Родители нашли мне учительницу для обучения игре на пианино.

Она была незамужем, но уже не слишком молодая, далеко за тридцать. Над верхней губой у нее были маленькие черные усики и вообще отсутствовала грудь... У Вероники с этим было все в порядке, несмотря на ее детские годы. Мальчишки в том возрасте, какой у меня был тогда, придают этому факту большое значение. Учительница порой терпеливо обучала меня игре, а за удачно выполненные домашние задания угощала пирожными. Но если я играл плохо, то злилась и хлопала по рукам. При этом сильно краснела и вращала зрачками. Упражнения становились сложнее, музыкальные этюды требовали виртуозности. Я уже начинал ненавидеть все восемьдесят восемь клавиш и саму учительницу Маргариту Ивановну в придачу к ним. «Этот палец сюда! А этот сюда! А вот этот сюда!!...» Выкрикивала Маргарита Ивановна и наваливалась на меня всем телом, хватала мои пальцы. Иногда мы играли в четыре руки. «Это фа-диез! Ты разве не знаешь, что такое фа-диез?» Маргарита притягивала меня к себе за обе руки. Ее усики шевелились прямо у моего лица. Зубы хищно блестели. Мне становилось плохо. Она на моих глазах превращалась в насекомое, ее руки нипоминали щупальцы. Этими щупальцами пианистка вдруг впилась вдруг в мою шею. Что она хотела тогда сделать? Поцеловать или укусить? Последующие несколько секунд можно отнести к самым страшным минутам в моей жизни. Я почувствовал как кровь отливает от моих щек и я теряю сознание. Меня охватили ужас и отвращение. Уже не понимал где нахожусь и только смотрел на уродливую женщину у моего лица. Что ей от меня надо? В неосознанном порыве я убрал свои руки с клавиш и со всей силы захлопнул крышку пианино. Грохот привел меня в чувство. «Что ты делаешь?!» - закричала Маргарита Ивановна. – Ты, маленький негодяй! Я трачу на тебя свое время...»

Я дрожал, мои колени тряслись. Мир был устроен несправедливо. Все были против меня... Маленькие и большие женщины действовали заодно. Какое мне дело до них? В таком мире мне нечего делать. Я не хочу играть их картами. Я лучше уйду из этой жизни. Навсегда. Умру. Мне стало хорошо и легко. Если и уходить от неприятностей, то уж одним махом. Я решил пойти в лес и найти подходящее дерево.

«Охо-хо. Рассказывает как сюжет прочитанного романа, но если парень настолько травмирован своими детскими ощущениями, то дела его обстоят не слишком блестяще».

-Как вы понимаете, я не совершил того поступка, к которому готовился. У меня уже была в руках прочная веревка... Однако, моя фантазия нарисовала некрасивую картину моей смерти. Потом представил лицо матери, отца... Лицо Вероники. Не хотелось, чтобы она снова смеялась. Смерть могла еще подождать. С тех пор я выкинул девочек и девушек из своей головы. Стал лучше учиться. Потом поступил в университет. Мальчиков среди студентов было гораздо меньше. А девушки обращали на меня внимание, приглашали в компании, но я уклонялся от общения. Меня стали считать странным и постепенно отстали. После окончания университета, я уже два года работаю в большой туристической фирме. Устроиться туда мне помогло хорошее знание английского языка. Работа мне очень нравится. По роду деятельности встречается много красивых и умных женщин, но я их по-прежнему сторонюсь. Но теперь уже совсем не потому, что я этого желаю. После длительного перерыва и относительно спокойной жизни меня опять стали посещать сексуальные видения. В моем воображении я проделываю с женщинами все что захочу. А в жизни... Мне хотелось реальности...Тогда я решил ходить на свидания. Прихожу, а потом сбегаю под любыми предлогами. Как последний дурак. Вот вкратце и все.

Анатолий покраснел. Наверное, ему было не слишком легко изложить свои переживания. Это был не мой пациент. Ему требовался сексопатолог. Я должна ему об этом сказать. А что, если все таки попробовать его лечить самой?

- Наверное, вам и самому ясно, что много лет тому назад у вас появился устойчивый комплекс. От него надо освободиться, но не могу пообещать, что это просто сделать. Не знаю чего вы ждете от врача. С полученными в детстве комплексами трудно бороться. Процесс, скорее всего, должен быть постепенным и может оказаться довольно длительным.

- Скорее всего вы правы, но я неплохо зарабатываю, готов оплачивать вашу помощь. Только пожалуйста согласитесь.

- Хорошо. Попробуем. Приходите на следующей неделе.

Начались наши встречи. Обычно Анатолий приходил в конце рабочего дня, когда можно было не спешить. Мы говорили обо всем: кинофильмах, театральных постановках. Обсуждали достоинства актрис и актеров. Спорили... Анатолий научился иронизировать над своими страхами. Я помогала ему раскладывать их на составляющие части, учила не принимать многие вещи всерьез. Мы анализировали его сексуальные фантазии, которые становились спокойнее, без трагического налета перед страхом обязательного провала. Я привыкла к нашим встречам. С Анатолием было интересно беседовать. Он много читал, был эрудирован, хорошо знал не только марки машин, но и музыкальные новинки. Постепенно я выложила ему все о своей семейной жизни. И мы говорили уже не только о его проблемах, но и о моих. Анатолий был красив. Я им любовалась, смешно сказать, даже, завидовала неизвестной женщине, для которой избавляла его от сексуальных страхов предстоящей близости с ней. По природе он был галантен и вежлив. Умел произность тонкие комплименты. Его глаза часто меняли выражение. Иногда он надолго уходил в себя, а порою выглядел настоящим ребенком. Я называла его про себя Толясиком. Когда я бывала с ним, то мой возраст уходил на последний план. С ужасом думала о том времени, когда наши встречи прекратятся. Однажды Анатолий не пришел на условленный прием. Я не находила себе места. Оказалось, он попал в автомобильную аварию. К счастью она сказалась только на его машине. Потом он рассказал, как мчался среди ночи по скользкой дороге и думал обо мне.

Как-то в нашей беседе он назвал мою жизнь безрадостной и скучной. «Разве можно жить одной работой, даже если она из разряда любимых? Вы бывали в дальних путешествиях?» – интересовался Анатолий. Мне пришлось констатировать тот факт, что дальше Кавказа я никуда не выезжала. Даже в Сочи мы с Вячеславом проводили не больше десяти дней в году. Всегда у кого-нибудь из нас находились срочные дела, требующие нашего обязательного присутствия. «Вы приходите в клинику не для того, чтобы обсуждать мою жизнь», - строго отчитала тогда пациента, коря себя за излишнюю с ним откровенность. Не признаваться же ему, что, к тому же, для далеких заграничных путешествий в нашей семье никогда не было достаточно денег. Анатолий принадлежал к другому поколению.

- Наша фирма расширяет сферу деятельности. Правление поручило мне опробовать новый маршрут. Это путь в город Агадес, расположенный в республике Нигер, на границе с Сахарой. Западные туристы ездят туда за приключениями, но поговаривают, что там на дорогах попадаются бандиты, нападающие на туристов. Наш шеф любит новинки, но боится бессмысленно рисковать. Я согласился туда поехать, чтобы проверить слухи на месте, и приглашаю вас с собой. Можете считать это моей благодарностью за вашу врачебную помощь.

- Я подумаю. – Конечно, я расстерялась от такого предложения.

- Договорились. На обдумывание три дня. Я вам позвоню.

Я хотела с ним ехать. Принято в таких случаях добавлять: «На край света». Но этот незнакомый Агадес и был на краю света. Подумать только, Африка... Сахара... Затерянный среди песков город... Отлично понимала, что такого случая мне может больше не представиться до конца жизни. К тому же... Не последнее место занимало охватившее меня желание – самой провести результаты проделанной работы по избавлению Анатолия от детских комплексов, не дожидаясь, когда он обратит внимание на другую женщину. Заразилась от пациента сексуальными фантазиями? Похоже что оно так и было. Для домашних я уехала на недельную конференцию в Санкт-Петербург. Для них мое отсутствие прошло почти незаметно. Только не для меня. Трудно сказать от чего я больше получила в этой поездке шок, - от необычного города или от моего открытия новой глубины в близости с мужчиной.

О городе. Агадес называют городом тысячи миражей. Мотивы поведения местных жителей – хаусов и туарегов трудно понятны. На площади барабанщик целый день барабанит, отмечая то ли радостное событие, то ли просто течение времени. Главная дорога занимает всего 2 километра и соединяет аэропорт и центральную часть жаркого города с пятидесятью тысячами жителей. Несмотря на постоянную жару, город зеленый, но деревья низкие, растущие вширь. На дороге можно увидеть лоточников, среди которых попадаются и белые. До наступления темноты они сидят на складных стульях, устремив взгляд в пространство. Покупателей не видно. Посетив магазин, узнаете чего в Агадесе «как раз сейчас нет». Однако, есть хорошие рестораны. И даже с итальянской кухней. При том, что в Агадесе вряд ли найдется десять человек, которые знают в какой стороне от Сахары находится Италия. Символ Агадеса – минарет, построенный в пятнадцатом веке. Эдакий гибрид пирамиды и кактуса высотой 27 метров. Местные жители им гордятся. Считают самым высоким сооружением в мире. Дома похожи на кубы. Стены покрыты мелкими трещинками, двери низкие. Цвета строений красивые: охряные и бледно-розовые. Туристы обедают под открытым небом под теми же балками, на которых в 1917 году туареги повесили французких солдат. Не знаю, что привлекает сюда туристов, но их здесь, действительно, немало. Англичане, немцы, норвежцы... Для них выстроены хотя и небольшие, но вполне благоустроенные гостиницы. В одной из них мы и поселились. Тишина вокруг расслабляла...

Да, тишина... Но какой-то звук настойчиво пробивается, чтобы завладеть моим сознанием. С трудом прихожу в себя. Напоминаю себе лишний раз, что я нахожусь в Германии. И это звонит мой телефон. Кому я понадобилась? Возможно это Евгений... Нет, к сожалению не он, голос хотя и мужской, но незнакомый.

- Вы Дина?

«Что за фамильярность. Ах, да... Это я еще не привыкла к отсутствию отчеств в западной Европе после имени у всех людей, независимо от возраста».

- Да. Мы с вами знакомы?

- Нет. Вы меня не знаете, но мне вас рекомендовали.

«Господи! Кто на этот раз постарался?».

- Помогите, пожалуйста, моей маме, - продолжил мужчина, представившись Николаем.

- Я не могу. Поймите, я здесь такая же эмигрантка, как и все. Врачебная практика мне не разрешена. Ведь вашей маме нужна, как я догадываюсь именно помощь врача? Я же вообще собираюсь скоро менять профессию.

- Понимаю. Понимаю вас... Однако, я в отчаянии. Мне совсем не к кому обратиться. Моя мама, заслуженная учительница Белоруссии сейчас находится в страшной депрессии. Не хочет никого из нас видеть. Мы боимся ее потерять. Главная причина – ее любимые внуки не хотят с ней общаться. Они говорят с бабушкой на немецком языке, она их не понимает и страшно огорчается. Часто плачет. За пять лет пребывания в Германии мои дети забыли русский язык и упорно не хотят его учить. Когда мы приехали, Димочке было три, Анджеле – пять. Простите, что я вываливаю на вас свою беду.

- Мне все понятно, Николай! Я слышала о существовании такой проблемы, но не знаю единого пути ее разрешения, который могла бы вам рекомедовать. Каждый случай очень индивидуален. Требует тщательного исследованиия причин. Так что вы меня простите.

- Если уж вы не знаете, то что говорить о нас. Помогите, Дина! Умоляю!

- Скажите мне ваш телефон. Если я приду к выводу, что смогу оказать помощь, то сама вам позвоню.

«Что происходит? Сын спросил: «Чем ты там занимаешься, мама?» Могла бы и ответить: отбиваюсь от профессии. Не читать же каждому, кто ко мне обращается за помощью, лекцию на тему «Патология и система лечебных заболеваний», чтобы они сами убедились в зыбкости научных выводов. И вообще... В психотерапевтической практике прямое воздействие на человека не всегда просматривается. Вот и в лечении Анатолия я, главным образом, учитывала психологию личности. Выбрала из основных психотерапевтических направлений в лечении – поведенческое. А когда решила что победила болезнь, то поехала с бывшим пациентом в Африку, чтобы лично проверить результат лечения. И вовсе не потому, что я заранее запланировала такой эпизод. Как это было возможно? У меня сначала и в мыслях такого не было. Все произошло спонтанно. Неожиданно для себя самой я влюбилась в этого мальчишку. Отдавая себе отчет в абсурдности моего чувства, захотела хотя бы один раз испытать его накопившуюся нерастраченную любовную страсть. Все оказалось лучше чем я предполагала. Анатолий был восторжен, он почти почти кричал:

- Наконец мне стало понятно. Судьба не была ко мне зла. Нет… Она готовила мне встречу с настоящей женщиной. Твой кабинет я открыл наугад. Ну как тут не поверить в предназначения? – глаза Анатолия счастливо блестели. Он правильно оценил мое согласие сопровождать его в служебной поездке.

- Ты ведь не признаешь секс на яву, - поддразнивала Анатолия.

- Еще как признаю. Только об этом и мечтаю. Мне кажутся смешными все мои прежние страхи. Я хочу близости не с абстрактной женщиной. Мне нужна ты. Ты материальная, из плоти... Умеешь злиться и радоваться... Я говорю глупости? Не обращай внимания на мои слова, если они тебе не нравятся.

Несколько мгновений мы стояли молча, некрепко обнимаясь. Потом я сама подалась навстречу его напрягшемуся мужскому естеству.

- Мне это так нужно, Дина Алексеевна. Возможно гораздо более чем любому среднему мужчине. Ты это понимаешь? Сейчас самое время чтобы... – Анатолий был сильно возбужден. Он все сильнее и сильнее прижимал меня к себе. Я немного испугалась. Все ли правильно? Но было уже поздно думать. Теперь возбуждение было обоюдным. Мы рухнули на кровать и она заскрипела под нашими напряженными телами. Для неопытного мужчины Анатолий был слишком хорош. Он целовал каждую чать моего тела с неведомо откуда взявшимся мастерством. Воплощал в жизнь многолетние фантазии. Анатолий всхлипывал... В ответ на его ласки я гладила его шелковистые волосы, упругое молодое тело. Глаза Анатолий закрыл, он сбивчиво дышал, полностью отдавшись наслаждению. И как же мне было с ним хорошо!

- О, как это чудесно! Твои касания сводят с ума! Это гораздо лучше, чем я себе представлял. Спасибо тебе за все! – Анатолий чувствовал тоже, что и я.

Он на какой-то период потелял контроль над собой, лежал с раскрытым, как у рыбы на берегу, ртом, задыхающийся и стонущий будто раненое животное. И каждое движение Анатолия передавалось мне. Все новая и новая волна удовольствия сотрясала тело. Со мной это было впервые. «Вот таким оказывается может быть секс. Смешно делать подобные открытия в моем возрасте».

- Тебе хорошо?

«Почему Владислав никогда не задавал этот простой необходимый каждой женщине вопрос?»

- Я ощущаю себя обновленной и молодой.

- Не говори о возрасте. Его для нас нет. Не ты ли говорила об оковах условностей, в которые мы зажаты? Истинная животная природа лежит в основе нашего существа, ей нужен выход. Отсюда брали начало все мои переживания. Я правильно это уяснил? Ты хороший доктор. Куришь? Боже мой! Я так мало знаю о тебе, мой дорогой целитель. Но хочу знать гораздо больше.

- Редко, мой друг. Но сейчас сигарета мне не повредит.

- После любовной премьеры всегда следует серия спектаклей. – Анатолий шутил, был раскован и весел. Таким я его не знала.

- Продолжим?

- Отдохнем, - взмолилась я.

В последующие ночи наши отношения не становились холоднее. По утрам, почти спотыкаясь, выходила из гостиничной комнаты щурясь от ярких лучей африканского солнца. Анатолий не брал меня с собой на переговоры с местным туристическим агенством. Я и не напрашивалась, вовсю наслаждаясь бездельем. Анализировать свои ощущения не хотелось. Потом... Потом...

По дороге в Москву Анатолий пытался говорить о своих чувствах ко мне, но я намеренно уводила разговор в сторону. Перед расставанием сообщила свое решение:

- Лечение окончено. Ты вполне здоров, мой милый. Силен и прекрасен. Я так рада, что смогла тебе помочь.

- Что ты хочешь этим сказать? Ты больше не хочешь меня видеть? Значит, я все-таки оказался не на высоте? Ты лгала мне все это время?

- Что за глупости ты говоришь, Толя? Вот это действительно настоящая чепуха. Мне было с тобой чудесно, нет... Не то... Вот как – все было просто замечательно! Зачем мне лгать? Но у меня семья, взрослый сын, серьезная работа. Ты ведь это знаешь. А перед тобой открыт весь мир. Интересные встречи, путешествия. Красивые молодые девушки, которым ты можешь и должен приносить наслаждение. Ты замечательный мужчина, Анатолий. Поверь мне. И больше в этом не сомневайся, помни об этом всегда.

- Успокаиваете, Дина Алексеевна?

- Говорю правду.

- Ты убеждена в своей правде? Это все, что ты можешь мне сказать? Ты меня больше не хочешь?

Я была полностью уверена в своих словах. Они были, конечно, правдивы, но шли скорее от сознания, не из сердца. Мне было ужасно тяжело с ним расставаться. Тело еще хранило радость от наших объятий. Но нельзя было допустить, чтобы мы привыкли друг к другу. Я это хорошо понимала и обдуманно ставила последнюю точку в моих женских ощущениях. Расставание с Анатолием было моей личной катастрофой, но говорить ему об этом не следовало. Необходимо было, наконец, вспомнить о том, что он из числа моих пациентов. Пусть теперь наслаждается жизнью. Он был так молод и красив. Добр и умен.

Был... Страшно о нем так. Но Анатолий был именно таким человеком, он полюбил меня. А я ...Как же я этого не рассмотрела? Я громко зарыдала. Здесь в чужой стране я никому не нужна. Если исчезну, никто не заметит. Слезы текли не переставая. Хотелось биться головой о стену... Останавливала явная бесполезность таких действий. Разве можно вернуть прошлое? Почему я начисто выбросила из головы наши первые беседы с Толей?

Именно в них был ключ к его болезни. Как на меня нашло такое непростительное для опытного врача ослепление? Такое затмение.

О смерти Анатолия Рублева я узнала из газеты. Туристическая фирама «Горизонт» с прискорбием сообщала о внезапной трагической гибели своего сотрудника. И большая фотография. Анатолий загадочно улыбался, глядя мне прямо в глаза. Причин смерти не приводилось. Я позвонила в это туристическое бюро. Ответом на мой вопрос прозвучало: «Выбросился с девятого этажа. Нет, нам совершенно неизвестно отчего он совершил такой ужасный поступок. Может быть его подтолкнули. Ведется следствие, и возможно, скоро что-нибудь прояснится». Полное отсутствие ожидания опасности -опаснее всего. Происшедшее перевернуло мое сознание. Теперь я ждала опасности со всех сторон. И уже, находясь в Германии, каждый звонок из Москвы заставлял биться мое сердце в усиленном темпе. Что я на самом деле здесь делаю? Я окинула взглядом мое неуютное жилище. Может быть хотя бы ковер купить, чтобы каждый мой шаг не отдавался в голове? Пришла пора что-то решать...