Глава 1. Замкнутая дверь

 

В окне автобуса февральская вьюга обращалась причудливой декорацией к спектаклю, и Элеонора спешила занять зрительское место. Сцены, таинственно высвечивались бликами дорожного фонаря, исчезали во тьму, неожиданно раскрывались веселым домашним огоньком.

И сползала, оставаясь далеко позади, суета дня с английскими классами, не слишком интеллектуальным трудом и попутными магазинами по особым скидкам. Только бы не пропустить остановку и рвануть через парк, а там уже выпустить из «тюрьмы» котика, прогулять заждавшегося пса, и в постель.

Нет, ей вовсе не думалось о плохом, вернее, вообще ни о чём не думалось,пока снова и снова прокручивала в замке ключ, обалдело, дергая на себя скрипящую неподдающуюся дверь. Это, резко отдающееся в глухоте дома, дребезжание поддерживалось не столько полусонными усилиями женщинами, сколько дикими бросками изнутри старины Босса, протяжно подвывавшего себе в такт. Каждый, сколько-нибудь знакомый с цивильной собачьей жизнью, понял бы эти жалобы под замком, хозяйке же слышалось в них ещё и особое, и она растерянно пыталась успокоить: «Помогаешь, миленький, соскучился за день,…но чего же так беспокоиться? Метаться… чего?»

В ответ отчаянно, как бы из последних сил, взвизгнули, и все смолкло. Тут Элеонору и осенило: это приключение! Бодрая как, искупавшись в проруби, с вдруг молодо побежавшим сердцем, она заполночь звонила в дверь консьержа.

Потом и самой было невдомек, как ей удалось поднять спящего натруженным сном молодого человека на просьбу, «не оставлять их с собачкой и кошечкой в такую минуту»! Окончательно встряхнувшись и выслушав про "приключение", консьерж обещал «сделать все, чтобы мадам оказалась, наконец, в своей квартире!»

Манипуляции с ключами не приносили успеха. Тогда у женщины на глазах был произведен настоящий штурм стены дома по обледенелой лестнице, под угрожающий рев ветра. В таком поступке Элеоноре виделось, узнаваемое по старым книгам, истинно французское отношение к даме. Хотелось его полнее прочувствовать, но тут всё отключило сообщение консьержа о том, что ее дверь не открывалась, поскольку оказалась, запертой на внутренний замок. Хорошенькое дело, заперта… про замок, ведь, громко сказано. Просто оставшаяся от предшественников щеколда без ключа и автоматического устройства. Значит, случайность захлопывания двери отпадала.

Элеонора не помнила, успела ли поблагодарить молодого человека, перед тем, как он попрощался и ушёл к себе досыпать. Картины, одна чудовищнее другой, вытесняли остатки здравого смысла. «Кто это сделал? С какой целью? И почему опытный ротвейлер позволил ему уйти?…» Превозмогая подступавший страх, с фонариком обследовала все сколько-нибудь укромное: подлезла под кровать, грохоча, растворила дверцы шкафа и с усилием вытянула из кладовой подаренный на новоселье пылесос. Ничего особенного не обнаружилось. Нет, запах! Действительно, такой неуловимо чужеродный дух носился по разным местам квартиры, что ей, преподавателю химии со стажем, сложно было его распознать. Бедняжка даже порылась в медицинском справочнике на предмет расстройств обоняния, но чего-либо схожего со своим состоянием не нашла. Остаток ночи Элеонора пролежала, не спуская глаз с влажного и чуткого собачьего носа.

 

Глава 2. Ниточки к версии

 

Обсуждение события со срочно вызванными младшим братом Элеоноры, Борисом и опытным в житейских делах соседом Прокопычем не совпадало точками отсчета. Борис, конструктор не только по профессии, но и призванию, имел обыкновение сразу моделировать ситуации, а когда субъект неизвестен, ставить себя на его место.

- Итак, непонятно, зачем тебя посетили… мда, но если у них было тайное дело, с их стороны нормально закрыться изнутри. Я бы также поступил…

- Браво, Боря! Но прежде разъясни, как бы ты вошел в чужую квартиру на их месте? – не выдержала напряжения сестра.

- Вот это, Эличка, и не представляет труда, - невозмутимо парировал он, - если учесть, что в прошлом месяце ты дважды оставляла свой ключ возле почтового ящика или забывала его в замочной скважине…мда.

Хозяйке нечего было возразить, то ли происходило с ней в спешке.

Недавно, на ходу забрасывая продукты в холодильник, обронила кошелёк, а потом обыскалась…

- Вот, я вчера возвратился после ночной и принялся за генеральную уборку, - решил заполнить паузу сосед, - выносил, заносил, и ничего особенного не заметил… постойте-ка, а если кто-то проник через балкон? Подтянулся так, из любопытства, хлоп - и на втором этаже! – весело заключил он, довольный своей догадкой.

У Элеоноры перехватило в груди, ведь с улицы мог войти всякий! Сразу всплыла её жуткая вчерашняя мысль о прежнем квартиросъемщике, хозяине бесключного замка, возможно, и припрятавшем где-то здесь свои деньги. И сейчас, пытаясь выразить все это вслух, она волновалась, оборачивалась и почти переходила на шепот. Прокопыч задыхался от сдерживаемого смеха: «Хватили, ох, деньги … кхе-кхе! Это, ведь это не о Квебеке! Здесь, уважаемая, держат счета в банках!

И когда Элеонорин ночной кошмар начал постепенно рассеиваться, вдруг раздумчиво произнёс, - Правда, а что же им тогда прятать? Разве, травку?»

Теперь все подумали о том, что профессиональные детективы проверили бы в первую очередь - следы. Тот запах – уже улика! Возможно, остались и отпечатки.

Не впервые уже восхищалась Элеонора чёткой организацией соседа, где все находится в нужный момент! Как бы сейчас без его замечательной лупы различили они эти непонятные следы, совершенно одинаковые у центрального входа и со стороны балкона. Конечно, и с лупой пришлось-таки провозиться на снегу, но находка, какова! Во-первых, показывает, что злоумышленник все же проник через дверь, а вышел с чем-то с другой стороны. Кроме того, это, возможно, и версия к новой ниточке…то есть, новая ниточка к версии… возможно.

 

Глава 3. “Эти англоязычные студенты…”

 

В течение нескольких дней хозяйка «квартиры с приключением» отправлялась домой сразу же после английских курсов. Высвободив время от подработок, она потеряла также наличку, и пока обходила супермаркеты стороной. Надо сказать, что из многих практикуемых здесь способов выживания, наша героиня выбирала позитивный настрой. Не «шло с финансами», увлекалась какой-нибудь оздоровительной диетой из модного руководства по «Натуральному образу жизни». Полученное облегчение было зримым и приводило последователей.

Теперь же, обладая комфортными условиями расследования, Элеонора спокойнее относилась и к тому, что две недели назад, на интервью ей снова отказали в постоянной работе. Как бы иначе она могла защищать свой дом? Подработки, хоть и изматывают непостоянством, всё же можно передвинуть. И, не углубляясь в детали, что к той должности, изучая один язык, забывая другой, она проготовилась все шесть лет освоения нового континента, женщина поскорее раскрыла блокнот и обозначила крупным: «План предстоящих наблюдений».

Номером первым в нем должна была значиться молодая пара, проживавшая до Элеоноры в этой квартире и, по словам консьержа, покинувшая ее второпях, ещё до истечения срока договора. Зато, кроме известного замка, молодожены оставили здесь ещё кресло, предназначенное для двоих - loveseat, где дружно помещались теперь Босс с Кисом. Оно и послужило причиной разговора с забежавшей «на минутку», столь же любопытной, сколь и словоохотливой Тиной с чёрненьким сынишкой на руках. По её утверждению, эти англоязычные студенты никакими супругами не были, а приехали из разных стран и делили жилплощадь.

- Посылают детей учиться, - шумно вздыхала соседка, удобно раскинувшись на софе, - а те круглый год в джинсовом рванье, и чем только не занимаются, чем не занимаются! И поскольку хозяйка, занятая угощением мальчика, не выказала интереса к пикантным подробностям, они и были тут же «достоверно» изложены. На закуску шло ещё описание «случайной встречи нос к носу с молодой и жилицей из пятьсот четырнадцатой квартиры, а с виду ещё благородной дамы!»

«Вот ведь, все оказалось просто, без особых ухищрений и розысков, - с облегчением думала Элеонора, не обладавшая следопытскими достоинствами героинь Агаты Кристи, - что стоит теперь подняться в пятьсот четырнадцатую и все узнать?» Но подниматься, туда почему-то не спешила.

 

Глава 4. Тот, у кого все возможности

 

Борис поджидал сестру в подъезде на ящике отопления с изящным пакетом от французской кондитерской. После «приключения» они так привыкли к свободному обмену идеями за домашним чаем, словно утекшая с детских лет вода повернула вспять, и не управляет всем пресловутый регламент счетчиков в такси. И всё-таки, французские лакомства – уже слишком. Брат выглядел загадочно весело: «Все, Эля! Я его вычислил! Представляешь, в бане… нет, так не скажу! Зови Прокопыча, надо отметить!

Вскоре компания собралась вместе, и Борис почтил взглядом каждого, задержавшись на собаке, - Как вы думаете, что необходимо, в первую очередь, чтобы бесшумно войти сюда? Добрые отношения с Боссом, не так ли?

Элеонора помнила, как мудро когда-то их отец оставлял маленького Боссика первым встречать гостей. На недоуменное возражение матери, успокаивал: «Не волнуйся, он лучше нас знает, к кому как относиться!». И, правда, если добродушный малыш плохо воспринимал человека, с тем следовало держать ухо востро. Чего стоил только эпизод с этой навещавшей их парой разных возрастных категорий. Бурно радуясь приходу мужа в летах, Боссик тут же уползал от его юной жены под диван и ничем себя не обнаруживал, пока она находилась в отдалении от благоверного. Любая попытка их сближения тут же вызывала цепную реакцию с неокрепшим еще собачьим рычанием, веселым мужским смехом и натянутыми шутками женщины. Не успел щенок превратиться во взрослого пса, как молодая уже сбежала в Америку по поддельным документам, со всем холостяцким приданым мужа.

От воспоминаний Элеонора расслабилась и слушала брата с провалами, оставляя собственное течение мыслей только на ключевых словах. - Да, недаром, отец так настойчиво просил её взять на освоение новой земли проверенного друга, а она ещё раздумывала. Тогда её, возросшему на воле, полному достоинства псу было около пяти, а сейчас уже одиннадцать, - как бы впервые осознала женщина. - Сколько квартир с ней поменял, лишений в своей собачьей жизни перенёс, а любви к хозяйке только прибавилось…

- У кого же есть все эти возможности: ключи, знание квартиры с населяющими и расположение самого охранника, – не то вопрошал, не то подытоживал выступавший. И тут Элеоноре представился деловито входящий через балкон Прокопыч. Пес не только приветственно машет ему хвостом, но в знак особого благоволения сам выгибает для пожатия сильную лапу. «Фу, какие глупости лезут в голову, пристыдила она себя и наскоро обернулась к соседу. То, как по-детски сомлел он на собственном локте, прикрыв от света глаза, привело женщину в чувствительное настроение. - Вот же, совсем загнал себя ночными! Пролагает путь ожидавшей в Минске семье, а те приедут и не узнают человека. Она быстро поднялась и на носочках, чтобы не скрипнуть, подплыла к брату, – Ну, издеватель, говори сразу, кого имел в виду! Кворум-то уже спит…

- Как? На таком холоде? – Борис от удивления тихо присвистнул. - Что у тебя с отоплением? Здесь зуб на зуб не попадает! Все, ставь чайник! Ты что, в самом деле, не поняла? А как же интуиция насчет симпатичного консьержа? Босс его знает. У него особое право посещения квартир, значит, незаметен. Вот и этот спящий морж его пропустил, хоть и был дома. Увидишь, сам подтвердит, когда выспится. Вот, в бане у нас прорвало вентиляцию, и пришел…

- Допустим, что консьерж и мог бы, хотя и не он один, - вновь перебила Элеонора. - Но, зачем ему это нужно?

- Да, мало ли зачем, - улыбнулся Борис наивности сестры, - Проверить какую-нибудь трубу, канализацию или хотя бы понаблюдать, как там уживаются твои Боссик с Кисиком!

- Верно, Борис! – заставил их вздрогнуть бодрый рык Прокопыча. – Это и есть он, наш Жорж! Ходил по квартирам и простукивал холодные трубы. И ко мне, пожаловал…

- К нам еще нет, - только и выдохнула Элеонора. Ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Зато, как победно у Бориса сверкнули глаза: «Я говорил? Вот, Прокопий подтверждает! Элька, не спорь, ведь ты возвращаешься слишком поздно, а дело с трубами не ждет. И, покидая твой гостеприимный дом (хоть и без хозяюшки), - весело подмигнул он соседу, - консьерж механически закрыл дверь на ключ от бывшего у него старого замка. Вот и все! Так что, можешь спать спокойно, а мне пора уже возвращаться в семью, иначе…

- Она не дослушала, что будет с братом «иначе», представляя себе того милого молодого человека, так храбро ступавшего ради нее среди ночи по скользкой лестнице: «Постеснялся признаться ей, что был здесь? Ну, что ж, по крайней мере, не надо уже кого-то подозревать, выслеживать…» И, ничего не сказав об англо-говорящих студентах и связанной с ними пятьсот четырнадцатой квартире, хозяйка пригласила всех на чай с тортом, припасенным Борисом для этого Happy and.

 

Глава 5. Кто за кем следит?

 

Стоило Элеоноре возвратиться к своей, какой – никакой работе, как наличка, магазины, дорожные сцены, переходящие в сон - все восстанавливалось в поразительном равновесии. Здесь так и просится что-то о чудесах высоких технологий, но она в этом не разбиралась, да и рассуждать уже было некогда. Спустя неделю её входная дверь снова не открылась.

На этот раз консьерж впустил её к себе столь молниеносно, словно специально поджидал её ночной визит. Корректно поинтересовался, «не пропало ли у мадам что-нибудь», и «не желает ли мадам сейчас же обратиться в полицию?»

Отвечая на все отрицательно, Элеонора незаметно простреливала его особым, выработанным педпрактикой взглядом, от которого не укрывалось и тени эмоций. Но в том-то и дело, что их не было! Ни одной… сплошное вежливое участие! Ну, парень, в любом случае, не слаб, - искренне залюбовалась она, - интересно, чему он учится? ( В доме поговаривали о каких-то дневных занятиях консьержа Жоржа).

Это вторичное восхождение на балкон по очищенной ото льда лестнице,

выглядело уже почти обыденно. Звериная семья радостно суетилась вокруг, выказывая хозяйке все накопившиеся в ожидании чувства, и порождала, несмотря ни на что, доброе и возвышенное состояние духа.

- Нам с вами не о чем беспокоиться, - выпевала хозяйка, поочередно лаская все эти симпатичные лапы и уши, - наше – то все на месте! А если молодым людям нужно было найти здесь что-то свое, это их дело! Мы не станем выдавать, правда?…

Потом они долго гуляли с Боссом по спящим заснеженным улицам, весело разделяя эту радость своего часа. Внезапно пес навострил уши, и, спустя мгновение, она уже скользила за ним как на лыжах, увлекаемая в

сторону двора. Там же, Элеонора чуть не налетела на прижатую к стене темную фигуру, как раз напротив своего балкона. У обессиленной женщины подкосились ноги, но, еле удерживаясь за поводок, она все же выдавила из себя распространенное на все случаи:“S o r r y!”*

- Что это с Вами, испугались? – сипло отозвался сосед, похлопывая Босса по мощному загривку.

- Ой, Прокоп…Прокоп… - пыталась она прийти в себя, - а Вы что… то есть я хотела сказать, что Вы на работе… работаете. И, вообще, если хотели зайти ко мне, то и нужно можно через дверь. И все!

- Не можем, милая, дело есть, - взмахнул он перед ее носом огромными отечественными рукавицами и, интимно придвинувшись к смущённой соседке, прохрипел в самое ушко, - что дома? Я Вас набирал, а там один автоответчик!

- Все в порядке! Кис на дежурстве, только трубку не снимает, - пыталась

она отшутиться, - Спокойной ночи!

Ей не терпелось остаться одной и подумать, да и было о чем. Вторично замкнутая дверь, галантное спокойствие консьержа, потом Прокопыч, работая где-то по ночам, оказывается под ее балконом… Что она, вообще, знает о его ночной работе? И кто тут за кем следит?

 

Глава 6. Угар

 

Надо было скорее записать впечатления, но тут оказалось, что голодному псу нечем червячка заморить. От вчерашних косточек со стола чутких соотечественников осталось благодарное воспоминание, а на фирменную «собачью радость» нос Босса вспыхивал разноцветным аллергическим пламенем. Пришлось спасаться макаронами. Только вскипятив воду и всыпав ингредиенты, женщина смогла, наконец, взять в руки блокнот.

Поглощенная своими мыслями, она не сразу отреагировала на легкий скрип балконной двери. И поскольку собака продолжала всхрапывать у плиты, тут же успокоилась, приписывая все ветру. Внезапно Босс вскочил на ноги, явно ощущая присутствие чужого. Условным жестом - «квартирные хозяева», Элеонора успела удержать его на месте еще до того, как в коридоре мелькнула эта странная тень. Затем рванула с плиты сковороду и, выждав минуту, решительно скользнула в темень коридора. Теперь главное – определить направление!

- Так-так, по звуку уже в кладовке, - отбивало сердце, - Та-ак, споткнулся о пылесос… Ага, снова этот дух! - Она прижала руку к груди, чтобы заглушить стук, - сейчас толкну дверь и закрою его! Ой!!!

- Кис, не мешай… зачем же лапой по лицу? Я и так проснулась! Апчхи! Что за запах?! Ах, сгорели макароны…

После испытанных угарных волнений все трое благополучно доспали до полудня. Хозяйка бы еще успела отметиться на последней паре английского (каждое отсутствие на учете), но тогда у остальных отодвинется столь необходимая им прогулка.

Думая о занятиях, Элеонора так живо представила над собой квадратные линзы ровесницы и как бы коллеги по прошлой жизни, ныне её классной дамы с обязательной английской фразой о пропуске занятий. Это всегда звучало осуждающе, и незадачливая студентка уже сейчас потупила взгляд и вдруг встретилась с другими доверчиво ожидающими её решения глазами.

Всё ещё оттягивая время, женщина нажала кнопку телефонных сообщений, и по комнате словно поплыли теплые лучики.

- Э л о н я, - напевно позвал женский голос, - где же ты все бродишь? Звоню, звоню…для Босса - утка от Македонских! Мы только с приема. Заходите, ждем!

- Значит, эти милые ленинградцы из соседнего дома, - медленно осознавала Элеонора, - еще вчера пытались организовать нам утиный праздник, а получился – макаронный? И все-таки, этот угар, кошмарный сон…что-то было там особенное! Она не успела додумать, как включилась следующая запись. В семь утра, ещё до работы звонил Борис и очень мягко, почти трепетно просил ее не оставлять, по возможности, квартиру до его прихода. Сестра с облегчением отсалютовала: «Есть!» Пес понял это как долгожданный сигнал на прогулку и не ошибся.

 

Глава 7.”If your cat comes again, something happen”

(ЕСЛИ ТВОЙ КОТ ПРИДЁТ СНОВА, ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ)

 

Морозный свет заливал глаза. Там, дома, она никогда не закрывалась от солнца… мягкий климат, мягкие лучи, мягко стелившиеся по земле длинные тени… – Да, именно, тени. Тень! – Произнесла она вслух и оглянулась. Вот что не давало ей покоя со вчерашнего, эта необычная тень ее сна, тонкая, утрированно вытянутая наподобие огородного пугала. Но ведь и был человек, совершенно ее напоминавший! Напрочь пропитанный зельем, худощавый и длинный, он обычно несся вперед подобно механизму на рельсах, а неизменная красная косыночка на голове словно предупреждала: «Обход!» Неопределённого возраста индеец время от времени появлялся в частном доме на соседней улице, выходившем тылом к тылу их многоэтажки, двор ко двору. Об этот-то обшарпанный дом и неуклюжего вида сад и разбивалось все стойкое Элеонорино человеколюбие. Сказывались многочасовые дежурства у окна, где она вынужденно знакомилась с бытом и нравами соседей. Дело в том, что миссис Иволс, так звали домовладелицу, безнадежно невзлюбила Киса, третьего и весьма самостоятельного члена поселившейся напротив русской семьи. Наверное, белый и подвижный заезжий кот слишком уж неожиданно оказался на одной территории с хозяйскими, двумя отяжелевшими от респектабельности, черными. (Между самими же четвероногими стычки были редки и не выходили за установленное в их мире «лежачего не бьют»).

Возможно, таким образом, выражалось отношение давней иммигрантки из Венгрии ко всему сделанному в СССР, или просто сказывалась определённая доза. Но Кис, ведь, этого не понимал и страдал, как еще страдал!

Вначале, когда его просто ещё ругательно гнали, он пролетал, сломя голову, несколько улиц, но все же обретал волю. Потом Элеонору предупредили: «If your cat comes again, something happen!» Свободолюбивый котик был упрятан под замок на весь период гуляния соседских любимцев в зелени обоих дворов.

Кто мог знать, что Кис окажется способнее хозяйки к технике? Не успевали чиниться оконные сетки, подниматься задвижки; кот вырывался. Как-то Борис, застав его, фантастически зависшим на одной лапке, постепенно сдвигающим зубками двойную задвижку, провозгласил, что надо снять шляпу перед этой конструкторской мыслью. Да, вот только пересечь соседский сад, минуя пускаемые вслед камни и еще какие-то капканы, оставляющие кровавый след на шерстке, было котику не по зубам. Элеонора будто снова ощутила тот едкий запах антисептика, которым долго смазывала так и оставшийся несгибаемым хвостик с когда-то весёлой кисточкой.

- Но теперь-то зима, - с облегчением вспомнила женщина, до боли вдохнув струю морозного воздуха, - Иволский сад закрыт, а его обитатели греются у камина. Одному только Кису нипочем ни мороз, ни гололед, ни свойственные острову снежные бури, это его время! И все же, причем здесь тот пьяница индеец? Может, миссис Иволс, которой она, наконец, всё же осмелилась пригрозить полицией, поручила тому подкараулить Киса и, таким образом, решить проблему? Кис, ее нежный Кис, не притрагивающийся к пище, прежде чем его не пригласят. Кис, не разрешающий ей, усталой, случайно засыпать где-нибудь, кроме кровати. Еще неизвестно, что бы случилось, не разбуди он ее недавно лапкой по лицу в уже остывшей ванне, а вчера спас всех их от угара. Нет, нельзя бесконтрольно выпускать его, даже зимой…надо дежурить! И тут же повернулась к собаке, с энтузиазмом изучавшей на снегу чьи-то следы: «Ну, хватит тебе, следопыт! Пошли, наш Кис на улице!»

 

Глава 8.Найденный ключ

 

- Так, на первом стуле. «У меня проблема…тревога!»

- Теперь на втором. «Садитесь удобно, расслабьтесь!»

- На первый! «Не получается…перед глазами все время…!»

- Быстро на второй! «Закрыть глаза. Вдохнуть и медленно выдыхать!…»

- На первом. «Уже полегчало…»

Женщина в изнеможении опустилась на пол. Как хорошо, что она не отказалась когда-то поехать от их школы на психологический тренинг и усвоила эту замечательную методику «Двух стульев», где сам себе и психолог, и пациент. Да, случайностей не бывает! Теперь, когда уже достигнуто расслабленное состояние; попробуем отдалять одну версию за другой по системе, и что останется…

Первым бесследно исчез, перекувыркнувшись в воздухе, инуит. Миссис Иволс ей удалось довести до размера мяча. Значит, отфутболим, - припомнилось Элеоноре объяснение психолога. Само воспоминание об уверенном, столичного лоска профессоре придавало её необходимую уверенность. «Иностранные студенты» мелькнули в разные стороны, только она успела о них подумать, а Жорж, перед тем как удалиться, мило склонил свою рыжеватую голову: «Если мадам желает…»

Да, она желала, увлеченная этой подсознательной игрой мысли. Легкое исполнение заданного, знакомое ощущение полета! Разве не так бывало на ее собственном уроке, когда чувствовала себя воодушевленной? Однажды проходившая практику старшекурсница во всеуслышанье заявила: «Мне показалось, что у Вас ожили некоторые элементы таблицы Менделеева, они тут такое вытворяли!»

В дверь знакомо постучали. Это тоже закономерно, - вздохнула Элеонора, - на самом интересном месте...

- При-ветствую! – Прокопыч привстал, заглядывая через её голову в комнату, - мне показалось, что там кто-то есть!

- И что же, – улыбнулась женщина. Вас это смущает?

- Да нет, просто я принес… в общем, это - Ваш? В зелёной китайской коробочке из-под чая, лежал дверной ключик. Хозяйка машинально бросила взгляд на тумбочку: «Нет, спасибо, мой на месте… но, кажется, похож.

- Вот именно! Наденьте перчатки и попробуйте… нет, эти мокрые, смоют следы, - резко отдернул он её потянувшуяся к столу руку, - салфетка есть?

На пути к кухне она думала о том, что надо бы спросить соседа, откуда у него это, да как-то неловко, еще подумает, что не доверяет.

Когда дверь легко подалась ключу, Прокопыч сам рассказал, что прихватил его еще перед Новым годом в гараже и совсем забыл. Теперь захотел проверить… и, вот же, подошел! Сосед посоветовал пока хранить этот ключ в коробочке и ушел, оставив ее в полном недоумении. Действительно, не так давно она теряла где-то ключи, и даже, рассказывала об этом ближайшим соседям. Почему же Прокопыч не отдал его тогда? И какие ещё могли сохраниться на нем следы? От её былого спокойствия не осталось и следа. Женщина решительно направилась к своим «двум стульям», но на этот раз методика не сработала.

 

Глава 9. НЕОБЫЧНЫЙ ПОСТУПОК

 

- Рассчитываешь каждую минуточку, чтобы успеть на утренний автобус, а тут ещё снизу звонят, - едва успела подумать Элеонора. По лестнице вбежала черноглазая девушка итальянского типа и, спросив по-французски Жорри, явно не поверила, что ошиблась адресом. Когда она повернулась к выходу, глаза ее огненно сверкнули. Это рассмешило Элеонору, напомнив ее

студенческую подругу. Живая порывистая Раечка влипала в анекдоты. Как-то после экзамена она мчалась вытряхнуть шпаргалки в туалет и, проскочив «Ж.», попала в «М». Рванув дверь кабинки и увидав профессора истории, восседавшего на стульчаке в плаще и шляпе, изумленно застыла. Ему ничего не оставалось, как вежливо приподнять шляпу и поздороваться. Тогда Рая пулей вылетела в коридор и, запыхавшись, сообщила, что старик уже совсем, - подняла пальчик виску, - сидит при параде в женском и раздает поклоны.

Конечно, Элеонора понимала, что итальянка могла интересоваться прежними обитателями квартиры. Просто думать об этом ей не хотелось, такой простофилей выглядела в собственных глазах. Имена нарушителей до сих пор неизвестны, а сейчас отпустила, подозрительную девчонку, даже ни о чем, не расспросив,… может, явилась и неспроста?

Внезапно пришло решение. Да, это будет верный ход, - воодушевилась хозяйка, - все вернется на место. Босс, он разберется, - и с сознанием выполненного дела спокойно отправилась на курсы. Входная дверь квартиры оставалась по её замыслу открытой.

Бывают дни, когда играючи удается, то, что раньше казалось совершенно невыполнимым. Какая-то переливающаяся энергия объединяет тебя с миром, и нет пути сомнениям. Тогда грядущее предстает ясным гармоничным и исполненным надежд.

Похоже, дуновение удачи коснулось, наконец, и нашей героини. Предоставив событиям разворачиваться самостоятельно, она почувствовала себя необыкновенно легко. Во всяком случае, побежав вслед автобусу, нагнала его на следующей же остановке. Дальше уже несло по течению.

В учебной группе бывших специалистов Элеонору не могли узнать. Весь семестр, образцово глотая, рассчитанную на первоклашек английскую жвачку вкупе с воспитательным набором (у их преподавателя - специализация учителя младших классов), сейчас будто сама вошла в отводимую им роль. Вертелась от скуки как настоящая семилетка, подслушивала чужие занятия в коридоре, и, еле дотянув пару, выдумала уважительную встречу с дантистом. Едва же перешагнув дверь, так и помчалась по морозцу, будто кому-то и впрямь нужно её догонять.

«Привет вам, яркие магазины! Привет, маленькие веселые кафе!» Женщина с удовольствием вошла в ароматное тепло, полюбовалась изящными пирожными в витрине и, спросив чашечку чая, устроилась у окна. Тишина, дополняемая шелестом газет, располагала к размышлениям, а рука уже привычно потянулась к блокноту.

- Вы есть русский писатель… и Вы пишите роман, так?

Она не сразу поняла, что бойкая пожилая дама с соседнего столика указывала именно на ее нестройные заметки.

- Нет, что Вы, - начала, было, Элеонора, - и неожиданно для себя закончила, - это – детектив!

- О, - собеседница живенько переставила поближе стул, - я не сделала болшой ошибка!

- Конечно! А откуда такой замечательной русский? – перехватила инициативу Элеонора?

- Это всё из книг, - зарделась от удовольствия старушка, - мне нравится русские романы в орижинал! Много, много внутренний экспрешен!

Элеоноре подумалось о том, как симпатичны в ее устах эти смешанные фразы, и как дико звучит смесь разноязычных слов у тех, для кого ещё недавно русский был родным…

- Такая милая леди писатель, - продолжалось, меж тем, на неё ласковое наступление, - мне показалось, здесь, - дама заговорщески кивнув на блокнот, - что-то должен случится…

Вы так считаете? – вдруг серьезно переспросила Элеонора. – Правда, может случиться… мне надо проверить! Всего доброго! И подхватив блокнот, буквально сорвалась с места.

 

Глава 10. ПОСЛЕДНЯЯ.

 

Необычная тишина не пускала её переступить порог и отдавалась резкими ударами в груди. Впервые Элеонору не встречала радостная суета питомцев, всегда издали чувствовавших её приближение. Только бы живы…

Уловив изнутри какой-то звук, женщина осторожно приоткрыла дверь и заметила край ноги в старом разношенном мужском ботинке. Всё-таки он, что же... Все смутные сомнения поднялись в ней, и хозяйка двинулась навстречу незваному посетителю. Когда их разделяла лишь несколько книжных полок, она, неожиданно рванув на себя, обрушила их вместе со всей соей справочной библиотекой. Книги, как всегда, помогли, пусть и таким необычным способом. С трудом, разгребая фолианты, противник отполз к двери, но только поднялся во весь рост и попытался повернуться к ней, Элеонора толкнула на него тумбочку.

Лишь потом, когда, уже закрывшись на замок, она освободила с запертого балкона дрожащего не столь от холода, сколько от негодования Боса, а из шкафа одурманенного сном Киса, от сердца немного отлегло.

Обиднее всего, что прикидывался другом, жаловалась она растянувшимся рядом любимцам. Молчите, а где была ваша звериная интуиция? Ладно, ладно… не ругаю, главное, все целы! И я хороша была,

Устраивала ловушку чужим, подставила вас, а надо было подозревать соседа. Что же ему всё-таки было нужно здесь?

Прежде чем узнать это, Элеоноре пришлось ещё изрядно побороться с различными автоответчиками на линии к кафедре Бориса.

Оказывается, Прокопыч все время следил за Элеонориной квартирой а, следовательно, и запугивал хозяйку до заикания, по поручению ее же брата с целью охраны. Сегодня, обнаружив незамкнутую дверь, сосед остался караулить, а Босса нейтрализовал, чтобы не выдал лаем. Одним словом, они с Борисом уже давно вели собственную линию расследования, отличную от Элеонориной, что, скрещиваясь, давали вспышки подобно линиям высоковольтных передач.

Следующий вечер объединил всех для последнего решения. Прокопыч, несмотря на синяки, мол, «от такой женщины даже приятно», был исполнен энтузиазма доложить о своих успехах.

Он что-то заподозрил еще несколько дней назад, заметив, как консьерж очищает ото льда ее лестницу. Потом-таки уследил этого Жоржа, поднимающегося на соседкин балкон.

- Правильно, по моей же просьбе, когда снова не смогла открыть дверь, начала она было, и тут же закусила губу, ведь об этом-то им и не сообщала. Пока соображала, как помягче все представить, ведь сильный пол нужно беречь от перегрузок, Прокопыч уже успел раскрыть свой главный козырь. Это были некоторые сведения об ошибках молодости Жоржа, известного в своем кругу под именем жокея Жорри.

- Попробую догадаться, кто снабдил Вас этими «достоверными фактами», - бросила хозяйка, сделав проницательное лицо, - сейчас, сейчас… не вездесущая ли Тина с международным отпрыском?

Сосед интуитивно отодвинулся от неё: «Вы смеетесь, а люди-то знают… Тина, между прочим, старожил здесь и помнит, как восемь лет назад этот Жорри…тьфу, Жорж, проживал именно в Вашей квартире! Не верите? А что скажете насчёт Вашей встроенной кладовочки, не предусмотренной в доме?

Казалось, эту информацию труднее всего было переварить Борису. Он - привстал, снова плюхнулся в кресло. Затем устало объявил: «Следствие в тупике, дело передаётся в вышестоящие инстанции. Я в эти игры больше не играю, ребята, и никому не советую!»

В это время Элеонора, обуреваемая противоположными чувствами, сопоставляла про себя данные. Участие в скачках, склонность к богемному образу жизни… и такое редкое трудолюбие, превращающее ежедневную неблагодарную работу почти в творчество. Вежливость, даже галантность обхождения, - тут она вспомнила что-то, ощутимо покраснела и поскорее отвернулась. Да, но ведь эта неизвестно откуда взявшаяся девушка и спрашивала Жорри, даже без прибавления обычного здесь «месье»…

Наверное, надо как-то предупредить парня, но сейчас необходимо успокоить брата.

Последние события довели, проработавшего весь день в своем загородном институте, а затем мотавшегося в электричке Бориса, до полного ступора. Он упрямо твердил, что ничего больше знать не хочет, теперь «это дело полиции и только полиции». Прокопыч тоже считал, что «если уже повторилось, то шутить нельзя».

- Ну, полиция - так полиция, ребята, - покорно согласилась женщина, чтобы снять напряжение, - сейчас и позвоним! Только нам нужно посоветоваться… вы оба, как я понимаю, свидетели? Не беспокойтесь, Прокопий Прокопьевич, - тут же отвела она робкое возражение соседа по поводу слабого освоения им французского языка, - Когда надо, тут и английский сойдет! Ну, а я - жертва, да? Со всех сторон лазят и ничего не крадут. Так, может, Боря, - коснулась она братнина плеча, - ты им объяснишь, а то неудобно… все же мне не двадцать лет!

- Не волнуйся из-за чепухи, Эля, - в такт ей заметил Борис, - здесь это - вполне! Бой-френды лезут пожизненно… в разных местах и своя революция! Тебя что-то еще тревожит?

Он уловил игру сестры и не понимал, почему недавно такая напуганная, она теперь вешает им лапшу на уши и пытается свести, все на нет?

Нннет… да, а методы расследования, – нашлась женщина. - Не знаете, используют ли тут сыскных собак или уже есть эти, как их… собакороботы?

- Ещё как используют, – подхватил, не ожидавший подвоха Прокопыч, - на каждую ерунду специально обучают! Сам видел, как… а Вас, собственно, что из этого интересует?

- Ничего из этого, – выпалила, не в силах более сдерживаться Элеонора, - я верю нюху моего Босса и желала бы… но, услыхав свое имя, пес уже весело мчался к хозяйке и, легко вспрыгнув, обхватил обеими лапами ее талию. Он должен был помочь, и он сделал это!

- Ну и Босс, ну и атлет! Постойте… ой, не могу! Ох-ххо-хоо! Ох-хха-хаа! О-хаа! - Заливался, глядя на них, Борис. Потом вдруг попросил у сестры сантиметр и стал тщательно замерять на ней длину от стопы до талии, словно собирался шить ей брюки. Элеонора застыла… вот они, перегрузки! Что же теперь делать? И почему внимательно наблюдавший за ними Прокопыч не проявляет никакого удивления, снова заговор?

Только, когда брат отметил на двери мерку, пришедшуюся как раз по щеколде, все тайное вышло наружу. Чтобы Босс не смог, подскакивая, проявлять инициативу с дверями впредь, потребовались слесарные инструменты. Элеонора долго повсюду искала их, и, наконец, махнув рукой, одолжила у Прокопыча. Потом тяжело опустилась на скамеечку против двери и, поглаживая жавшегося к ней пса, отрешенно смотрела, как навсегда исчезает часть их жизни, связанная со старой щеколдой.