САШКА

Проснувшись, Сергей ощутил тупую боль в районе затылка. Та бутылка, по всей вероятности, была лишней… Он запустил руку под одеяло на половину жены, но вместо нее обнаружил только лист бумаги.

«Сереженька, милый, прости. То, к чему мы давно шли, случилось – я ушла от тебя. Пойми, я хочу детей. Очень хочу. Пусть у тебя в жизни все будет хорошо, ладно?». Ну что же, по крайней мере, наступил конец этим тягостным долгим вечерам, наполненным молчанием. Последние месяцы Сергей разговаривал с женой только междометиями. Они жили вместе уже четыре года, а детей у них все не было, хотя все усилия к этому прилагались. В конце концов, Сергей сходил в больницу и врач «обрадовал» его тем, что застуженное в армии достоинство Сергея, к сожалению, свои детородные функции выполнять уже не сможет.

«И к кому же ты ушла, дорогая? Уж не к Толику ли Жукову? Хе-хе».

Толик Жуков был коллегой по работе Сергея. В свои неполные тридцать пять он сменил трех жен, и по стране от него было, как он сам хвалился, не меньше десяти детей и давно проявлял благосклонность к жене Сергея, который называл его одним емким словом – «ухарь» - и обещал набить ему лицо.

Сергей встал, почесал намечающийся живот и дернул ручку холодильника. Пива, конечно, не было, но жена приготовила ему завтрак. Все-таки много хорошего было между ними за эти четыре года. Сергей подумал, что не может думать про Ленку плохо, он понимал ее и нисколько не обвинял в случившемся. Каждая женщина имеет жизненную цель – дать потомство мужу. Если она этого не может – чувствует себя ущербной. Позавтракав, Сергей подумал над второй частью записки, в которой ему, как мужчине, предлагалось разрешить данную ситуацию. Взяв лист бумаги, Сергей написал: « Ленчик, ты у меня все равно золото. Долго рассусоливать не буду. Все оставляю тебе. Хотя, чего оставлять – то? Ключи под ковриком. Выпишусь сам». Сергей подумал, отсчитал от домашних сбережений пару сотен, собрал в спортивную сумку пару свитеров да брюки и потопал на работу, оставив под ковриком ключи от квартиры.

Трудился Сергей в доблестной милиции, уже без малого семь лет. Начальство характеризовало его как своенравную, но работящую лошадь: тащит исправно, но может и понести. Поэтому, как пришел он участковым на опорный пункт, так там и трудился, без всяких намеков на карьерный рост. Для этого были другие сотрудники – более сговорчивые и бескомпромиссные. Сергея граждане знали, преступники – уважали. Разбираться он всегда предпочитал вдумчиво, по совести, где – то - закрывая глаза на грешки подучетного населения, а где – то - наказывая по полной программе за, казалось бы, пустяк. Взяток не брал, но подарки от благодарных граждан принимал. А как иначе? Если бы не они, писал бы Сергей пальцем на крышке дряхлого стола. Ничего не делал Сергей экстраординарного, а журнал благодарностей граждан был давно исписан, и во втором уже половина заполнена была.

Придя на работу, Сергей наткнулся на угрожающий взгляд начальника отдела, который был моложе его на пять лет и служил вдвое меньше. В отличие от Сергея, он пришел в милицию не с «земли», а из учебного заведения и, быстро продвигаясь по служебной лестнице (благодаря своему дяде в ГУВД края), частенько поучал его жизни. Он быстро забыл о том, кто стажировал его поначалу…

- Сергей Николаевич, вы перешли все границы. Я не намерен больше терпеть вас здесь.

- А что случилось – то, Андрей Петрович, что-то не пойму?

Андрей Петрович со зловещим видом достал из стола заботливо упакованный в прозрачный файл лист бумаги.

- Никто, Сергей Николаевич, не отменял приказ о немедленной регистрации всех поступающих заявлений в органы. А это что? Это заявление гражданки Петуховой Маргариты Иосифовны 1937 года рождения! Причем датировано оно пятнадцатым августа! Два месяца вы не принимаете мер к нарушителям! Какое после вашего халатного отношения к своим служебным обязанностям может быть уважение граждан к милиции? Что молчите?

- Жуков притащил, да?

Гражданка Петухова была на участке Сергея официально психически нездоровой женщиной, состоящей на учете в психиатрической лечебнице, о чем у Сергея и справка была. По весне и осени ее состояние обострялось, начинались галлюцинации, и она начинала пачками строчить письма в милицию, прокуратуру, президенту и так далее. О ней в отделе не знал только ленивый, и дежурные уже не принимали от нее вызовов по телефону. А эту злосчастную «заяву» она сама принесла на опорный пункт в августе. Сергей сходил туда, куда она просила, и убедился, что все, что она написала – полный бред, после чего закинул заявление в стол и благополучно забыл о нем. Толян Жуков работал с ним на одном опорном и имел, конечно, доступ к столу Сергея. У них никогда не было секретов друг от друга.

- Совсем не Жуков. Он, между прочим, очень заболел и взял больничный. На него я пожаловаться не могу. В отличие от вас. Я предлагаю вам выбор: либо по собственному желанию, либо – по статье, за нарушение учетно-регистрационной дисциплины.

Сергей посмотрел прямо в глаза начальнику. Подумал.

- Как ты был, Андрюшенька, сукой, так и остался. Пойду я. А зам твой будущий – да, да, Толик, - тебе очень подходит.

Написав заявление об увольнении по собственному желанию и оставив его секретарю, Сергей отправился на опорный. Там он посидел, собрал кое – какие вещички, стер из компьютера свои папки и сжал ладонями виски.

- Что же за жизнь такая сучья, господи!!!

Но был в его жизни еще один человечек. Сашка. Это лучезарное создание восьми лет рано лишилось своих родителей алкоголиков в бытовой ссоре, которая закончилась для отца тюрьмой, а для матери – могилой. Сашка жил в детском доме, расположенном на участке Сергея и, часто заходя туда по долгу службы, Сергей не мог с ним не познакомиться. От Сашки исходило такое чистое сияние, он так искренне радовался жизни, что Сергей проклинал его родителей, и удивлялся, откуда у них мог появиться такой пацаненок. Они сдружились, и Сергей частенько забегал в детдом только из – за Сашки: носил ему то шоколадку, то маленькие парусные кораблики, которые Сашка обожал. Его сверстники в детдоме за глаза давно прозвали Сергея « папкой», и он не раз предлагал жене усыновить Сашку, на что она брезгливо морщилась.

 

Пока Сергей размышлял, куда бы податься, в двери постучали.

-Да – да? Ба! Гражданка Петухова Маргарита Иосифовна! Собственной персоной! Слушаю Вас!

Старушка подозрительно покосилась на него и брякнула о стол сухоньким кулачком.

- Почему не принимаете мер к иностранным шпионам? Я буду жаловаться!

- И где же вы, драгоценная наша, шпиона углядели?

-Как это где? Да в моем доме. Каждое утро ходит, и бумажки по ящикам подозрительные раскладывает. Опасаюсь теракта. Будьте любезны принять заявление. Я знаю – вы обязаны принять.

- Приму-приму. Всего доброго. Разберемся.

Проводив старушку, Сергей задумался и вспомнил о своем дипломе. Когда – то в юности он закончил мореходку в Ленинграде и намеревался связать свою жизнь с морем, но кривая его судьбы вывела совсем в другую сторону.… Чертыхнувшись, Сергей набрал на мобильном номер Димки Сальникова. С ним он когда – то служил вместе на Урале и с тех пор они переписывались и созванивались. Сейчас Димка работал капитаном на речном теплоходе, ходил по Каме.

- Здорово, Диман!

-Здорово, рад слышать, товарищ старлей! Как дела?

- Тут такое дело, Димка, у тебя на твоем пароходе место еще есть?

-Надумал, наконец – то, бродяга! Конечно, есть! У тебя же руки золотые! Давай срочно приезжай!

-Погоди – погоди. У меня жить негде, да и не один я буду. Решим?

- Не вопрос! У нас тут в общаге комнаты выделили, одна моя. А мне куда – я в квартире живу, она пустует. Так что не думай – приезжай.

Положив трубку, Сергей улыбнулся. Нет, все- таки, жить хорошо!

 

***

 

Сашка летел к нему, не замечая луж, и в лучах полуденного солнца брызги разлетались вокруг него сияющими искрами. Подхватив его на руки, Сергей прижался к нему и вдохнул запах его волос. Потом, глядя в его распахнутые глаза, спросил:

-Сашка, поехали со мной. На теплоходе будем плавать, а? Я сейчас с директором детдома поговорю насчет усыновления. Она давно не против.

-Уррра! - тихо возликовал пацаненок и прижался к папке.

 

КОНЕЦ