Что хочет автор. Литературные конкурсы

Яркий огненный шар стоял в зените, освещая все вокруг. Вот только густая листва не давала солнечным лучам проникнуть к самой земле, тем самым создавая полумрак, который был наполнен различным шорохом.

Маленький отряд, состоящий из двух гномов и эльфийки, продвигался вперед несколько дней, не делая привала. Лошади уже едва передвигали ногами, от их резвости давным-давно не осталось следа. Всадникам приходилось слезать с седел, чтобы дать им передохнуть. Магия уже не помогала, потому что сама волшебница так устала, что могла связать лишь легкое заклятие.

Клем несколько раз пытался смахнуть волосы со лба, но затем, сдавшись, покрепче вцепился в луку седла, позволив лошади самой выбирать направление. Кобыла, обмахивая себя хвостом, следовала за жеребцом. На нем восседал еще один гном. Он несколько отличался от предшественника. Грог придерживал узды, направляя коня. Он не делал поблажки никому: ни себе, ни остальным членам отряда, но, обернувшись и заметив, как Киа едва держится в седле, усомнился в верности своих поступков. Если в ближайшее время они не сделают привал, то кони вскоре падут. Это позволит преследователям догнать их в считанные секунды. К тому же им и так удалось выиграть время, продвигаясь несколько дней без отдыха. Если бы не магия, они бы свалились с лошадей на третий день пути к Альруху, а там смогут затеряться среди народа и отправиться в королевство Мирит.

Приняв решение, Грог приподнял руку, обозначая привал. Рыжебородый едва не выпал из седла от удивления, но, поняв, что это ему не померещилось, потянул за узды, останавливая лошадь. Убрав медную прядь волос, Киа последовала примеру Клема. Рядом с ними как раз располагалась роща, укрытая от посторонних взглядов деревьями. Мягкая трава опутывала их корни, скрывая ручей, который звенел, как веселая песня. Лошади пошевелили ушами, прислушиваясь к самой сладкой для них мелодии.

В это время Клем обнаружил небольшое углубление, которое находилось рядом с деревьями. Собрав сухого хвороста, он аккуратно уложил его в яму и, достав огниво, поджег ветки. Маленькие языки пламени, весело потрескивая, захватили свою добычу и, увеличившись в размерах, они слегка лизнули пальцы гнома.

Расседлав коней, Киа подошла к костру, а затем исчезла в кустах, оставив за собой сердитый шелест листьев.

Удалившись от костра, эльфийка попала в таинственный полумрак. Тени от деревьев создавали немыслимые фигуры в воображении девушки. Этот мир был наполнен неясным шумом, невероятными существами. Многочисленные растения покрывали стволы деревьев, пытаясь по ним пробраться к свету, прорвавшемуся сквозь листву.

Светлое пятно осветило часть близлежащего ствола, а все остальное опустило во мрак. Вдруг раздался легкий шорох. Киа приподняла голову и вгляделась в темноту, где едва были видны очертания странного животного. Солнечный луч упал на лицо эльфийки, мешая различить, что это. Возмущено фыркнув и прикрыв лицо, Киа вступила в полумрак, спасаясь от яркого света. И как только она скрылась в темноте, на освещенный участок выбежала белка, шерстка которой заиграла серыми красками. Во рту она держала желудь и цеплялась лапками за кору дерева, пробираясь к дуплу, при этом задевая хвостом листву и создавая тот неясный шум, который слышала Киа. Эльфийка улыбнулась. Она отряхнула штаны из плотной зеленой ткани и вышла из тени. Белка, которая уже достигла верхних веток, испугалась и скрылась в своем убежище. Еще раз улыбнувшись, Киа покачала головой, поправила лук за спиной и продолжила свой путь.

***

Ему хотелось пить, жажда гнала вперед. Кровь вскипала в венах, заставляя все больше ускорять бег, чтобы остудить тело. Но ветер, проникающий сквозь шерсть, не охлаждал, а, казалось, наоборот раздувал жар, заставляя дыхание сбиваться с ритма. Ветки больно били по лицу, и никак не удавалось уйти от их хлесткого удара.

Он остановился и, приподняв вытянутое, как у волка лицо, посмотрел на солнце. Его когти впились в белесый ствол березы и оставили за собой глубокие порезы - крупные прозрачные капли окропили руку. Холодок покрыл кожу, вызывая дрожь в теле. Он жадно набросился на влагу и нетерпеливо прокусил кору дерева клыками - прохладный березовый сок потек в рот, охлаждая организм, притупляя жажду. Насытившись, он отошел от дерева и, подхватив когтем немного глины, замазал раны на стволе, оставленные зубами. Жажда притупилась, но скоро вернется, как несколько часов назад. До сих пор левая рука источала огонь. Тот распространялся по всему телу и обжигал его, как будто прижали раскаленный уголь. Он не знал, чем отравили его крестьяне, но знал, что без знахаря здесь не обошлось.

Пригнувшись к земле, зверь приготовился продолжить бег, но вдруг заметил таинственную фигуру. Она неспешно приближалась к месту его привала. Он напряженно застыл, вглядываясь в полумрак, пытаясь разглядеть, кто это. Кровавый туман застилал глаза, мешая сосредоточиться. В конце концов, ему удалось различить, что фигура остановилась и натянула лук - в нем взыграл гнев. Он не позволит людям добить его, уже истратившего половину своих сил.

Истерзанное тело напряглось, дожидаясь, когда опасность приблизится, и готовясь к прыжку. Пульсирующая боль подпитывала гнев, заставляя разгораться все сильнее, чтоб захватить все существо, не оставляя сил на мысли. Устрашающий оскал отобразился на морде зверя. Страх, который прятался где-то в глубине, совсем испарился.

Звон тетивы, раздавшийся в тишине, прозвучал, как сигнал к атаке. Он прыгнул, резкая боль обожгла руку, но это уже было неважно.

***

Киа остановилась и заметила следы от копыт оленя, которые вели к поляне. Стараясь не шуметь, она достала лук и подошла чуть ближе к кустам. На открывшейся взору поляне, изогнув свою гордую голову, пощипывал зеленую траву олень, иногда оглядываясь по сторонам. Достав из колчана стрелу, Киа натянула тетиву так, что она врезалась ей в лицо, и, затаив дыхание, стала ждать. Лучи солнца прорвали лиственный купол над землей и осветили шкуру зверя золотисто-коричневыми красками. Приподняв голову, он переступил тонкими жилистыми ногами, остановился, повернувшись боком к девушке. Киа нежно отпустила тетиву, звон которой громким эхом распространился по лесу. Стрела, прорезая воздух, вонзилась в шею животного. Оно попыталось издать утробный вой, но лишь кровавая пена вырвалась изо рта. Мотнув головой, зверь помчался вглубь леса, но, не достигнув кромки деревьев, упал, перебирая землю копытами. Яркие красные капли скатывались по шее вниз к траве.

Зацепив лук за спиной, Киа поспешила к умирающему. Подойдя к нему, она склонила голову, благодаря за охоту, опустилась на колени и достала из голенища сапога кинжал. Легкими движениями поглаживая голову зверя, Киа прошептала: «Прости, но нам нужно есть, чтобы пополнить свои силы» и резким движением перерезала горло. Кровь брызнула ей на руки. Глаза зверя закатились, больше не было слышно его хриплого дыхания. Киа встала с колен и начала осматриваться вокруг, чтоб найти, на чем унести животное. Вдруг она услышала за спиной хруст веток. Эльфийка резко обернулась и застыла, окаменев от страха. Казалось, вся природа оцепенела вместе с ней: не было слышно ни шелеста листвы, ни пения птиц. К ней, слегка приседая к земле, приближалось странное существо. Было непонятно, кем оно являлось: человеком или животным - все тело покрывала густая, черная шерсть, человеческое тело, кроме лишь слегка согнутых ног и рук с острыми когтями. Его навостренные уши, как у волка, трепетали, улавливая малейший звук. Удлиненное лицо, скорее всего морда, была искажена гримасой гнева. Но страшнее всего было смотреть в глаза - не животного, а глаза человека, в которых извивалась чернота.

- Проклятый, - прошептала девушка.

Его тело напряглось, приготавливаясь к прыжку. Прошло несколько секунд, прежде чем он прыгнул, но Киа не сдвинулась с места, вся во власти страха восхищения - это было потрясающее зрелище, но оно и ужасало до кончиков пальцев. Проклятый изогнулся, вытянув руки вперед, а ноги, отклонив назад и чуть согнув в коленях.

Оцепенение спало, но страх остался. Он заставил Киа сорваться с места. Она побежала, больше всего боясь обернуться и увидеть взгляд Проклятого. Ветер, доселе ласкающий лицо, теперь намерился ранить, оставить после себя кровавые царапины. Ей казалось, что некая сила заставляет бежать, бежать, бежать…

Сердце начало пропускать удары, не удерживаясь в таком темпе, легкие разрывались - им не хватало воздуха. Деревья проносились мимо, ветви цеплялись за плечи, волосы, руки и больно били по лицу. Внезапно она споткнулась и стала падать. И, казалось, вновь все вокруг замерло. Она знала, что если упадет, то больше не сможет подняться, и тогда ей грозит смерть. Эльфийку покрыла испарина, пот скатывался по лицу. Мгновение прошло, и время вернулось в свое русло.

Больно ударившись о землю, Киа попыталась приподняться, но дрожащие руки, не выдержав вес, подломились. Страх постепенно исчез, вместо него пришло спокойствие. Мысли упорядочили свое движение. Дыхание нормализовалось, и уже не было слышно сиплого звука, вырывающегося из груди. Ее левая рука, слегка подрагивая, гладила мягкую траву, а правая все крепче сжимала рукоять кинжала.

Она услышала рычание и повернула голову в ту сторону, пытаясь разглядеть Проклятого, который застыл в нескольких шагах от нее. Он тоже устал от этого бега. Слегка припадая на левую руку, Проклятый прыгнул на Киа, прижав ее плечи к земле, не позволяя встать. Она изогнулась и приставила кинжал к животу зверя. Его ноздри затрепетали, вдыхая воздух, а глаза смотрели прямо в глаза эльфийки. Он застыл, и, тряхнув головой, отполз от Киа. Девушка удивленно посмотрела в его сторону и попыталась встать, но опять руки подвели ее. Проклятый затуманенным от боли взглядом наблюдал за эльфийкой. Та после нескольких попыток поднялась на ноги и приблизилась к зверю. Тот, рыча, попытался отползти, но передумал. Киа наклонилась к нему, всмотрелась в глаза и обнаружила в них лишь боль. Исследовав его тело, она заметила, что левая рука его как-то странно обвисла. Киа хотела дотронуться до нее, но Проклятый резко отдернул руку, поплатившись за это резкой болью. Киа покачала головой и произнесла:

- Я не причиню тебе зла.

Она села на корточки и стала ощупывать руку, затем, закусив губу, задумалась. Что-то было не так. Сцепив пальцы, Киа встала, подошла к высокому дереву и, уткнувшись в ствол, погладила по коре.

- Прости, мне нужна твоя сила.

Ее глаза остекленели и из уст потекли слова, произносившиеся на древнем общем языке. Казалось, что Киа напевала замысловатую песню, которая своим тихим звучанием вливалась в мелодию леса. Но стоило лишь прислушаться к ней, как тебя наполнял холод, который выпивал всю энергию из тела. Эти слова шли из глубин души, она не понимала, откуда их знает, но четко помнит, когда произнесла их впервые…

Ей было шестнадцать лет – детский возраст для эльфов. У нее был друг, которым она дорожила – маленький лис. Его шерсть была мягкая на ощупь и цветом волос Клема. Она нашла его умирающим под деревом. Он истекал кровью. Его, по-видимому, искусали деревенские собаки, но ему удалось уйти от них и чудом добраться до их дома. Она гладила его по шерсте и слезы текли из глаз, падая на руку. Ее душа разрывалась от горечи, а губы шептали просьбу не умирать. Но лис дышал все реже и реже. Тогда Киа отвернулась и уткнулась в ствол дерева - просто не желала видеть его смерть. Тогда подсознание подсказало ей эти слова, слова, которые она не могла знать, но которые казались смутно знакомыми, но не были нужны до этих пор…

Руки девушки обхватили полупрозрачные нити, которые впились в кожу и с течением времени становились все плотней и плотней, меняя цвет от светло-зеленого до изумрудного. Послышался треск, вниз упала огромная ветвь дерева, за ней следом несколько мелких. Затем все внезапно стихло. Резкий вздох вырвался из груди эльфийки, руки опустились вдоль тела. Оттолкнувшись от дерева, Киа осмотрела его и облегченно вздохнула, радуясь, что не выпила силу до конца. Она обернулась к Проклятому. Киа не знала, почему, но должна была помочь ему. А зверю, видимо, стало хуже, потому что он уже не рычал, а тихо поскуливал. Опустившись около него, Киа коснулась обеими ладонями его раны. Вся рука Проклятого покрылась золотой пылью, которая осыпалась с пальцев эльфийки. Золотые крупинки быстро впитывались в кожу, оставляя после себя легкое ощущение прохлады. Их становилось все больше и больше до тех пор, пока рука не покрылась тонким слоем из золота. Вскоре по ней пробежали серебристые змеи. Они вонзались в кожу и появлялись вновь уже красными как угли, а затем разлетались в разные стороны. И с каждой исчезнувшей змеей отпускали тело жар и боль. Вскоре подул легкий ветер, и вся пыль осыпалась, открывая взору шрам, оставшийся от зажившей раны.

С каждой секундой Киа стало покидать тепло, сила, а усталость, как снежная лавина, стала опускаться на плечи. Не выдержав, эльфийка пошатнулась - ее поддержал Проклятый и посадил на землю, а сам направился в темноту, которая окутала лес. Но перед тем как исчезнуть, он еще раз посмотрел на эльфийку.

8 Глава

Старый друг

Королевство Дарн, город Строителей

* * *

- Да, величественный город Строителей - всегда мечтал приехать сюда. Приехать-то приехал, но никак не для развлечений. А ты как, фейка? – Старец опустил руку в заплечный мешок. – Эй, ты там как? Уснула что ли?

- Да не кричи ты, а то люди подумают, что старик с ума сошел на старости лет. Не сплю я - просто прячусь.

- Сейчас пройдем главные ворота, а дальше в город. Если бы ты взглянула на него сверху, то ты сразу же обратила бы внимания на величественное сооружение в центре – Замок-Сердце. Белые жемчужные стены возносятся вверх, образуя собой изящные башенки, увенчанные черными, как ночь куполами. Между собой они соединяются столь тонкими, ажурными мостами, что страшно даже прикоснуться к ним. Несмотря на свой внешний вид, они могут выдержать рыцаря в полном вооружении и на боевом коне. Поверь это уже проверено. Однажды группа благородных мужей решила поспорить на несколько пинт эля и заброшенный земельный участок, что это произведение искусства не выдержит веса и обрушится вниз. Ну что ж... все конечно закончилось хорошо, если не считать того, что у этих молодчиков забрали все их имущество и посадили в тюрьму на пару месяцев, чтоб отрезвели... На чем я остановился? Ах да... мосты... Так вот Замок-Сердце окружен живой зеленной изгородью. Она украшена пурпурными цветками, распространяющими дурманящий аромат на всю площадь вокруг, скованную со всех сторон столь же белоснежными домами. Здания соединяются между собой, так же как и башни, мостами, только вот более мощными и покрытыми желтой краской. Поэтому иногда, кажется, что ты попал в лабиринт стен. Улочки города украшены черным орнаментом и, казалось, утопают в зленном покрове деревьев. По какой из них ты бы не шел все равно попадешь, в конце концов, на главную площадь с Замком в центре. Как ты думаешь, что там с Тэем?

- Не конфеты же он ест на том свете! Что будем делать? Ночь на дворе, нам где-то переночевать надо. Я-то смогу, где угодно устроиться, а вот твоё дряхлое тельце придется прятать, ну там от дождя что ли.

- Не бойся по этому поводу - у меня есть план.

- Какой ещё план?

- Сейчас сама все увидишь.

Из низенькой будки к Орикону подошел охранник.

- А ты куда идешь? Ночь на дворе?

- Интересно, он у нас это спрашивает? Сам не видит? Или, по его мнению, настал конец света? – еле слышно прошептала Вэя.

Вместо ответа Орикон толкнул сумку рукой.

- Понимаете, молодой человек, я не иду. Я порхаю над безжизненной материей вашего и, в том числе, моего мира. Мы с вами лишь только выдумка чьего-то совсем неглупого сознания. Поэтому ваши мысли совсем не ваши мысли, и мои тоже не мои, а его. Понимаете?

- А-а-а, – задумчиво промычал стражник. – Ты, наверное, из этих, как их там? Виктус проводи нашего добропорхающего гостя в клинику для умалишенных.

Когда Орикон с Виктусом исчезли за поворотом, он тихо прошептал:

- Может он прав, может я это не я, а он, ну, то есть, ни он, а тот. Тьфу ты, достали эти сбежавшие умалишенные.

Тихо хмыкнув, Вэя произнесла:

- Это и есть твой гениальный план?

- Вот видишь, даже ты уловила его гениальность. Сейчас выспимся и поедим бесплатно, а утром разберёмся.

* * *

- Эй ты, тупоголовое существо, я к вам посетителей привел, – стражник повторно врезал по деревянной преграде ногой.

Двухстворчатая дверь была закрыта на два громадных засова - она служила хорошей защитой для своих хозяев. Орикон медленно провел ладонью по поверхности древесины в разные стороны, потом облизал пальцы и еще раз провел.

- Ты чего делаешь? С ума сошел?

В ответ маг только толкнул заплечный мешок локтем.

- Эй, ты, там, оглох что ли? – терпение охранника иссякло.

За дверью раздался звук сдвигающихся засовов и чье-то кряхтение. Потом дверь отворилась, и оттуда показалось тонкое лицо «тупоголового». Его маленькие усики как бы создавали окантовку для губ. А редкая темная борода удлиняла и без того длинное лицо.

- Наконец-то. Почему так долго? Вот доставил вам постояльцев. - С этими словам мужчина развернулся на месте и двинулся в темный переулок.

- Вы кем являетесь? – промолвил «тупоголовый», еле шевеля губами.

- Я не являюсь - существую. Не заметно, что ли? – На последней фразе Орикон встал на носки и заглянул в глаза карлика, стоявшего на ступеньках.

- Ага, значит не ошиблись, вам точно сюда. Ну, проходите, проходите.

Человек вытянул руку, показывая направление.

- Я покажу вам комнату, где вы будете проживать. Или являться, как в вашем случае.

- Не являться, а существовать. Прошу запомнить.

- Да, да я забыл. Следуйте за мной, - с этими словами он пошел вглубь коридора, неся за собой факел, снятый со стены.

- Ну что ж, поплыли!

* * *

- Уютное помещение, но на комнату не похоже. У нас кровати так же в общежитие магического университета стояли. Вот точно как здесь.

- А какой ты факультет заканчивал?

- Фейка, ты мной интересуешься? Помни, я тебя старше.

- Да причем здесь это. Мне просто интересно, где учат таких дураков, как ты.

- Я учился на факультете «Огневиков», то есть на мага огненной стихии. Если быть совершено честным, то я поступил в школу магии со второго раза. В первый раз меня завалили на втором испытании, на «логике». Росли мы с братом в деревне за городом, и все свое детство провели с деревенскими, поэтому для меня «логика» оказалась тяжким испытанием.

- По тебе заметно, что с логикой до сих пор не дружишь.

- Да? Хмх… Я призвание свое к магии обнаружил только после того, как спалил соседский дом в момент тушения пожара. Меня потом еще долго бранили за содеянное зло. Сначала никто так ничего и не понял. Просто огонь как-то резко погас, а потом вспышка - и все сгорело. Позже меня сдал наш местный знахарь. Он с серьезным видом указал на меня пальцем и сказал, что я во всем виноват.

- Ну, ты же мог подготовиться и поступить в магическую школу!

- Не получилось. Мне стало интересно, чем же все-таки занимаются в университете. И я стал приходить на занятия, маскируясь под разных студентов, которые болели. А если не болели, то я помогал им в этом. В конце первого учебного семестра мою успеваемость заметил куратор нашего факультета и повел к ректору. Для получения награды. Нам выдавали разрешения на проезд в Испар или Батир для пополнения магического опыта. У ректора как раз и выяснилось, что я не поступил. Но все закончилось хорошо, хотя разрешения мне так и не дали. После этого я был официально зачислен в университет.

- Так ты у нас еще и хулиганством занимался.

- Да, прекрасное было время. Жили беззаботно, не оглядываясь назад. Тогда казалось, что весь мир крутится только вокруг одного тебя. Будущее не интересовало, так же как и прошлое. Я и мой лучший друг Генри постоянно попадали в неприятности. Иногда, нет, не иногда, а очень часто с нами попадал в неприятности и Волок, старый знакомый Генри. Он с ним вместе рос в одном из княжеств, вроде бы Ашпар. Знаешь, ведь тайны открываются только тому, кто в них нуждается, и только тогда, когда приходит время. Волок был из богатой семьи в отличие от Генри. И очень часто менял возлюбленных. Он влюблялся и полностью отдавался страсти, но как говорил: «На смену лета приходит весна, деревья меняют свой цвет и желания». Он мог написать стихи, а потом не вспомнить даже кому они посвящались. Вот, например, одно из стихотворений:

«Я магом стал,

Чтоб жизнь, природу покорить,

Взнуздать мечты,

И сердца смерть любовью отвратить.

Когда ты рядом,

Время, под руку беру,

Чтобы сказать,

Как сильно я тебя люблю!»

Однажды собравшись вместе, мы решили отметить еще одну любовную авантюру Волока. Как раз в этот вечер заболела библиотекарь, так что пробраться в "хранилище знаний" особого труда не составило. Устроившись удобнее на табуретках с бокалами вина, мы стали петь песни. Волок умудрился разлить бокал вина на одну из книг. Напиток богов полностью пропитал все последние листы. Тот мрак, который едва рассеивался всего одной свечой, придал ярко-красный оттенок промокшим страницам. Взяв книгу в руки и пролистав, Волок умудрился ее уронить, оставив у себя в руках последний листок. Держа в руках тряпку и прокручивая в голове всевозможные наказания за содеянное, Генри пытался спасти все, что осталось от книги. Я старался высушить оторванную страницу над свечой, а Волок не мог прийти в себя от случившихся событий и просто смеялся. Когда лист почти высох, на нем стали проявляться надписи и немного знакомые чертежи нижних этажей. Как только Волок заметил знакомые картинки, он с заправским видом встал и выхватил у меня лист со словами:

"У - у – у какая штуковина. Я о таких читал раньше - картами называются!"

"Хватит издеваться, мы и так знаем, что это. Ты лучше скажи, помнишь эти переходы" - Генри указал пальцем на карту.

"Конечно, где-то там я впервые потерял какую-либо охоту выпивать со старшекурсниками. Напились до смерти. Две недели после голова болела"

"Ага, мы тебя тогда с Ориконом по всем помещением искали. Экзамен вроде был"

В общем, с тех пор нам было доступно любое помещение первых этажей, а также, что самое важное - погреб с вином.

- Тебе бы, старик, только пьянствовать.

- Когда это я последний раз прикладывался к бутылке? С самого своего рождения не пью.

- Так ты, можно сказать, свои дряхлые косточки и обрел недавно.

- Ну, вот с тех пор вообще не пью - просто не успел.

В комнату постучали так тихо, осторожно. Потом в открывшийся проем просунулась тощая бороденка, а за ней и её хозяин.

- Я к вам, порхающий друг, компанию привел. Пообщаетесь, – он вытащил голову в коридор. – Внесите нашего постояльца.

Два здоровых парня с белыми повязками на руках втащили маленького старика. Один из них, когда они положили человека на постель, неаккуратно дернул рукой и зацепил его за плечо. Веки только что прибывшего приоткрылись, маленькие кулаки сжались.

- Быстрее, он проснулся.

Никто так и не успел уйти нетронутым, даже тощей бороденки досталось - она стала дымиться.

Орикон похлопал в ладоши.

- Да, Генри, пугать молодежь нехорошо со стороны старших.

Генри недоуменно повернулся к говорившему человеку. Потом его беззубый рот расплылся в улыбке.

- Дорогой друг, как ты тут оказался? Тебя тоже родня сюда засунула? А-я-я-й, прямо, как и меня.

- Да, можно и так сказать, но косвенно.

- Тебя-то косвенно, а меня вот после моей последней экспедиции сюда направили. По просьбе зятя. Они здесь место для меня заняли и открытку купили. Прощай, мол. Теперь я здесь обитаю, с молодыми людьми развлекаюсь, как видишь.

- Как давно мы с тобою не виделись, друг мой. Как же давно, – Орикон склонил голову. Его лицо опять стало мрачным, – мне многое тебе надо рассказать, очень многое.

- Так может вспомним былые времена и побеседуем за бутылочкой старого, как мы, вина? Так и беседа пойдет лучше, и настроенье станет соответствующим.

- Давай, дружище, доставай свою бутылочку.

- Сейчас все сделаем, – и с этими словами он хлопнул в ладоши. – У меня здесь все даже лучше чем дома. Только вот путешествовать запрещают.

- Ну, это мы вскоре постараемся исправить.

- Вот что мне всегда в тебе нравилось: где ты, там всегда приключения.

- Куда вам эти приключения? На свои дряхлые косточки неприятности ищите. Вот так всегда, а потом молодых обвиняете.

Фейка не выдержала и покинула свою уютную сумку, где до этого момента пряталась. В дверь опять постучались, и в проем просунулась всего одна дрожащая рука. Она поставила две бутылки вина на пол, а следом и два бокала, после чего продолжая также дрожать, исчезла за закрывающейся дверью.

- Ага, как в неприятности влезать, так ты вместе со мной Орикон, а как пить бархатистое вино, так ты один - не правильно!

- Простите, уважаемая, сейчас все исправим.

Генри уже собирался хлопнуть в ладоши, как Вэя проговорила:

- Не надо - я пошутила. Надо, чтобы хоть кто-то был трезвым, чтоб за порядком следить. А то мало ли, вы напьетесь и пойдете здесь молодежь строить.

- Уж поверь, милейшая, так оно и будет.

Как и обещал Генри, настроение приподнялось. Орикон поведал обо всем, что с ним произошло за две недели. О том, как раскрыл своего брата, о своей смерти и о Тэе. Детальней всего он поведал о Тэе. Время летело незаметно - уже светало, и дорога звала в путь.

- Генри, помнишь о своих исследованиях по поводу блуждающего портала где-то в пустыне? Если я не ошибаюсь, этот портал был способен открывать путь прямо в Мир мертвых.

- Да, ты не ошибаешься. Так оно и есть. Я бы эти исследования с большим удовольствием продолжил, но судьба сложилась иначе. Теперь сижу тут. Мне практически удалось узнать все об этом удивительном сооружении. Но найти его так и не удалось - не зря ж он бегающий, тьфу ты, блуждающий.

- Почему ты забросил поиски?

- Просто мне скучно одному, и возвращаться потом некуда. Поэтому я и сижу здесь, бежать не решаюсь.

- Хм, так в чем же проблема? Отправляйся с нами. Я о такой компании даже и не мечтал.

- Х-м-х. Отлично! – Генри вскочил, опять хлопнул в ладоши, и на нем появилась зеленоватая роба, по краям обшитая черными узорами и лепестками. Ссутулившись, он смотрел на Орикона, который пытался встать с кровати.

- Я только сейчас заметил, как ты постарел, – Орикон был удивлен своему открытию.

- Ну, ты тоже не помолодел. Если честно, я посмотрел бы, как ты выглядел, если б попал в водоворот времени. Я за один миг прожил всю свою жизнь заново и даже немного больше.

- Как! Водоворот времени существует? Это сказка, которую мне рассказывали в детстве. - Фея устроилась на спинки кровати и с интересом положила голову на сцепленные руки.

- Уж поверь мне, любезная, существует… на своей шкуре испытал.

- Можете рассказать, как это произошло.

- Как-нибудь в пути. Ну, что ж, отправляемся.

Спустя час компания из двух магов и феи покинула город. Как ни странно, Генри вышли провожать почти все работники дома, где он прожил последние годы. На прощание старый маг подарил новую бороду тощелицему. Тот был счастлив.

9 Глава

История Грога

Ничейные земли

***

Клем посмотрел в спину Грога и произнес:

- Не надо было на ночь в путь выдвигаться - небезопасно.

На эти слова гном обернулся в сторону собеседника.

- Мы и так потеряли много времени, и расстояние между нами и нашими преследователями сократилось. Будем надеяться не сильно.

Все так же хмурясь, Клем пробурчал себе под нос.

- Все равно, на ночь - это небезопасно.

Грог покачал головой.

- Было бы намного опасней оставаться там.

- Чтобы ты не говорил, я все равно останусь при своем мнении.

Пришпорив лошадь, Киа подъехала к Клему и положила свою руку на плечо.

- Прошу тебя, прекрати бурчать. Грог прав. Если бы мы остались там, на целый день...- Киа склонила голову. - Лучше не будем дразнить судьбу. Нам как можно быстрее надо достичь Альруха.

Клем погладил бороду и, нахмурив брови, посмотрел на эльфийку, скрывая за этим выражением беспокойство за воспитанницу:

- Я просто хотел, чтобы ты подольше отдохнула, а то у костра ты появилась бледная, как снег в горах.

- Не беспокойся, со мной все в порядке, поверь.

Киа нежно улыбнулась гному. Клем же недоверчиво покачал головой.

Грог обернулся к Киа.

- Ты так и не рассказала, что с тобой случилось в лесу.

Киа взглянула в глаза Грога и прошептала:

- И не проси, чтобы сейчас я это сделала.

Грог улыбнулся.

- А я и не буду, когда придет время, ты сама все расскажешь или... мы сами все узнаем.

Киа благодарно улыбнулась гному в ответ.

Наступила тишина, был слышен лишь приглушенный топот копыт и шелест листвы. Минута шла за минутой, но никто не собирался прерывать молчания - оно не было тягостным, а приносило умиротворение. Ярко засияли звезды и осветили дорогу, вившуюся средь деревьев, которые вскоре уступят место своим низкорослым собратьям. Это будет потом, а сейчас можно было увидеть только несколько их представителей. Издалека они казались более высокими кустами. Иногда тишину разрывало переливистое журчание, напоминавшее издали звонкий смех, эхом разносившийся по всему лесу.

Грог наклонил голову и прислушался к этим звукам. Они постепенно то затихали, то вновь возникали, перемешиваясь с уханьем совы, невесть как залетевшую сюда, и шепотом деревьев. Те, казалось, как седые старцы, разговаривают между собой, раскрывая секреты мироздания.

Голос Грога прозвучал на удивление тихо.

- Существует легенда, что когда-то давно эльфийка полюбила смертного по имени Ричард. Ее звали Эландроэль, что означает Лунное сияние. Она была дочерью короля Вармона, который правил королевством, располагавшимся на этой территории, но ныне не существующим. Понимаешь Киа, хотя тогда и не было вражды между людьми и эльфами, но считалось невозможным существование интимных отношений между ними, тем более, браков. А дети от таких родителей, не доживали до совершеннолетия. Считалось, что они приносят несчастья, а если точнее сказать, накладывают проклятье на все поколения эльфов, к которым относится или мать ребенка или отец. Но, по-моему, все это лишь суеверия, которые возникли в связи с внезапными беспричинными смертями полуэльфов. Я веду к тому, что, когда родители узнали о встречах дочери с человеком, они запретили ей встречаться с ним. Но, ох эта молодость, ее любовь была так сильна, что она пошла против их воли. Как знать, может все бы сложилось хорошо, как это возможно в такой ситуации, если бы король не узнал о непослушании Эландроэль. Он был зол, в ярости, и это состояние привело его к подлости, невозможной со стороны благородного эльфа. Вармон запер Лунное сияние в одной из дворцовых комнат, а сам с группой воинов направился к месту встречи влюбленных. Эльфийке удалось вырваться из плена. Она застала своего отца над мертвым телом своего возлюбленного. Она бросилась к нему, но Вармон преградил ей дорогу. Эландроэль в ярости схватила отца за руку, в которой тот держал меч, и направила в свой живот. Король от неожиданности оцепенел. А эльфийка, схватив его другой рукой за плечо, крепко прижала к себе. Лишь легкий стон сорвался с губ Лунного сияния вместе со словами:

- Я была вместе с ним единым целым, и раз ты убил его, тогда убил и меня.

Глаза Эландроэль закатились, и она упала к ногам отца. Король стоял с окровавленным мечом, смотрел на труп Лунного сияния и не мог поверить в то, что случилось. Несколько секунд назад она стояла рядом, а сейчас лежит у ног мертвая. Душераздирающий крик вырвался из его груди на волю, слезы градом покатились по щекам. Он обнял ее и монотонно повторял: 'Не может быть, не может быть'.

Через некоторое время король приказал похоронить Лунное сияние и Ричарда вместе по человеческому обычаю. С тех пор говорят, что переливистое журчание, которое раздается в лесной тишине - это смех Лунного сияния, потому что она рада тому, что осталась с Ричардом, и никто не смог их разлучить, даже смерть.

Когда последнее эхо от слов гнома стихло, снова наступила тишина, лишь было слышно, как горестно вздохнула Киа и шмыгнул носом Клем. Прошло несколько секунд, Киа взглянула в небо, и, когда снова раздались знакомые звуки, прислушалась.

- Грустная история.

Еще раз шмыгнув и вытерев нос рукавом, Клем пробурчал, скрывая за этим смущение, что он так раскис:

- Лучше расскажи, какую-нибудь интересную историю из прошлого, ну... до того, как я к тебе присоединился.

Грог хмыкнул:

- Ты слушал мои рассказы много раз.

Клем по привычке погладил бороду и озорно улыбнулся.

- А мне всегда интересно их слушать.

Грог рассмеялся и с видимой неохотой начал рассказывать:

- Это произошло со мной, когда мне стукнуло сто сорок лет. Молодость бурлила в венах, заставляя искать приключения на свою... голову. Но будни в Утхургаре (1) были такие обыденные, что хоть на стенку лезь - ничего от этого не изменилось бы. Спасение от скуки молодые парни находили в пьянках, которые заканчивались драками, походами к чужим женам, что так же приводило к дракам, а еще, в моем случае, как ни странно в чтение различных древних документов, легенд, рассказов в библиотеке моего деда. Я как бы окунался в другой мир, и все, что происходило с героем, происходило со мной.

История, которую я хочу поведать, началась с того момента, как мой дед попросил меня приглядеть за библиотекой в его отсутствие. Она, кстати, была на втором месте после королевской...

* * *

Пыль, струшенная с полок, мягко оседала на лицо Грога, забивая нос и вызывая кашель. Встряхнув головой и протерев глаза, гном приподнял фонарь, чтобы лучше осмотреть свою работу. Корешки всех освещенных книг озорно блестели в лучах яркого огня. Удовлетворенно хмыкнув, Грог еще выше приподнял фонарь, чтобы было видно и верхние полки. Свет от свечи потонул в пыли осевшей на книгах, свитках, которые беспорядочно лежали в куче. Он взял лестницу, приставил к стеллажу и взобрался наверх, при этом задел один из свитков, который от полученного толчка упал на пол. Гном выругался, спустился вниз и взял его. Затем, сев за стол и поставив рядом свечу, развернул свиток и сдул пыль, которая была на нем. Древние гномьи руны покрывали пергамент, создавая слова, предложения, абзацы.

Закусив губу, Грог наклонил голову и, сдерживая свое любопытство, погрузился в чтение. Его длинные волосы закрыли лицо. Нетерпеливо смахнув их назад, он продолжил, медленно прочитывая слово за словом, перевод текста. В его основе лежала одна из многочисленных легенд о расположении кузницы бога Ворга (2). Только в этот раз говорилось, что путь к ней лежит под переулком Развлечений. Там располагалась шахта, ведущая к находящимся ниже пещерам. Раньше они использовались для добычи драгоценного металла, но были давно заброшены, и многие уже забыли об их существование, даже нынешний король Сварог не помнил о них - что говорить о других. Соединяясь переходами, пещеры образовывали лабиринт, внутри которого как раз и располагалась кузница бога. Там были созданы многочисленные великие орудия, использовавшиеся впоследствии легендарными гномьими героями, как, например, Розгаром, который являлся основателем Утхургара и прародителем нынешних королей. Существует много сказаний о том, где он нашел свой Череподробитель, но ни одно из них не является правдивым. Грог задумчиво посмотрел перед собой. Теперь же с этими данными, полученными из этого текста, можно предположить, что Розгар знал о существовании этой пещеры и, каким-то образом преодолев заслон из гоблинов, смог добраться до нее и взять оружие. Затем используя его, изгнал из этих пещер мерзких тварей и основал на месте разрушенного новый город. Он вскоре превратился в целое королевство, так как со временем к народу, обосновавшемуся здесь, стало присоединяться все больше и больше других кланов, что способствовало разрастанию подземного города вширь, за что впоследствии Розгар был назван героем. Тогда куда делся топор Розгара после его смерти? Скорей всего, туда, где был создан. Грог нетерпеливо перевернул пергамент и тщательно его исследовал, надеясь найти изображение лабиринта, но ничего похожего на карту там не было. Гном в отчаянии стукнул кулаком по столу. От этого удара свиток скатился и снова упал на пол. Наклонившись за ним, Грог заметил, что уголок пергамента расслоился. Он разъединил его, и перед ним оказалось два тонких куска пергамента. На одном из них как раз и была изображена карта лабиринта. Погрузившись в ее изучение, он не заметил, как свеча погасла, оставив его в полной темноте. Грог быстро достал из сумки запасную и заменил старую. Удовлетворенно хмыкнув, он продолжил свое занятие. Минуты шли за минутами, а гном так и не поднимал головы от карты, что-то бормоча себе под нос. Через некоторое время он в задумчивости посмотрел перед собой, затем вскочил и, засунув свиток за пазуху, быстро поспешил к двери. Он последний раз оглядел комнату. Свет от уличных фонарей, который просачивался через огромное окно, осветил несколько стеллажей, стоящих в ряд, заполненных до самого потолка книгами, свитками, каменными табличками, и отбросил тени на стоящий в углу стол и примостившийся рядом табурет с кривыми толстыми ножками. Создавалось ощущение, что по каменным стенам, изогнутому в форме купола потолку тени движутся, создавая формы неведомых существ. Ему показалось, будто легкий ветерок ударил в спину, поторапливая выйти из дома на улицу, но, вероятнее всего, просто желание утолить жажду приключений подгоняло вперед. Старая улица, образованная двумя рядами приземистых каменных домов, встретила его приветливым отблеском от фонарей. Такое название она получила из-за жителей, населяющих ее. Здесь в основном проживали гномы, которые на своем веку повидали многое. Просто-напросто они так долго жили и будут жить, пока, наконец, их не отправит в последний путь богиня Адаис (3). Эта улица, как и многие другие, располагалась в таком огромном зале, что потолка невозможно было разглядеть в кромешной тьме. Для полного представления можно добавить, что в нем могло бы разместиться небольшое восточное княжество Марат (4), территория которого занимала земли на востоке от людской столицы Дарн. А так в нем помещалась два небольших острова: остров Отдыха, где располагались развлекательные учреждения, такие как, например, таверна, театры, публичные дома, магазины, газетные издательства, и Сонный остров, где находились одноэтажные и двухэтажные дома. Там, как полагалось, отсыпались добропорядочные граждане среднего класса. Среди них можно было выделить около десяти, а, может, и больше, домов с вычурной архитектурой, где проживали торговцы. Их улица так и была названа - Улица Торгашей. Острова, отгороженные друг от друга неширокой огненной рекой, соединялись несколькими каменными, крепкими мостами, выдержавшими людскую конницу, но как жаль, они бы ее не вместили, так как были немного узки в ширину. На них смогли бы вместиться в ряд только два гнома. Движение через них частично прекращалось лишь к концу дня. Утром же - постоянно проходят то обычные граждане, идущие за покупками или на работу, то торговцы.

Утхургар состоял из пяти залов: Спального района, Королевского уголка, Рабочего района, Шахтерского уголка и района Храмов. В Королевском уголке находилась резиденция короля и дома для аристократов, магазины для обеспеченной публики, дома развлечений, театры, пабы, газетные издательства, военные училища, университеты, обширные библиотеки, пекарни, университет магии. В Рабочем районе располагались кузницы, поставляющие оружие в военные учреждения, в магазины в Спальном районе и Королевском уголке, университеты, военные учреждения, где обучаются преимущественно представители из средних и низких классов. Также гончарни, где производятся керамические изделия - они тоже доставляются в магазины. Конечно же - фабрики по изготовлению бумаги, ткани и одежды, сырье для которых выменивалось на золото, драгоценные руды и камни, и другие подобные учреждения. В Шахтерском уголке находились шахты по добыче драгоценных камней, металлов, железной руды и других полезных ископаемых, дома, где проживают шахтеры, магазины, таверна, публичный дом, газетное издательство.

В районе Храмов располагались жилища для жрецов, прислужников в храмах. Святые обители поражали своей красотой и мощью. Зал был разделен на пять частей, то есть на число почитаемых богов. Каждые два дня в неделю он заполнялся множеством народа, приходившего сюда помолиться о благословении или прощении. Здесь смешивались и аристократы, и простой люд. Только в эти дни гномы могли безбоязненно приближаться к королю, чтоб выразить свое уважение или попросить о милости. Еда и все другие необходимые вещи доставлялись сюда бесплатно.

Все пять залов соединялись между собой темными переходами. В куполах всех районов были проделаны многочисленные вентиляционные проходы.

Задув свечу в настольном фонаре, Грог ускорил шаг, направляясь к себе домой. По дороге ему изредка попадались его знакомые и знакомые деда, которым он кланялся в знак приветствия, что, конечно, замедляло передвижение. Поэтому к себе он добрался, только когда на некоторых улицах погасили почти все фонари - осталось лишь два, что означало, что там все уже легли спать или почти все. Но Грогу это было, напротив, на руку. Поэтому, удовлетворенно хмыкнув, гном ускорил шаг и уже через несколько минут оказался в холле своего дома, стены которого были увешаны различным оружием, поблескивающим в лучах фонаря. Скинув с себя куртку, он быстро поспешил к себе в комнату, где из-под кровати достал достаточно вместительный рюкзак, куда сложил многое, что могло понабиться в шахте. Затем Грог надел куртку и подвязал за плечами меч, накинул на плечо рюкзак и несколько раз оглянул комнату, проверяя, не забыл ли чего. Улыбнувшись, он вышел на улицу, запер дверь на замок, в задумчивости поднял голову и посмотрел в темноту. Гном знал, что в Королевском уголке небо освещено мириадами огней, которые называются звездами, над этим поработали придворные маги. Теперь король встает с восходом солнца, а не с момента освещения зала мириадами светлячков, которые, кружась, поднимались все выше и выше, в конце едва различимые в темноте. Горестно вздохнув, Грог ускорил шаг. Каким бы ни был Утхургар, он его любил: любил за те моменты, когда зал заполнялся светлячками - это было прекрасней всего на свете. Любил, когда Спальный район оживал, и по мостам начинали сновать гномы, любил, когда маги-недоучки, приехавшие домой навестить родителей, запускали в небо золотистые шары, освещая искрами лица прохожих. Университет магии принимал учеников даже из средних и низких классов, так как 'обладающие силой' были редкостью у гномов. Любил, когда по улицам острова Отдыха начинали сновать различные торговцы, предлагая свой товар или когда незадачливый прохожий начинал торговаться с продавцом. Но было в Утхургаре что-то, что отталкивало его, что не давало спокойно уснуть в ночи, теребило душу - это было спокойствие, окутавшее со всех сторон. Оно было благодатью для стариков, чьи приключения уже закончились, а не для молодежи, чьи приключения только начинаются. Хотя, может... только его посещали такие мысли. Грог покачал головой. Навстречу ему выглянул мост, выгибая, как урчащая кошка, спину. Древняя мостовая отозвалась на его шаги глухим перестуком, а остров Отдыха встретил сиянием, исходящим из распахнутых окон в тавернах и театрах. Пройдя мимо, Грог вывернул на переулок Развлечений, который тоже встретил ярким светом, только уже исходящим из распахнутых окон публичных домов. Гном достал карту и внимательно посмотрел, где находится вход в шахту. Он был затерян между двумя домами, расстояние между которыми было таким узким, что пришлось протиснуться боком. Вскоре оно расширилось, потому что одно из зданий было построено полукругом. В том месте, где на карте обозначался вход, лежала куча мусора, и исходящий от нее запах мог любого уложить на лопатки. Достав компактную лопату, Грог начал убирать мусор - вскоре вся куча оказалась позади него. Гном устало вздохнул и продолжил свое занятие, иногда останавливаясь, чтоб передохнуть. Постепенно перед ним открылся ржавый потемневший люк, который Грог приподнял, покраснев немного от натуги. Глубинная темнота, открывшаяся перед ним, завораживала, казалось, что в ней что-то шевелится, попеременно меняя направление своего движения.

Грог внезапно вздрогнул от резкого звука, кто-то рядом вскрикнул, а потом послышалась ругань. Он поднял голову и увидел вверху распахнутое окно. Из него как раз и доносились эти звуки. Там два постояльца дрались, выясняя кто из них сильнее. Облегченно вздохнув, Грог привязал один конец веревки к палке, а затем посмотрел dверх. Там он заметил, что ниже подоконника воткнут прочный железный прут, способный выдержать вес обычного среднестатистического гнома. Эта железяка входила в противоположную стену здания. Раскрутив конец веревки, к которому был привязана палка, Грог попытался докинуть ее и у него получилось. Грог подергал ее несколько раз, проверяя на прочность и начал спускаться вниз. Темнота постепенно стала охватывать его щиколотки, затем колени и вот он полностью оказася погружен в нее. Ничего нельзя быо разглядеть до тех пор, пока глаза не привыкли к полумраку. За это время гном успел несколько раз стукнуться о шероховатый камень, окружающий со всех сторон. Спуск вниз был довольно долог, и Грог испугался, что не выдержит и сорвется. Сколько прошло времени с того момента, как он спустился сюда – не знал. Страх упасть угасал, так как тело устало до такого состояния, что стало бесчувственным к боли, но его заменил новый страх того, что скоро закончится веревка. Стискивая зубы, Грог стал намного медленнее перебирать руками и ногами. Внезапно ноги повисли в пустоте - он теперь держался за веревку только руками, напрягая мышцы до невозможного состояния. Зажмурив глаза, гном спустился еще ниже и подергал ногами, надеясь определить, сколько осталось до конца туннеля, но все так же ощущал под собой пустоту. Грог вцепился в веревку еще сильнее - ему совсем не хотелось умирать. Прошла минута, вес тянул вниз, нити жгли руки, врезаясь в ладони, как лезвия ножей. Он, как мог, не обращал внимания на жгучую боль, но она как будто разрывала сознание, напоминая о себе каждую долю секунды. Не выдержав, Грог разжал пальцы и, падая, прошептал «Кровам (5), защити своего путника». Время замедлило ход до такого состояния, что секунда казалась вечностью. И вот… он упал спиной на камень и от резкого удара покатился вниз - через несколько минут снова ударился спиной, только в этот раз об пол пещеры, вылетев из трубообразной шахты или туннеля. Встав на ноги и потирая ушибленное плечо, Грог огляделся, но не смог ничего разглядеть, тогда быстро снял рюкзак с плеч и достал оттуда факел, который зажег. Он поднял его над головой и осмотрел содержимое сумки, желая удостовериться, что ничего не потерял или не сломал во время неудачного приземления. Фонарь, который тоже захватил с собой, пришлось выкинуть, так как все стекла в нем разбились, забросав рюкзак осколками. Грог начал вынимать стекло, и один из кусков уколол в палец и застрял там. Гном быстро поднес руку к губам и вытащил ее зубами. Ярко-красная в отблесках огня капля крови скатилась с ладони и упала на пол. Он осмотрелся – видимость стала намного хуже, так как на границе со светом мрак сгущался, и сквозь него невозможно было ничего разглядеть. Грог поводил факелом в разные стороны - были видны лишь выхватываемые из темноты куски пола и пустого пространства. Тишина необъятной тяжестью стала ложиться на уши. Передернув плечами, путешественник поднял рюкзак и закинул за спину, лишь потом достал из-за пазухи карту. Эта пещера была овальной формы и из нее вели два выхода. Судя по изображению ему надо было двигаться прямо. Свернув свиток и спрятав в куртку - она была надета поверх кожаного панциря - сделал один шаг, затем еще один, и вот ноги уже несли его вперед. Он не знал, сколько прошло времени до того, как перед ним показался вход, светившийся полупрозрачным светом. С любопытством гном ступил под его своды. Свет усиливался по мере продвижения, и вскоре Грог заметил, что стены туннеля покрыты светящимся мхом, который своим сиянием и привлек его внимание. Он дотронулся до него. На ощупь тот оказался мягким, как бархат, при этом его волоски охватили пальцы, прижимая к себе все сильнее и сильнее. Грог попытался выдернуть руку, но это ему никак не удалось. Пальцы стало пощипывать, и поэтому он усилил натиск, но ничего не выходило. Тогда Грог придвинул факел ближе к стене и поджег мох. Огонь моментально охватил «растения», и, на удивление, вокруг руки осталась пустота, так как все с писком разбежалось в разные стороны. Он поднес ладонь к лицу и заметил, что пальцы охватывали не волоски, как думал, а щупальцы, которые впились в кожу, вызывая жжение. Стряхивая щупальцы, гном достал из внутреннего кармана куртки мешочек. Грог ослабил завяску у горла, посыпал пораженные места золотым порошком, который стал быстро впитываться в кожу, вызывая зуд, и подул на руку. Кожа быстро покрылась корочкой. Та вскоре отпала, открывая взору нежную розоватую кожу. Помахав рукой в воздухе, он продолжил движение, уже с опаской посматривая на стену, которая снова полностью покрылась «мхом». Переход закончился, и Грог оказался в следующей пещере, которая на карте обозначалась как зал отдыха. Ее было намного легче рассмотреть, так как стены были покрыты уже знакомым «растением». Помещение было заполнено небольшими столами, шкафами, дверцы которых были или вырваны, или покрыты глубокими бороздами, как будто что-то стачивало об них когти - гнома аж передернуло от этой мысли - так как следы от когтей были довольно глубоки. Так же здесь были разбросаны повсюду стулья, свалены инструменты, на что Грог удивленно приподнял бровь, так как гномы были знамениты тем, что в любых сложных ситуациях не оставляли свое оборудование, а здесь оно было разбросано повсюду, так же, как и железные миски, кружки. Все это было покрыто пылью, паутиной. Осмотревшись вокруг, Грог заметил вдали выход из этой пещеры, а рядом еще один и направился к тому, который был левее. Не успев пройти и половины, он услышал шорох, исходивший из дальнего затемненного угла зала. Представитель маленького народа застыл, внимательно вглядываясь в полумрак. Что-то зашевелилось в темноте, но ничего нельзя разглядеть. Грог покачал головой и хотел уже отвернуться, как заметил, что мрак внезапно прорезали два красных огня. Они были близко посажены друг к другу и периодически гасли и вновь загорались. Грог поправил за спиной лямку рюкзака и стал медленно отходить к арке выхода. Тишину разорвал такой громкий писк, что гному пришлось закрыть уши руками, при этом выронить факел, который упал на пол и погас. Мрак освещался только сиянием, исходящим от стен. Через несколько секунд все стихло, и Грог облегченно вздохнул, оторвав руки от ушей. Оцепенение спало, но от этого не стало легче, потому что страх заставлял сердце биться в два раза сильнее. Опустившись на корточки и не отрывая глаз от того места, откуда послышался шорох, Грог стал ощупывать пол в надежде найти факел, но ничего похожего под руку не попадалось. Вдруг раздалось цоканье когтей по каменному полу. Представитель маленького народа напряженно ждал продолжение, не прекращая своих поисков. На свет появилось нечто, которое было на голову выше, чем гном. Оно стояло на полусогнутых задних ногах. Передняя пара конечностей была меньше задних - оно их держало перед собой, и они оканчивались когтями на несколько дюймов длиннее. Существо имело продолговатую форму головы с чуть выдвинутой вперед челюстью. Верхняя губа чуть топорщилась из-за двух пар клыков, которые поблескивали, когда на них попадал луч света. Глаза были большими, и в них плескалась огненная лава. Существо, подслеповато их щуря, водило в разные стороны приплюснутым носом, ноздри которого трепетали, принюхиваясь к воздуху. Все тело, кроме головы, было покрыто короткой темно-коричневой шерстью. Оно в летописях было известно под названием Чупакабра (6), что переводилось как «Ночной охотник». Чупакабра питалась кровью жертв, которых смогло поймать. Грог медленно, стараясь не делать резких движений, опустил ладонь на рукоять меча и потянул его из ножен, затем, приняв стойку, стал ждать, пока тварь приблизится к нему. Тяжесть в руке придавала уверенности.

Чупакабра переступила ногами в нерешительности, но затем ее тело напряглось и изогнулось в прыжке. И когда до встречи остались считанные секунды, Грог замахнулся и ударил наискось, но «Ночной охотник», изменив направление прыжка, ушел из-под удара. Меч Грога лишь ободрал кожу твари. Чупакабра пригнула лапы при падении и оказалась в нескольких шагах от гнома. Оскалив зубы, «Ночной охотник» стал медленно приближаться к жертве. Грог сделал выпад вперед, вложив в удар не только резкость движения и силу мышц, а и вес своего тела. Чупакабра сделала шаг вперед и вправо и ушла за спину противника. Краем глаза заметив движение твари, Грог быстро, как мог, развернулся на месте, стараясь при этом сохранить равновесие. Но ему так и не удалось уйти из-под удара, который нанес «Ночной охотник». Когти прорвали панцирь на спине, оставляя за собой глубокие рваные порезы. Воспользовавшись передышкой, Грог восстановил силы и сделал выпад, такой же, как и прежде. Зная исход, он, не доводя удар до конца, сделал мах левой ногой тем самым, разворачивая себя на месте с более большой скоростью, нанес роковой удар противнику. Раздалось утробное рычание, которое сменилось булькающим звуком… с глухим стуком голова «Ночного охотника» упала на пол. Победитель облегченно вздохнул и всмотрелся в глаза поверженного врага, которые через некоторое время погасли. Грог вытер меч о штаны и засунул в ножны. От этого движения спину пронзила боль, которая заставила застыть в таком положении на несколько секунд и не делать резких движений. Аккуратно присев на корточки, Грог продолжил поиски. Вскоре его руки наткнулись на лямку рюкзака. Подтащив его к себе, он достал оттуда свечу. И уже зажженную держа ее над собой, заметил факел, который лежал в двух шагах от него…

* * *

Грог снял крышку с фляги с водой и сделал глоток прохладительного напитка. Киа нетерпеливо поерзала в седле, ожидая продолжения рассказа, но оно все не начиналось. Не выдержав, она вопросительно посмотрела на Грога.

- А что было дальше?

Рассказчик встряхнул головой, как будто отгоняя воспоминая о былых временах, и посмотрел на Киа.

- Дальше?

- Да, чем закончилась твоя история?

Грог пригладил свою бороду и хитро улыбнулся.

- О нет, моя история не подходила к концу, она только начиналась.

- Начиналась?!

- Да... начиналась. Но не беспокойся, я не буду утруждать тебя полным рассказом всех событий, я расскажу лишь наиболее интересные моменты и важные для меня.

Эльфийка погладила лошадь по холке и наклонила голову, готовясь слушать продолжение.

- Дальше мое путешествие было без приключений, лишь изредка вдали мне чудился приглушенный шепот, и я застывал в ожидании. Вскоре я перестал бояться и даже осмелился напевать веселую песню о похождениях торгаша...

- А как же ранение, полученное при сражении с Чупакаброй?

- Я воспользовался волшебным порошком - раны зажили в считанные секунды, хотя мне пришлось истратить изрядное количество этого песка. На чем же остановился? Ах, да... Тогда мне казалось, что больше ничего страшного не могло произойти, и во мне снова зародилась надежда, что все таки смогу заполучить топор Розгара и вернуться домой невредимым. Меня бы объявили героем. Лишь стоило об этом подумать, как начались неприятности. Факел внезапно потух, хотя я не ощущал ни малейшего ветерка. Я пытался несколько раз зажечь огонь, но ничего не получалось, пришлось дальше пробираться в темноте, держась рукой за стену. С продвижением вперед становилось все холоднее и холоднее. Мне приходилось все чаще останавливаться, и на следующей остановке я спотыкнулся и упал в какое-то углубление, которое находилось в стене, наверное, именно это спасло мне жизнь. Холод уже пробирался до костей ледяными иголками, казалось, еще чуть-чуть и от меня на память останется лишь статуя изо льда. Внезапно послышался шепот, только теперь он раздавался не далеко, а где-то рядом и с каждой секундой все приближался и приближался. Мимо меня проплыло нечто, оно не имело очертания, казалось, что расплывается по всему проходу. В то же время создавалась впечатление, что эта тварь, если можно было так назвать это, имела формы отдаленно напоминающие формы живого существа, созданные как бы из сгустка застывшего дыма... Меня до сих пор бросает в дрожь, когда вспоминаю, что ощущал тогда, когда вгляделся в глаза этого существа. Внутри меня, казалось все застыло, тело больше не ощущало ни холода, ни жара. Но страшней всего было осознавать, что если это коснется меня, то я стану ничем, что душа не переродиться вновь, потому что она исчезнет, так же, как и тело...

- Что же произошло?

- Оно несколько секунд всматривалось в полумрак, а затем проплыло мимо.

- Мимо?

- Да мимо...

- А что это было за тварь?

- Лишь впоследствии узнал, как оно называлось - его называли 'Пожирателем душ'. Он поглощал жизненную силу своих жертв, за счет этого и жил.

- А что же было дальше?

- Если больше не будешь перебивать, то тебе и не придется постоянно задавать этот вопрос!

Киа смущенно улыбнулась и молча кивнула головой, соглашаясь с доводом Грога.

- Да, на чем же я остановился?

* * *

Последний раз сверившись с картой, Грог остановился перед аркой, которая вела в кузницу бога. Затаив дыхание, он смело шагнул под ее свод, но ему преградили дорогу два гнома, которые были на голову выше и чьи бороды касались пола. Они хмуро смотрели на путешественника. Один из них наклонил седую голову и произнес, почему-то шепотом:

- Готов ли ты к последствиям своих действий?

Грог согласно кивнул в ответ. Они переглянулись и освободили проход. Грог сделал еще один шаг и обернулся, чтобы посмотреть на недавних собеседников, но их уже не было.

Все вокруг было творением настоящих мастеров, но взгляд путешественника был прикован лишь к топору, который лежал на огромном монолитном куске алмаза. С трепетом в душе Грог медленно приближался к своей цели, и когда до нее оставался один шаг, он застыл. С дрожью в руках он коснулся лезвия топора, которое ярко сверкало в отсвете факелов. Затем коснулся рукояти, которая казалась намного древней, чем сама сталь, из которой был создан этот топор. Она была покрыта настолько древними рунами, что Грог не мог понять саму суть написанного. В центре топорища покоился рубин в обрамлении изображения медведя, символа силы. Едва пальцы коснулись рукояти, как в рубине зажегся огонь, который как будто колебался от легкого ветерка. Грог отдернул руку, но затем, пересилив свой страх, взялся за топорище, и как только пальцы сомкнулись на нем, послышался треск и грохот. Грог обернулся, не выпуская из рук топора. Вокруг все начинало рушиться, потолок пещеры уже в некоторых местах обвалился. Поднялись целые облака пыли, которые мешали оценить степень наносимого разрушения. С каждой секундой здесь становилось все опасней и опасней, и Грог стал быстро продвигаться в сторону выхода, но прямо перед ним произошел обвал, загородивший его. Гному пришлось двигаться в обратном направлении, уже не разбирая дороги, лишь бы подальше отсюда. Пыль забивалась в рот, мешая дышать, в глаза. Приходилось закрываться рукой от мелких камней, сыпавшихся на голову. Невдалеке показался проем, в который Грогу едва удалось протиснуться. Но рюкзак зацепился за что-то, и это что-то тянуло своей тяжестью назад. Пришлось бросить рюкзак там и пробираться дальше уже без него.

Представитель маленького народа не знал, сколько прошло времени с тех пор, как грохот утих. Он сидел в кромешной тьме, положив топор себе на колени. Желание двигаться дальше исчезло, лишь осталась гнетущая опустошенность. Текли секунды, которые превращались в минуты, в часы, а гном так и не менял положения.

Грог не знал, когда очнулся от этого состояния, лишь помнил пробуждение, когда руку, казалось, чем-то обожгло. После этого - стал ощущать и сухость в горле, и занемевшие ноги. Ему захотелось сильно пить, и Грог стал ощупывать землю вокруг себя в надежде наткнуться на рюкзак, но там ничего не было. Тогда он вспомнил, что снял его, когда тот стал мешать. Но жажда не уходила прочь, а, наоборот, усилилась. Пришлось несколько раз провести сухим языком по потрескавшимся губам, но это тоже не помогло. Тогда Грог постарался отвлечься на что-то другое. Он стал разминать онемевшие ноги, которые на каждую попытку двигаться отзывались резкой болью. Вскоре ему все-таки удалось встать на ноги, и Грог в тот же миг уперся макушкой в потолок, больно ударившись локтем об стену. Тяжесть в руке напомнила о том, что во всей этой суматохе ему как-то удалось не потерять топор, и теперь тот согревал ладонь. Подвязав его за спиной, Грог расставил руки на ширину туннеля и стал продвигаться вперед. Время текло, и если вначале он шел довольно легкой походкой, то теперь ему приходилось все чаще останавливаться, чтоб передохнуть и набраться сил. Топор за спиной теперь весил целую тонну.

Внезапно дорогу преградил камень, закрывающий проход дальше. Путешественник недоуменно уставился на него, ожидая, что тот исчезнет в любой момент, но камень оставался на том же месте. Упершись в него руками, Грог попытался сдвинуть его с места, а вместо этого лишь поскользнулся и упал на колени. Захотелось плакать, но в организме не осталось влаги даже на слезы, да к тому же гномам не пристало плакать, даже в такой момент. Грог решил снять топор со спины, чтоб дать телу отдых. Рукоять быстро юркнула в ладонь, устроившись там поудобней. Прикинув тяжесть, представитель маленького народа, как это не было кощунственно, решил действовать оружием как киркой. Он замахнулся и со всей силой обрушил удар на камень. Лезвие полностью вошло, и от этого места по всей поверхности пошли трещины и через минуту на пол обрушились небольшие куски камня и пыль. Грог удивленно посмотрел на оружие в руке, а затем с благоговением подвязал его снова за спиной. Через несколько мгновений одна из рук ощутила пустоту - коридор, по которому он продвигался, внезапно расширился. Внезапно он почувствовал ветерок, который обвеял лицо. И гном радостно, как мог, ускорил движение, хотя ноги так и намеревались подкоситься под телом. Немного погодя вдали показался свет, и вот вскоре Грог оказался на свободе. Ему пришлось прищурить глаза, так как яркое солнце слепило его. Пройдя еще некоторое расстояние, он упал на колени, вдыхая свежий воздух. Затем, достав из-за спины топор, вытянул руки, желая разглядеть его при солнечном свете, но как только лучи солнца коснулись стали, она рассыпалась в прах. На руках осталась лишь рукоять, на которой ярко горел рубин, переливаясь на свету. Грог спрятал ее глубже в карман куртки и присел на землю.

Невдалеке ему послышался гул голосов, и из-за поворота показался караван. Прищурив глаза, Грог пытался его разглядеть, но никак не мог это сделать. А караван становился все ближе и ближе, и вот конь, возглавлявший процессию и отличавшийся от остальных тем, что был довольно маленького роста, остановился перед Грогом. На нем восседал гном в темно-серых одеяниях, чья борода едва доставала колен, а волосы были заплетены в толстую сальную косу - он и являлся владельцем.

Когда всадник остановился перед ним, Грог почему-то обратил внимание именно на ботинки, которые были начищены до такого состояния, что в них отражалось все вокруг, и которые несуразно смотрелись под балахоном. Затем Грог перевел взгляд выше и заметил золотую цепь, выглядывающую из-под воротника. Лишь потом обратил вниманиЯ на лицо стоящего, которое имело крупные, жесткие черты. На нем выделялись карие глаза. Они, казалось, пронзали тебя насквозь и оставляли за собой ощущение противного холодка. Хозяин каравана внимательно осмотрел его и спросил:

- Ты вышел из заброшенной шахты?

* * *

Киа приподняв бровь, посмотрела на Грога:

- А что...

Грог улыбнулся и продолжил:

-... было дальше? Этого гнома звали Дрегар, он оказался магом, который проживал в Ренбурге и был по совместительству владельцем нескольких караванов и торговых лавок.

Можно сказать, что он спас тогда мне жизнь. Я поступил к нему на службу, которая продлилась достаточно долго для того, чтобы понять, что мой наниматель был не чист на руку, и это еще сказано довольно мягко.

Гном горестно вздохнул и тихо прошептал:

- Какой же я тогда был глупец...

Клем подъехал ближе к Грогу и положил руку ему на плечо.

- Не вини себя, я был тоже тот еще глупец, еще похуже тебя. Просто кто мог знать?

Грог покачал головой.

- Это не оправдывает того, что я служил такой твари. Я должен был раньше заметить это, а не до того как...

- Ты не виноват. К тому же, если б раньше опомнились, мы бы не смогли совершить то дело, которое уже совершили.

Грог печально улыбнулся.

- Ты прав.

Киа вопросительно посмотрела сначала на Клема, а затем на Грога.

- О чем это вы говорите?

- О том, что мы были не умнее зеленых вонючек, раз служили на этого Дрегара.