В. Ермошкин

 

Штучка

Рассказ

Петро готовился к свадьбе племянника жены основательно. До всего ему было дело. Весь отдел настройки приборов обошёл, ко всем сунулся по поводу проведения свадьбы, а на вопрос коллег по работе: «Зачем тебе такие подробности?» - запальчиво отвечал:

- Мало ли что! На свадьбе не только пьют да едят - ещё и пляшут! Там так топнуть надо, чтобы на всю округу было слышно! Может вы подскажете с какого места ловчее пляску начинать? – и так ничего особо не добившись, стал допытывать меня – словно на десерт оставил.

- Послушай Колян! Подскажи, что мне лучше под костюм на шею приладить - галстук повязать, или бабочку нацепить? Давно нарядным в люди не выходил… Право дело не знаю, с которого края начать, - доверчиво заглядывая в глаза, обратился он ко мне.

- Да бабы без этого на тебе висеть будут… Ты мужик видный! Тебя и с голым задом в объятья примут… Чего это ты, так распетушился? – ответил я ему с усмешкой. - Ты края в стакане не просмотри, да в женских прелестях не ошибись, а остальное свадьба спишет! (С Петром у нас были давние приятельские отношения, поэтому я мог такое себе позволить.)

- Да причём тут бабы! Я ж не в гарем иду! – моя умеренная шутка его всё-таки вывела из себя, но он продолжал. - Понимаешь! На свадьбу собираюсь, а сейчас всё по-новому. Одеваются, не поймешь как, поют неизвестно что, танцуют и пляшут на головах. Не хочется пентюхом выглядеть! Всего-то!

В повышенном голосе Петра преобладала просьба, нежели обида. А реплику про голый зад, он пропустил мимо ушей. Да и у меня-то она проскочила, без всякой задней мысли. Кто же знал наперёд, что место, где спина теряет своё название, окажется в центре свадьбы да ещё во всей красе.

- Сейчас галстуки и бабочки не в почёте…, – откликнулся я уже серьёзно. - Так что, можешь обойтись и без них. Затяни ремень потуже. В кошелёк нырпи поглубже. Вот и будешь на высоте!

- Не-не! Я подтяжки английские себе купил - всё по фирме. Ты брось мне свою лапотную философию на уши вешать! Потуже и поуже, это мы проходили…, - теперь уже Петро начал козырять своими «понятиями».

- Ну, тогда перестань бухтеть! Зайди в мужской салон, там тебя обуют и оденут! – отмахнулся я от него. В конце концов, он так и сделал - «обули» его там хорошо.

Петя Бузуев – бывший флотский моряк. Пришёл на гражданку. Женился. Под рубахой всё ещё носил тельняшку. Может поэтому, череда белых и чёрных полос в жизни была ему особенно заметна. Наши рабочие места находились рядом, и я чаще других слышал негодования по этому поводу.

В профессии настройщика, он был несколько тяжеловат, но своим упорством и настырностью достиг определённых успехов. Его чрезмерная дотошность, выводила меня из себя, и я постоянно над этим прикалывался. Иногда он готов был меня зашибить за очередной прикол, но я вовремя ускользал от него, ссылаясь на срочный вызов к начальнику.

В понедельник, придя на работу, я застал Петра уже за приборами. Как, обычно поздоровавшись, я не услышал ответа, а только увидел кивок головы на моё приветствие. Меня это привело в недоумение.

- Случилось что, братуха? – спросил я его, пытаясь заглянуть в глаза.

- Потом! Не спрашивай лучше! – ответил Петро и ещё усерднее стал пялиться на стрелки.

- Вот те раз! Вот это новость! Ну-ка, ну-ка! – начал я вычислять, загибая пальцы на руках. – Выходит ты со свадьбы такой хмурной? - поднял я к верху руки, с прижатыми для счёта пальцами. - Надо же! Первый раз вижу, чтобы после свадьбы, человек был таким придавленным. Неужто там, всё веселье тебе отдавили? – пытливо забирался я к нему под кожу.

- Потом, Колёк! Потом! Без этого тошно! Ты ещё под печёнкой ворочаешься! - сказал он мне таким тоном, что стало понятно - лучше помолчать.

Только через месяц, во время ночного дежурства, Петруха решил сбросить с души камень и рассказать всё как есть.

- Знаешь, Никола, фиаско меня на свадьбе поджидало. Не знаю, что и рассказывать…, - Петро зубами упорно пытался скусить заусенцу на безымянном пальце, раздумывая с чего начать.

- Да брось ты пальцы-то во рту мусолить! Говори по порядку… Увидим, какая Фиаска там тебя ожидала. Негритоска что ли? – скорчил я непонимающую рожу.

- Опять ты меня на баб кладёшь! Что у тебя за манера такая? Накаркал своим поганым языком всякой всячины, теперь не знаю, когда отмоюсь, – обрушился он на меня.

- Я же со своей Настей на свадьбе гулял. Понятно! А она у меня сам знаешь какая. Правильная как азбука! У неё сильно не побалуешь!

Анастасия, преподавала в начальных классах школы. В глазах Петра - несла эталон правильной женщины. Родила ему сына, но малым дитём называла всё же Петьку. – «А мужик он и есть малое дитё, только дури в голове побольше», - говорила она не раз. Позволяла нам с Петрухой пивка после баньки попить, но не более.

- Ну не томи ты душу, рассказывай! Чего там у тебя приключилось? – не обращая на повышенный тон, тормошил я его.

- С Загса у меня уже не заладилось, – наконец-то Петро собрался с духом и начал: «Правильно ты мне говорил, купи ремень, да затяни потуже. Так нет, нацепил я, эти проклятые подтяжки, они у меня в самый ответственный момент и лопнули. Словно подпруга у коня порвалась. И я, вместо того чтобы роспись в книге регистрации ставить, штаны держу, чтобы не свалились. Благо Настя сообразила, сзади меня подпёрла, так паровозиком и ползали за женихом с невестой», – Петро, раздосованно, стукнул кулаком по столу.

- Да ерунда это! С кем не бывает! – подбодрил я его.

- В том то и дело Колян, самая главная пропасть впереди была, – он снова посмотрел на палец, ничего не обнаружил и продолжал:

- На весёлое утро мы же всей свадьбой в деревню поехали, чтобы у невесты в родительском доме его встретить. Первый день в ресторане, торжество отмечали. Хорошо погуляли, пышно! А на ночь, глядя, всех в автобус погрузили, и в деревню.

Там у них; дом большой, двор, огород, сад, сеновал. Разместили гостей по всей округе: кого в доме, кого по соседям, кто и вовсе спать не ложился. Нам, по нашей просьбе, на сеновале постелили. Ну, разве я усну на воле-то! - Петро расправил плечи, дав мне понять - мол, знай наших.

- Дальше-то что? – торопило меня любопытство, но рассказчик продолжал медлить.

- Ну, проводили мы молодых в опочивальню. Наказами всякими жениха нагрузили. Кто топор советовал под матрас засунуть, кто фуражку под мягкое место подложить, чтобы пацан зачался. Пошутили, как водится, и по новой пошли в дом пировать.

Чувствую, что уже порядком набрался. Решил выйти на свежий воздух. А в деревне все удобства-то на дворе. Я значит прямёхонько в сад и «освежаюсь». Хорошо мне так стало, что решил немного отлежаться. Зашёл в сад поглубже и раскинулся на траве…

- Знаешь, Никола! Хоть и темнотища кругом, но до того всё красиво! На небе звёзды высыпали. Звёздный ковш прямо надо мной висит. Кажется, вот-вот наклонится он и выльет на меня водопад звёзд. Покачивается перед глазами, дразнит меня. Достал я зажигалку, сигарету во рту держу, а прикурить не хочется, боюсь спугнуть эту красоту. Такая песня по душе разливается... Вот в таком положении и отключился…

Тут зазвонил телефон и Петро стал докладывать главному диспетчеру о состоянии дел в нашем отделе. Потом стал заполнять журнал, сверятся с инструкциями, подключать испытуемые приборы.

- Да брось ты эти журналы! Валяй дальше, бескозырка залётная! – сгорая от нетерпения, набросился я на него. Видимо там произошло, что-то из ряда вон выходящее. Иначе Петька бы так долго не мялся. - Ну, отключился ты и что?

- А дальше, очнулся я. Смотрю надо мной, такое огромное, белое нависло.

- Белая горячка, никак!? – хихикнул я.

- Сам ты три дня не умывался! Слушай лучше! «Слифасовский» какой нашёлся, – Петька сделал обиженное лицо.

- Молчу, молчу! - закрыл я ладонью рот.

- Я спьяну-то не понял, что это такое. Думал луна, на небе взошла. Руку вскинул, да и чиркнул зажигалкой. А оно, как вспыхнет, и палёным запахло. Потом только визг да вопли раздались.

- Кого это ты спалил!?

- Вот то-то и оно! Оказывается, это деревенская соседка Машка, молодушка безмужняя, тоже, как и я в сад пришла «освежиться». Зашла в него поглыбже, в темноте меня не углядела, и над моей головой присела по своим делам. А я, как на грех проснулся, и посветить решил. Пламя-то от зажигалки проскочило ей меж ног, да по кудряшкам заплясало. Она как белка, готова была на дерево взлететь….

- Ну а ты? Морская твоя душа!

- Что я! Напугался до смерти! Меня как волной из-под неё вынесло! Запалил я ей, оказывается, самое сокровенное место. Хорошо, что у неё «огнетушитель» полный был. Со страху быстро она его в действие пустила. Большого ожога поэтому, слава Богу, не случилось, - Петька неумело перекрестился и продолжал.

- Люди на крик прибежали. Фонари в саду повключали. Моя впереди всех примчалась. Глаза как прожектора горят. Ну, представь себе Колян! Машка с голой задницей подолом трясёт, жжёт, видимо у неё там…, - и я с расстегнутой ширинкой здесь же бычусь - не застегнул по пьяни-то. Любой с ходу скажет: «Шуры-муры тут у них!». Скандал мне Настя такой закатила… Звезды и те, на небе попрятались, - не до ковша уже тут. Всю ночь, потом на сеновале кудахтала - меня воспитывала.

Утром молодым: «Горько!» - кричат. - А у меня на душе такая горечь бродит, хуже редьки недозрелой…. Да и баба-то не за что пострадала. На деревне быстро её окрестили. Стали называть про меж себя: «Машка палёна п….», - ну ты знаешь, как эта «штучка» матерно называется. Вот этим местом свадьба для меня и накрылась.

- Да-а! Устроил ты фейерверк! - сочувственно протянул я. - Как же это тебя угораздило выбрать такое место?

Петро виновато втянул голову в плечи и развёл руками. Слов добавить, что-либо, у меня тоже не находилось.

В памяти всплывала и быль, и небыль, в которой эта самая «штучка» - топила корабли, сдавала города, проматывала состояния, лишала людей жизни, а также её дарила. Вот ведь какая! Простая и сложная эта штуковина! Куда уж тут.

23.01.05г