Долгие дни весны

Идут чередой... Я снова

В давно минувшем живу.

Бусон

 

Посвящается Ромке

Автор

 

Он стремительно выпрыгнул из салона рейсового автобуса, наступив высоким армейским ботинком в центр лужи из грязного мартовского снега. Ловко увернулся от толпы желающих уехать, отскочив метра на три в сторону от дверей. Пристроил на плече продолговатый мешок с лямками - “трансфер”. И уверено зашагал по поселковой площади в сторону кирпичного магазина, который примостился на пригорке.

Пройдя мимо полуразрушенного бетонного забора с кусками колючей проволоки, путник спустился с холма вниз к реке. Преодолев пять метров пути по разбитой набережной, он свернул на мост. На мгновенье замер, перед тем, как ступить на деревянный настил, вспомнив то хмурое апрельское утро. Ольгу. Как стояли они тогда у перил и глядели на бурлящий внизу поток...

Резко поправив “трансфер”, он стремительно сделал шаг. Стараясь не смотреть по сторонам, торопливо преодолел мост. Не снижая темпа движения, вскарабкался на обрыв по обледенелой накатанной тропе, прошел мимо дач и вышел в поле.

Что-то вновь заставило его замереть. Мотнув головой, он попытался отогнать видение, как бежал через другое поле. И не один, а вместе с “братками” из взвода, с «волкодавами» из СОБРа и “операми” из ФСБ...

Вход в пещеру он отыскал быстро. Круглый овраг, похожий на кратер вулкана. В центре зияло отверстие - входной лаз. Квадратный, выложенный бревнами, колодец вёл вниз в горизонтальную штольню - начало системы каменоломен.

Около входа он неспешно переоделся. Надел старенький хэбэ. Сунул фонарь в специально нашитый на куртку карман. Второй светильник - “циклоп” надел на голову. Пару раз щелкнул выключателем, проверяя работоспособность. Равнодушно скользнул взглядом по короткой надписи “ЯНА” на талом снегу. Постоял безмолвно минуту. Зачем то шумно выдохнул и привычно полез вниз, упираясь ногами в промерзлые бревна сруба, пристроив “трансфер” на плече. Спустившись на три метра в подземелье, он пополз по горизонтальному извивающему коридору, словно гусеница, ногами вперед, волоча его за собой.

Красная площадь, так прозвали спелеологи грот около “входного колодца” был просторным и монументальным. Бурые пятна глины на желто - белом известняке. В лучах электрического света они напоминали очертаниями кремлевские стены, а несколько выступающих столбов были похожи на башни. Он включил фонарик. Пошарил конусом света вдоль стены. Нашел потрепанную тетрадь с хроникой всех посещений Системы за последние три месяца. Предыдущий Журнал выдержал полгода, а потом кто-то его украл. Начал листать влажные, пропахшие плесенью страницы, ища последние записи.

“Забросились в 22.10. Боцман, Федор, Дрон с Мариной и два “чайника”. Будем стоять в новой части системы, в Приюте четырех. Выброска послезавтра”.

“Пришли встречать трех “кипятильников”. Прождали с 13.45 до 15.00. Ушли обратно. Боцман и Дрон. Зайдем вечером. Крот, если приедешь, иди в Приют четырех или в Чудо Юдо. Там двое стоят - Леха и Тимур. Ты их знаешь. Боцман”.

Он неторопливо написал в Журнале: “Забросился в 17.15. Место ночевки неизвестно. Сначала побегаю по Старой части системы. Выброска завтра утром. Крот”.

Он уверено зашагал по штольне, иногда чуть пригибаясь, порой преодолевая кучи камней, ловко обходя “водокапы” - места, где с потолка капала вода, а полу стояла посуда для её сбора. Он не спешил. У него в запасе было часов пять свободного времени. Воду он нес с собой. Переночевать он мог в любом месте. Даже в “шкуродере” - узком тоннели, где люди могли перемещаться только ползком. И при этом рискуя застрять между каменных глыб.

Он шел в Глиняный зал в новой части пещеры. Два года назад Ольга начала лепить там фигуру сфинкса из глины, и он все это время мечтал увидеть это загадочное существо. Тогда они остались в гроте вдвоем. Вся компания, во главе с Боцманом и под его мудрым руководством, закончив лепить женскую фигуру, отправилась в лагерь в грот Чаша. Там они пили уже вторые сутки, провожая в армию его и еще одного парня. Ребята так и не вернулись, бурно отметив завершение работы. Одни уснули по дороги, а другие продолжили бег по штольням, решив познакомиться с Чёрным спелеологом, а кто то остался на стоянке терзать гитару... А им было хорошо вдвоем в этой галереи глиняных фигур.

Он вскарабкался на каменную насыпь, перегородившую штольню, ведущую в грот, машинально отметив, что камней стало значительно больше и наверно через пару лет никто уже не сможет попасть в Глиняный зал. В Новой части системы периодически случались обвалы. Один раз его самого чуть не засыпало в “шкуродере” при переходе из Новой в Новейшую часть системы.

В Глиняном зале добавилось несколько новых скульптур - ёж с торчащими во все стороны иглами из спичек, телефон, компьютер и сфинкс. Он достал из “трансфера” кружку. Отрезал тесаком, привезенным из армии, ломоть черного хлеба. Налил из фляги водки. Замер на мгновенье, а потом тихо произнес:

- За тебя...

Прикрыл глаза. Словно на киноэкране, перед внутренним взором начали стремительно меняться кадры их последнего путешествия в систему ...

... Они сидели втроем около Глиняного зала, и думали, каким маршрутом возвращаться в лагерь. Тогда она и предложила заскочить в Новейшую часть системы:

- А если завалит? - лениво заметил Дрон, закурив. Ему хотелось поскорее вернуться в лагерь, пить водку, петь под гитару и наслаждаться жизнью. Он и в Систему лазил, что бы побегать в пьяным по штольням.

- Ну, вы знаете, что нужно делать, - спокойно ответила Ольга. - Я пойду одна. Сыграю в русскую рулетку... или не стоит, - добавила она через мгновенье.

- Пошли! - приказал внезапно он, - Только я первый! Зачем группе лишние проблемы? Там, где сыпется, будем обходить.

- Ну, я вас здесь подожду, - Дрон пристроил свечку на выступ в скале, устроился поудобнее и добавил, - долго не гуляйте, а то закуска закончиться...

...Он освещал рождающегося сфинкса двумя фонариками. При этом он глядел на неё. Увлечённая работой, она иногда бросала на него мимолетные взгляды. Когда их глаза встречались, то они понимали - любые слова лишь нарушат гармонию чувств...

Посидев неподвижно минут десять, он резко вскочил, энергично упаковал всё обратно в “трансфер” и снова отправился гулять по Системе. Ему захотелось побыть в одиночестве и до утра не встречать никого из прошлой компании.

Он забрел в Деканат. Так спелеологи прозвали лабиринт коридоров справа от Красной площади. Ходила легенда про одного “кипятильника” (человек который второй раз в системе) самостоятельно решившегося “заброситься” и попавшего в Деканат. Парень перепутал поворот, и ошибка обошлась ему двумя сутками блужданий. Как шутили потом спелеологи - “он сдавал экзамен Системе”.

Внезапно он почувствовал присутствие человека. Инстинктивно отклонился к стене. Медленно сполз. Мгновенно выключив фонарик. Вслушиваясь все это время в окружившую его темноту. И только спустя пару минут он сообразил, что он в Системе, а не подвале осажденного дома. Торопливо щелкнул кнопкой выключателя и уверено шагнул за поворот коридора.

Луч “циклопа” наткнулся на миниатюрную фигуру в джинсах и штормовке. На “пенке” (коврик из пенеплена), скрючившись, сидел человек, обхватив руками коленки. Крот удивлено присвистнул. Встретить в Деканате девушку, да еще одну, оставшуюся на ночевку в таком месте. Это было невероятно. Как она здесь оказалась? Одна! Из компании Боцмана? Так он обычно не теряет людей, тем более “чайников”. Даже при сильном опьянении всей группы. Тогда на “проводах”, именно он собрал всех, кто уснул в штольнях на холодных камнях, и уложил спать в лагере на «пенках».

- Привет Ты откуда? - спросил он. Вопрос прозвучал так, словно они встретились на вечеринке, а не в мрачном подземелье. Незнакомка растеряно посмотрела на него, пытаясь сообразить, это сон или галлюцинация.

- Крот, - представился он и поинтересовался недоверчиво. - Ты забрасывалась вместе с Боцманом?

- Нет, - постепенно она начла адекватно воспринимать ситуацию, - Я должна была с ним встретиться, но опоздала. А сколько сейчас времени?

- Двадцать три сорок. На поверхности ночь. Так ты из трехчасовой группы, - сообразил он. - А почему ты здесь, а не около Журнала? - задал он очередной вопрос.

- Там холодно. И я решила пройти чуть дальше, - жалобно произнесла она, сообразив, сколько времени она просидела в оцепенение. Хотя ей казалось, что прошла вся ночь, и скоро компания будет возвращаться назад.

- И зашла в Деканат, - сделал он вывод. - Слушай, а тебя как зовут?

- Яна...

- А я Крот, - еще раз назвал он свое имя.

- Боцман часто про тебя рассказывал.

- Это он может, - печально усмехнулся он.

Положив рядом с её рюкзаком, упакованным в гермомешок, свой “трансфер”, он сел. Достал из кармана огарок свечи. Зажег его и пристроил на выступе скалы. Внимательно посмотрел на девушку и удивился тому, что она не успела испугаться. А может просто ещё не поняла, что в Деканате её будут искать только через пару суток. Не раньше. Когда обнаружат, что она “забросилась” в Систему, а не потерялась наверху. Ведь завтра с утра Боцман пойдет обратно, минуя Деканат.

- Какие планы? - спросил он. Словно речь шла о том, как им провести вечер вдвоём - пойти на дискотеку, в гости к друзьям или остаться у неё дома. И начал перечислять варианты, - Можно сразу на “выброску” - там холодно, сыро и мрачно. Первый автобус не раньше семи утра. Можно в Чудо - Юдо к ребятам, но там нет горячего обеда и, похоже, и самих хозяев. Можно в Приют Четырех, но это три “шкуродера” и минут сорок быстрого ходу. А можно и здесь переночевать с холодным ужином, а утром наверх.

- Ночевать здесь, - устало выбрала она. Ей не хотелось идти куда то ещё.

- На ужин банка тушенки, черный хлеб, вода. Для желающих печенье и водка. Приём пищи через десять минут. Ночёвка. Утром сразу вылезем или подождём Боцмана и вместе с ним вернёмся в город, - произнёс он словно командир диверсионной группы.

Он распаковывал свой “трансфер”, достал продукты, кружку, “пенку”, спальный мешок, ещё одну свечку и начал готовить ужин. У Яны оказалась с собой два пакетика супа, кусок колбасы и батон белого хлеба. Супы он вернул ей обратно, а колбасу разделил на две части, пояснив:

- Половину на утро, а это сейчас съедим.

Во время ужина, после того, как она осознала, что с ней могло произойти, не загляни Крот в Деканат, у нее пропал аппетит. Пересилив себя, она сжевала пару бутербродов, запив их холодной водой.

Яна с удивлением наблюдала за парнем, который ловко орудуя ножом вместо ложки, поедал тушенку, изредка закусывая хлебом. Перекусив, он достал фляжку и вопросительно посмотрел на спутницу. Она отрицательно замотала головой. Налил себе грамм сто водки в кружку. Молча подержал чашку, мысленно произнеся, - “третий тост”, и выпил залпом.

После трапезы он расчистил место для двух “пенок”, аккуратно сложив в кучку у стены булыжники. Расстелил туристские коврики, уложив сверху “спальники” и пристроив свой “трансфер” вместо подушки. Нож он уложил под рукой. Армейская привычка.

Крот лежал на спине, глядя в том направление, где должен быть потолок и пытался уснуть. В том подвале он не спал трое суток. Даже потом, в расположение родной части, он периодически просыпался, услышав шорох или чьи то шаги. И сейчас, даже спустя полгода и порции водки, он не смог уснуть. Он находился в состояние тревожной полудрёме. Часто посматривал на часы, подсвечивая циферблат лучом фонарика. Яна то же не смогла уснуть. Несколько часов проведенных в одиночестве мешали уснуть. Она ворочалась, пыталась расслабиться, но сон остался на поверхности. Чувствуя её состояния и сам мучимый бессонницей, он вдруг спросил:

- А как ты попала в компанию Боцмана. На спелеолога ты не похожа...

- В клубе туристов водников познакомились. Он ещё и на катамаране любит сплавляться по горным рекам каждое лето.

- Понятно. Три года назад он был фанатом Системы. Как и я... - он вздохнул, вспомнив то счастливое время.

- Теперь он редко ходит. Говорят, кто-то погиб из его друзей. После этого он и перестал лазить в пещеры, - Она не знала подробностей той трагедии. Просто слышала, что группу засыпало и спасти никого не смогли. Не успели.

- Понятно... - он вспомнил тот день, когда в часть, где он служил, прислали пополнение. И встретив знакомого по спелеотуризму - пару раз они вместе “забрасывались”, он узнал о той трагедии. Парень не ведал о его романе с Ольгой, и рассказал все подробности той операции по ее спасению. Почему он тогда не застрелился? Может год боёв и гибель друзей приучили его ценить жизнь или внезапная тревога и участие в операции по “зачистке”, прервавшая их беседу, заставили думать о более прозаических вещах, чем гибель любимого человека. А после боя, снова бой, а потом ещё и ещё ...

Помолчав, он грустно добавил:

- Знал я тех ребят. Поэтому и оказался сегодня здесь. Завтра год будет, как они остались в Системе...

Она молчала, почувствовав, что кроме дружбы, что-то ещё связывало его с погибшими. И пожалела, что заговорила об этом. Может он и в каменоломни пришёл из-за этого. Встретиться с душами тех, кто ушёл. И её глупая выходка - желание переночевать в пещере, только нарушила его планы.

Он сглотнул ком, подкатившийся к горлу, и продолжил:

- Если хочешь, я могу рассказать ту историю. До утра ещё долго.

- Ну, если ...- начала она, подумав, как тяжело ему будет ещё раз переживать прожитое.

Он поведал ей обо всём, кроме своих взаимоотношений с Ольгой. Но она и так, интуитивно почувствовав, что значила для него та девушка.

Подъём, короткий завтрак и они собрались на “выброску”. Они вылезли на поверхность, и он показал ей почти растаявшую надпись “Яна”, пояснив:

- Через час следов не останется и о том, что ты была в системе ни кто не узнает.

Она молча кивнула.

Путь по раскисшему полю занял чуть больше времени, чем он рассчитывал. И на автобус они опоздали. Пока ждали следующего автобуса, а он пришёл только через час, они устроились на лавочке в павильоне остановке, молча глядели на дальний перелесок, где остался вход в Систему. И каждый из них думал о чем-то своём.

Внезапно он присвистнул, увидев на дороге Боцмана с компанией.

- Быстро они, - хмыкнул он, - Ну значит, тебя можно ему передать, живую и здоровую, закончив тем самым твоё посещение Системы. Жаль, конечно, расставаться, но мне в город надо - дела. А они, - Он проводил взглядом подъехавший автобус, - пока в ларьке пивом закупаться, пока чипсы сжуют, там и следующий приедет.

К ним подошла, с радостными восклицаниями, вся компания. Обменявшись с Боцманом и Дроном парой фраз, он услышал, как Яна начала громко рассказывать о своих приключениях остальным ребятам.

- Ну, вы даете, - произнес он, когда они отошли и от остальных ребят их отделяло метров пять, - чуть девчонку в системе не оставили.

- Так она сама полезла, - виновато заметил Дрон, - Шальная, как Ольга, - И умолк, запоздало сообразив, что сказал лишнее.

- Имя мы её видели, - примирительно заметил Боцман. Почувствовав, что твориться в душе приятеля. - Если не твоя запись в журнале, то “кипятильников” оставил бы наверху, а сам вернулись назад. Не только тебе она по ночам сниться. Майкл с Орлом завязали со спелеотуризмом. После той ночи...

- Знаю, - он мрачно кивнул, - я одного в Грозном встретил. Он институт бросил и ушёл “контрактником”. А второй пьёт много. Ну, ладно, хватит о старом ... Завтра в шесть у меня…

Он торопливо попрощался с приятелями. Посмотрел на Яну. На мгновенья их взгляды встретились. Торопливо запрыгнул в салон автобуса. Водитель уже прогрел мотор. Двери медленно начали закрываться. И вдруг Крот увидел, как девушка стремительно рванулась следом за ним...