Переключая каналы, Шанс словно переключал что-то внутри себя. Он менялся, как меняются растения в саду со сменой времен года, но, в отличии от них, мог управлять скоростью этих изменений, просто нажимая на кнопки... А иногда, переключая каналы, Шанс впускал телевизионных людей в свою голову. Так Шанс поверил, что именно он, Шанс, сам себя сотворил. Ежи Косински "Садовник" До замужества Лидочка на всем свете признавала одних насекомых, но только безобразных и похотливых, поэтому она целыми днями шлялась по помойкам. Юрий Мамлеев "Шатуны" ЧАСТЬ ВТОРАЯ 1 Возвращение затянулось. Оно постепенно переходит в путешествие - путешествие, находящееся за гранью разумного понимания. Где грань, которую не стоит переступать ? 2 Боулинг-клуб. Голова пухла. В глазах мелькали цифры, цифры, цифры.Оставалось сосчитать деньги, положить лишнее в карман и снять зет-отчет. Бармен закончил работу, теперь можно было отдохнуть, посмотрев по телевизору эротические передачи, по незаконно подключенным спутниковым каналам. Рука тянулась к ширинке, а стрелки медленно ползли к часу... Устроившись на мягком диване, укрывшись кожаной курткой, он провалился... Что-то резануло по мозгам. Он почуствовал одновременно вспышку света и холод. Высунув голову из своего укрытия, он увидел, как в открытую дверь заведения вваливаются люди. Неужели мы не закрыли дверь? - подумал он и вновь на секунду потерялся. Люди хотели играть. Кое-кто уже вставал на дорожку и выбирал шары, другие устраивались в баре на жердочке, похожей на куриный насест. Они жутко напоминали кур и умиленно зыркали по сторонам. Комичные толстые бабы, словно сошедшие с лубочных картин, сально посмеивались над пошлыми шутками своих спутников - пьяных мужичков неприличного вида. Все скалили кривые зубы, слюнявили потрескавшиеся губы, чесали сизые носы и выказывали столько высокомерия, что бармену и официантам ничего не оставалось, как глупо улыбаться. - Проходите пожалуйста! Переобувайтесь! - дежурная фраза звучала ножом по сердцу, и толпы людишек семенили в комнату с обувью, где к длинным ржавым цепям были прикованы кирзовые сапоги всех возможных и невозможных размеров. Клиенты влезали в них и тащились к дорожкам, где цепи еще раз пристегивались возле пластиковых кресел так, что возможно было лишь дотянуться до шара и пустить его по дорожке, пытаясь выбить самое большое количество кеглей из десяти возможных. Боулинг!!! У запретной черной полосы стоял красномордый верзила в грязно-зеленом комбинезоне с большой деревянной палицей в руках. Его поросячьи глазки зорко следили за игроками, умудрявшимися раз от раза делать заступ, за что каждый тут же получал шипастым орудием по затылку. Слышались крики и стоны, но кое-кто трепетал от наслаждения и подставлял под удары другие части тела. Поросячьи глазки загорались страстным огнем, верзила расходился не на шутку... Вглядываясь в тупые лица, он пытался отыскать знакомые. Ему показалось, что кое-кого он знает, а тем в свою очередь показалось, что они знают его. Ощерившись, посетители рычали что-то нечленораздельное, указывая на стены и потолок, хлопая мозолистыми руками по ляжкам и харкая на немытый кафель... Он раскланялся словно Бобчинский-Добчинский, попятился к стойке и свернул в туалет. Тут ему на шею бросилась маленькая хрупкая женщина в облегающем костюме "металлик" и шляпе - "космический скафандр". Она обнимала и ощупывала бармена, целуя его в лицо и шею. Он сорвал "скафандр", резиновую шапочку плавчихи и конский хомут, проведя рукой по "молнии". Костюм упал к ее ногам, оставив женщину в длинной трикотажной майке. Теперь она присосалась к нему точно пиявка, он схватил ее за волосы и принялся бить лицом о косяк. Кровь брызнула во все стороны. Ярость нарастала, голова расплющилась, превратилась в кровавое месиво, а затем и вовсе исчезла, и на ее месте торчала багровая жила. Женщина ватной куклой повисла на руке бармена, и он брезгливо отбросил ее в сторону... Он вернулся к стойке, где выстроилась приличная очередь. Кто?- спрашивает он. Хрен в кожаном пальто! - отвечает стоящий. Бармен заглядывает в список заказов и видит запись: Хрен в кожаном пальто с 2.00 до 4.00... Ну, чтож, проходите... Тем временем на дорожках располагалась интересная компания. Они извлекли из больших спортивных сумок отрезанные головы и принялись швырять их вместо игровых шаров. Хохот! Крики! Аплодисменты экстатичных зрителей... Он вылетел во тьму улицы и кинул взгляд на хорошо освещенную часть соседнего здания с мозаикой в стиле Диего Риверы: выпученные глаза, мощные резачьи руки, перекошенные злобой пролетарские лица. Он кинул лишь взгляд, поскольку под рукой больше ничего не было.На самом краю карниза стояли люди, по одному прыгали и летели словно птицы, делая широкие взмахи вырастающими крыльями. Некоторые, не успев набрать высоту, падали на асфальт, разбиваясь в лепешку и оставляя там сюрреалистические узоры, радующие брошенный взгляд... Назад!.. Перед дорожками на полу резвились детишки. Они бегали по краю дорожки, а пьяные игроки сбивали шарами отдельных. И вновь раздался злорадный гогот... Человек с палицей бросился к уединившейся паре, начал лупить застывшие тела,которые рассыпались на мелкие кусочки. Мазохисты визжали, а официанты запрягли детей и понеслись по боулингу с присвистом и улюлюканьем... С потолка падали разноцветные мячи, и глазам стало больно... На стенах проявились фантастические картины, чудовищные в своей изощренной извращенности... Появились карлики-уродцы, которые заняли места кеглей, и в них бросали все, что подвернется под руку, включая официантов и играющих... Из трещин в полу вылезали папиросы. Они росли, превращаясь в картонные трубы, а на пороге у входа рядком стояли высохшие наркоты. Ухмылки сползали с лиц, потому что трубы-папиросы втягивали людей полностью без остатка... Бармен схватился за распухшую голову... Ужас!.. Прямо на дорожках пробивались изумрудные ростки, крепли, распрямлялись, превращались в кусты и зацвели. Но вместо цветков - крохотные человеческие головы. Потная и жирная, как дойная корова голая девица пронеслась по зарослям, сбивая бутоны и покрикивая... Оперный хор вторил ей... У барной стойки появился молодой человек с милым девичьим личиком и попросил колу со льдом. Отлично! Мы можем предложить наш фирменный коктейль "Титаник". Огромный кусок льда с острыми краями бросается в олд-фэшн, наполненный колой и подается гостю. Тот с улыбкой Джоконды сделал глоток, заглатывая лед, который разрезал его щеки до самых ушей. Кровь била фонтаном... На высоком стуле восседал еще один работник, но его занятие - показ фокусов на картах и с кубиком D6. Ох и ловко у него это получалось! Обманывая публику, он набивал карманы то ли деньгами, то ли цветастыми тряпками, успевая между делом опрокинуть кружечку-другую пивка... С дорожки скатился шар и увеличиваясь в размерах, подхватил фокусника, который уменьшился до размеров дварфа, хоббита и еще бог весть кого... Его смыл поток в кружке недопитого пива... Смешение... Смещение... Одно пестрое неопределенное пятно... Мамаша ставила подножки детям и смеялась, видя их разбитые носы... Бармен из-за стойки тряс бесконечно длинным пальцем и шептал странным голосом таинственные заклинания... Начинались танцы под "CANNIBAL CORPSE"........ 3 ...Op^PaukPPPfeee вынырнул на свет и зажмурился. Прошло несколько секунд или минут, но он оставался недвижим. Постепенно зрение возвращалось к нему. Эх, если бы вернулась память! Он попытался напрячь извилины, но не смог. Перед ним лежала буро-зеленая холмистая местность, которую пересекала извилистая дорога. Кое-где виднелись дорожные столбики, и некоторые из них соединялись между собой провисшими ржавыми цепями. Нужно двигаться дальше, решил Op^PaukPPPfeee, и зазвучала красивая симфоническая музыка, местами слишком помпезная, но все же весьма достойная. Он сделал шаг вперед и услышал странный скрип и шорох. Откуда-то с холма из высокой травы на него надвигалось насекомоподобное существо - белый таракан или жук на тонких ножках и с тоненькими усиками. Op^PaukPPPfeee внимательно рассматривал пришельца (хотя, наверное, пришельцем был он сам), когда тот провел стремительную атаку и больно укусил его за ногу, прокусив кожаные поножи. Op^PaukPPPfeee вскрикнул и автоматически выхватил меч из ножен, а спустя секунду нанес сокрушительный удар, расколовший насекомое напополам. Затем он присел, разулся и осмотрел рану, которая оказалась несерьезной, но доставляла определенное беспокойство. Замотав ногу, Op^PaukPPPfeee решительно направился вверх по дороге, однако теперь он обострил свои чувства и обращал внимание на малейшие звуки, поняв, что и этот новый мир таит в себе опасности. Он шел, не обращая внимания на палящее солнце и вдруг, обогнув холм, увидел с его тыльной стороны дверь... Обычную деревянную дверь! Op^PaukPPPfeee приблизился и взялся за ручку... Желтоватый свет, освещавший широкую каменную лестницу, уводившую в глубокое подземелье, казалось, шел из ниоткуда, но страха не ощущалось. Он спускался очень осторожно, ожидая очередного нападения и не ошибся. На нижних ступеньках неизвестно откуда появился самый обыкновенный человеческий скелет. Нет он не лежал, напоминая входящим о бренности жизни, он чинно прохаживался, держа в одной руке ржавый меч, а в другой деревянный щит с круглым шишаком посередине. На черепе красовался остроконечный бронзовый шлем, покрывшийся от времени зелеными пятнами, которые уже почернели и готовы были превратиться в черные дыры. Заметив человека, скелет взмахнул мечом и занял угрожающую боевую стойку, а Op^PaukPPPfeee пошел напролом. Двумя ударами - сверху по диагонали и сбоку наискосок - он разложил кости на пыльных плитах и оказался в длинном извилистом коридоре, мраморные стены которого поражали своим причудливым орнаментом, напоминавшем не то письмена погибших цивилизаций, не то магические символы, в любом случае это помещение таило в себе что-то непознанное, волшебное... За поворотом обнаружился еще один скелет - точная копия предыдущего, однако этот бросился в атаку сразу, не давая никаких предупредительных сигналов, за что и поплатился: Op^PaukPPPfeee разрубил его пополам и отбросив кости ногами, продолжил шествие... Метрах в двадцати впереди показались двери по обе стороны коридора. Скорее всего там будет что-то интересное... Но интересного там ничего не было. Op^PaukPPPfeee устал и решал прилечь. Никаких кроватей, ничего похожего на постель. Придется спать на голом полу.... 4 " Ко мне с визитом заявились два господина, оба инженеры по профессии и идиоты по образу мыслей. Я слышал, как они говорили между собой, спускаясь с холма. Один объяснял другому, как сильно он обожает елки. - Здесь, в Порт-Льигате, слишком уж голо,- сказал он.- Лично я люблю, когда вокруг растут елки, и не столько из-за тени, я вобще никогда не сижу в тени. Просто мне приятно на них смотреть. Без елок для меня и лето не лето. "Ну погоди у меня,- сказал я про себя.- Я тебе покажу елки!" Я принял двух господ весьма любезно и даже снизошел до беседы, сплошь состоявшей из одних только пошлостей. За это я был удостоен чрезвычайной признательности. Когда я вывел их на террасу, они заметили там мой монументальный слоновий череп. - А это что такое?- спросил один из них. - Слоновий череп,- ответил я.- Просто обожаю слоновьи черепа. Особенно летом. Прямо не знаю, чтобы я без них делал. Для меня все лето испорчено, если где-нибудь рядом нет слоновьего черепа." Сальвадор Дали "Дневник одного гения" Они шли по берегу Черного моря и радовались жизни. Муж держал под руку жену и глазел по сторонам, примечая красоток, нежащихся на жарком солнце. Постепенно они миновали песок и шлепали босиком по каменным плитам. Дорога вела вверх в город, но они не сворачивали в жилые массивы, а двигались по краю обрыва, и от моря их отделял не слишком высокий забор, побеленный и напоминавший старые-добрые советские времена. В одном месте забор прерывался метров на пятьдесят, и спуск к морю становился пологим, образуя удобное место отдыха. Здесь были небольшие кустики и песок, а что еще нужно российскому обывателю!? Муж и жена завернули на пляж и увидели резвящегося пятилетнего ребенка, а недалеко возле кустов компанию из четырех взрослых, игравших в карты на расстеленных одеялах. Мужчины и женщины громко смеялись и матерились так, будто рядом не находился ребенок, а увидев парочку незнакомцев, не только не приостановили хамство, но стали ругаться громче и отпускать похабные шуточки в их адрес. Один из компании отхлебнул из бутылки водки, утер небритый подбородок, сморкнулся рядом с собой и тыча заскорузлым пальцем в молодую женщину, заорал: Я хочу эту суку! Тут-то не выдержал муж. Он с чувством собственного достоинства приблизился к резвящемуся малышу, подхватил его на руки, перехватил за ноги и стал раскручивать над своей головой как пращу. Дикая компания замерла. А мужчина сделал резкий рывок и зашвырнул ребенка метров на двадцать-двадцать пять в море, и мутная загаженная вода быстро поглотила детское тело. Мужчина отряхнул ладони, взял под руку свою жену, и они удалились под остолбеневшие взгляды четверых отдыхающих. В это время из кустов показалась женщина лет тридцати с сумкой, из которой торчали скомканные полотенца, покрывало, лифчик, а также детская одежонка. Она оглянулась по сторонам и вопросительно уставилась на дикую компанию... 5 Иногда нападает непреодолимое желание писать. Хочется бросить все дела, уйти с работы, спрыгнуть с поезда, соскочить с автобуса, схватить ручку и лист бумаги, начать делать записи, не задумываясь о том, что получится. Фразы текут сами собой, являя причудливые тексты, поражающие смелостью и полетом фантазии. Извините, но чаще мы не властвуем над собой и желаемое так и остается не осуществленным! К чему я это все? Да просто так... Чтобы как-то что-то связать, а уж раз связал, то продолжай, а продолжил, то заверши... Но здесь еще конца и краю не видно! "- Я все говорю и говорю,- ответил Марко,- но тот, кто слушает, запоминает из моих рассказов лишь то, что он хочет услышать... В рассказе главное не голос говорящего, а ухо слушающего." Итало Кальвино "Незримые города" Op^PaukPPPfeee вспомнил Однорукого. Он почувствовал, что тот был на самом деле, и в то время, когда Op^PaukPPPfeee изнемогал под непосильной ношей повседневности, мучаясь от безденежья и недоедания, когда все его мысли занимала одна единственная проблема - добыть хлеб насущный, только Однорукий протянул ему единственную руку помощи. Op^PaukPPPfeee взялся за нее и не отпускал до тех пор, пока не исчез сам Однорукий - вместе с деньгами, машинами и продуктами. Он припомнил, как любящая жена (или вдова) повернула хвост налево и поманила запахом выделений неприметного мужчинку размером с мартышку, от которого пользы-то - денег чуток... Но я не о том... Op^PaukPPPfeee накинул теплую куртку и вышел покурить, благо самокруток у него оставалось еще о-го-го! Он заметил прямо под ярко-горящим фонарем, стоящего на четвереньках молодого человека в рубашке и брюках, но босого. К тому же на улице выпал снег. Уж не брежу ли я? - подумал Op^PaukPPPfeee,- Когда в последний раз я видел человека? Но ведь это был ЧЕЛОВЕК!!! Он затянулся и выпустил струю дыма. Стоящий на четвереньках заметил фигуру и принялся орать и стучать головой о землю. Он орал что-то непотребное, звал на помощь, но Op^PaukPPPfeee спокойно смотрел на жалкого клоуна и продолжал попыхивать цыгаркой. Неужто это явь!? - думал Op^PaukPPPfeee, но похоже действительность вновь подставила ножку и выбросила на поверхность какой-то изгиб. На дороге показалась милицейская машина, она остановилась метрах в тридцати от свернувшегося клубочком человечка, бравые ребята в серой форме тихо посмеивались, откупоривая банки с какой-то подозрительной жидкостью. Молодой человек то делал вид, что засыпает, то поднимал голову, посматривая, на курящего, то на милиционеров, когда подъехали еще три "бобика". Из них по двое по трое выходили милиционеры в теплых куртках и шапках-ушанках, но никто не приближался к лежащему. Op^PaukPPPfeee закурил очередную самокрутку и , как учил Козьма Прутков: не верил глазам своим. Всего этого не может быть!!! - прошептал он и вернулся назад... Утром все было тихо и спокойно... Он вспоминал краснощекого Олега горе-продавца, раздувшегося от важности, когда ему удалось получить место на цепочке в Луже. Олег разглагольствовал о каких-то сказочных богатствах, о куче денег, золоте и бриллиантах, а Op^PaukPPPfeee уходил в себя и думал о своем. Торговля в магазине! Вот что было в то время главным, и хотя выручки не шли, заработки превышали все мыслимые и немыслимые доходы "цепочника". Продавцы воровали, а вместе с ними воровали и директора и водители и мелкие грузчики, называемые понтовым словом РАЗНОРАБОЧИЕ. И все нагло смотрели в глаза друг другу и мило улыбались, а кто-то в них видел не просто работников, но и соратников. Оp^PaukPPPfeее пытался сблизиться сразу со всеми, а наседали со всех сторон - алкаши и бандиты, бухгалтера-недоучки и сторожа, государственные чиновники и поставщики... Наступала кульминация... Op^PaukPPPfeee вздрогнул. В маленьком магазинчике происходил пересчет товара. Он оказался как раз во время и прошелся вдоль прилавков. Здесь же суетилась тощая и плоская секретарша, невзрачная до такой степени, что она могла затеряться в собственной квартире, где из мебели были только два шкафа, две кровати, несколько стульев, стол, холодильник и телевизор. В торговом зале появились две женщины в синих халатах. Он мельком взглянул на них, но не найдя ничего интересного, отвернулся к окну. Спустя минуту он вновь остановил взгляд на этих женщинах, и сейчас они показались ему довольно симпатичными и несколько моложе, чем раньше. Что-то шевельнулось ниже живота. Op^PaukPPPfeee хозяйским тоном пригласил женщин в кабинет. Но сначала - в душ! А там - абсолютно голая секретарша...Она смущенно побледнела, но он не обращал на нее никакого внимания, даже когда она начала зеленеть. Все его мысли прикованы к двум женщинам, что сбросили халаты, под которыми ничего не было. Они сорвали со стены пожарный рукав и принялись обливать друг друга водой. Затем они забрались в унитаз и плескались там. Op^PaukPPPfeee брезгливо отвернулся и ушел в кабинет. Туда же протиснулась зеленоватая секретарша и два продавца-Гриши из другой смены. Гриши набросились на женщин, а секретарша, забившись в угол, испуганно таращилась на них. Op^PaukPPPfeee заглянул на склад, где товара столько, что трудно протискиваться между стеллажами, но вместе с тем и помещение значительно расширилось. В двери и окна полезли местные алкаши, они хватали с прилавков бутылки, банки и другие продукты, распихивали все это по карманам. Прибывающие в магазин продавцы, выгоняли странных людей, клянчавших деньги, а между тем выставлявших новые и новые стеллажи так, что магазин становился похож на лабиринт... Мелькнула кривая тень, и Op^PaukPPPfeee осознал - это страшный персонаж, которого он боялся добрую половину жизни. Как избавиться от наваждения? Из кабинета доносились охи и вздохи. Женщины, превратившиеся в девчонок, ублажали обоих Гриш. Op^PaukPPPfeee побежал за тенью. Он окликнул тень. Тень замерла: Я от Алеши Попова!... - Вот и ошибка! Наконец-то он пойман! Попов никогда не был Алешей, он - Валера! Шепчется первое, что приходит на ум: ГЕМИГОНГ... Удача... Пляска святого Витта... Персонаж ударился о колонну в центре зала и рассыпался на мелкие осколки... На мгновение все замерли, но затем вновь принялись считать прибывающий товар... Op^PaukPPPfeee напряг память. Новые воспоминания. Три ограбления и безнаказанность преступников. Ему было противно говорить со следователями, писать идиотские объяснения и оправдываться, будто преступник - он. Ему становилось страшно от того, что золотой дождь обернулся половодьем, в котором он едва не утонул. Во сне он видел слонов и носорогов, рыб и лютых зверей, он считал джипы и мерседесы, шугался на улице скромных прохожих, оставаясь одиночкой посреди шумного бала... Старик Сэм, умерший и растекшийся по полу квартиры, которую он по наивности до последнего мгновения считал своей... Ох, как жаль таких как он!!! Пожалей себя! - могут сказать иные и будут несомненно правы, хотя в их правоте есть что-то зловещее, не от мира сего...Op^PaukPPPfeee осенил себя крестным знамением и в какой раз удивился, рядом с ним располагалась деревянная лестница, врезавшаяся во тьму. Он поспешил к ней, почувствовав приближение погони. Не может быть! Он мчался по темным закоулкам, но не находил места, чтобы спрятаться и передохнуть. Он услышал шум снизу и перегнувшись через перила, увидел толпы людей в оранжевых робах. Они выстраивались в колонны и маршировали с песнями. Мирные граждане разбегались в стороны... Op^PaukPPPfeee заорал, что есть силы, пытаясь остановить предводителя, но тот не услышал крика. Он сорвал пыльные жалюзи, и луч света, попавший в темное царство, разрушил власть тьмы... Op^PaukPPPfeee проснулся. Он лежал на каменном полу... Так значит, все это мне приснилось!? - прошептал он, - Не может быть! Я помню... Я кое-что помню! 6 Они с профессором Ободзинским шли вдоль Садового кольца по направлению к площади. Слева осталась эстакада, они миновали аптеку и прошли около стеклянного павильона, коих когда-то по Москве было натыкано видимо-невидимо. Опираясь о трость, он схватил спутника за полы пиджака. Из проезжавшего мимо, подозрительного белого джипа Чероки высунулось лицо кавказской национальности и приветливо кивнуло им, будто они были ему хорошими знакомыми. Тем временем их внимание привлекла занимательная картина. У самого шоссе стоял молодой человек, коротко стриженый, в белой рубашке, зеленой жилетке, черных брюках и черных же туфлях. Сам по себе молодой человек не производил никакого впечатления. По-видимому он работал где-то поблизости барменом или официантом, но... Молодой человек нервно поглядывал на наручные часы, а вот второй, - точно такой же - перебегал Садовое кольцо, уворачиваясь от несущихся на всей скорости машин. Когда он добегал до первого, тот вытаскивал из кармана синенькую ассигнацию (что соответствовало 50 рублям), вручал ее бегуну, и последний устремлялся назад через дорогу, где водители-человеконенавистники изо всех сил старались раздавить любителя острых ощущений... - Ба! Как интересно! - воскликнули он и профессор Ободзинский и тут же увидели сказку. Строение напоминало харчевню средневековой Германии с крышей из псевдо-черепицы и устроилось прямо перед подъездом жилого дома, вопреки желаниям местных жителей. Вывеска на заведении отсутствовала, но чутье не подвело ни его, ни профессора Ободзинского: здесь располагался ресторан. Теперь все стало на свои места. Ребята, устроившие жестокую эстафету, являлись работниками заведения. Они с профессором переглянулись, перемигнулись, приподняли цилиндры в знак обоюдного согласия и приоткрыли дверь. На пороге стоял гном-швейцар в потертой ливрее, фуражке генеральско-милицейского образца с грязным полотенцем наперевес. А сзади его поддерживал долговязый охранник, похожий на знак вопроса. Им предложили пройти, что, собственно говоря, они и сделали. Помещение оказалось гораздо больших размеров, чем казалось снаружи и поражало воображение своим мрачно-готическим интерьером. Оно было разделено на три зала, которые по своей оригинальности не уступали друг другу. В первом - самом большом - кроме барной стойки, где располагались напитки, три кофейные машины, пивные краны, касса-компьютер системы R-keeper, бармен и официант, находилась небольшая сцена с ударной установкой, а также стальной шест от пола до потолка в центре зала и камин в дальнем левом углу. Здесь располагались семь столиков, один большой - человек на двенадцать-четырнадцать, а остальные на шесть не больше. На стенах разместились странные рыбы-мутанты с человеческими глазами и крокодильими зубами, причем их расцветка напоминала скорее экзотическое птичье оперенье, нежели чешую рыб. Второй зал, чуть меньше первого, имел в своем центре выложенный кругом каменный очаг, над которым возвышался довольно приличный вертел, где свободно поджарился бы средних размеров бычок. По углам стояли четыре овальных стола, рассчитанные на четырех гостей. Стены украшали конечности животных: головы, ноги, задние части с хвостами. Устрашающе смотрелись кабаньи и верблюжьи головы, а зад осла, копыта коровы и овцы вызывали чувство омерзения и тошноту. Наконец третий - самый маленький, темный и несколько сырой - зал оказался самым уютным, поскольку здесь отсутствовали какие-либо украшательства, а интерьер стилизован под тюремную камеру, и даже столы напоминали искушенному посетителю своеобразный лагерный уют. Когда они прошли и осмотрелись, к ним с реверансами приблизился маленький лысый администратор и скривил физиономию в подобострастной улыбке: - Здравствуйте! Проходите! Пожалуйста! Присаживайтесь, пока еще есть свободные столики! Его пренеприятный голос звучал в голове, как в пустом ведре. - Мы хотели бы сесть здесь у камина. Он же не настоящий? - сказал профессор Ободзинский, и администратор закивал головой, словно китайский болванчик. - Нет-нет, он конечно же настоящий. Мало того, там готовятся многие деликатесы! - он лукаво подмигнул, разводя руками и склоняясь в очередном поклоне. Официант и бармен тоже вытянули шеи и гадко ухмылялись, а из кухни высунулись потный повар и гнилозубая посудомойка. Все они трясли головами и тут... Клянусь вам, что когда они вошли, в баре было совершенно пусто, а сейчас, оглядываясь, обнаружили, что свободных мест нет, за исключением столика у камина. Его пробрала дрожь, а профессор Ободзинский уже сидел на своем месте, уставившись в меню и манил присесть рядом... Через кухню на сцену прошествовал джаз-банд в белых костюмах и ярко-оранжевых галстуках. Их было пятеро - два толстых негра (трубач и ударник), длинноволосый контробасист, тощий саксофонист и игрок на банджо, как две капли воды похожий на Андрея Романовича Чикатило или стриженого Боно из группы U2. Заняв сцену, оркестрик грянул туш или что-то в этом роде, но музыка была настолько нетрадиционна, авангардна и какафонична, что уловить мелодию не представлялось возможным: русская народная песня сменялась кельтской балладой, шум предшествовал Summertime, тяжеловесные риффы игрались на банджо, и визгливый сакс перехрипывал их, как вдруг врезавшаяся похабная труба взрывала вдребезги все и возвращаясь назад, заводила новую карусель, где главенствовали ударные... Он положился на вкус профессора Ободзинского и не смотрел на цены, а присматривался к гостям заведения, ведь отсюда можно было обозревать полностью все три зала, что очень удобно для любознательного человека. Присутствовали довольно колоритные персонажи, которым тут же были присвоены кодовые имена, но как показывает практика, в заколдованном месте все потаенные мысли приобретают зловеще-реальный смысл, и даже то, о чем мы не подозреваем, происходит наяву. Мертвый и сейчас живее всех живых! - как гласит народная мудрость. За большим банкетным столом расположилась солидная группа деловых людей, похожих как братья-близнецы, в одинаковых черных костюмах и галстуках. Они отличались лишь цветом волос при абсолютно одинаковых прическах. Их было четверо и по атлетическим фигурам можно догадаться, чем они занимаются или же, чем занимались в недалеким прошлом. Эти люди попивали кофе и решали какие-то важные дела, а за столиком рядом сидели два горилло-образных охранника этих "бизнесменов". В самом углу расположилась интересная парочка: высокий блондин с признаками начинающегося облысения (он был одет в пестрый свитер и джинсы) и второй, не менее высокий и тоже блондин, но более грузный с отсутствующим взглядом и большим корнеплодным носом. Он сразу же окрестил парочку - Пьер Ришар и Депардье! "Французы" потягивали водку и пили чай, время от времени подзывая официанта, чтобы заказать очередную порцию. За следующим столом спал Уважаемый с прокуренными усами и порцией виски. Изредка он вздрагивал, водил глазами вокруг себя, пытался сделать глоток и засыпал. Далее стол занимал очередной мужской дуэт в составе: молодой долговязый индивидум в поносного цвета костюме и с прической а-ля Ринго Старр времен "Белого альбома", а также средних лет мужчина в серой во всех смыслах одежде и такой же внешности, о котором сказать нечего. Эти двое потягивали "Балтику" №7 сразу же из восьми кружек, чем и выделялись. Последний столик был отдан интересной троице. Две молоденьких лесбиянки, высокие и стройные в облегающих кофточках и брюках, одна из которых (брюнетка) была пострижена под мальчика, а вторая (блондинка) носила дреды, разливали шампанское в три бокала, спаивая мальчика-недоростка, влюбленно таращившегося на девиц, время от времени обнимавшихся и целовавшихся взасос. Во втором зале все четыре стола были заняты коллегией профессоров и академиков. За первым столом сидели два толстых педофила, отхлебывали "Эрдингер" и держали за руки девчонку-студентку,а та, готовая на все, что-то рассказывала дядькам, и они исходили сладострастной слюной и пердели от удовольствия. За вторым столом заседал ученый совет под председательством академика-пьяницы, который громко и возбужденно что-то доказывал, а его словам внимали высокий и толстый тунгус с пузом и значком на лацкане черного пиджака и профессор рангом пониже с остекленевшим от пьянства взглядом. Председатель иногда вскакивал со своего места, бежал в первый зал, хватался за телефон, стоящий на стойке, куда-то названивал и бросал негодующие взгляды на публику, покрикивая: Попрошу тишины! Мне ничего не слышно! Но на него никто не обращал внимания. Пир продолжался. Остальные два столика пьянствовали без перерыва и, казалось, скоро должны были дойти до нужной кондиции, но ... не доходили. Четверо ученых мужей постоянно произносили какие-то тосты, подскакивали, чокались, опрокидывали рюмки, усаживались на места, а через несколько мгновений все повторялось. Стоя они исполняли революционные песни и Гимн Советского Союза, перекрывая музыку джаз-банда. А еще одной компанией руководил невероятных размеров субъект в костюме и галстуке. Особенно выделялись слоновья шея и обвисшие запорожские усы. Его компаньонами были - человек в черном свитере со сморщенным лицом и две молоденьких девушки. Правда женская половина стола постоянно менялась, появляясь из ниоткуда, словно толстяк взмахивал волшебной палочкой... В третьем зале своим чередом шло безумное чаепитие, в котором постоянными участниками были трое - двое, сидящие за одним столом, а третий - отдельно и подремывая. Болванщик, Мартовский Заяц и Соня были даны им имена. То к одному, то ко второму столу подходили какие-то люди, полулюди и совершенные нелюди, среди каковых выделялись Человек поедающий яйца и рис, похожий на Бандераса пятками, уже знакомый нам - Доктор Негоро - толстенький коротышка в очках, изредка покрикивающий: Я напишу про всех, на что Мартовский Заяц говорил:Ты про меня напиши! Но ведь я буду писать только правду! Я не боюсь правды! Из всего этого можно было сделать вывод, что Доктор Негоро писатель. Еще подходили Черный Человек С Ноутбуком, Человек-Скала С Детским Лицом, Шалтай-Болтай, заказывавший по шесть-восемь молочных коктейлей и залпом выпивавший их, Какие-то Рожи С Кавказа, присаживавшиеся за стол, не снимая папах, бурок и кепок-аэродромов, Люди в касках и с автоматами наперевес, Негнущийся Дон Кихот, ходульной походкой прохаживавшийся в проходах и многие-многие другие. Официант, бармен и участвующий в спец-обслуживании лысый администратор взмокли и высунув языки разносили чаи, а чаепитие продолжалось... Он выглянул в окно. Уже смеркалось, а молодой человек в зеленой жилетке по-прежнему стоял у дороги и, доставая из кармана очередную купюру, отдавал ее бегавшему туда-сюда коллеге. До ушей долетели знакомые звуки. И это несмотря на общий рев и какофонию. Оркестрик уделывал "WHATEVER THAT HURTS" TIAMAT, но даже музыкальные самодуры не смогли полностью испортить удивительную мелодию. Бросив взгляд на сцену, он заметил, что музыканты сбросили с себя всю одежду, выставив напоказ безобразные тела и принялись заниматься не совсем приличными вещами, но играть не перестали. Он отвлекся, и в тот же миг по залу бегом сатира пронесся официант, держа в руках огромный поднос со множеством блюд и напитков, но ему удавалось искуссно балансировать между столиками, ничего не опрокинув и не расплескав... Чу!.. Это был настоящий сатир с хвостом и копытами, с шерстяными ногами и малюсенькими рожками.Он посмотрел на стол у камина и улыбнулся, обнажив желтые заостренные клыки, отчего его свиной нос-пятачок стал подергиваться, а крохотные красные глазки забегали. Краснолицый бармен разливал напитки направо и налево, не доливая полпорции, добавляя воду в водку, в коньяк - водку, в пиво - мочу и т.д. Он лихо отхлебывал из каждой кружки, из каждого фужера, из каждой стопки, буквально швыряя остатки на поднос сатиру-официанту со словами: Не нравится?! До свидания!!! Из кухни то и дело высовывались повар и беззубая посудомойка, делая какие-то знаки администратору, после чего тот скрылся на кухне, забыв прикрыть за собой дверь, и представилась следующая картина: большой морозильник, дверь которого была наполовину открыта, внутри сидел голый человечек, дрожа от холода, считавший: десять секунд...девять секунд... восемь секунд... семь секунд... Администратор и повар стали поливать голову нагого человека из чайника и весело смеялись над этим. В зал выбежала тщедушная танцовщица с красными волосами в боевой раскраске печально известных рыжих клоунов. На девушке было длинное облегающее платье блестками, но оно затрещало по швам от неловких телодвижений, и танцовщица, ухватившись за шест, повисла на нем, оставаясь в черном нижнем белье. Ее безобразное тело было представлено для обозрения блудливой публике. В залах погас свет, но похотливые глазки горели угольками, а досужие администратор, бармен и официант подобрались к столикам с мешками и стали собирать в них недоеденное. Все это уносилось на кухню, где начинался настоящий пир. Сытый администратор что-то шепнул официанту, и тот с зубочисткой в руках ускакал в зал, прыгая от столика к столику и тыкая в горящие глаза. Послышались крики и стоны. Загорелся свет. Кое-кто размазывал по щекам вытекшие глаза, кто-то слизывал кровь с лица соседа... Доценты-педофилы разложили на столе студентку-малолетку, разорвали на ней одежду и наслаждались гладиаторством, поглаживая ее груди, ноги и другие интимные части тела. Возле танцовщицы столпились многие мужчины из трех залов, а та, спустив трусы, предоставляла им возможность доказать мужскую силу. Из гардероба появились охранник и гном. Им хотелось лицезреть вакханалию, а еще пожрать и выпить. Вдруг джаз-банд умолк, и тишина резанула по ушам. Крыса Соня проснулась, а Болванщик и Мартовский Заяц едва не поперхнулись чаем. Доктор Негоро поспешно захлопнул записную книжку. Все уставились на повара, который голосом Левитана произнес: - ОСНОВНОЕ БЛЮДО! Показались администратор, бармен и официант. Они несли над головами длинный овальный серебряный поднос, на котором лежал труп упитанного мужчины, слегка прикрытый зеленой бархатной скатертью. Процессия торжественно шествовала во второй зал, где под бурные и продолжительные аплодисменты тело было насажено на вертел. Вспыхнуло пламя! Запахло горелым мясом, а спустя несколько минут пьянящий аромат жаркого достиг самых дальних уголков ресторана. Человек с запорожскими усами, изрядно захмелевший, раскачиваясь на стуле, сломал его и упав на пол, протянул руки своим новым спутницам и закричал: Поднимите меня! Поднимайте скорее! Девицы схватили его за руки и стали тянуть, но поднять такую тушу им было не под силу, он ехал по полу на заднице и орал: Еще! Еще! Еще!Из "тюремного" зала слышались возгласы: Дайте нам чунга-чангу! Дайте нам лимпопо! Налейте сок!.. Два стакана!.. Три стакана!.. Четыре!... Он вновь обратил внимание на открытую дверь кухни. Повар стоял у полок холодильника, подсчитывал замороженые человеческие головы и делал пометки в блокнот. На кафельном полу валялась грязная одежда. Повар повернулся, посмотрел на стол у камина задумчиво-грустно, потом улыбнулся и подмигнул... Он похолодел и приготовился заорать, но профессор Ободзинский, чье присутствие в последние часы для него превратилось в отсутствие, дернул его за плечо: - Не стоит, дорогой мой друг! Лучше испробуйте местного эспрессо! Кофе как настоящий! Он откинулся на спинку стула, сделав один глоток и обратив внимание на прибывших к "французам" хлопушечниц в мини-юбках с кривыми ногами и безобразными носами, он видел, как лесбиянка-растаманка взгромоздилась на плечи своей подруги и скачет по кругу, а мальчик погоняя, допивает шампанское из горлышка, деловые люди продолжают обсуждать дела, охранники тупо блуждают глазенками по сторонам, в душе мечтая занять место хозяев, академики пьянствуют, поют, предаются разврату, в общем ведут себя как всегда, безумцы чаевничают, встречая и провожая своих гостей, гардеробщик-гном окончательно упал в руки бдительного охранника, а бригада работников ресторана, превратившись в совершенных кретинов, сбилась в кучу у барной стойки... - Да это же настоящий САТИРИКОН! - прошептал профессор Ободзинский в ожидании основного блюда... 7 Он стоял возле странного летательного аппарата, а рядом с ним стояла миловидная девчушка лет восемнадцати и преданными глазами смотрела ему в лицо, а он, обнимая и целуя ее, понимал, что где-то там - в городе - его ждет семья, и ему становилось невыносимо грустно. Сердце сжималось от тоски, но он видел вторую девушку, еще краше первой, и слюна текла по его губам... Он шептал той, что в его объятиях ласковые слова, нежно отстранял ее и приближался к другой. Но мысли о семье не давали покоя, когда он облизывал новую знакомую и объяснялся ей в любви. Девушка тоже души в нем не чаяла, она отвечала на страстные поцелуи, и ее шаловливый язычок проникал к нему в рот. Он счастлив, позабыв о семье и первой знакомой. Сейчас его интересовала только ОНА!.. Из-за дерева появилась еще одна девчушка, краше прежних двух, и вот червяк похоти уже зашевелился в его штанах. Поглаживая упругий зад возлюбленной, он одной рукой залез под блузку вновь прибывшей, и теперь эта красавица оказалась притянутой в его объятия. Они поцеловались и ласкали друг друга, и сейчас мысли о прошлом совершенно покинули его. У него нет семьи и никогда не было, есть только ОНА, есть ЛЮБОВЬ и КОЛДОВСКИЕ ЧАРЫ... Взявшись за руки, они сели в странный летательный аппарат, который взмыл ввысь, оставляя за собой длинный дымовой шлейф. Красота! Под ними проплывали утесы и скалы, поселки и города, реки и озера, а чуть впереди были видны перелетные птицы, и совершенно не важно, какое сейчас время года. Чудесно!.. Он повернул голову - сзади в салоне тихонечко сидели все три девушки, с которыми он был не так давно... Он отпустил штурвал и подошел к ним, целуя каждую поочередно... Они трепетали под его поцелуями и почти совершенно потеряли сознание, а он чувствовал великое облегчение... Почему так не может быть всегда?!.. "15 октября 1932 г. Мамонты Ганса теперь умеют ходить, поднимать хобот и вилять хвостом. Это невероятно!" Бенуа Сокаль "Сибирь" Они шли по темным улицам вместе с Димой и Кутюрье. Они садились в автобус и мчались по ночным проспектам, забывая обо всем на свете, путая улицы и переулки. Они садились на лавочки в скверах, доставали бутылки с различными напитками и начинали выпивать. Они вновь садились в автобус и ехали. Наконец он заметил, что путь лежит через те места, где он когда-то жил, хотя он не узнавал дома, но чувства не обманешь. Он радовался как ребенок аккуратненьким заборчикам, возведенным вокруг домов, он поражался многочисленным водоемам, что появились в районе, да что там "появились" - весь район представлял собой один огромный водоем, разделенный на маленькие островки, где и находились новые дома, обнесенные аккуратными заборчиками. Он оглянулся и не обнаружил рядом ни Димы, ни Кутюрье. Он перепрыгивал с кочки на кочку, опасаясь свалиться в воду, а также посторонних глаз, которые были здесь повсюду. Наконец, выбравшись на остановку "Корпус Б", он замер, понимая, что мамонты не дремлют, они умеют ходить, поднимать хобот и вилять хвостом. Но при всем при том они еще умеют злобно орать и делать возвратно-поступательные движения, не боясь за последствия. Он заметил идущего по стеночке Рыбака-человека, а также тень Селезня напротив, где была пивная. Он вздрогнул, но вида не подал, теперь нельзя тушеваться, будь, что будет! Вот тебе и раз! С совершенно противоположной стороны к нему приближался самый настоящий Мамонт, а сзади семенил Боб-Два-Вершка и хитро ухмыляясь, манил к себе пальцем. Что же делать? Я слишком сильно влип,- подумал он,- чтобы пытаться сбежать в очередной раз...Или рискнуть?...Не стоит... Он встал в боксерскую позу и приготовился принять удар. Но почему-то Мамонт и Боб-Два-Вершка остановились, облизнулись и переглянулись. Мамонт превратился в Бивня, подхватил на руки какое-то микроскопическое существо, засунул его в карман, развернулся и закричал: ВСЕ НАПРАСНО!!! С этими словами он толкнул Боба, и они побежали, перепрыгивая с островка на островок, иногда падая в воду, вскарабкиваясь на кочки и продолжая бег... Он улучил момент и не обращая внимание на Рыбаков и Селезней, выскочил на свежевспаханные поля и возле двенадцатиэтажек увидел еще одного призрака - это был покойный Федор Грач, отец одного из школьных друзей, мужичок отлично разбиравшийся в музыке, приобретавший аудио-аппаратуру в таких количествах, что ему позавидовали бы лучшие комиссионные магазины Совдепии. Дядя Федор нигде никогда не работал, а совершал определенные сделки по телефону, отсюда у него всегда водились деньжата, но он обычно непротив был пропустить рюмку-другую, что в один прекрасный денек и свело его в могилу... Но вот сейчас призрак Федора Грача, уставившись в одну точку, прогуливался возле домов, где он когда-то жил, попыхивая сигареткой... Ему захотелось приблизиться к призраку, что-то екнуло внутри, и он глубоко вздохнул. Из соседнего подъезда вышел Quake. Он радостно замахал руками, делая знаки, чтобы его увидели. Наконец Quake обратил на него внимание. А он принялся рассказывать ему сон, который он видел вчера, а события в нем в точности повторяли все только что описанное... Никогда не задавался вопросом, что приличнее - поминки или похороны. И вот очередное мероприятие из разряда того или иного. Что мир иной, тут нет никаких споров, но а что происходит, невозможно определить. Много-много тесных комнат, расположенных по сторонам длинного коридора, настолько запутанного и мрачного, что наводит на мысль, а не лабиринты ли это М.Холодкова? Не он ли правит бал?! Люди толпятся там и здесь, хватают со столов фужеры, рюмки, какие-то закуски и перемещаются. Они обмениваются друг с другом какими-то фразами, славословят, выражают неприменные в таких случаях соболезнования, но в глазах и речах таится ложь. Появляются некоторые знакомые субъекты, каковым здесь не место, один - Сергей Ойстрахов - улыбается не в кассу - и пробирается сквозь толпу и тычет пальцем в него... Так ведь он же умер! - заявляет Сергей, - а он теряется, краснеет и бледнеет, но в момент понимает о ком идет речь: речь о брате Сергея - Мячеславе Ойстрахове. Он шепчет заклинание, но в сторонку отодвигается. И вот появляется сам М.Холодков. Так и есть - это его замок! Из-за портьеры появляется артист Жженов, а с ним еще известный человек. Вокруг них образовывается толпа, но мысль: А живы ли эти люди!? - не оставляет его в покое... Одни мертвецы... Куда катится мир, если мертвецы разгуливают по улицам, заглядывают в окна, заходят в дома, располагаются поудобней, ведут беседы, закручивают мозги до такой степени, что теряется грань между реальностью и бредом. Он стоял возле форточки и выпускал сигаретный дым на улицу, а с той стороны в квартиру летели мухи. Он дрожал, точно с похмелья и махал руками, чтобы ни одна муха не пролетела в дом. Ему становилось страшно, когда они все-таки проскальзывали, и тогда он принимался отлавливать их и давить прямо на месте... Бесполезное занятие принимало довольно зловещий оборот, поскольку мух становилось все больше и больше, и они плотной стеной шли на таран. Сигарета давно погасла, руки начинали уставать, но он вдруг осознал, что мухи не птицы, а зачем тогда их нужно гнать?.. В вагон метро ввалился маленький мальчик (лет 5) в шапке-ушанке, длиннополой куртке, ватных штанах и валенках. Он завел традиционную песню бомжей-попрошаек о том, что сам он не местный и т.д. и т.п., но не это привлекло его внимание, а то, что он на глазах начал взрослеть и стареть и уже через минуту превратился в дряхлого старца. Он взглянул в глаза старика-ребенка и испугался. В следующий момент он схватил его за воротник, высунул в окно, а дальше его рука росла и росла, пока престарелый мальчонка не был выдворен за турникеты к игровым автоматам... 8 Департамент пространства. Жилая среда-Н. Универсальный магазин Петрович К. Магазин продукты - Предок. Мелькают странные надписи, но они-то еще как-то поддаются толкованию, а вот следующие... В.С.З. ДРОБЕТА турну-северин/Пробег/го штурвалы зафиксировать/ Перед разгрузкой открыть два загрузочных люка Сейчас бы самое время рассказать про жуткого Арлекина, но времени не хватает, не хватает и сил, чтобы продолжить, а продолжать нужно... Кукла - главный бесплатный посетитель ресторана - разбушевался, как Фантомас. Он дергал всеми конечностями, тряс головой, грязно матерно ругался, но в конце концов Господь смиловался над работничками и отправил Куклу со всем его многочисленным семейством в Египет. То-то пора прикольная настала, все отрывались по полной, плясали тарантеллу, употребляли крепкие алкогольные напитки, воровали, показывали настоящую жесть. В это же время в бар на стажировку официантом устроился мальчик Леша, парень - что надо, из прекрасной интеллигентной семьи, где родители спихнули чадо на бабушку, а сами отправились в другой район жить поживать и добро наживать. Бабушка оказалась женщиной воспитанной на старых-добрых традициях, и Леша не знал до поры до времени, что такое табак и алкоголь. Но только до поры до времени, точнее до прихода на работу в ресторан. Первую неделю мальчонку проверяли, разводили и подкалывали. И он покупался, поскольку правильное воспитание и дистрофия оставили свой отпечаток на мозгах. Самый простой прикол заключался в том, что Леша должен был относить одним и тем же гостям несколько раз подряд "перечное ассорти", которое, как ему объяснили, подается как бонус всем посетителям. А "ассорти" представляло собой горстки красного и черного порошкового перца, два перчика маринованных, сушеный красный перец, соус "Табаско", черный перец-горошек... Ни о чем не подозревая, Леша исправно относил людям тарелки с перечными приправами, и гости уже стали странно коситься на него... Также были кое-какие приколы по сложнее. Лешу вызвал в подсобку администратор и сообщил: Мы берем у фирмы NESTLE холодильник для мороженого в аренду, и представители фирмы раз от разу приезжают с проверками, но как правило инкогнито. Они садятся в зал под видом гостей, что-то заказывают и следят, как наши сотрудники рекламируют продукцию их компании. И вот сегодня нам сообщили что представители уже в зале. Для этого официанту необходимо переодеться в форму, раздевшись по пояс, одеть фартук и кепочку фирмы NESTLE, взять в руки поднос с мороженым и ходить по залу, предлагая всем посетителям мороженое. Леша покраснел и робко спросил: а можно мне во время этой акции кушать мороженое? Да, - ничуть не смутившись ответил администратор. Ох как был жалок его вид! Хотелось смеяться, но слезы сами наворачивались на глаза... По вечерам Лешу брали в оборот повар и бармен, пугая его менеджером и шеф-поваром соседнего "Дантова Ада". Его уверяли, что эти субъекты являются геями, причем активными геями-маньяками, и они уже запали на молоденького официанта, а посему ночью при возвращении с работы нужно быть очень и очень осторожным... На четвертый или пятый день работы Леша закурил, чтобы стать своим, а через неделю выпил рюмку водки, а уже вечером на нем испытывал технический спирт весь коллектив заведения, ведь спирт этот привезли из далекой провинции друзья-коллеги, а от них ожидать можно всего чего угодно. Медленно тянулись недели, Леша постепенно втягивался в работу, но приколы не прекращались, а усиливались. Мальчик хвастался, что он поправился на двести пятьдесят грамм, что он по ночам посылает свою бабушку, куда подальше, а она чуть ли не выгоняет его на улицу, однако своим он не становился... Часов в семь за большой стол прибыла братва, все как один в черных костюмах, наголо выбриты и с челюстями гиппопотамов. Бармен-Зарик подозвал Лешу и указывая пальцами на пацанов, сказал: Видишь!? Сегодня у нас собрание знаменитых геев. Они будут выбирать жертву для ночных утех, поэтому и нарядились в одинаковые костюмы. Мне с ними оставаться не хочется, администратору не положено, повар уйдет домой как обычно. Только ты у нас самый достойный кандидат... При этих словах бармен загадочно поднял глаза кверху, и Лешин взгляд невольно потянулся туда же. Мурашки поползли по коже - у самого потолка, на специальных деревянных балках были подвешены засушенные человеческие головы, словно экзотические морские рыбы. Они мирно покачивались под волнами теплого воздуха, шедшего из кондиционера... Кто это? - мелькнуло в голове дистрофика... Это бывшие сотрудники ресторана, - загадочно прошипел администратор, и Леша, сорвав "бабочку", вылетел на улицу через "черный ход". Больше его здесь никто не видел... 9 Он стоял на балконе семнадцатого этажа и смотрел на микроскопических людишек, копошившихся на асфальте, как вдруг в дверь позвонили. Кто там? - спросил он жену, а та уже открывала дверь карикатурным созданиям, будто только что сошедшим с картинок комиксов. Существа расплывались в улыбках и требовали что-то от женщины, тогда он сам вышел к ним и объяснился. Кто ты такой? -спрашивали те, что снаружи. Это не ваше дело! - отвечал он, но они не оставляли надежды докопаться до истины.Что же делать? - думал он, - Может быть поменять квартиру, ведь это не прекратится... Он выбрался на свежий воздух, там будет думаться лучше, но подозрительные люди: дворники, рабочие ЖЭКа, колдыри, водители, обычные прохожие, все пристально следили за ним, не пытаясь скрыть свое занятие, они даже окрикивали его по имени и фамилии, а он бежал прочь, схватившись за голову, стараясь не обращать на них никакого внимания, то и дело сморкаясь и сплевывая на грязную землю... Обежав вокруг дома двадцать три раза, он вбежал в лифт и вновь оказался в собственной квартире... А здесь кроме супруги находился его коллега по работе - господин Бусел. Он давным-давно работал в ресторане и знал кухню, как никто другой, а по сему был важен словно аист и горд, как нигилист Базаров. Бусел был в курсе всех дел и расхаживал по комнатам с грозным видом, иногда потрясая кулаками и громогласно провозглашая: Я ИМ ПОКАЖУ!!! Он хватал кресла и стулья и выбрасывал их с балкона, наслаждаясь видом полета, а в коридоре появилась голая жена. Она, пританцовывая, проследовала на кухню и уселась на стул, закинув нога за ногу. Он мысленно сравнивал прекрасное тело с красотками из глянцевых журналов, коих в его коллекции насчитывались десятки. Машина подана! - заявил Бусел, и все проследовали на улицу: Он, она, не набросив на плечи даже какой-то накидки, восьмилетний ребенок и Бусел, который нес чемоданы... Светло-зеленая "пятерка" заставила его понервничать, ведь там мог находиться кто-то не тот. Он наклонился и посмотрел в глаза водителю... Скорее всего это он, но пока он молчит, значит, ничего не происходит... Они уселись на заднее сиденье, а Бусел помахал им вслед рукой. Они сидели молча, тупо глядя в окна, за которыми тянулись одинаковые улицы, где менялся лишь фасад. Серые граждане тащились по своим делишкам, представители власти ожидали, кого бы нагреть, вобщем происходила тараканья возня... Внезапно холодный пот прошиб его с ног до головы - за рулем был другой водитель, никто иной как усатый Резак. Он подмигивал пассажирам и закусив губу, приговаривал: Милая, ну давай, поспешим!... Машина продолжала катиться по холодному шоссе, а он чувствовал, что наблюдение извне не снято, мерзкие сыщики продолжают свое дело, они везде - на балконах, в автобусах, в такси, в метро, в магазинах, на выставках, в парках... Он шел, мимо знакомого ресторана и остановился, раздумывая, зайти или нет...Пока он думал, работники ресторана потянулись на выход, ведь рабочий день уже закончился. Он попытался остановить кого-нибудь из проходящих мимо - Диму-бармена, лысого администратора, официантов, повара, посудомойку, но тщетно, они не замечая его, направлялись к закусочной, что располагалась напротив. Он последовал за ними, но уловить движения безумной толпы было невозможно. Он видел тени, да и то скорее всего иные... Он повернул направо и заметил двух парней, сидящих на тротуаре с рекламной табличкой "ДЕЛАЕМ КОПИИ". Вот это то, что мне нужно, - решил он и протянул ребятам несколько листов бумаги с какими-то рисунками и коллажами. Мне нужно сделать репродукции,- сказал он, на что получил ответ: А не хотите ли приобрести настоящие картины! Репродукции делать неэтично... Он пожал плечами, вырвал свои листы из наглых рук и пошел дальше, бросив напоследок: Я к вам вернусь, чуть позже, минут через десять, двадцать, тридцать, сорок... Он спустился в переход и оказался на проспекте возле церкви. Куда дальше? Я всех потерял... Он осмотрелся. На остановке стоял маршрутный автобус с зарешеченными окнами, но ему туда не нужно... Он в растерянности услышал за спиной старушечье поскрипывание... Возле первого подъезда стояли Селезень, Куба, Царь и еще кто-то, но в свете фонарей они отбрасывали слишком много теней, и создавалось впечатление многочисленного присутствия... он приблизился к группе товарищей и все же разглядел среди прочих Однорукого. За это дело надо бы выпить, - сказал неизвестно кто, но все с ним согласились, и жребий идти за вином пал на него и Однорукого. Они пошли самой длинной дорогой, поскольку им было о чем говорить... А где же ты пропадал столько лет? - спросил он Однорукого, а тот загадочно улыбнулся... И тут его словно кипятком ошпарили, ведь Однорукий скорее мертв, чем жив... Он слонялся по коридорам замка, желая найти М.Холодкова, но вместо этого видел совсем других, которых раньше здесь видеть не приходилось. Одного за другим людей уводили в комнаты за низкими дверями, некоторых оттуда выводили, но страшные крики, доносившиеся из-за дверей, заставляли его идти своим путем. Можно представиться опытным адвокатом, попытаться разобраться в чем-то , но здесь все так невероятно, что похоже на настоящие галлюцинации. Он вспомнил слова Механика: Если тебе дать увидеть настоящую галлюцинацию, то тебе вряд ли когда-нибудь захочется ее попробовать воспроизвести... Он рассматривал стражей порядка, стоящих возле некоторых дверей, он пожимал им руки, смеялся и следовал дальше. Появился Управляющий и похлопал его по плечу.Твой пузатый друг испарился, - загадочным тоном сообщил он... Стало невыносимо тоскливо, и он вышел в очень широкий коридор, где собрался большой народ... Он всматривался в эти лица и пытался узнать кого-то и многих узнавал. Кто-то оказывался (что впрочем теперь его ничуть не удивляло) давным-давно умершим, кто-то пропавшим без вести (Folamge 13, САШ_кц-2/4), родственники, связь с которыми была потеряна еще в прошлом веке, все ждали похорон и прибытия новых гостей, которым дверь открывать приходилось ему. Церемония занимала столько времени,что его не оставалось, чтобы поразмышлять над событиями. Тяжелая музыка взорвала всеобщий мрачный настрой, и народ стал приплясывать под BURZUM так, словно ничего и не происходило. М.Холодков промелькнул всего только раз, и он не успел за ним, а вот в дверях столкнулся с Анджеем В., который притащил за собой двух человек, показавшихся смутными знакомыми, но скорее незнакомыми и ему и остальным. Анджей В. внимательно посмотрел на него и не сказав ни слова, отправился исследовать помещения замка. Он тоже направился вслед за ним и обратил внимание, что те картины, котрые были им созданы совсем недавно, куда-то пропали, а вместо них по стенам развешаны какие-то чудовищные зарисовки... Он присмотрелся повнимательней и понял, что это нарисовано непосредственно на стенах... Но куда же делись его картины?... Он вновь окинул взглядом присутствовавших и не увидел М.Холодкова, зато в углу под столом на него уставился огромный человеческий глаз... На кухне женщины чистили картошку, а с ними беседовал покойный родственник... 10 Op^PaukPPPfeee рассматривал все, что ему удалось раздобыть за последние дни. ================= конец второй части |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
