Усевшись в машину Дона, я поморщилась от устойчивого табачного запаха в ней:

- Слышь, партнер, а не бросить ли тебе курить? Похудеть таким образом тебе все равно не удастся, а я после сидения в твоей тачке отмыть не могу этот запах... И как тебя твоя жена выносит?!

Дон ухмыльнулся:

- О, моя жена... она меня оч-чень даже выносит... иногда по три раза подряд! - и он тут же достал пачку сигарет, поддразнивая меня, зная, что я не выношу табачного дыма. Впрочем, видя мою страдальческую рожу и поняв, что мне не до шуток, он тотчас же убрал сигареты, включил кондишен и серьезно спросил:

- Куда, шеф? Приказывай!

- Давай поедем в Центральный госпиталь для начала! Я спросила у врача, к какой больнице приписана скорая. Но это была частная перевозка, "Добрые Ангелы" - знаешь таких? Они могли и изменить маршрут, если что. Если Петровски жива, может нам повезет и мы ее сумеем опросить о случившемся.

Дон рванул с места, как будто он только что украл свою машину. Нет, итальянцы все же чересчур экспрессивны!

 

В пустынной и огромной приемной отделения скорой помощи, пока я кое-как карабкалась по ступенькам, стараясь не очень ступать на больную ногу, Дон сразу направился к сидевшей за стойкой пожилой медсестре и мелькнул у нее перед глазами своим полицейским значком:

- У вас тут есть женщина по имени Петровски, ее недавно привезли, нам необходимо с ней поговорить!

- Я даже не знаю ее имени, но женщина, которую недавно привезли - в комнате номер один, первая дверь справа по коридору, там с ней сейчас доктор Смит.

Дон обернулся, подождал меня, и мы вместе пошли по коридору.

- Никогда бы не подумала, что ее фамилия Петровски,- сказала нам вслед медсестра.

Мы заглянули в комнату: полулежавшая на операционном столе женщина, которой доктор перевязывал голову бинтом, была негритянкой.

- Доктор Смит, - окликнул Дон.

- Да? - повернулся к нам симпатичный молодой человек в хирургическом халате и шапочке.

- У вас тут есть другая женщина, которую привезли недавно с травмами?

- Нет... На удивление спокойный сегодня вечерок. Это вот, - доктор кивнул на замотанную бинтами пациентку, - единственный "покупатель" в нашей лавочке за последние два часа. Домашнее насилие..., - доктор увидель мои гримасы и добавил:

- Что с Вами случилось? Нужна медпомощь? Давайте-ка, я посмотрю!

- У меня только сегодня сняли гипс, а я вновь подвернула ту же ногу.

Доктор усадил меня тут же на кушетку и, не обращая внимания на мои охи и сочувственные взгляды Дона, приподнял мне юбку и стал ощупывать ногу.

- Растяжение, похоже... сейчас что-нибудь устроим!- и доктор вышел из комнаты, вернувшись через пару минут с плоским пакетом специального охлажденного желе, который он туго закрепил липучкой на моей лодыжке. Дон взирал на все его действия почти с благоговением.

- А это вот попринимайте каждые четыре часа от боли - доктор протянул мне несколько таблеток в пластмассовом прозрачном футлярчике, - это противовоспалительное и болеутоляющее. Постарайтесь завтра все же увидеться с вашим доктором, если будет все еще сильно болеть, - посоветовал добрый Айболит, и на том мы с ним и расстались.

 

- Ну, куда сейчас? - спросил Дон, усаживаясь за руль.

- Давай поедем в травматологии всех близлежащих клиник, в том числе и частных - мало ли что... если Петровски действительно жива и могла хоть что-то произнести, она могла и не захотеть оставаться в обычном госпитале... хрен его знает, как у этих знаменитостей устроены мозги!

 

Дон начал выруливать с госпитального проезда на улицу и мы оба увидели впереди скопление машин и мелькающих огней скорых и полиции и завывания нескольких сирен.

- Какого черта... - пробормотал Дон.

- Притормози, дружище, давай выясним, в чем там дело, - сказала я, и Дон вышел из машины и пошел к ближе всех к нам стоящему полицейскому патрульному. Я видела из окна машины, как он показал патрульному свой жетон, и они оба направились к нашей машине. Нет, я явно недооцениваю заботу партнера, это ж надо - пожалел мою синюю охлажденную ногу и приволок патрульного к своей тачке, как ко мне в офис!

Дорожник рассказал, что несколько минут назад произошло большое ДТП, в котором столкнулись две машины скорой помощи и огромная пожарная машина, внутри которой была вся команда. Все машины были, так сказать, при исполнении, а потому неслись с огромной скоростью. Результат - во-он та покореженная груда металла, семеро из пожарки будут, судя по всему, прямо сейчас направлены в тот самый госпиталь, из которого мы только что вышли, а двое или трое человек из машин скорой помощи - их уже увезли только что в окружную клинику.

- Все ли участники инцидента живы? - спросила я патрульного.

- Не могу знать, мэм! Вам лучше справиться об этом в клинике.

- Неужели это та самая машина скорой? - спросил меня Дон.

- Не знаю, но это явно из той же конторы, судя по кресту и надписи на дверце - видишь, "Добрые Ангелы" - частники, клиника, у которой есть договоры о перевозках больных и свои машины "скорых" с сигнальными фонарями.

- Та-а-к... ставим, значит, и мы свои мигалки! - Дон шлепнул привычным жестом, не глядя, полицейский маячок на крышу, и мы тоже с ужасным воем вклинились в трафик и понеслись по освобождаемой нам машинами дорожной полосе в сторону окружной клиники.

 

****************

 

Приемная травматологии окружной клиники обычно выглядела многолюдно, особенно в пору гололеда, но то, что предстало нашему взору, сложно описать. Множество людей на каталках, кушетках, составленных вместе стульях... кругом стоны, крики, ругательства. Холл и коридор были заполнены нуждающимися в помощи и медперсонал бледно-зелеными лодочками сновал между всеми, отыскивая наиболее тяжелые случаи, чтобы оказать помощь в первую очередь.

- Какого черта... что произошло?! - Дон ухватил за руку пробегавшую мимо вспотевшую медсестру.

- Пожар на станции метро неподалеку, да еще несколько пожарников оттуда же, да водители скорых помощей из столкновения на дороге, - ответила она - И всех нужно немедленно обработать!

- Слушайте, у вас там никого нет в регистратуре... Как нам найти человека в этом бардаке, если мы знаем, что его сюда недавно привезли?

- Даже не знаю, что сказать! Мы сами записываем всех прямо на ходу, сейчас не до обработки информации, - и сестричка побежала, толкая впереди себя каталку с вопящей от боли, обожженной женщиной.

- Ладно... Пошли, дорогая, будем сами всё осматривать! - повернулся ко мне Дон, и мы пошли по холлу и коридорам, заглядывая в страдальческие лица потерпевших.

 

Через несколько минут Дон выглядел не лучше, чем они:

- Слушай, я не могу уже... Меня мутит от вида крови и всего остального, умолчу уж о запахах - виновато сказал он, но в это время я увидела в глубине коридора мужчину в белом халате. Это был водитель той самой скорой помощи! Я узнала его!

Когда мы сумели, наконец, пробраться к нему, он лежал на кушетке с закрытыми глазами и прижимал окровавленную марлю к уху. Слава Всевышнему, он был в сознании, и я немедленно заговорила с ним:

- Вы ведь водитель скорой, которую ударила пожарная машина?

Мужчина страдальчески кивнул, не открывая глаз.

- Скажите, а что случилось с вашей пациенткой? Вы ведь везли женщину в клинику?

- Не знаю... Нас капитально трахнуло сбоку... Мой напарник мертв... А женщина - я даже не могу представить, где она и что с ней... скорее всего, тоже должна быть где-то здесь...

- Да, вроде бы должна. Но ее здесь нет! - разозлился вдруг на мужика Дон, и мне чуть не силой пришлось его оттащить от бедняги, который и в самом деле вряд ли мог что-то видеть вокруг себя в момент столкновения машин и немедленно после.

 

Мы прошерстили холл и коридор еще на раз, невзирая на оскорбленные нежные Доновы чувства относительно моря бинтов и крови - Дженни Петровски среди жертв не было.

- Ступеньки... смотри - это наверное, в морг. Наверное, не мешало бы нанести визит и туда - буркнул Дон, и я, посмотрев на его лицо, сказала:

- Слушай... жди меня снаружи, на воздухе! Я схожу туда вниз сама.

 

Я осторожно спустилась вниз по ступенькам в подвал, одна из дверей там действительно вела в морг и была открыта. Судя по открытому журналу, лежавшему на столе, сотрудники действительно сами записывали поступивших сюда - почерки были разные. Впрочем, записей было немного - всего четыре. Две из них - еще утренние, и две - сегодняшним вечером, буквально несколько минут назад. Каталки с телами стояли тут же, рядом с письменным столом, и мне пришлось приподнять простыни на обеих, чтобы убедиться, что тела на них - мужские, что и было отражено в свежих записях.

По пути к выходу я снова обратилась к одной из медсестер, обрабатывающей рану мужчине с проломленной головой:

- Простите, не вспомните ли Вы случайно - не попадалась ли Вам среди сегодняшних вечерних пациентов молодая женщина по фамилии Петровски? Вполне возможно, что ее могли положить сразу в отдельную палату...

- Сегодня вряд ли кто-то получил отдельную палату, - ответила медсестра - Смотрите, что делается! У нас нет даже свободных кроватей! Если она попала сюда на скорой, то в лучшем случае, лежала бы где-нибудь на кушетке в коридоре.

 

Выходя из клиники, я обнаружила Дона, курящего на крылечке и охмуряющего, по своему обыкновению, симпатичную медсестричку в коротком халатике.

- Скажи девушке "До свидания!", бесстыдник! Девушка, не слушайте его и не верьте ни одному его слову - он безнадежно женат и имеет пятерых очаровательных детишек, а его страшная старая карга-супруга бьет его скалкой по башке за малейшие его покушения на неверность ей! - сказала я, направляясь к машине.

- До свидания, девушка! - послушно повторил Дон, раскланиваясь с медсестричкой и изображая вселенскую скорбь на лице, направился вслед за мной. Девушка засмеялась и впорхнула в огромную больничную дверь.

- Эх, ты-ы, - ворчливо произнес Дон - Знаешь, как это называется? "Сам - не ам, и другим не дам!"... Собака на сене прям какая-то...

- Ах, я - собака? Та-а-ак... собака - значит, сука... сука - значит, гулящая... ма-а-ама, он меня блядью обозвал! - мы оба засмеялись, обменявшись стародавними шутками, зная друг друга как облупленные.

Дон и в самом деле был давно женат, боготворил свою очень симпатичную, несколько полноватую женушку Марию, которая произвела ему одного за другим двух сыновей и дочку в первые же три года их совместной жизни. Все они так же страстно обожали своего толстенького папочку. Короче, у Дона была очень славная, громкоголосая и эмоциональная, типичная итальянская любящая и любимая семья, и изменять жене Дону если и приходилось, то не увлекаясь женщинами, которые, кстати, всегда обращали на него внимание, а увязая по горло в нашей работе, которая порой не давала ему быть дома пару-тройку ночей. В такое время Дон хватал телефон при первой же возможности и ворковал по очереди со всеми своими домочадцами.

 

- Ну, что сейчас, босс? - серьезно спросил Дон, и я подумала, что раз уж мы начали прогулку по моргам, то надо их все и объехать. На том и порешили, и первым на нашем пути стал морг частной клиники "Добрые ангелы" - ведь именно их машина увезла Дженни Петровски с места ее падения.

 

"Ангельский" морг был совершенно безмятежным, если можно так сказать о таком заведении, особенно в сравнении с тем, что творилось в окружной клинике.

Сторож, увидев наши жетоны, вежливо пригласил нас войти и сопроводил в небольшой холл. На вопрос, поступала ли к ним сегодня вечером белая женщина по имени Дженни Петровски, он ответил отрицательно, предварительно сверившись с записями в компьютере, стоявшем тут же на небольшом столике.

- Вообще-то, к нам сегодня поступило трое женщин - все белые... имя известно лишь у одной. Хотите взглянуть? Они до сих пор на столах, а не в холодильнике, вскрытий еще не проводилось, - и он приглашающе показал на дверь в комнату, где проводились аутопсии.

Оставив Дона возле компьютера, я последовала за сторожем. Мои шаги звонко отдавались эхом в гулком помещении.

Первой даме было не меньше семидесяти лет и выглядела она ужасно грязной. Наверное, какая-нибудь побирушка. Вторая была одета в черную юбку, даже не мини, а микро, я бы сказала, и в ярко-красную люрексовую кофточку с глубоким вырезом. Шея ее была перерезана от уха до уха.

- Проститутка со Второй авеню, - охотно и знающе пояснил служитель этого храма мертвых - Явно подцепила не того клиента, раз попала сюда.

Третья в целом подпадала под описание Дженни Петровски, вплоть до цвета волос и возраста, но у нее в центре груди чернело пулевое отверстие и одета она была совершенно по-иному нежели Дженни в момент падения.

- Домашний инцидент, - мрачно сказал сторож, - вот и весь наш улов на сегодня.

Я написала на обороте визитки номер своего телефона и вручила ее сторожу.

- Пожалуйста, информируйте нас, если вдруг к вам попадет женщина под именем Дженни Петровски или похожая на нее безымянная, хорошо? И пожалуйста, передайте это вашим сменщикам. Если кто-то из вас ее вдруг пропустит - я обещаю, кое-чьи головушки в этом заведении точно полетят!

- Я понял Вас, мэм! - сказал сторож и спрятал мою визитку во внутренний карман - Мы не дадим ей ускользнуть отсюда.

 

В машине Дон, обычно веселый и подтрунивающий, тяжело вздохнул:

- У меня видения и ощущения! - заявил он удрученно.

- Ой, отвали на фиг... ощущения у него! Оставь это своим католическим пристам для исповеди! - возразила я.

- Нет, я серьезно! У меня, например, довольно четкое ощущение, что это гнилое дельце повесят на нас, и мы фактически заебемся его раскручивать! Это будет нашим долгим кошмаром!

- Спасибо, милый дружище Дон! Это как раз те добрые слова, в которых я сейчас так сильно нуждаюсь!

- И, между прочим, девушка, этот сраный сторож так и пялился на твою грудь! Мало ему трех баб на операционных столах, включая профессиональную проститутку! У-у-у, эти служители моргов! Им палец в рот не клади! Впрочем, им не надо класть в рот вообще никакие части тела! - с этими словами Дон завел, наконец, машину, и мы поехали в наше родное полицейское управление.

 

(продолжение следует)