«Ни фига себе, за хлебушком сходил!», - как строчка из песни, метрономом стучало в висках Романа, когда он стаскивал через непослушную руку фашиста МР-40. Тот не сопротивлялся, лежа на равнодушно-холодном полу булочной. Он был мертв уже около минуты. Красная лужица, словно, нехотя, как кисель, вытекала из-под его затылка. Кровь медленно поглощала плитки кафеля, до отказа заполняя их многочисленные трещины, зазубрины, обтекая гильзы, превращая их в отсвечивающие мертвенным блеском металлические острова. Ни-фи-га-се-бе-за-хле-буш-ком-схо-дил, ни-фи-га-се-бе-за-хле-буш-ком-схо-дил, в прострации, как какой-нибудь реппер, речитативом выводил про себя Роман, пытаясь разобраться с автоматом, который, наконец-то, сдернул с плеча мертвого немца, одетого в мышино-серую полевую форму. Рука солдата с небрежно закатанным по локоть рукавом дернулась, затем приподнялась, тонкие пальцы последний раз погладили ремень, освободившись от уже ненужного груза. До сегодняшнего вечера стрелять Роману приходилось только однажды из «калаша», да и то это было лет десять назад на военных сборах. Рогатый автомат с длинным рожком был до сюрреальности, до неправдоподобия настоящим и тяжелым. Ни-фи-га-се-бе-за-хле-буш-ком-схо-дил, продолжать напевать Роман, разглядывая оружие, которое раньше видел только в фильмах про войну. Как же он работает? Оказалось, все просто. Роман левой рукой с силой отвел рукоятку затвора до отказа на себя, повернул ее вверх. Она свободно скользнула в фигурный вырез на затворной коробке, громко щелкнув при этом в мертвой тишине. Поставил на предохранитель. Нащупал пальцами защелку магазина, нажал на кнопку. Рожок оказался в руке. При ярком свете галогена тускло, но хищно сверкнули маленькие смертоносные тельца, одним нажатием курка вспарывающие грудь врага. От автомата пахло дымом, смазкой и смертью. Он был таким же настоящим, как и труп, лежащий на полу посередине булочной. Фашист заскочил в хлебный магазин несколько минут назад. Он пьяно поводил взглядом и дулом автомата по редкой очереди. Все уставились на него, продавщица икнула. Роман стоял к нему спиной и как раз протягивал ей деньги, но увидев изумление в глазах кассирши, обернулся. Немец несколько секунд внимательно разглядывал людей, затем одной рукой поднял автомат стволом вверх и засадил короткую очередь в потолок. Сверху посыпалась штукатурка, а гильзы с веселым лязгом раскатились по кафелю. Кое-кто в очереди рухнул на пол, сложив руки замком на затылке. Тяжелый прищуренный взгляд фашиста остановился на Романе.

Du, - отрывисто пролаял немец, обратившись к нему и наводя на него оружие. Ствол автомата по дуге вернулся от Ромы к солдату . - Gehe hierher!

Я?! - удивился парень, ткнув себя в грудь указательным пальцем. - Я?!

Ja, ja! - радостно кивнул немец и сделал шаг вперед. Затем еще один. Он шел, как пьяный. Пошатывался, будто человек с никудышным вестибулярным аппаратом, потерявший к тому же очки с мощными диоптриями. Что-то было в его облике странное. Люди, живые люди, так не ходят. Он был похож на манекен, который решил прогуляться на свежем воздухе. Внезапно его ноги разъехались, словно он поскользнулся на банановой корке. Впрям, как Никулин в «Бриллиантовой руке». Но никаких банановых ошметков, конечно, на полу булочной не валялось. Его ноги, обутые в невысокие сапоги с широкими раструбами, куда стекали штанины мятых брюк, взлетели выше головы. Фашист мгновение лежал в воздухе параллельно полу, затем с шумом рухнул на кафель, припечатавшись к нему затылком. Из-под его головы начал нехотя расползаться красный кисель.

Тишина стала пронзительной, как комариный писк. Продавщица опять икнула. Кто-то кашлянул. Люди в очереди задвигались, сбрасывая оцепенение.

Надо вызвать милицию, - произнес плотный коренастый мужчина с коротким ежиком седых волос и багровой шеей. - Он всех нас мог здесь положить.

Не всех, - весело откликнулся парень в новеньком «адидасовском» костюме, стоявший крайним. - Ему вот он был только нужен.

И кивнул в сторону Романа.

Ни-фи-га-се-бе-за-хле-буш-ком-схо-дил, по-прежнему стучало в висках. Наверное, парень прав. Но что же немцу было нужно от меня?

Звоню, - продавщица пробежалась, как по роялю, по кнопкам телефона наманикюренными воздушными пальчиками. Затем протянула нежную ручку к Роману. - С вас девять тридцать пять.

Что?! - переспросил Роман.

Не работает телефон! – она бросила на стол трубку и опять икнула, обращаясь к покупателю. - Вы хлеб-то брать будете?

 

В воздухе сгустилось что-то неосязаемо странное. Стемнело, но Роман чувствовал растущее напряжение вокруг себя. Он быстро спустился по ступенькам булочной, остановился и с шумом втянул в себя свежий октябрьский воздух. Ветер навевал смутную тревогу, а фонарные столбы походили на суровых часовых, застывших в карауле. Переложил кулек с хлебом в левую руку, согрел огонек зажигалки в кулаке и закурил. Струя дыма мигом растаяла в стылом воздухе, а чувство тревоги – нет. Ни-фи-га-се-бе-за-хле-буш-ком-схо-дил, он двинулся по направлению к дому.

Издали послышался какой-то гул. Роман остановился. Гул нарастал, трансформируясь сначала в бормотание, затем в шум прибоя, а спустя минуту – в рев. Наш герой выглянул из-за угла обшарпанной пятиэтажки и увидел темное пятно, которое, покачиваясь, двигалось по направлению к нему. Он быстро нырнул в палисадник, спрятался за деревом и стал ждать.

Рев обрел ритм пения, а дробные шаги десятков сапог стали четким аккомпанементом. Мимо шагала колонна солдат в такой же мышиной форме, как и на трупе, который по-прежнему продолжал лежать на полу булочной. Впереди шел рослый офицер в длинном кожаном плаще, стянутом поскрипывающей новенькой портупеей. Стек в его правой руке ритмично, в такт движению колонны, взлетал-падал, взлетал-падал. Черная фуражка с высокой заостренной тульей придавала лицу хозяина решимостю и волю, а череп со скрещенными костями на околыше – жестокость. Штурмовики попали в стакан света фонаря и Роман четко увидел, как мимо него плавно проплыли темные каски с загнутыми краями. Солдаты держали наизготовку уже знакомые автоматы с длинными рожками, зловеще и дружно пели:

Знамёна вверх! Плотней ряды сомкните!

СА идёт, и грозен этот шаг.

И души тех из нас, кто красными убиты,

Все тоже здесь, в шагающих рядах!

Пели, естественно, по-немецки, но Роман теперь почему-то прекрасно понимал эту лающую речь. Как и знал то, что ему лучше прятаться и ничем не обнаруживать своего присутствия. Он даже перестал дышать. Если фашист из булочной искал именно его, то почему бы этим штурмовикам не разыскивать Рому? Береженого Бог бережет. Колонна прошла и растворилась в густой темноте. «Бычок», уснувший было в кулаке, обжег пальцы.

Ч-черт! - сигарета полетела в заросли.

Что же происходит? Может, галлюцинации. Но МР-40 за спиной бил длинным рожком по пояснице, а ремень тянул к земле. Вернусь домой, разберемся, успокаивал себя Роман. Но было что-то в этих фашистах очень странное, хотя что именно, понять он пока не мог.

Короткими перебежками парень бросился к дому, стараясь избегать света фонарей. Наконец-то, он в родном дворе, где знаком каждый кустик. Как назло, именно у подъезда Романа фонарный столб слепил прожектором, прекрасно освещая все подступы. Надо бы побыстрее взбежать по ступенькам, их всего восемь, и нырнуть внутрь. Там темно, там безопасно. До входной двери оставалось метров десять, когда Романа негромко окликнули. Негромко, это сильно сказано. Если бы не напряжение, превратившее органы чувств в мощнейшие локаторы, он ни за что не услышал бы этот осторожный свист.

Ромчик! - раздался из кустов шепот. - Иди сюда!

Вован был другом детства, геймером и компьютерным богом. Роман подошел к кустам, обрамлявшим детскую площадку.

Вован, ты что там делаешь?

Прячься быстрее! - лихорадочный голос друга сеял панику. - Скорее!

Кусты спрятали Рому. Вова приобнял его и возбужденно зашептал прямо в ухо, брызгая слюной:

Не ходи домой! У твоей квартиры засада!

Рома с сомнением посмотрел на друга, но вспомнив инцидент с фашистом в булочной, решил промолчать.

О! У тебя оружие есть! Настоящий МР! - уважительно протянул Вова. - Классный автомат! На твоем этаже тебя, кстати, еще парочка фрицев поджидает...

Чего им надо-то? - пожал плечами Роман. - От меня десять минут назад в булочной один фашист чего-то хотел...Че за бред! Может, кино снимают, или чей-то глупый розыгрыш...

Какое кино, какой розыгрыш. ты что?! Видно, так ничего и не понял! Я уже полчаса здесь тебя поджидаю. Меня тоже чуть не поймали...

Кто?

Да немцы! Фашисты! Натуральные, причем...Я, как услышал немецкую речь в своем подъезде, увидел у своей квартиры фрицев, сразу просек фишку и рванул на улицу. Они давай стрелять...Я на стадион побежал, спрятался в окопе, который военрук в школьном городке вырыл. Час там пролежал скрючившись. Немцы искали, искали... А я сидел и все размышлял, что за наваждение, что за хренотень такая... И, знаешь, меня, в конце-концов, осенило...

Он замолчал.

Не томи, - попросил Роман. - Рассказывай.

Какая у нас с тобой любимая компьютерная стрелялка всех времен? - вместо ответа спросил Вова.

Причем здесь стрелялки? - раздраженно буркнул Рома.

Нет, ты скажи! Во что мы любим рубиться на компе? А?!

Ну...В «Медаль за отвагу», - неуверенно протянул Роман.

Правильно! - удовлетворенно кивнул друг. - А сегодняшние немцы тебе ничего не напоминают?

Молнией сверкнул в голове ответ. Надо же, все так просто!

Немцы из «Медальки»! - ахнул Роман.

Тихо! - зажал ему рот Вова. - Да, они из игры! Из «Медальки». И одеты точь-в-точь, как компьютерные фашисты. Странного в них ничего не уловил?

Они, действительно, очень необычно себя ведут, - подвердил Рома. - Но что именно странного в них, я не уловил. В булочной один такой появился... Как пьяный шел. Меня искал.

Вот-вот! А я понял, все понял! Они ОДИНАКОВЫЕ! Как близнецы-братья! На одно лицо. Их и мать родная не отличит друг от друга! Как в игре. А то, что ходят, как пьяные, тоже вполне объяснимо. Мы с тобой, как только «Медаль за отвагу» появилась, с какого уровня начинали играть? Ну?

В режиме «Легко», - ответил Роман.

Точно! Немцев несложно было «мочить». Скопом. Они были неловки и медлительны. Пока автомат поднимут, пока наведут на тебя, ты их р-раз! И все...Вот и эти, - Вован кивнул на освещенный подъезд. - Такие же. Скольких мы убили тогда! Тысячи, наверное... Может, они нам мстят?

Ты что, серьезно? - поразился Рома.- Ты в это веришь?

Хочешь, докажу?

Хочу!

Ну, смотри, - Вован нагнулся и что-то поднял. - На!

В руках Романа оказалась фляжка с нарисованным на ней красным крестом на белом фоне. Точно такими же фляжками они восстанавливали свои жизни во время игры, находя их на поле боя в укромных местах.

А вот это тебе что-то напоминает? - друг протянул ему автомат.

Рома покрутил в руках короткоствольное оружие с насаженным слева длинным магазином, служащим одновременно рукоятью для устойчивости при стрельбе.

Что это?

Это английский автомат «Стэн», - пояснил Вован. - Помнишь, мы такими фрицев убивали? Он – настоящий, как и твой «шмайссер». Меня другое пугает.

Что именно? - похолодел Рома. Еще одной неприятности в кучу к прочим не хватало!

В «Медали» нет такого оружия, как «Стэн». Есть Томпсон, немецкое оружие, STG-44, BAR...

Ну и что? - перебил друга Роман. Иначе, сев на свой конек, Вова долго бы распространялся о преимуществах и недостатках того или иного вида оружия.

Ничего! - в запальчивости почти крикнул Вован. - Совсем ничего! Разве что одна мелочь, мелкая такая, понимаешь, неприятность...»Стэны» используются только в игре «Call Of Duty»! Тебе это ни о чем не говорит? Мало мы фашистов в этой игре «замочили»?

Дело осложнялось. Ладно бы, только немцы из «Medal of Honor» за нашими геймерами охотились, так еще из «Зова долга» им на подмогу привалили. Хреново.

Помнится, в «Call of Duty» мы в режиме «Легко» вообще не играли, - криво улыбнулся Вова. - Сразу к самому последнему уровню перешли. Кранты теперь нам...Хорошо, что нам «Вольфенштайн» сразу активно не понравился! Еще не хватало, чтобы монстры к фашистам присоединились...

Вдалеке послышался грозный в ночной тишине собачий лай, с каждой секундой становящийся все громче. Двигался он со стороны булочной.

Собаки! - выдохнул Вован. - Наверняка, за нами! Вот черт, не помню, в какой игре собаки были.

В «Медальке» точно имелись, - ответил Роман, перезаряжая автомат. - Рванули!

И они побежали. Но сначала увидели, как в темный двор нырнули автоматчики, их тянули за собой на поводках лающие от возбуждения овчарки. Злобные шерстяные комки отделились от фашистов и помчались по направлению к двум друзьям.

Стреляй! - крикнул Вова, отхаркиваясь короткими очередями.

Автомат в руках Ромы заплясал. С непривычки ствол так и норовил упереться в небо. Раздались истошные визги погибающих псов. Ребята отступили и через арку выбежали на улицу. Остановились пораженные, позабыв о погоне. Здесь творилось невообразимое.

По улице рвали моторы на износ ярко-красные болиды «Формулы-1», сметая все живое на своем пути. Через дорогу напротив злобные лупоглазые лилипуты из «Area 51» выводили из разрушенного Интернет-кафе связанных веревками испуганных подростков. Поодаль штатовские полицейские положили на асфальт лицом вниз трех ребят и методично избивали их дубинками. Дементоры Азкабана волочили за собой упиравшихся малолеток. Мимо на конях проскакали рыцари времен Столетней войны, укутанные в броню с ног до головы, с устрашающими мечами в руках. Страшилища из «DOOMа» размеренной, но от этого еще более устрашающей поступью один за другим исчезали в ближайшем подъезде пятиэтажки. Проехал, похожий на бронтозавра, броневик, на броне которого устроились уроды из садистского «Carmaggedona». Спецназ из «Delta Force» с успехом штурмовал четвертый этаж соседнего дома. В открытое окно сквозь занавески полетели шумовые гранаты, а лихие парни по веревке спустились с крыши на балкон. По звездному небу с гиканьем проносились горбоносые колдуны и ведьмы, выискивая жертв. Очевидно, из «Hexena». В небе над городом планировали космические корабли самых невероятных конструкций. Оттуда медленно спускался на флиперах десант. Кровавые зомби из «Rezident Evil» вышли из кинотеатра, волоча за собой упирающихся зрителей...

Ни хрена себе! - присвистнул Вова. - Да тут все компьютерные стрелялки и экшны собрались!

За спиной ребят послышались быстрые шаги. Роман оглянулся и запустил в темноту арки длинную очередь. Послышался крик. Над головой ребят взвизгнули пули.

Бежим! - крикнул Рома и они припустили быстрее.

Ни-фи-га-се-бе-за-хле-буш-ком-схо-дил, напевал Рома, уворачиваясь от проносившихся мимо болидов. Только бы добежать до соседнего двора, укрыться, спрятаться, затаиться до утра! Может, хоть тогда это сумасшествие закончится! Внезапно что-то горячее кольнуло его в спину. Боли не почувствовал. Ранен, отрешенно подумал, как будто подстрелили не его, а совсем другого парня. Остановился, вытащил медицинскую фляжку, открутил колпачок. Глотнул безвкусную жидкость. Последнее, что запомнилось, остроносый болид, мгновенно выросший перед Романом. Бешеный визг шин. Зеркально-темный шлем пилота. Удар. Все.

 

Вы все виноваты перед Великой Германией! - офицер в черном эссэсовском мундире стоял на ступеньках разрушенной рейхсканцелярии. На его левой груди победно поблескивал Железный крест. Чуть ниже него висел бронзовый знак «За ранение». На рукаве – ярко-красная повязка со свастикой на белом фоне. Его голос окреп. - Ваша вина безмерна! Если бы вы сражались н стороне героев Вермахта...А так ваша страсть к «стрелялкам» и ненависть к доблестным воинам Тысячелетнего Рейха нанесла нам непоправимый урон в Сицилии, Тунисе, Сталинграде, Нормандии, Норвегии, помогла вашим американским союзничкам в Арденнах! Немецкие матери и жены потеряли своих сыновей! За это полагается только одна кара – смерть!

Эссэсовец, как драматический актер, выдержал долгую театральную паузу. Роман огляделся. Он стоял в толпе ребят разного возраста, начиная от пацанвы восьми-десяти лет, заканчивая крепко сбитыми мужиками за пятьдесят. Их окружили автоматчики, зорко следя за каждым движением пленных. Рядом угрожающе навели стволы мощные «Тигры». Берлин был полностью разрушен. Все вокруг напоминало о недавних боях за город. Ни одного целого строения. Одни руины. Под ногами – битый кирпич и щебенка. Куски разбросанной повсюду арматуры походили на противотанковые ежи. В воздухе висела гарь и копоть. Кое-где в зданиях проемы окон лизали языки пламени.

Главное, что рядом стоял Вован. Вдвоем не страшно.

Как мы здесь оказались? - шепотом спросил его Рома.

Не знаю, - так же, одними губами, ответил друг. - Ты упал, я подскочил к тебе, хотел поднять. Потом - бац! - мне прикладом по голове зарядили. Очнулся уже здесь. Судя по всему, тут только одних геймеров собрали, ьех, кто фашистов в «стрелялках» «грохал»...

Но немецкое командование милосердно! - выспренно продолжал офицер. - Вы можете искупить свою вину, заслужить прощение и послужить Великой Германии! Сейчас вам выдадут инструмент и вы начнете разбирать завалы и восстанавливать все то, что разрушенно вами! Труд делает свободным! Запомните это! А теперь приступайте! Хайль!

А сколько времени нам здесь работать? - негромко поинтересовался кто-то из толпы геймеров. Но его услышали.

Сколько? - переспросил офицер. Он задумался, затем рассмеялся. - Долго! Очень долго! Всегда найдется идиот, которому захочется поуничтожать в виртуальном мире солдат Великой Германии. Так что, работы вам предстоит много! Очень много!

Он пренебрежительно посмотрел на толпы несчастных геймеров, стоявших перед ним:

И жить вы будете очень долго! У нас есть универсальное средство для вас! Средство, восстанавливающее ваши силы и жизнь!

В его высоко поднятой руке оказалась фляга. Он долго держал ее на весу, чтобы увидели все. Роман успел рассмотреть на фляжке красный крест на белом фоне.

Не беспокойтесь! Работы на ваш век хватит!

 

Роман держал лопату с невысоким черенком, которую солдаты бросили к его ногам. Не тяжелая. Вздохнул. Вытер лоб. Раз! Сунул ее в груду строительного мусора. Начал разгребать завалы из камней и осколков плит. Вован подкатил с тачкой на одном колесе.

Нагружай!

Зачерпнул лопатой горсть битого кирпича. Бросил на дно тачки. Вдруг Вова стал громко смеяться. Его тело трялось в конвульсиях. Даже согнулся от хохота. Стоявший неполеку фашист с подозрением направил на него автомат и насторожился.

Что с тобой? – встревожился Роман. Вдруг Вовка сошел с ума?

Ничего, - вытирая грязной рукой выступившие от смеха слезы, ответил друг. - Нам-то еще повезло! Я вот что подумал. Хорошо, что мы с тобой не увлекались «Звездным десантом». Сейчас вкалывали бы на планете Арахнид, а надсмотрщиками над нами были бы жуки и разные там членистоногие твари. Я бы там долго не выдержал. У меня ведь аллергия на насекомых...