Э` ЛЮК

 

Каким-то весенним, а может уже летним вечером, некто в брюках и джинсовой жилетке на белую майку прогуливался по улице Свободы. Точнее, надо думать он возвращался после принятия в кругу друзей и подруг некоторого количества пото- и почегонного напитка, так как аккурат находясь в точке между двух площадей пришлось ему завернуть в подворотню. Обычное дело. Да не так просто все оказалось. Заглянул наш Некто в подворотню – никого. Вздохнул глубоко, подошел к стенке, хотел было процесс начать, да спохватился, что закурить забыл. Закурил. Затянулся хорошенько, и от переизбытка двойного кайфа закатил глаза под свод каменной арки, и обмер. Из-под свода блеснули два зеленых огонька, потом пропали, потом опять появились.

Надо сказать, что упоминаемый вечер был довольно поздний, если уже вообще не перемахнул в ночь. Было темно, а под сводом арки особенно.

«Во нажрался!» - подумал Некто.

Зеленые глаза опять моргнули, но исчезать явно не собирались.

Некто выронил сигарету, и она зашипела, упав в свежую лужу, а затем Некто почувствовал, что попал неуправляемой уже струей на носок, и, кажется, промок ботинок.

Жилетка на белую майку потряс головой и, наконец, несколько попривык к темноте. Существо «сидело» на своде вниз головой под неким углом и преспокойно смотрело на него зелеными глазами. Собой оно напоминало Чебурашку, только уши были другие – остренькие, как листики вишни, ноги наподобие ласт перепончатые и хвост какой-то как рыбий. Глазки были небольшие, но выпученные под мохнатыми бровями.

Некто икнул и попытался застегнуть штаны.

- Вот все так – сказало существо – кто ни зайдет - ни словом не обмолвится. Только блюет да икает, поговорить не с кем.

- А… Э… Ик… Ты… Э… Как бы… кто?

- Кто, кто. Какая разница? – существо чуть пошевелило головой – штаны-то не обмочил?

- А… Не… Носки, кажись. А ты как… там…

- Нормально.

- Ну… в смысле, висишь. Сидишь… Не падаешь?

- Все не так. Выглядишь не так. Сидишь не так. Глядишь не так. Что за народ пошел.

Имя и то дать ни кто не желает. Назвать-то люди должны. Хотя какой-то, до тебя, сказал мне «Э`… Люк…», кажется. Имя такое есть?

- Вроде есть… А ты кто? – повторил вопрос Некто. Вот я – он помолчал в раздумьи как бы прикидывая - типа человек. А ты – кто?

- Сирота я последняя – заплакало существо – полукровка неразумная. Так мне сызмальства говорили предки покойные.

- Ты на Чебурашку похож – сказал Некто, успокаивая – тот тоже сирота был, и ничего, неплохо прожил… Правда, с крокодилом…

- Родитель мой опекуном оказался – опять заплакало существо – приемыш я, значится. Из дому поперли… Хотя… Все равно тот дом под снос… Не так обидно.

- Погоди – догадался Некто – ты домовой бездомный.

- Домовой был бы – полбеды. Говорю ж – полукровка я. Сказывали, начудил домовой-то-батюшка с русалкой на Красном море… В контейнере прислали этим… авьярейсом. Затек весь, задубел – жаловалось существо.

- На Красном… Из Египта что ль?

- Во-во, из Египту. Сейчас все хозяева без домовых из дому ни-ни. Всех с собой по экваторам, да по заграницам. Все не так стало. Все с ног на голову.

- А на таможне как же?

- Говорят сувенир. С олимпьяды. А те и в улыбочке –«Ой, такого не видели еще, как живой». Или и того хуже «Ой, собачка. Ой, хороший. Что за порода, как называется? Адрес питомника не дадите?»…

Жилетка на белую майку застегнул, наконец, штаны. Почесал рукой затылок, потом в других местах почесал.

- И что же теперь? Так и будешь сидеть?

- Буду. Шумно там. Огоньки мелькают. Да и некуда податься-то.

Некто в жилетке посмотрел на полукруг видимой улицы, где действительно мелькали машины. Потоптавшись в нерешительной позе и выйдя из лужицы, он сказал:

- Но… не оставаться же тебе здесь. Ко мне нельзя. Жена… - и Некто сильно передернуло даже при приблизительном обозначении мыслей по этому поводу.

Существо Э` Люк поежилось на стене.

- А вот – обрадовано быстро заговорил Некто - Я место знаю. Точно, точно. Тебе там лучше будет. И не улица. Пойдем, покажу.

- Не - сказало существо. - Нельзя мне. Арестуют.

- За что?

- За то, что я – это я. И тебя заодно.

- Тогда я тебя отнесу.

- В жилетку завернешь? Не помещусь. Да и дышать плохо.

- Тогда… А, может, в коробке?

Э` Люк снова поерзал. Потом пожал плечами:

- Неудобно как-то…

- Я тебе потом скажу, что и как у нас неудобно – решительно сказал Жилетка на белую майку – жди здесь.

Он вышел из арки во двор, где в мусорных контейнерах обнаружил подходящую по размеру коробку. Осмотрев, не грязная ли через чур и не воняет ли, он быстро вернулся.

- Вот. Подойдет?

- Дырки проделай хоть. А куда понесешь-то?

- Увидишь, когда придем. – Некто ловко проделал в коробке несколько дыр ключом от квартиры и открыл крышку:

- Прошу, э… сэр Э` Люк.

Существо неуклюже закачалось, будто разминая тело, и прошлепало по стене, а затем по асфальту, обойдя Жилеткину лужу, в коробку.

Некто огляделся по сторонам, не видит ли кто, нагнулся, взял коробку и закрыл крышку.

Бодрым не по состоянию шагом он вышел из подворотни и зашагал по улице.

«Во нажрался» - думал он.

 

От существа не пахло. Точнее легкий запах все же угадывался – не противный такой, плюшево-шерстяной. В коробке сидело тихо, иногда, правда, переступало лапами.

«В дырки смотрит» - догадался Жилетка на белую майку. «Расскажи кому – не поверят». А потом совсем дурацкая мысль пришла: «Надо автограф попросить. Если писать умеет».

Несколько удалившись от центра города, Некто свернул на темную улицу и постучал в стенку коробки:

- Тут никого, можешь выползать.

- Пришли? – забеспокоилось существо.

- Почти.

- Неси до места – распорядилось существо – там и вылезу.

- Ладно, значит, сюрпризом будешь.

Некто подошел к одному из старых домов, и постучал в окно на первом этаже.

Окно чуть осветилось включенным ночником, и в нем появилась всклоченная голова.

- Вовчик, привет, открой.

Внутри что-то зашумело, завозилось, потом окно открылось, и Вовчик высунулся по пояс голый с выпученными глазами:

- Ты чо, Виталя, чо, случилось чо?

- Да не, не волнуйся. Хотя, случилось. Хорошее. Короче, повезло тебе.

- Да? А чо?

- Помнишь, ты говорил недавно, что скука у тебя – вешайся в толчке? Что мама снится. Что словом не с кем перемолвиться, когда у Машки муж не в командировке. Что с Денвером хоть поглядеть глаза в глаза можно было, а теперь и он в собачей могиле с этой… Ну, с этой любимой игрушечной костью и мячиком…

- Ну…

- Вот. – Некто, ставший уже Виталей, торжественно протянул ему коробку – на. Не обижай.

Вовчик машинально взял коробку.

- Ладно. Пока. Созвонимся. - Виталик достал сигареты, закурил, и зашагал по темной улице домой.

«А кормить-то чем?» - приглушенно донеслось до него, но Виталик был уверен в своем друге. Он знал, что Вовчик справится. Ротвейлера ж прокормил. Что ж с того, что тот помер – каждому свой срок отмерен. А этому Э` Люку и надо-то с гулькин нос. Наверное. Он же маленький.

«Хороший!» - вроде как опять едва коснулся слуха знакомый Вовчиков голос, но скорее это была лишь игра воображения.

Подходя к дому, Виталик снова почувствовал, что организм подпирает. «Никогда больше не буду мешать водку, джин-тоник, пиво и мороженое» - думал он, привычно заворачивая в подворотню, чтобы не шуметь дома и не будить уже спящую, но все равно злую жену. Однако, в полшаге от привычного закутка остановился в нерешительности. Перед мысленным взором возникло существо Э` Люк… Потом существо э... Вовчик… «Не, на сегодня хватит!» - подумал Виталик, и бодрее и быстрее зашагал к своему подъезду.

Половина ночи прошла ужасно, ибо жена по известной причине все же проснулась, и дала Витале втык по полной. Но зато потом ему приснился красивый, хотя и странный сон - весенним или уже летним утром на некоей уже светлой маленькой улочке в старом доме на первом этаже проснулось существо Вовчик…

 

Э` ЛЮК – 2

 

Вовчик сидел на незаправленном диване, балансируя из стороны в сторону, и грыз угол пододеяльника.

Существо прошлепало из комнаты в кухню, где загремело посудой.

Вовчик закачался сильнее, но упорно не падал.

Он пытался думать, но на ум приходили только обрывки кадров из фильма «Вспомнить все», да какая-то навязчивая идея-вопрос - продадут ли ЭТОМУ пива в ларьке, если послать?

Наконец, под собственной тяжестью организм упал на подушку и Вовчик закрыл глаза.

Встрепенулся почти сразу от смутного чувства опасности. Где-то подозрительно журчала вода. Вовчик опять сел.

Небольшой маминой кастрюлькой Существо носило воду из кухни через комнату в прихожую и там, судя по звуку, емкость опоражнивалась. Вовчик заставил себя встать. Получилось не очень. Потом ноги медленно тронулись к двери, и существо с кастрюлей попалось навстречу. Обойдя возникшее препятствие, оно опять исчезло на кухне.

Вовчик машинально повернулся вокруг собственной оси, не зная, куда, собственно, идти. В результате он опять двинулся к дивану и опять грузно сел.

Когда Существо с кастрюлей возникло на пороге, он не то сказал, не то промычал:

- Э, ну ты чо делаешь-то, блин, Че-бу рашко-о-образн-ное!?

Чебурашкообразное невозмутимо проследовало в прихожую и от туда вместе с плеском выливаемой воды донеслось:

Кой блин к едрене, кусок хлеба черствелого. Соли и той нет, один перец. Пол липнет, полотенца воняют. Что за хозяйство? Печь не топлена, промозгло все. Нелюди!

Вовчик чувствовал, как к похмельной тяжести добавляется новая (совесть – решил он),

как скапливается у горла громадный ком и до неимоверности хочется закричать «Где ты, мамочка!», и как отвисающая челюсть начинает биться в судорогах, иногда лязгая целыми зубами.

Тряхнул головой. Отпустило. Заставил себя обозлиться и прошел в прихожую.

Существо выливало воду в тазик, где что-то пенилось, и обломком швабры жидкость размешивалась, затем обильно разливалась по полу и тщательно растиралась на нем. Существо пыхтело.

«Старается» - подумал Вовчик, и злость куда-то девалась. Он уж совсем было хотел

сказать «Давай помогу», но Поломоющее опередило:

- Ну… Чаво встал, аки истукан!? Тряпку бери!

Вовчик машинально повиновался и отодвинув стул, на котором стояли коробки и пакетики всех остававшихся в доме чистящих, стирающих и моющих средств, приступил к помойке полов, смутно припоминая что последний раз такое случалось в армии в наряде, и то только первые месяцы службы. «Все. Хана. Амба! Совсем опустился!» - подумал Вовчик, орудуя тряпкой, - «А Виталику не жить!»

 

Почти всю следующую неделю Виталик провел в работах по домашнему хозяйству – отрабатывал перед женой выпавшие из жизни выходные. В пятницу вечером весь раздираемый любопытством пошел к другу. На полдороги подумал, что как-то тоскливо одному, неповадно, да и … кто его знает, как там у Вовчика все сложилось… Словом, Машка не помешает. Позвонил. После коротких «Привет – привет»-переговоров Машка согласилась. Встретились, пошли вместе.

- Ну, ты как, после всего…? – спросила Маха – ожил?

- Чуть не умер. Слушай, тут такое… Не расскажешь.

- Что? Еще приключения были?

- Не то слово! Может, сейчас сама увидишь.

- С Вовкой что ли что?

- Пока не знаю.

- Хорошие дела. Даже интересно. Не побили?

- Да нет. Хотя… Не знаю, в общем. Но будь готова ко всему.

Предупрежденная Маха достала по такому случаю косметичку и посмотрелась в зеркальце.

Виталик, глядя на нее, поморщился, отвернулся и позвонил в дверь.

Никто не открыл.

Позвонил еще.

Тот же результат. Правда, Машка услышала на чердаке какие-то звуки.

- Слышишь?

- Да, вроде.

Виталя толкнул дверь, и она открылась.

- Пошли.

Войдя в прихожую долго молчали. Потом Виталик присвистнул. Машка с хлопком сжала руки у груди и сказала «Ё моё!».

С тех пор, как Вовчика сократили на заводе, к нему домой стали захаживать гости всех мастей, и как гостеприимный хозяин он старался всех принять, с каждым поговорить, и когда было на что – разумеется – выпить. Постепенно дом превратился в бомжатник. Наташка ушла, заявив что вернется, когда научится не дышать, а самому Вовчику убираться в доме и мыть посуду было лень и западло. Друзья и знакомые привыкли к такому положению дел, и, понимая ситуацию, не осуждали его.

Теперь все обстояло иначе до…предчувствия неладного.

Полы были начисто вымыты, все лишнее из прихожей и комнаты убрано. Старинные буфет и комод превратились в антиквариат, лак на них сверкал и завораживал глубиной. Дубовый кухонный стол после обработки шкуркой поражал красотой естественного древесного рисунка. На диване появилась новое покрывало, а занавесочки на окнах были постираны и украшены сверху белой бахромой.

- У него что… Новая пассия? Может, свадьба скоро? Он не говорил… - бурчала Машка себе под нос, созерцая редкой формы бронзовую люстру под потолком, начищенную до блеска.

Виталик водил рукой по отполированной спинке стула букового дерева и качал головой.

-… У него же, вроде, не было никого после Наташки… - продолжала Маха. – Эй, ты где!? – она толкнула Виталю в бок.

- А? Что?... Эк его… шибануло.

- Ты с кем разговариваешь-то?

- Да я так… Может, пойдем?

- Что!? Да ни за что!

И накрашенная, нарядно одетая Машка поползла по крутой деревянной лестнице на чердак…

 

- Это что?...

- Ведро.

- Сам вижу, что ведро. А почему дырявое?

- Землю носить. Или навоз.

- Так у тебя ж ни одной грядки.

- Пригодится, может.

- Зачем?

Взмах могучей Вовиной руки – и с грохотом ведро полетело в угол, ближе к люку с чердака.

- А это что?

- Ящики.

- Зачем?

- Урожай собирать и сушить. Ну, яблоки, там, морковку, помидоры, огурцы…

- Так нет же ничего… Ладно. А это что за сундучок?

- Бабушкин. Там свечки, зеркала. Она гадала на них. – Вовчик пробрался к Э`Люку и они открыли сундук. Достав два зеркальца, Вовчик протер их рукавом, и проникающий через маленькое чердачное окошечко солнечный свет сверкнул в них золотой молнией.

- Красивые. Старые – сказал Э` Люк. Твоя бабушка, часом, не колдунья была?

- Не… Как все. Гадала просто.

Вовчик чуть повернул зеркальце? и в нем возникло смазливое женское личико.

И он сам, и Э` Люк уставились в зеркальный овал.

- А это что… кто? – спросил Э` Люк.

- Машка – ответил Вовчик – и перекрестился.

- Она что, умерла?

- Да,… вроде, нет,… еще.

- Кто здесь умер? Не дождетесь! – дырявое ведро пролетев по дуге под коньком с грохотом опустилось на руку Вовчику и отрикошетило в Э` Люка.

Оба вздрогнули, потом вскочили, причем Вовчик треснулся головой о стропила, и заорали – Э` Люк: «Ой, спасите, упыричка!»

Вовчик: «Машка, у тебя что, башню снесло, дура!»

От следующего летящего предмета оба успешно увернулись.

Э` Люк спрятался за Вовчика, сжимая старую туфлю в руке и намереваясь метнуть ее в «видение-упыричку».

- Все! Всем строиться, упал, отжался, разойдись! – скомандовал Вовчик.

- У вас здесь ужасная пыль – сказала Машка и закашляла – я ничего не вижу. Спускайтесь, давайте!

Женский образ исчез, и Вовчик с помесью домового и русалки посмотрели друг на друга.

- Она живая. – Сказал Э` Люк.

- Живая – кивнул Вовчик и вздохнул.

 

Сидя за дубовым столом, уставленным всякой всячиной, Машка смотрела на Э` Люка под разными углами.

- Ой, хороший… Гладенький такой… Надо же… Один остался… Сиротинушка. – И Машка погладила Э` Люка по голове между ушами.

Э` Люк чуть качнулся назад, но не сильно.

- Ладно, заботливая ты наша, - сказал Виталик – смотри, не проболтайся кому не надо. Подставишь и нас, и Существо.

- Спокойно – сказала Машка с выразительным жестом рукой ладошкой вперед – не сдам. Только Аньке, Лехе и Люде. А, и еще Ленке. И все.

- Только с-своим. – Сказал, как отрезал Вовчик, и выпил примерно пятнадцатую.

- Не хватит ему? – спросил Виталик Э` Люка.

- Ничего. Пусть расслабится. – Сказал Э` Люк. Устал он за последние дни.

- Смотри, чтобы он за пивом не пошел.

- Не пущу. На смерть стоять буду.

- Во, во. А ты слушайся мудрого слова – сказал Виталик, глядя Вовчику в глаза, и потряс его, для убедительности.

Вовчик многозначительно кивнул.

- Надо Наташке бы еще сказать… - сказала Машка, и, спохватившись, закрыла рот ладонью и выпучила глаза – Ну, в смысле, что у него чисто и уютно теперь – пояснила она – пусть возвращается.

- Мне никого н-не н-надо – протянул Вовчик и провел рукой в воздухе горизонтальную линию – у меня теперь Э`-Л-Люк.

Машка с Виталиком переглянулись, Машка прыснула в рукав, а у Витали в глазах промелькнул неописуемый ужас.

Э` Люк неуютно поежился на месте.

Вовчик взял его по-дружески за плечи, потом обнял, и уткнулся носом в большую плюшевую голову. Поцеловал.

- Пошли – сказал Виталя Машке – теперь нам точно пора!

Маха молча кивнула.

Они шли по вечерним улицам, Виталик курил, Машка помахивала сумочкой.

Дошли до Машкиного дома.

- Интересно – сказала Маха – если Наташка все же вернется, как они жить-то будут?

- Не знаю – честно сказал Виталик. Лучше ей… не возвращаться.

- Угу – согласилась Машка – Ну, пока.

- Пока.

И они разошлись по домам, думая одно и то же: «как он там…?»

А он там мирно храпел и видел во сне, как появляются из волшебного зеркала на чердаке Машка, потом Наташка, потом, тьфу, Виталик, потом… Потом вдруг он берет тряпку со шваброй и начинает все вокруг мыть и чистить, а они смотрят и советуют, как надо. А потом пришел Э` Люк и всех выгнал. Успокоившись, Вовчик перевернулся на другой бок, натянув на голову пододеяльник. Больше ему ничего не снилось.