Я учился в школе в младших классах.

Надо Вам заметить, что учился я, прямо скажем, так себе. Отец наказывал

меня за неуспеваемость иногда ремнём. Кому это понравится? Мне так не

очень нравилось. После полученных вновь двоек я, убоясь избиения и

скандала грозного родителя, решил домой не приходить. Моя мама часто

заступалась за меня. Ей за это доставалось от отца едва ли не больше,

чем мне. Что бы уберечь её и себя от отцовской экзекуции, я решил

сбежать к бабушке с дедушкой. Они жили отдельно от нас в другой

квартире, и я знал как к ним добраться. Баба Галя и деда Андрей меня

никогда не били, а воспитывали мудрыми словами и наставлениями.

Каково же было моё разочарование, когда приехав к ним, я не застал

никого дома. Ещё более расстроенный , я побрёл во двор, с мыслью

дождаться их обязательно. Прождав во дворе около двух часов, я

встретился с соседкой бабушки - тётей Аней, а та, не мудрствуя лукаво,

высказала простую мысль, что мои уехали в сад. Делать нечего, я решил

отправиться туда. Дорогу я знал, часто путешествуя с родными в

“обитель”. Поехав на троллейбусе в сторону посёлка “Химмаш”, я вышел

на остановке “школа”. Дальше пешком по тракту до спортивной базы

Динамо- это был мой ориентир. От базы надо идти через лес до садовых

домиков ,один из которых наш. Стемнело. В вышине высыпали звёзды,

тонкий серп месяца плясал в пробегающих по небу облаках - как бесёнок.

Пассажирские самолёты, как

акулы вспарывали звёздное пространство , создавая оглушительный шум.

В округе страдало от этой какофонии всё живое , я думаю не мало. Над

нашими садами проходит

трасса взлетающих и идущих на посадку в аэропорт “Кольцово”

самолётов. А вот и лес, захожу…страшно. Но надо закончить моё дело. Я

заставляю себя идти вперёд. Шорохи и

шопоты ночного леса раздаются тут и там . Ветер, вдруг наберётся сил ,

да как порхнёт

меж сосновой колоннады . Деревья поскрипывают ,как живые. За каждым

тёмным кустиком вспыхивают и гаснут искры- всполохи огоньков. Угольки-

глаза лешего мелькнули за сосной. Силуэты тёмных кустов напоминают

очертаниями людей, каких то стариков или гномов. Тропинка под моими

ногами вся в переплетении корней исполинов лесных. Ноги в темноте

часто запинаются, я падаю, встаю и упрямо иду дальше. Вот наконец-то

впереди показались огоньки нашего сада, и я припустил бегом, а вслед,

мне казалось, несётся смех и вопли ночных обитателей леса. Я вывалился

из чащи к воротам нашего домика, долблю ворота с криками :”Бабушка,

скорей открывай , это я, Саша”.Но, тишина…

Слёзы брызнули из глаз моих , и в бедной голове понеслись мысли о

потерпевшем кораблекрушение Робинзоне Крузо- моём любимом герое.

Один я здесь, один, как он на своём острове, посреди водной пустыни.

Некому мне помочь, двигаться дальше некуда, возвращаться обратно в

лес ещё страшней, и я решился на последний шаг- перелезть через забор

к нашему домику- будь что будет. Залез наверх, глянул вниз, спрыгнул, и

вдруг вижу и слышу собак, сторожевые овчарки приближаются ко мне

неумолимо, с громким лаем. Я встал как вкопанный ,рыдаю и никак не

могу остановиться. Женщина- сторожиха, шедшая за собаками следом, с

обходом по саду, появилась как ангел- спаситель и отогнала

заливающихся громким лаем собак. Они не искусали меня, слава Богу,

бедного мальчика, не способного уже реагировать ни на что. Выслушав

мой сбивчивый рассказ о побеге из дома, сторожиха увела меня к себе в

домик, там было тепло и уютно, она меня обогрела и накормила. И я понял

с тех пор, что есть на свете добрые люди, не заражённые сегодняшним

пофигизмом. Познакомились. Женщину сторожиху звали Валентина. У неё

в доме я, оживший душой и телом, рассказывал ей о своей учёбе в школе,

отвечал на расспросы, беседовали по душам, как говорится…я видел и

чувствовал в этой женщине свою спасительницу. И когда я начал уже

засыпать, заботливо укрытый одеялом, раздался шум подъехавшей

машины. Выходим во двор, потом за ворота сада, мать честная, мой

папаша прибыл на милицейской машине уазике, догадался “Шерлок

Холмс”, или соседка Анна ему подсказала, ведь я с ней говорил давеча.

Покидая вместе с отцом и милиционерами гостеприимный дом Валентины,

ловлю последний взгляд её добрых, понимающих глаз, словно она мне

мысленно говорит: ”Ничего Сашка, в жизни всё бывает, перемелется –

мука будет.”Сели в машину и едем домой в полном молчании, я всё жду,

когда отец начнёт ругаться, но он наказывать меня не стал в этот раз, так

как я показал ему свой, хоть и слабый, но протест ! На всю жизнь

отложилась в моей памяти эта история, а так же безграничная нежность и

доброта женщины, совсем мне незнакомой.

 

Большой привет Льву Леонидовичу Монтау.

-Помните- ли, ныне “затонувший крейсер” “Русский самоцвет” и наши

литературные опыты?- Отзовитесь, учитель!

С уважением и благодарностью

Алексей.