Солнечные лучи разогнали промозглый туман и озарили маленькую деревню. Ее окружали небольшие картофельные и конопляные поля, а так же густой лес. Закукарекал петух, оповещая о том, что начался новый день.

Дуня тихонько вздохнула и аккуратно выбралась из объятий спящих детей - не желали они спать одни после того, как отец ушел воевать. Только старшой и средний, которым было тринадцать лет и двенадцать старались не показывать страха, поэтому и спали отдельно. Улыбнувшись, Дуня оделась, вышла из чулана и направилась к печи - надо бы ее растопить, чтоб приготовить поесть, но первым делом следует покормить кур, да корове и лошади подкинуть сена. Свежий воздух заставил зарумяниться щеки женщины, а толчки внутри живота - улыбнуться и произнести:

- Тихо, маленький. Рановато тебе на свет то появляться. Неужто не терпится?

День начался как обычно, и к тому моменту, когда проснулись дети, Дуне удалось переделать половину дел и проводить свою сестру Маню. Первым, конечно, вышел к столу старшой - Женя, а следом Филя, пятилетний Толя и четырехлетняя Тоня. Дуня быстренько отправила их на двор - умыться. Несмотря на то, что они были детьми Коли, она любила их как своих, и те отвечали ей взаимностью. Поев, Филя вместе с Толей убежали на улицу, дома остались лишь Женя и Тоня. Дуня убрала миски и посмотрела на мальчика:

- Что-то случилось?

- Мам, может тебе чем-то помочь?

Вытерев руки о юбку, женщина улыбнулась Жене:

- Иди дрова поруби.

Задорно хмыкнув, он побежал в сени, чтоб взять топор. Дуня подошла к грустной девочке и села рядом.

- Давай заплету тебе косы?

Тоня кивнула головой и посмотрела на мать большими голубыми глазами. Вплетя ленты в косы, она ушла в чулан и принесла тряпичную куклу.

- Держи, Тоня. Мне надо по дому убраться, так что побудь пока одна.

Едва Дуня взялась за метлу, в горницу вбежал Женя. Он радостно подскочил к ней и дернул за рукав:

- Мам, там теть Поля пришла. Тебя зовет.

Женщина выбежала на улицу и заметила около дома Полю и незнакомого мужчину.

- Поля! Как я рада тебя видеть.

Поля подошла к сестре и взяла за руку.

- Дунь, мы за тобой пришли. Собирай вещи, и пойдем в Малые подосиновики.

Дуня нахмурилась.

- К чему это ты?

Поля тихо ответила:

- Да, немцы на Хатцунь идут. Как только я узнала, сразу ж к тебе. Давай собирайся, да побыстрей.

Дуня тряхнула головой - прядь светлых волос упала на кожу.

- Маня мне вчера то же самое твердила. Так я тебе скажу то же, что и ей. Зачем мы немцам? В деревне одни старики, бабы и малолетние дети.

- Так рядом с вашей деревней одного немца убили, а другого ранили. Да, собирайся же, Дуня! - Поля, несмотря на то, что была старше, все же сорвалась на крик.

- Кричишь-то чего? Не уеду я. Не тронет нас немец, Коля так сказал. Я обещала ждать его.

- Так потом, когда враги пройдут, ты вернешься обратно. Пойдем. - Поля сильнее сжала руку сестры, всмотрелась в карие глаза.

- Нет. Не оставлю я нажитое. Без меня дом ограбят.

Сестра покачала головой и произнесла:

- Ну, чего ты такая упрямая? - посмотрела на выбежавшего из дома Женю и продолжила - Хотя бы детей отдай!

Паренек приблизился к женщине.

- Мам, чего случилось?

Дуня вытащила из руки Поли свою.

- Все в порядке, не беспокойся.

- Отец просил о сестре с братьями и тебе заботиться - я тебя не брошу.

Дуня грустно кивнула головой и обернулась к сестре. Она ничего не произнесла, но та поняла, что хотела сказать.

- Дура ты, Дуня. Дура! - Поля сжала пальцы в кулак.

- Может, ты все-таки останешься? Хотя бы чай попить?

Поля посмотрела на мужчину и кивнула, а Дуня наклонилась к Жене и произнесла:

- Иди братьев своих найди и домой приведи.

Сестра молчала, не зная, что сказать, чтоб переубедить Дуню. Увидев Полю, Тоня радостно засмеялась и кинулась на шею. Женщина поцеловала ее в обе щеки и вновь посадила на лавку. В этот момент зашла Дуня и поставила на стол самовар.

- Может передумаешь? Пойдем, Дунь! Ничего не случиться с твоим хозяйством.

- Нет.

Поля хмуро взяла чашку в руки. Надо было что-то делать, но что? Все ее попытки были безрезультатными, а времени оставалось мало.

- Ты не бойся - мы поможем если что. Самое главное, чтоб живы остались. Пойдем!

Гневно стукнув чашкой об стол, Дуня проговорила:

- Я сказала - нет! Хватит!

Как же ее переубедить?

- Детей, что ли не жалко?

- Я их мать - мне под силу их будет защитить.

- Но не от немцев же!

Дуня промолчала, лишь хмуро покачала головой. Сестра замолчала и в этом молчании допила чай.

- Я пойду, Дуня. Это твой выбор, но я не собираюсь оставаться в деревне. Меня Петр согласился через лес провести, без него заблужусь.

Поля встала из-за стола. Дуня же накинула вязаный платок и вышла их провожать. Она долго следила за ними взглядом. Сердце больно билось в груди. Может сестра права, и из-за своего упрямства она совершает роковую ошибку? Чтоб отвлечься от неприятных мыслей, Дуня взяла метлу и начала подметать пол. Тоня ушла в чулан, и оттуда раздавался ее звонкий голосок. Казалось бы, все хорошо и ничего плохого не может случиться, но на душе было гадко. Где же Женя с братьями? Почему их до сих пор нет? Подметя, Дуня села за стол и закрыла лицо руками. Правильно ли она сделала, что отказалась идти с Полей и Петром? Может сейчас собрать вещи и догнать их. Так надо собраться с мыслями. Все в порядке - ну зачем мы немцам? От мыслей ее отвлек крик Жени. Тот вбежал в дом, держа за руку Толика, рядом с ним остановился Филя.

- Мам, немцы... немцы...

Дуня не выдержала и крикнула:

- Что?

- Враги идут.

Сердце дернулось, замерло, чтоб вновь забиться, но намного быстрее, причиняя боль. Женщина подскочила с лавки, прижала руку к груди. Что же это такое, Господи? Страх Поли передался к ней самой. Она побежала в чулан, на ходу говоря:

- Женя, Филя оденьтесь потеплее и помогите сестре с братом.

Еще неродившейся ребенок начал пинаться, видимо, почувствовав материнский испуг.

- Все, все хорошо. Тихо.

Обернувшись, она заметила, что мальчики так и не сдвинулись с места.

- Да, что вы стоите! Одевайтесь!

Женя и Филя потянули Толю к чулану, не переставая все время озираться на мать. Быстро покидав нужные вещи в платок, Дуня завязала его и побежала к детям, понимая, что опаздывает. На улицах уже раздавались выкрики немецких солдат, дробь выстрелов. Господи, неужто меня бес попутал? Почему я осталась? Нет - успокойся, все в порядке.

- Женя! Филя! Толик! Тоня!

Девочка сидела на кровати и пыталась натянуть теплые колготки, но ничего не получалось. Дуня подскочила к ней и начала помогать. Руки дрожали, пот скатывался по лицу. Почему же так медленно?

- Женя, ты оделся? Помоги Толе!

Секунда тянулась за секундой, а ей казалось, что прошло около часа, когда они, уже одетые, вышли в горницу. Нет, мы не успеем! Что делать?

- Мама, что случилось?

- Все хорошо, Толя.

Подпол! Дуня подошла к двери, встала на колени и хотела уже ее открыть, когда в дом ворвались немцы. Сердце дернулось. Все, опоздала!

- Hande hoch!

Дети замерли. Филя обнял Тоню, которая, испугавшись, начала плакать. Женя спрятал за спину Толика и сжал пальцы в кулак. Дуня не понимала, что говорят солдаты. Она недоуменно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Как же подобраться к детям, а то не дай Бог, Женя кинется на солдат с кулаками. На середину горницы выбрался Кузьмин, который когда-то с мужем работал.

- Они приказали вам поднять руки.

Дуня удивленно посмотрела на пожилого мужика.

- Кузьмин! Но как... почему? Что все это значит?

Он отвел глаза.

- Вы должны подчиняться их приказам.

Дуня с содроганием смотрела на немцев, но все равно медленно приближалась к детям. Один из солдат направил на нее оружие и что-то произнес на своем языке. Кузьмин тут же повторил:

- Не двигайся. Твои все здесь?

- Ты же знаешь.

Кузьмин повернулся к немцу, сказал несколько слов, выслушал ответ.

- Вы должны собрать все дорогие вещи и покинуть дом.

Дуня наклонилась к Тоне, прошептала несколько ласковых слов, взяла ее и Толика за руку и вышла из дома. Впереди нее шел Женя и Филя с мешком, а в спину уперлись взгляды врагов и дуло автоматов. На главной улице стояли испуганные односельчане: кто-то тепло одетый, кто-то нет, но все с мешками. Вокруг них - немцы. Солдаты переговаривались между собой и гортанно смеялись. Дуня передернула плечами. Дура! Господи, какая же я дура! Почему? Ее подтолкнули в спину, Тоня захныкала в унисон с другими деревенскими детьми.

- Тихо, тихо Тоня.

Одна из крестьянок, вроде Марьяна, разревелась в голос. Двое стариков пытались ее успокоить - ничего не получалось. Немец прикрикнул на женщину, и та сразу замолчала. Кузьмин подошел ближе, осмотрел всех присутствующих

- Вроде бы все.

А Марьяна тут же начала кричать:

- Так Воронковых нет.

Немец кивнул и приказал своим обыскать дом Воронковых, только в этот раз заглянуть даже в подпол. Спустя несколько тягостных мгновений на улицу вытащили визжащую Нину, плачущих детей и тетю Нюшу. Их кинули на землю, прямо перед глазами всех остальных крестьян. Девушка встала на колени и умоляюще протянула руки к немцам. Те вновь рассмеялись, пнули несколько раз Нюшу и Нину. Дуня поняла, что случиться до того, как это произошло. Она прижала детей к себе, чтоб они не видели, только Женя и Филя вырвались. С побледневшими лицами они наблюдали за происходящим. Прозвучали выстрели, раздался предсмертный вскрик, и все закончилось. Дуня заплакала. Она смотрела на минуту назад еще живую Нину, не чувствуя, как все сильнее и сильнее прижимает к себе Тоню и Толика, пока тот не произнес:

- Мама, мне больно.

- Прости, прости, сынок. Тоня, ты как?

Девочка протерла красные от слез глаза и кивнула головой.

- Женя, Филя идите сюда.

Мальчики не могли отвести взгляд от мертвых тел и не двигались.

- Женя! Филя!

Женя тряхнул головой и приблизился к матери, за ним последовал Филя. Дуня посмотрела на сыновей.

- Все хорошо. Слышите? Все хорошо - это всего лишь страшный сон. Вы мне верите?

Мальчики медленно кивнули, а Филя с надеждой спросил:

- Всего лишь сон?

- Да.

Кузьмин повернулся к своим соседям. Ему под ноги плюнул дед Гриша.

- Предатель!

Кузьмин дернулся как от удара, но все равно произнес:

- Не волнуйтесь! Рядом с деревней был убит офицер немецкой армии. Они просто хотят сопроводить вас в Брянск на допрос.

Тот же дед крикнул:

- Мы ничего не знаем!

Кузьмин тяжело вздохнул.

- Мне приказали вам это сообщить.

Дуня, задыхаясь, обняла младшеньких и ждала, что будет дальше. Их всех построили в шеренгу и заставили идти по дороге в направлении Брянска. Грязь липла к сапогам и подолу юбки. Дети спотыкались, приходилось останавливаться, чтоб им помочь. Солдатам же было все равно - они толкали в спину и кричали:

- Shnelle, shnelle!

Тоня немного успокоилась, вот только Толик начал хлюпать носом, да спрашивать куда идем. Женя и Филя угрюмо молчали и помогали младшим. Тело пробрала нервная дрожь. Дура! Так тебе и надо! Но дети, дети, в чем виноваты? Господи, спаси их! Дуня начала шептать молитву, когда всех крестьян остановили перед рвом глубиной в три метра. Слезы лились по щекам, в горле запершило. Она поняла, что должно произойти. Женщины пытались вырваться, прорвать строй - их сразу же расстреляли. Всех остальных выстроили в ряд перед рвом. Больше никто не сопротивлялся. Дуня стиснула зубы, чтоб не заплакать в голос - не покажет она слабости врагу. Но дети! Господи, виновата я, виновата, только сыновей моих и дочь не наказывай! Затаив дыхание, Дуня подтолкнула Филю и Женю в картофельное поле.

- Бегите!

Господи, спаси их! Она обняла Тоню и Толика, прикрыв собой, в животе начал пинаться еще неродившейся ребенок. Тут и раздались выстрелы. Тело пронзила резкая боль, а в голове пронеслось: "Господи спаси... "

Два месяца лежали трупы перед тем, как родственникам погибших разрешили их хоронить. Филю нашли мертвым в конопляной ботве, а Женю в картофельной. Из расстрелянных крестьян выжили только двое, но Дуни, Тони или Толика среди них не оказалось.