Когда я учился на первом курсе института, главным моим увлечением был театр. Я обожал актеров, и сам играл в студенческом театре.

Мы репетировали спектакль по пьесе « Когда цветёт акация». Пьеса была про студентов, и играл я в ней роль героя любовника. Так как пьеса была написана в стиле соц. реализма, мой герой не дотягивал до классических канонов. То есть, непонятно каким он был любовником, но ревновать его автор заставил по полной программе.

Сюжет был такой. Мой герой, студент Илья любит сокурсницу Анну, которая поначалу отвечает взаимностью. Потом за ней начинает ухаживать доцент Комаровский. Этого Комаровского играл мой друг Толик Родионов. В первой картине доцент признаётся Анне в любви и обещает посвятить ей поэму в стихах. Мой герой становится, как это бывает в пьесах, случайным свидетелем и, дождавшись ухода доцента, устраивает своей подруге сцену ревности. Я даже помню даже текст: «Анюта! Ты здесь? С ним? С Комаровским?»

Сцена ревности мне никак не давалась. Я, заламывал руки, закатывал глаза, делал крещендо, но режиссёр говорила: «Не верю!»

Позже я узнал, что такую же фразу любил произносить Станиславский.

Режиссёр была права. Я не понимал ревнивцев, у меня не было соответственного опыта. Девушка у меня была, но до ревности пока дело не доходило. Не было и глубоких чувств. Просто считалось, что иметь девушку (слову иметь во времена моей юности придавался самый невинный смысл) было престижно, хотя этого московского словечка я тогда не знал.

Девушку звали, кажется, Ира. Она была подругой одной из актрис и присутствовала на репетициях. Чтобы она не отиралась без дела, ей было поручено заниматься реквизитом. Таким образом, я крутил роман с реквизиторшей.

Я был в те годы, как говорилось, недурён собой. К тому же у меня была модная удлинённая причёска, которая делала мою внешность романтичной. Не зря же мне доверили главную роль.

Как назло, перед самой премьерой, декан нашего факультета начал придираться к моей причёске:

-Подстригись, ты ведь советский студент.

И так он меня достал, что я пошёл в парикмахерскую.

Подстригли меня на редкость плохо. Я сразу же пошёл в другую парикмахерскую. Причёска стала короче, но не стала лучше. Очевидно, в те времена все короткие причёски были для меня одинаково плохими.

В отчаянии я пошёл к своему другу и однокурснику Михаилу за утешением.

-Подстригли тебя хреново. Очень хреново. Предлагаю тебе подстричься наголо. Это лучшее, что можно сделать в данной ситуации. Вспомни, когда мы поступали в институт, ты сам предлагал нам всем подстричься наголо. Ты ведь всегда хотел быть оригинальным. Сейчас ты неоригинален.

Я вспомнил. Это действительно была моя идея. Мы, четверо друзей-одноклассников успешно поступили в институт на один факультет в одну группу. Мне хотелось, чтобы нас сразу выделили. Я предложил всем подстричься наголо и, расположившись на первом ряду, по моей команде доставать платки и прикладывать их к якобы вспотевшим лысинам. Я всегда был большой выдумщик. Моя идея не была принята единогласно, следовательно, не была и осуществлена. К концу первого курса я даже стал об этом забывать. И теперь доводы моего друга показались мне убедительными. Лучше быть лысым, но оригинальным, решил я.

В парикмахерской меня отказались стричь наголо.

-Зачем Вам, молодой человек? У Вас такие шикарные волосы.

Пришлось применить хитрость. Я выбрал парикмахерскую рядом возле военкомата.

-В армию мне мать, сурово сказал я, но после того как мне провели машинкой по голове, прыснул.

-Ещё насмеёшься, хмуро заметила парикмахерша.

В институте, в перерыве между лекциями ко мне подходили здороваться за руку мало знакомые студенты. Причём проделывали этот ритуал с большим тактом и почтением. «Как крёстному отцу», подумал я. Я был недалек от истины. В те времена люди добровольно не расставались с шевелюрой, а только при посредстве милиции. Ребята с нашего потока решили, что я попал в какую ту переделку (скорее всего, подрался), провёл ночь в отделении и вот результат. То есть, видя во мне серьёзного человека, ребята выказывали мне почтение.

Всё это убеждало меня в правильности принятого решения: «Появились новые друзья, появилось уважение, наконец».

Дальнейшие события заставили меня пересмотреть мои взгляды. Одна из наших актрис выловила меня между лекциями.

-Пойдём, режиссёр хочет тебя видеть.

И тут я понял, что подвёл всех. Подвёл режиссёра Валентину Николаевну, подвёл девушку, исполняющую роль героини.

Режиссёр стояла в конце коридора и укоризненно покачивала головой. Когда я приблизился, она заорала: «Идиот»! Неожиданно я получил звонкий шлепок по лысине.

До этого шлепка я не понимал всей серьёзности последствий моего поступка.

-Как? Меня? По лысине? – первое, о чём я подумал. Второй мыслью было: «Вот именно, по лысине. Если бы у тебя была нормальная причёска, никто бы не посмел с тобой фамильярничать».

-Ничего, я вам устрою, мстительно подумал я,и это было моей третьей мыслью.

План мести был прост. Мой друг, Толик Родионов, исполнитель роли доцента очень любил деньги. «Кто не любит деньги?» спросите вы. Но Толик любил деньги по-особенному. За деньги он мог сделать решительно всё. Например, подстричься наголо.

Я думал, что три рубля будет ему достаточно.

_Пять! С неожиданной твердость произнёс Толик . Пришлось расстаться с названной суммой.

Расстроить режиссёра мне не удалось.

-Ну, не знаю ребята. Может нам создать театр лысого актёра? Флегматично произнесла она.

На последних репетициях я начал замечать за своей девушкой, то чего раньше не было. Не хвалясь, скажу - моя девушка была увлечена мною гораздо больше, чем я ею. Так бывает. А тут…

Я начал заставать её хихикающей по углам с моим другом Толиком Родионовым. Возможно даже, что Толик её тискал. Незнакомое мне прежде чувство выводило из равновесия, мешало сосредоточиться.

-Ты что себе позволяешь дрянь? - Не выдержал я наконец.

-Какая разница, пожала она плечами – Ведь вы оба лысые?

Аргумент был железный и я задумался. Мысли окрасились в самые мрачные тона. Наверное, так бывает у клинических ревнивцев.

Премьера прошла не так, как я ожидал. Я хотел покорить всех с первого же появления на сцене, но.. вместо сопереживания своему герою я услышал совсем неуместный смех из зала.

Теперь я понимаю, что происходило на самом деле.

Картина первая – Анюта и подстриженный наголо доцент. Смеха нет и это понятно. Может быть, доцент по сценарию или по прихоти режиссёра задуман лысым. Доценты иногда рано лысеют. Но когда вышел я и трагическим голосом произнёс: «Анюта! Ты здесь? С ним? С Комаровским? Трагедия обернулась фарсом.

После окончания спектакля было решено отметить премьеру с шампанским. Я надеялся заодно наладить отношения со своей девушкой. Но во время вечеринки девушка была рассеяна, потом заглянул какой-то парень и она, пряча глаза, выбежала с ним.

Больше я их в этот вечер не видел. Может быть, они никуда и не исчезали. Просто я не мог видеть ничего. У меня потемнело в глазах, От ревности.