Куземко Владимир Валерьянович. НЕСКОЛЬКО СЛОВ ПИШУЩЕГО ЧЕЛОВЕКА… «Нас называют графоманами! - ехидно сообщил он, хищно сверкнув очками. - А ведь в точном переводе слово это означает лишь: «человек пишущий»… Да, я – пишущий человек, и горжусь этим!..» Мы познакомились в очереди у пункта приёма макулатуры, куда он с трудом притащил целый мешок ответов из редакций и издательств на своё творчество. «Критиканствуют?..» - кивнул я на мешок. «!!!!!!!!!!!!!!!..» - ответил он мне взглядом. «Интриги бездарей, завидующих могучему таланту?..» - предположил я. «Разумеется! - нахмурился он. - Но главное в другом… Стране не хватает бумаги!.. Её меньше, чем достойных опубликоваться… И я – одна из множества жертв этого печального обстоятельства…» Мы помолчали. «20 лет в литературе! - вымолвил он с особенной грустью. - Ни дня без строчки… Сочиняю стихи, рассылаю по редакциям, знакомлюсь с ответами, пишу ответы на эти ответы, снова сочиняю и рассылаю… А, что говорить: вся моя жизнь - в Литературе!» «И ни одной публикации?!» - ахнул я. «!!!!!!!!!!!» - гневно сверкнули очки. Мы провели целую минуту сближающего молчания. «А взгляните, что же они публикуют! - наконец с жаром воскликнул он. - Бумаги не хватает даже талантам, а они и то, что есть, щедро отдают на тиражирование всевозможных бездарей!..» «Печатают имеющих блат?!» - возмущённо прозрел я. «Естественно!.. Но главное в другом… Печатают серость, не выбивающуюся из общего ряда… А всё яркое, незаурядное - режут на корню!» «Как ваше творчество, например!» - подсказал я. Его щёки зарумянились. «Хочешь, прочту свои стихи?» - по-дружески перейдя на «ты», предложил он. «Валяй!» - ответил я. И он прочёл нечто - громыхающее и убивающее наповал. «Грандиозно… - пробормотал я, вытерев холодный пот со лба и откашлявшись. – Могу представить, как дружно оплёвывали этот неповторимый шедевр клеветники - рецензенты!» «Ничего… Я им своими ответами тоже немало крови попортил!» - тонко усмехнувшись, доверительно сознался он. Мимо пронесли сдавать в макулатуру собрание сочинений известного поэта. «Видал? - насмешливо кивнул он вслед. - Понесли голубчика… А тоже ведь строил из себя неизвестно что, хвалебные статеечки о своих стишонках почитывал, и всерьёз полагал, что они переживут века...» «А потомки не его - тебя читать будут!» - уверенно предсказал я. Он красноречиво промолчал. Вздохнул: «Иногда остро осознаёшь своё эпохальное значение для будущих поколений читателей – и такая колоссальная ответственность наваливается на плечи!..» Ещё раз вздохнул. Оживился: «И правильно в последнее время призывают охранять Природу!.. Пусть берегут её как зеницу ока!.. Может, тогда больше у нас будет леса…» «Больше леса – больше бумаги! - подхватил я. «Ну да!.. А станет больше бумаги…» - и он замолк, не договорив мысль. По его щеке скатилась слезинка затаённой надежды. Очередь двигалась вперёд. Избавившись от макулатуры, он подошёл ко мне, попрощаться. «Но я не сдамся - закидаю их рукописями!.. Надоест же им когда-нибудь отвечать одно и то же…» «Когда надоест - обязательно напечатают!» - уверенно предсказал я. Он остановил на мне огненный взгляд. «А ты мне нравишься… И я так скажу напоследок: жизнь без творчества - ничто!.. Живёшь - лишь когда пишешь, лишь когда творишь, - тогда такой подъём на душе в присутствии собственной Музы… Так пиши и ты!..» …Вот с тех пор я и пишу!.. 1984 год. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
