…и было у меня большое и светлое чувство. И пришло оно ко мне в маленькой глухой деревеньке, где-то под Москвой. Мое большое и светлое застало меня во время увлечения чем-то менее приметным по имени Денис. Денис умчал после армии на свою малую родину, как потом выяснилось, к беременной невесте, а я тосковала и искренне верила в то, что разлука только укрепит наши чувства. И вот в это самое время и нахлобучило меня моим большим и светлым…

На самом деле, он был невысоким, коренастым, темноглазым с волнистыми волосами (сказались цыганские корни). Он мало говорил, ходил таким угрюмым, многозначительным, с полными вселенской печали глазами. Он был загадкой.

Прошло немного времени, и я, как мне тогда показалось, разгадала его. Он оказался нежным, ранимым, пушистым зверьком в львиной шкуре. Так мне тогда показалось…

Потом прошло еще немного времени…

Мы сняли двушку на окраине столицы. В соседней комнате жили его друзья-собутыльники, с которыми мне приходилось сражаться одной, когда он отсутствовал. А отсутствовал он, надо сказать, часто. И мотало мое большое и светлое по всем городам нашей бескрайней родины – работа у него такая. А я ждала. Постоянно. Каждый день, каждый час, каждую минуту своей никчемной без него жизни. И он приезжал…

Я бежала, летела навстречу, вся – для него! Я плакала, рассказывала, как плохо, как дико, ужасно все без него. Как достали меня его пьяные друзья, как не хочу, не могу быть одна. ОДНА. БЕЗ НЕГО. Он молчал, улыбался, но хватало его только на короткое: «Забей! Не обращай внимания». Мы напивались вчетвером, а на утро он снова уезжал.

Я куталась в одеяло и курила по ночам, чтобы не обращать внимания, как он советовал, на крики за стенкой, на звон посуды, на равномерный стук глухих ударов, когда он методично прикладывал ее головой о стену. Утром находила их валяющимися то в прихожей, то в ванной в абсолютно бессознательном состоянии.

И так продолжалось очень долго.

А потом я устала.

Не знаю, когда я поняла, что мое большое и светлое обмельчало и померкло. Не хочу думать о том, что любила и люблю еще это - обмельчавшее и тусклое.

Я устала безумно! Отменила свадьбу, которая была уже делом решенным, обрушив на себя праведный гнев несостоявшейся свекрови, сделала аборт и умерла.

И была мертвой, мне кажется целую вечность. Но даже такая, разбитая, уничтоженная, изодравшаяся в кровь душа моя болела им одним. Даже такая…

А потом появился другой. Сама не знаю, как это произошло. Лето, «Квинт», большая компания без него и… другой.

И тот, другой, начал лечить, врачевать, восстанавливать. Собирал меня по крохам, прежнюю, веселую, красивую, свободную. А я не стала сопротивляться. Я отогревалась, пила его любовь, как целебный отвар от самой страшной моей болезни.

И ведь поправлялась!

Но для кого?..

Убивала в себе все, гнала мысли о нем, ломала себя, врала всем и себе, что забыла, не хочу, не люблю, не буду… и ждала. Снова, как раньше, ждала, что придет, позовет и брошусь опять в него с головой, в самого родного и самого страшного для меня человека?…зверя?...

И пришел. И спрашивал, где я, кто я, с кем я. И врала, что одна, что снимаю квартиру, что нет никого. Потому что узнал бы и был бы конец всему, нам бы конец был.

И другому врала, что ухожу просто, потому что не люблю. Не к кому-то ухожу, а сама по себе. Потому что, узнал бы на кого меняю его, не понял бы никогда, и прав бы был в своем непонимании.

Я одна не права. Я!

И вот снова вместе. И счастье мое билось во мне, пело, кричало, что вот я – с ним, что теперь-то уж все по-другому, что изменились, повзрослели, что пережили много и делить теперь нечего, потому что одно целое. Он и я. ВМЕСТЕ!!!!!!

И опять прошло время…

После очередного скандала сидел на кухне пьяный, прижимал лезвие кухонного ножа к животу, а я задыхалась от слез и думала, что было у меня большое и светлое чувство……