Что хочет автор. Литературные конкурсы

Четырехмачтовые фрегаты курсировали по бассейну, закладывая виражи, маневрируя, Пушки их иногда постреливали, шел потешный бой. Некоторым кораблям здорово доставалось ниже ватерлинии, и они медленно заваливались на бок, норовя утонуть. Тогда появлялась Карменка в топлексе и вброд спасала корабли, уносила их на ремонт.

- Фрегат «Афина»! – докладывала Карменка. – Две пробоины на корме.

- На стапели! – отдавал команду контр – адмирал Сегун.

- Фрегат «Паллада», прямое попадание в пороховой погреб, значительные разрушения.

- На кладбище кораблей. Какое сейчас соотношение сил?

Юльчик при помощи пульта дистанционного управления ловчее управлялся со своей флотилией. Флот Сегуна нес значительные потери.

Над круглым столом золотистого стекла возвышались четыре серебристых трубочки с краниками в форме орла, русалки, ангела и змеи. Рядом – большая полупрозрачная раковина со льдом и замороженными вишнями.

Папа щипчиками брал из перламутровой раковины шарики желтого льда и клал их в стакан. Высокий стакан с толстостенным дном он подставлял под краник «орел».

В середине стола в малахитовой вазочке стояла маленькая хрустальная светло – желтая роза. Из благоухающего бутона звучал голос Карменки:

- Марка, господин контр – адмирал? Доза?

Папа называл.

Краник «орел» выдавал совсем маленько жидкости темного чая. Пахло коньяком с ванилью.

- Спасибо, - говорил папа.

- Рада стараться, отвечала роза Карменка.

- Старайся, сука, старайся, - сквозь зубы тихо цедил папа, сузив глаза. – Я же тебя люблю. Ты когда поумнеешь? Или хочешь на левый берег, к глыбочихам? Почему коньяк не подогрет? Сколько теперь лед будет таять?

Юльчик надувал губы:

- Папа, Карменка не дурра. Она хорошая. Не ругайся на нее. Ласковая.

Папа грыз мороженые вишни, не мигая глядя в глаза Юльчику.

- Еще бы. Знаю я, какая она ласковая. Если бы не ты, давно бы выгнал. Она без тебя жить не может. Не слишком донимает своими ласками?

- Я привык, - сказал Юльчик, оглянувшись на левый берег Тьмаки; там дикий порыв ветра прошумел по кронам деревьев. – Она же говорит, ты сам велел.

Папа грыз мороженые вишни и бросал косточки в бассейн.

Из воды тут же выскакивали зубастые рыбины и хватали косточки над водой.

- Ловкие! – улыбался папа и хлопал в ладоши. – Только чего они находят в этих костяшках? Мясо лучше. Давай скормим им твою киску Масяню и ёжика.

Услышав свое им, пришла кошка и принялась, мурлыкая, тереться об ноги Юльчика.

Папа умиленно скосился на кошку:

- Хм. Смотри – ка, к тебе ластится, а ко мне нет. Ладно, живи пока. Но котят твоих все равно скормим моим рыбкам. Как ты на это, сынок?

- Наплевать мне, - сморщился Юльчик. – Только Масяню оставь. Она ночью мне на шею свою мордочку иногда кладет. Когда мне… ну это… плоховато.

Он взял кошку на руки, поцеловал ее в нос.

Масяня, как собака, лизнула пухлую щечку Юльчика.

- Чего это тебе и когда плоховато? – нахмурился папа.

- Редко, - сказал Юльчик. – Это я так просто. А почему твои рыбы меня не кусают когда я плаваю в бассейне?

- Дрессированные, - пожал плечами папа. – Специальная порода. Мутанты. Элита живодеров. Только на мой голос реагируют.

- Я знаю. – сказал Юльчик. – А меня не слушаются.

Он опять посмотрел на левый берег.

Вершины деревьев плавно колыхались. Над ними реяли большие черные птицы с желтыми шеями.

Там, в овражке был приток коричневой речки Тьмаки, светлый, но горький ручей Тьмушка. В нем жила большая пиранья и много цветных форелек, пеструшек. Синие шуршащие стрекозки и лимонные капустницы летали над желтыми кувшинками. На торчащих из воды камнях сидели трясогузки, непугливые. Наклоняя головку так – сяк, одна могла долго смотреть в глаза замершему Юльчику.

Юльчик, послушный, только один раз был на ручье Тьмушке.

Папа вставил в рот кольцо из указательного и большого пальцев и пронзительно свистнул.

Пираньи подплыли к краю бассейна.

Выстроились в ряд, высунув из воды тупые морд, и как по команде выплюнули вишневые косточки точно на стол, две попали в бутон хрустальной розы. Над столом возникло чуть видимое облачко запаха цветка, еле ощутимое.

- Видал? – улыбнулся папа. – Надо дать им пару кроликов. Масяня котят еще не принесла?

Пираньи, вздев радужные брызги, выпрыгнули из воды, синхронно сделали сальто, и как дельфины, на хвостах унеслись к острову, где росли вечноцветущие кактусы и агавы.

- Карменка, - сказал папа хрустальной розе, - дай им пару кроликов, только живых, заработали, собаки.

- Слушаюсь, - сказала роза. – Может быть, парочку маленьких глыбоченков? Они уже резвые. И плавать умеют, я проверяла.

Юльчик встал, присел два раза, распрямился, прогнулся, помахал руками, попрыгал.

- Папа, пойдем рыбу ловить на ручей Тьмушку. Там рыбки есть цветные, и у них по одной голове, хвостики тоже простые. И вода такая вкусная, хотя чуточку горьковатая. В одном месте прямо из камня бьет родничек, я знаю где.

- Пил? – строго сказал папа. – Хочешь нажить проблемы?

Юльчик опустил глаза.

- Да. Через фильтровальную трубочку. Немножко. Я знаю на Тьмушке место, где живет большая желтая рыбина с усами.

- Желтая? С усами? Это что же за порода такая? Налим?

- Я не знаю. В атласах не нашел.

- Желтоусик… А что там еще?

- Стрекозки, бабочки. Трава всякая.

- Юльчик, тебе что, тут у нас травы мало?

- Да нет… У нас травы много. Но там, на этом ручье, совсем другая.

- Пойдем, - вздохнул папа.

И повернул краник «русалка».

- Какое? – сказала Карменка из розы.