Когда бурные страсти стихли, а возбуждение сменилось расслабленностью и умиротворением, я поцеловал её в губы и, аккуратно откатившись в сторону, блаженно вытянулся, заложив руки за голову. Этот поцелуй стал как бы заключительным аккордом в нашей совместной прекрасной симфонии под названием "Близость". Удовлетворённые и счастливые, мы лежали и думали каждый о своём. Мне представилось, что это, наверное, один из самых замечательных моментов в моей жизни, и, скорее всего, я запомню его навсегда…

 

- Расскажи мне о самом счастливом дне в своей жизни, - попросил я Светлану.

- Вот выдумал? Зачем тебе это? – удивилась она.

- Надо! Представь себе, мне это необходимо как воздух, как вода, как солнце! – начал додавливать я, почувствовав слабину, - Поделись со мной этим днём! Тебе что, жалко? Обещаю его не воровать. Ну, пожалуйста, расскажи! Мне так хочется, узнать тебя лучше, узнать о тебе всё! делить с тобой и радость и горе! Но для начала давай начнём делить твою радость! Только не ври, а то обижусь! Ведь я экстрасенс, обладающий непостижимой силой вечности, и легко отличаю правду от вымысла! - блефуя на полную катушку, пригрозил я.

- Ладно, уж, не буду, - насмешливо улыбаясь, пообещала она и задумалась.

 

В комнате осязаемо повисла тишина, стал слышен приглушенный невнятный шум улицы за окном. Её взгляд остекленел и устремился куда-то в далёкую пустоту. Она лежала и молчала, но мне без слов было понятно, что сейчас она смотрит внутрь себя. Разглядывая её волевое с резко очерченными скулами лицо, я ловил себя на мысли, что, несмотря на присутствие в нём мужских черт, оно мне нравится, может быть даже этой самой своей неженской суровостью и…

- Это было со мной два года назад, - внезапно заговорила она, перебив мои мысли, – на встрече однокурсников. Мы не виделись пять лет. Повзрослели, изменились, но чувства…, наши чувства остались прежними, нетронутыми прошедшими годами. Собирались мы у входа в университет. Встреча и узнавание прошли со слезами радости на глазах, улыбками на лицах, объятьями и поцелуями. Все болтали без умолка. Выложив друг другу основные первоочередные новости, мы отправились в заказанное заранее кафе. Оно было небольшое и вполне уютное, но самым главным его преимуществом было то, что оно располагалось на набережной. Вид был просто потрясающий! Впрочем, кухня тоже была сносной. Мы сидели, вспоминали, пили пиво и вино, танцевали – одним словом, веселились! Я тоже танцевала…(здесь она сделала паузу) когда зазвучала медленная мелодия, и мужчины стали приглашать нас на танец, ко мне подошёл Александр. Он всегда мне нравился, ещё с первого курса. Но мы были тогда такими молодыми и правильными, что ни о чём таком и думать не смели. В дружеском коллективе, объединённом одной общей целью, мы жили и учились как одна большая семья: братья и сёстры. Это сегодня нравы куда свободнее, а тогда…

Она опять замолчала, что-то обдумывая и вспоминая. Я внимательно слушал, ловя каждое её слово.

Глубоко вздохнув, она продолжила:

- Когда мы танцевали, я всё время чувствовала на себе его сильные и в тоже время нежные руки. От охватившего волнения у меня пересохло в горле и перехватило дыхание. Что-то непонятное стало разливаться у меня в груди, постепенно поднимаясь вверх к голове. Мои щёки и уши запылали рубином, как в далёком босоногом детстве, когда меня стыдили…

Она опять замолчала на полуслове. Боясь, что она прервётся в своих воспоминаниях, я тихо лежал, закрыв глаза, и старался ей не мешать. Меня вполне можно было принять спящим, только я не спал.… Я испытывал странное чувство непонятной тревоги вперемешку с обидой.

 

- Ближе к полуночи все стали прощаться, обмениваться телефонами и разъезжаться по домам. Встретиться снова договорились через пять лет "на том же месте, в тот же час", - пропела она.

- Александр пошёл меня провожать. Он держал меня под руку, и от волнения мне всё время казалось, что я мёрзну. "Зайдём ко мне?" – тихо предложил он. Говорить я не могла и только согласно закивала головой. Стоило нам переступить порог его дома, как он жадно бросился на меня, впился в губы и, увлекая за собой, потащил в спальню.

Он так страстно меня ласкал…

…я была на седьмом небе от счастья! Никогда не думала, что с таким наслаждением можно отдаваться мужчине.… Мы были ненасытны, но всё когда-нибудь кончается. Я попросила его не провожать меня и пошла домой одна. На улице уже светало. Было раннее летнее утро. Я шла по асфальту растрёпанная, уставшая и босая. Проезжающие мимо редкие машины удивлённо сигналили мне, но я не обращала на них никакого внимания. Моё тело ещё помнило прикосновения его рук, и я светилась от счастья! Мне казалось, что весь этот мир принадлежит теперь мне! В это самое мгновение я и почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Ведь я была с мужчиной, которого всегда любила и подспудно желала…

- Почему босая? – прохрипел я, не узнав собственного голоса.

- Что? – не поняла она.

- Босая, говорю, почему шла? – чуть громче, чем следовало, с нотками раздражения повторил я свой вопрос.

- А-а, я это… на встречу надела новые модные туфли на каблуке, к тому же они жали. Да и асфальт не успел остыть: был тёплым и приятным на ощупь, - почему-то виноватым тоном стала оправдываться она.

- Вы ещё встречались? – спросил я, решив добить эту тему до конца.

- Почти год, пока он не женился на другой, моложе меня на шесть лет.… Но такого ощущения счастья как в то утро я больше не испытывала никогда. Этот миг оказался неповторимым.

Она замолчала. Поражённый её откровенностью я тоже молчал. Честно признаюсь, что такого простодушия от неё никак не ожидал. Ведь мы знали друг друга всего пару дней, и это было наше первое свидание "по-взрослому". А раз так, то зачем открывать душу почти незнакомому человеку? Кто я ей такой? Вообще, кто мы такие? Обычные любовники, два одиноких корабля, что случайно столкнулись в огромном городском море. Но с другой стороны, может быть именно это отсутствие глубоких чувств и всяческих обязательств друг перед другом раскрепостили её и позволили быть со мной предельно открытой и честной.

 

Как ни странно, но наша связь не оборвалась в тот вечер. Мы продолжали встречаться, общаться и… сближаться. Со временем она превратилась в небезразличного мне человека, и тогда… стало просыпаться спящее до поры до времени сильное, яростное, безжалостное чувство. Да, да! это то самое мерзкое чувство, что зовётся ревностью! Сначала потихоньку, потом всё сильнее и сильнее оно стало сжимать мои внутренности фантастически-физическим способом! В груди, где-то в районе сердца, у меня образовался сгусток, чем-то напоминающий комок, что возникает в горле от обиды. Я прямо-таки ощущал его в себе! И вот я начал постоянно и жутко ревновать её, причём не к настоящему, а к прошлому! Я ревновал её к тому, что с ней когда-то было! К тому прошлому мужчине, с которым она была близка, который обнимал, целовал и ласкал её, с которым она испытала самый счастливый день в своей жизни.… Я был готов убить его! Хорошо, что мне не было известно о нём ничего, кроме его имени.

 

Время шло – ревность не уходила. Она попросту отравляла мне жизнь день за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем, год за…

Через два года ведения совместного хозяйства у нас родилась дочь. Но даже после этого я не перестал её ревновать и не узаконил наши отношения браком. Воспоминания прошлого вечным огнём подогревали мою необузданную ревность и не давали мне возможности стать полноценным мужем и отцом. Мне постоянно казалось, что ей не хватает его ласк и того чувства счастья, что она испытала с ним. Так прошёл ещё год, и пришёл день, когда она вновь стала собираться на встречу выпускников "в том же месте, в тот же час"… десять лет спустя.

 

Сначала я решил её не пускать, запретить ей идти на эту встречу и всё! Ведь я знал, что там она обязательно увидит его…, и он опять пригласит её на танец..., и плавно двигаясь, он обнимет её за талию… и будет нежно прижимать к себе..., и прошлое вдруг станет настоящим, мой мир закачается и начнёт рушиться. Воспоминания приобретут реальность и, вернув себе утраченную силу, начнут повелевать…

Он пойдёт провожать её и предложит…, она не сможет сопротивляться своему желанию вновь вернуть себе тот неповторимый миг счастья и согласится…. И утром растрёпанная и уставшая, но безмерно счастливая будет возвращаться босиком по тёплому, приятному на ощупь асфальту…. Не допущу этого! Убью гада! Сволочь!

 

- Что с тобой? – подойдя, Света погладила меня по голове.

- Ничего. Ты о чём?

- Ты так страшно скрипел зубами? Ты меня пугаешь, - сказала она, продолжая меня гладить.

- Больше не буду, - пообещал я.

- Хочешь, я не пойду на эту встречу? – попала она в самую точку.

"Хочу! Конечно, хочу!" – изо всех сил заорал я про себя, а вслух произнёс:

- Почему не пойдёшь? Иди. Что тут такого? Не беспокойся за нас. Дочу уложу, всё будет как надо.

- Спасибо, "медвежонок"! Я ненадолго, - пообещала она, убегая.

 

"Эх, взглянуть бы хоть одним глазом, как она там, с кем она там?" – думалось мне.

- Её нет уже час…, вот те раз! - явно издеваясь, поглядев на часы, сообщила мне ревность. Дочь играла на диване, разбрасывая игрушки. Я сидел рядом, смотря то на неё, то в телевизор, где шёл тупой китайский боевик с летающими над деревьями и крышами воинами.

- Её нет уже два часа…, тра-ля-ля! Ха-ха-ха! - продолжала издеваться надо мной эта "стерва"!

"А может собрать дочь и поехать в это развратное кафе? Найти и забрать её на виду у всех, на виду у этого? И морду ему набить!"- глупейшим образом начал я разговаривать сам с собой. По телевизору заканчивалась ещё одна тупая передача "Поле чудес", с названием, прекрасно отражающим смысл кому, и живущим в какой стране, она рекомендуется к просмотру.

- Её нет уже три часа! Ура! УРА-а-а!!!– вовсю начала ликовать "злобная сука" и пустилась отплясывать гопака!

"Сейчас у меня будет инфаркт…", – с сожалением констатировал я происходящее.

Выключив телевизор, я покормил дочь и стал укладывать её спать. Поначалу она хныкала и не хотела ложиться, но вскоре мирно уснула, безмятежно разбросав по сторонам руки. Глядя на её мирное посапывание, я тоже стал успокаиваться. Потом пришло глубокое состояние безразличия. И вдруг нахлынуло новое, доселе неизвестное мне чувство-мироощущение! По-другому я даже не знаю, как это назвать?! Я стал испытывать восторг оттого, что моя женщина была счастлива когда-то с другим мужчиной! Это случилось внезапно и необъяснимо! Поразительное, непонятное состояние: будто у моих эмоций поменяли знак! с минуса на плюс! В это трудно поверить, но я ни с того ни с сего почувствовал себя счастливым: ведь моя любимая, моя желанная, моя родная женщина испытывала не муки и боль, а удовольствие от оргазма и чужих ласк! Я будто сам в этот миг прошёл через всё то, о чём она рассказывала мне три года назад, будто всё это происходило со мной! И это я босой и счастливый возвращался по тёплому асфальту домой! Это было так дико для меня, но это было! Мне стало хорошо – ведь ей тоже было хорошо! Я ловил восторг! И это был её восторг! Чувства, когда-то испытанные ею, сделав пространственно-временной круг, странным образом вошли в меня! Все её проникновенные эмоции, которые она хранила в своей памяти, вдруг стали мне доступны! Я держал их в руках и перебирал, как чётки. Они стали моей частью. Я смог увидеть их действительную стоимость и понял, что эти воспоминания останутся с ней до конца жизни, как бы мне не хотелось вытравить и забрать их у неё! И в тоже время, слившись непостижимым (для понимания нормального человека) образом с её сознанием, я узнал, что сейчас более всего остального в мире она любит дочь и меня! Впервые за все эти дни, месяцы и годы во мне воцарилось полнейшее спокойствие и блаженное состояние буддийского всепрощения!

 

И пришло понимание, что прошлое – это ничто!.. просто исчезнувшая дорожка к настоящему! А настоящее, даже самое грустное и безрадостное, много ценнее и важнее, чем прошлые радости...

 

В двери щёлкнул замок, и вошла моя Светочка. Разуваясь, ещё с порога она быстро затараторила:

- Ну, как вы здесь, мои родненькие? Машенька спит? Ушла пораньше, как и обещала. Беспокоилась за вас. Да ты, наверное, и сам знаешь! Ведь ты же у меня экстрасенс! А раз так, то зачем тебе говорить, что я тебя очень, очень сильно люблю!..

Подойдя, она прижалась ко мне. Я обнял её и крепко-накрепко прижал к себе, словно боялся, что она вот так, прямо сейчас начнёт исчезать…,

как исчезало из меня жгучее, жестокое и всеразрушающее чувство с рычащим названием "Ревность".

 

*************