Интересная тема: «Быт и писатель». Может правильнее – «Писатель и быт»? Поставить личность на первое место. Или и здесь бытие определяет сознание? Хотя

писатель – ипостась особенная, и его сознание всегда выше всякого бытия, но он, прежде всего, человек, со всеми ему присущими, ко всему прочему, потребностями,

пристрастиями и недостатками. Зависит ли качество написанного от поверхности рабочего стола или замызганная тумбочка лучше? Как известно, именитые русские поэты и

писатели позапрошлого, да и начала прошлого века были людьми весьма состоятельными. И эта состоятельность нисколько не мешала им создавать великие вещи. Гоголь

написал «Мертвые души» в Италии, прожив там, а также в Германии, Швейцарии, Франции, Австрии и Чехии, более 12 лет, Горький с Капри не вылезал, а Ленин свои «мудрые»

мысли о голодном пролетариате «высасывал» из бифштексов в женевских пивных. Это же можно сказать и о зарубежных авторах. Им по карману искать вдохновение в любой

экзотической точке мира. А, как же изречение о голодном художнике? Или это просто самооправдание авторов советской эпохи, большинству которых система не позволяла

быть сытыми и видеть мир в самых разных его проявлениях? А, может быть, история наша, исковерканная политическими вывихами и войнами, и приучившая людей постоянно,

в самых тяжких испытаниях, бороться за жизнь, выпестовала тип человека, способного выживать в любых обстоятельствах, обходиться минимальными потребностями, жить

практически в нищете, да еще и писать, писать, писать, изобретать и открывать на краешке табуретки и при свете коптилки такое, до чего сытая заграница додуматься не

может? Скорее всего, так оно и есть. Как говаривал известный демагог советской эпохи конца прошлого столетия: «Вот, где собака порылась».

Наша, обиженная названием страна – СНГ, что по-венгерски пишется FAK, а по-английски понимается по-другому, создала тот особый менталитет, который привык

довольствоваться малым, а творить величайшее. Вот такой парадокс. Кроме того, бытовая неустроенность порождает всплеск эмоций, рождающих думы высокого полета,

являющих собой мечту, а социальная незащищенность оттачивает саркастическое перо. Страдания – очищают душу. В свободной голове, не обременённой низменными мыслями

о том, на что потратить очередной миллион, нет предела воображению. Да, к тому же, и постоянная борьба за существование поддерживает высокий тонус, не позволяет

расслабиться, облениться, не дает потерять резвость и заплыть жиром будоражащим мыслям.

 

В то же время, я думаю, никто не откажется от комфорта загородного дома, уютно притаившегося в сосновом бору, от неумолчного шуршащего прибоя, обволакивающего дачу,

нависающую над побережьем теплого моря и от того, чтобы не приходили мысли, нет-нет, да и посещающие напичканную идеями натруженные мозги – хватит ли денег оплатить

телефон, Интернет, купить побольше бумаги.

Мне кажется, что потребность писать и способность хорошо писать не зависят от условий обитания, а вот возможность писать когда угодно, сколько угодно и где угодно,

определяет быт. От него зависит практическое воплощение писательской потребности по желанию автора, в приемлемых для него условиях. Дело здесь – в нравственной

зрелости и ответственности самосознания, которые не дадут одаренной личности затеряться в дебрях благополучного и сытого существования. Не мешают же заоблачные, по

нашим меркам, гонорары таким звездам Голливуда, как Роберту де Ниро, Аль Пачино, Джеку Николсону, да и многим другим талантливым актерам, и в дальнейшем гениально

создавать выдающиеся образы на киноэкране. Неуспокоенности мысли обеспеченный быт не только не помешает, но и поможет, оградив от повседневной суеты, а неустроенная

жизнь может обломать крылья. Вот такая дилемма. С одной стороны, голодный художник – дерзок и самобытен. С другой – настоящему таланту и миллионы не повредят, если,

конечно, он настоящий.

Да здравствуют: быт – по потребностям талантливого писателя и писатель – по потребностям искушенного читателя!