Сложно выделять в литературном процессе современности какие-то отдельные удачные. А точнее сказать, гениальные стихи, удачные строки. Хотя в отличие от большинства представителей творческих профессий. Я склонна считать, что на переломе двух столетий поэзия русская пережила скорее расцвет, чем упадок, но расцвет, незамеченный многими. Расцвет специфический, потому что данная эпоха вместила в себя не только ныне живущих поэтов, но и поэтов новооткрытых, но писавших точно бы для этого времени, а не для времени своего. К таким, на мой взгляд, можно с уверенностью отнести такие имена как Бахыт Кенжеев, Борис Чичибабин, Генадий Айги. Олимп же современной русской литературы содержит всего лишь несколько фигур, фигур скандальных и постоянно оспариваемых, но поэтому еще более бесспорных. Среди них Борис Рыжий, Светлана Кекова, В. Салимон, В. Соснора, но, безусловно, и Вера Павлова.

Сам факт существования ее поэзии на фоне традиции русского стиха скандален. Поразительно и даже вызывающе звучит уже сама основная тема ее поэзии - счастье и ни счастья духовного вос0-зождения. Ни счастья народного, а счастья сиюминутного, счастья обычного отдельно взятого человека.

 

Стал каждый миг густым, как мед

Лучистым, как янтарь.

Часам давно потерян счет.

И изгнан календарь.

Как ненавистен мне расчет

И чувства про запас!

Свой годовой любви доход

Я прокучу за час.

 

Этим стихотворением под названием «Счастье» открывалась ее первая подборка стихов, вышедшая в газете «Сегодня» в 1994 г. и практически сразу же наделавшая в литературных кругах много шуму. Подборка эта была взята из первой книги Веры Павловой «Совершеннолетие». И шум вокруг был не случаен. Помимо полной безнравственности (а в реальности всего лишь отречения от общепринятых моральных канонов), невиданной откровенности, находящихся там в полном изобилии эротических мотивов и полного отрешения от всякого искусственного разукрашивания словесной ткани и ритмики стиха, а также неизменного привлечения разговорной и притом современной разговорной речи, современных понятий, современных вещей было в ‘тих стихах и нечто иное, несомненно, может и неосознанно, но привлекшее тогда куда большее внимание, чем все вышеперечисленные моменты. Это явление уже сложившегося поэта не только со своей техникой. Своей традицией, своей темой, но и со своим особым мировоззрением. Сложившемся на своем личном жизненном опыте, а ни на чьем другом.

Суть этого мировоззрения такова: главное в мире свет, а вернее, бытие, радость, наслаждение, счастье, при свете которого преображается любая действительность и любой ее факт. Остальное - мелочи и суета:

 

Вечность — скатертью дорога.

Скатерть вечности бела.

Белизну ее не могут

запятнать ничьи дела.

Ни награды, ни расплаты,

ни в блаженстве, ни в огне…

Только версты полосаты

попадаются одне.

 

Такие виденье мира и вместе с тем полное отсутствие надлома опять же для русской литературы не свойственно весьма, как и для православной традиции вовсе. Иными словами на поэтическом Олимпе появился поэт вовсе не проходивший до этого никаких школ, не принадлежащий ни к одному течению и ни принадлежащий до этого к литературному поприщу ничем. Человек, Вера Павлова, просто жила, училась в обычной советской школе, потом закончила Гнесинское училище по факультету «история музыки», работала в музее Шаляпина, потом около 10 лет пела в церковном хоре, а в свободное время писала стихи и ни о какой карьере поэта конечно даже не помышляла. Однако все эти годы были работа над собой, над своим «я», поиски того пути и того взгляда на жизнь, который может сделать человека по настоящему счастливым, дать ему легкость, гармонию и простоту.

Но самое главное в том, что она не только сумела найти этот путь, но и прошла по нему сама. Как бы проверила на себе его верность. В результате же в ее стихах не только отображение действительности, не только передача каких-то своих наблюдений, своих эмоций и чувств, но и желание поделиться своим открытием с другими, желание преобразовать мир:

 

Творить? Ну что ты! — Створаживать

подкисшее житие,

житуху облагораживать,

чтоб легче было ее

любить. И любить ее, жирную,

как желтый пасхальный творог…

А ты мне про тайны надмирные,

а ты мне — восстань, пророк!..

 

Такое стремление уйти от реальности, от серой и банальной действительности, создать свой мир и жить, и отношение к творчеству как к возможности создания этого мира – черта, свойственная для многих авторов современной эпохи, Инны Казаковой, В. Монахова, Б. Рыжего… Однако. У большей части таких авторов при создании такой мир напоминает некую виртуальную реальность, но реальность отнюдь не фантастическую, а всего лишь жалкую пародию на саму жизнь. У Веры же Павловой эта реальность – некая реальность души, которая не только не входит с действительным миром в конфликт, но и находится с ним в гармонии.

Как не банально, но значение литературы со времен 19 и 18 вв. не изменилось совсем, она не стала прикладным искусством, не смотря на то, что ей пытаются эту роль приписать, обычные, рядовые читатели по-прежнему ищут в ней ответы на самый главный вопрос: «Как быть?», а вернее, зачем жить, как жить, в чем именно человеческое счастье, что такое вечность и Бог, и они хотят видеть ни как справляется с этими вопросами какая-нибудь сверхморальная, богемная личность, а как справляется с ними такой же, как они человек.