Просто так передвигаться по улице скучно. Это стало ясно еще в XX веке. Тогда были изобретены плейеры – маленькие проигрыватели звука. Плейер отрезал человека от других; он давал возможность даже и на улице наслаждаться звуками музыки – музыки, существующей лишь в твоих наушниках и лишь для тебя одного. Это – индивидуализм в действии. Ты ведь свободен, не так ли? Поэтому ты сам выбираешь, что и кого будешь слушать. От тебя зависит, как громко или как тихо они (он, она) будет говорить или петь. Ты – господин звука. Плейер – это начало прорыва.

Вирту–очки, «вирты» в просторечии, аналог плейера – но уже для глаз – появились гораздо позже. Надев их, можно было как угодно «подкрашивать» реальность. Объём, если так можно выразиться, видимого мира теперь зависел от пожеланий клиента. Можно так отстроить очки, чтобы небо казалось зеленым, а солнце – красным. В «виртах» ты легко задаёшь любые параметры реальности. Хочешь видеть черно–белый мир? Хочешь яркие краски? Так выбери это! Несколько позже были предложены и дополнительные возможности. Хочешь изменить облик города, дома, квартиры, где ты живешь? Все это в твоей власти! В «виртах» ты видишь каждый предмет в его истинном размере, но в иной форме. Это не создает трудностей для движения: система дает сигнал о размере препятствия и рекомендует, перешагнуть ли его, обойти ли, перепрыгнуть ли. Теперь ты обрел контроль над миром, который видишь. Ты свободен – так купи вирту-очки! Политика тебя не интересует, да и сомнительно, чтобы сам мог решать свою судьбу – как ни крути, что бы там не заявляли политиканы, ты прекрасно знаешь: твоя судьба нередко зависит от посторонних. Но вот ты вставляешь в уши (вмонтируешь; надеваешь) наушники, глаза прячешь за «вирту»-очками (или линзами) – и ты господин слышимого и видимого мира. Одно плохо – эти два мира разъединены. Программы синхронизации этого затруднения так и не разрешили.

Затем мудрые головы дошли до мысли соединить «вирты» и «звучки». Вирты стали еще более сложным компьютером, чем были – теперь в них вводилась система наведения, карты местности. И последним достижением – дальше шли только по пути усовершенствования – стало объединение «виртов», «звучка» и Сети. Все вместе сохранило название «вирты», но объём понятия расширился. В «виртах» ты попадаешь в «Сеть» («Вирту»), то есть в виртуальный мир, моделируемый компьютером. Базой его послужила сеть Интернет.

Вирта заманчива, она предлагает смоделированную реальность на любой вкус. В Сети ты можешь мгновенно связаться с любым человеком и увидеть его самого (если подсоединён к Сети) или его аватару воочию, «пригласить» к себе «в гости», а можешь «пойти в гости» сам. Всё ограничивается лишь твоими финансами: мощностью компа и затратами на соединение. Если у тебя есть деньги, ты можешь приобрести себе виртуальную недвижимость. Качество напрямую зависит от стоимости. Чем дороже, тем лучше. В Вирте существуют целые страны. Они различаются по цене и престижности. Самая дорогая страна именуются «Реалити», и она является копией реально мира. Те, кто ее посещают, должны выглядеть так, как в жизни. Недорогие и средней стоимости аватары выглядят как иллюстрации в компьютерных играх – они могут быть хорошо прорисованы, но всё равно видно, что неживые. Но об аватарах в Реалити этого сказать нельзя. Нередко и виртуальная недвижимость «жителей» Реалити – это подобие милого сердцу реального дома. Можно даже и не копировать дом и не рисовать его набело, а попросту обработать изображение, полученное камерами в реальном времени. При этом дом «виртуальный» и реальный могут отличаться, как небо и земля. «Реалити» дает такую же возможность общения, как и в жизни. Поэтому–то ее предпочитают сильные мира сего: деловые встречи и даже кастинги актеров и прослушивание музыкантов легко проводить, не встречаясь с кандидатами во плоти. Те, кто не может купить недвижимость, могут приобрести право на вход, но они обязательно должны иметь «реалити-аватару» – объёмную копию себя самого. Р-аватара выглядит как высочайшего качества голограмма; просматриваются блики на очках, фактура ткани одежд, пряди волос, ресницы – те мелкие детали, которые и выдают мастерство её создателя (а значит, и финансовые возможности ее прототипа-хозяина). Нередко без достаточной практики р-аватару от живого человека не отличить. Такой образ – дорогое удовольствие: на прорисовку одной только мимики тратятся немалые деньги; то же касается одежды. У жителей «Реалити» считается хорошим тоном менять виртуальную одежду и причёски, даже макияж. А один только костюм для р-аватары стоит столько, сколько получает работяга за несколько месяцев работы на заводе. Если ты продвинутый относительно бедный программист (и такое случается) и можешь сам написать себе крутую р-аватару, то можешь найти престижную работу. Для этого необходимо принять участие в кастинге аватар. «Реалити», как и любая другая, – это еще и страна туристическая. У кого нет денег на «р-аватару», тот может прокатиться по стране на «транспорте» (вид зависит от стоимости), почти не выходя из него. «Транспорт» – это не более чем утилита, позволяющая «передвигаться» по закрытым порталам.

Самая дешевая страна – «Охотничьи угодья». «Охотничьи угодья» – это, в принципе, усложненная компьютерная игрушка «стрелялка-бродилка» с элементами стратегии, посетители которой охотятся друг за другом. Война идет как между областями страны, так и между кварталами. Есть и такие районы городов, где все сражаются против всех. Здесь предпочитает бывать молодёжь из рабочих районов. Все носятся и стреляют, причём аватары-солдаты здесь до того дешевые, что напоминают рисунки в стиле примитивизма. Тут уж никого особенно не волнует тонкость изображения черт лица и тела в целом, главное – чтобы «солдат» споро мог двигать руками и ногами, поворачивать голову. Нередко он представляет собой несколько усложненное изображение человека вроде того, какое бывает в японских мультфильмах. Усовершенствование аватары в данном случае заключается в её объёме; кисти рук имеют форму кулаков (и бить удобно, и оружие держать). Эти дешёвки (их продают десятками) используют преимущественно в войнах, где каждый – за себя. В остальных случаях аватары ближе к реальному изображению человека. Но и они дешевы. Чтобы выжить, жители объединяются в союзы и блоки, «перекупают» друг у друга оружие и «жизни». Самая дорогая недвижимость здесь – это наиболее укрепленные районы, куда не падают бомбы, не достигают лазерные лучи и прочее оружие. Зато сюда могут проникать «террористы». Самые дешевые области – это места, где то и дело кто-нибудь в кого-нибудь стреляет. Впрочем, самые дешевые места могут стать и самыми дорогими – если жители их объединятся в сильный блок, свирепо защищающий себя от всех прочих. В «Охотничьи угодья», как и в любую другую страну и место Сети, можно приглашать гостей, но общение тут затруднено – то и дело раздаются звуки взрывов и крики людей, шумит боевая техника. Так что хозяин и гость могут во время очередной атаки быть «убитыми», из–за чего они на пятнадцать минут вылетят из Сети. Аватары даже в дорогих районах «Охотничьих угодий» редко могут похвастаться тщательной прорисовкой и сходством с оригиналом – это не всем по карману и к тому же бессмысленно. Ведь если тебя здесь убили, приходится покупать новую аватару. Конечно, здешние аватары дешевы, но их малую стоимость владельцы домена компенсируют обилием примочек, благодаря которым хозяева оных могут «остаться в живых». Зачем тщательно прорисовывать мелкие детали, раз от этого аватара не становится более приспособленной к боевым действиям?

Обитатели «Охотничьих угодий» ни в одну другую Вирту-страну не могут попасть без «визы». «Виза» – это возможность передвигаться из «государства» в «государство». Те, кто проживает в «Реалити», имеют безвизовый режим: они безвозмездно входят в любую «страну», платя только за время присутствия в сети или же за трафик. И даже если их аватара была убита, она бесплатно «возрождается» там, где пожелает «оригинал». Прочим же приходится визы (а в случае гибели – и аватары тоже) покупать – то есть платить не только за время присутствия в сети, но и за посещение и нахождение в той или иной «стране». Однако каждая страна (кроме «Охотничьих угодий») имеет «безвизовый режим» с другими – в них можно попадать бесплатно и бесплатно же там находиться.

«Реалити» и «Охотничьи угодья» – это две противоположности. Есть и образовательные порталы – это не «страны», а Локусы, некие «места», куда ходят учиться. Ты можешь автоматически двигаться по улице и одновременно сидеть на занятии знаменитого профессора. Ты можешь быть как пассивным слушателем, так и задавать вопросы – все зависит от статуса, под которым вошел. Принцип тот же: чем больше платишь, тем больше возможностей. Существуют и виртуальные церкви, и стадионы, и концертные площадки, и театры.

Развлечения и обучение на любой вкус – только плати. Поэтому множество людей предпочитает выходить из Сети лишь тогда, когда спят. Вторая реальность очень притягательна: там почти нет ничего невозможного. Ты можешь там встретить любимого актера или музыканта и даже заговорить с ним (хотя вероятность ответа крайне мала). Если ты сутулый прыщавый подросток с трудностями в общении, в Сети ты можешь стать красавцем или красавицей и непринужденно сыпать шутками (их специально пишут и продают; обновление – от раз в 10 минут до раз в месяц).

Родители, как много раньше было с сетью Интернет, начали бить тревогу – ведь их чада могли бесконтрольно находиться в Вирте. Производители софта пришли им на выручку: создали программу «Родитель» на базе программы «Друг». О «Друге» стоит сказать особо. Покупаешь «Друга», и вот у тебя появляется виртуальный товарищ, который всегда готов с тобой поболтать, всегда рад твоей компании, который разделяет твои увлечения. При этом «друг» умеет действовать автономно, он не является твоей собачкой. Если ему не нравится то, что ты делаешь, он говорит тебе об этом и даже может «обидеться», на некоторое время удалившись. Внешность «Друга» и его пол ты можешь выбрать сам. Иногда кино–, теле–, поп–, рок– и прочие звезды расщедриваются и продают «Друзей» с собственной внешностью и голосом. Однако такие версии недолговечны, они не столько «Друзья», сколько рекламы. Программа «Друг» в свое время наделала шуму, она и сейчас – одна из самых популярных. «Родитель», как было сказано, создан на базе «Друга». Эта программа позволяет реальным родителям при помощи виртуального двойника контролировать пребывание чад в Сети. Многим пришлась по вкусу опция «Невидимка»: можно незримо следовать за своим ребёнком, «выкидывая» его из Сети, если он (она) полез на недозволенный портал. «Родитель» начинает работать автоматически при включении компьютера. В разработке «Друга» и его модификаций («Родитель», «Родственник») участвовали высококвалифицированные психологи. В результате виртуальный папа или брат может оказаться гораздо лучше реального. «Друг» в классическом варианте, с новыми функциями, самообучающийся – самая продаваемая программа.

Было время, когда все без исключения церкви предостерегали свою паству против злоупотребления «виртами». Они говорили, что это, мол, отрыв от реальной жизни, от живого общения с живыми людьми. Это, говорили они, отказ даже и от Бога! Но их воззвания до большинства так и не дошли. Религия ничего не могла противопоставить виртуальной реальности с ее необозримыми возможностями: «любое чудо на любой вкус!», как гласит реклама. Зачем молиться Богу, зачем просить у него чего–то, когда все это ты можешь получить в Вирте? Когда возможно даже бессмертие? Ведь если умер близкий человек, что тебе предлагает религия? Ничего, кроме утешения! А в Сети ты можешь снова и снова встречаться с почившим, беседовать с ним, ходить на концерты или в библиотеки. Конечно, мировые религии не могли с этим смириться. Они даже повели идеологическую борьбу против увлечения Сетью. Во время оно во всех религиях появились общины, которые отказывались от Сети и не допускали в нее своих детей. В этой своей деятельности они были успешны. Настолько успешны, что правительство вынуждено было вмешаться. Правозащитники всех мастей нашли, к чему прицепиться: нельзя же выносить «религиозникам» порицание только за то, что они не пользуются виртой в полном объёме. Борцы за свободу стали заявлять, что религиозники, мол, попирают свободу личности при помощи религиозных догм и религиозной же морали. Религиозники, мол, ограничивают свободу выбора: осуждают гомосексуализм, употребление спиртных напитков, курение, и прочая, и прочая. Но, говорили правозащитники, раз человек выбирает курение, или пьянство, или видео с половыми извращениями, или ещё что-нибудь вроде этого, то таким образом он проявляет свободу выбора. И никто ему не вправе указывать, что он должен делать, а что – нет. А религиозники тем самым лишают своих детей права выбора. На религиозников стали давить, и они, как того и следовало ожидать, лишь усилились от этого. Однако вскоре все без исключения конфессии столкнулись с трудностью: дети–религиозники из–за запретов не могли впитать огромный объем информации и стать полноценными членами общества. Они неминуемо отставали от своих сверстников в области технологий и не владели необходимой для успешной карьеры информацией. Тогда религиозные общины стали создавать виртуальные церкви и контролировали присутствие своих членов в сети. В конце концов они научились воспринимать Сеть рационально, а не как некоего страшного врага. И дети из этих общин были обычными детьми, только вот они не торчали в Сети почти все время, а чаще бывали в реальности. Детей–«религиозников» (как именовали всех без исключения членов общин независимо от вероисповедания) от большинства чад из низов и даже среднего класса отличало лучшее здоровье. Как ни удивительно, но в США неожиданно усилилась католическая и православная церкви: они не предлагали людям суррогатов. Представители мировых религий наконец–то по–настоящему смогли договориться между собой и заключили дружественные договоры. Только так они могли противостоять наступлению эры высочайших технологий. Теперь папа римский и православный патриарх рады сотрудничать, раввин охотно привечает буддиста и мусульманина. Православные уже не считают протестантов еретиками, а мусульмане изменили понятие «неверные». Все они прекрасно поняли, что, чем спорить из-за филиокве и пророков, чем нападать друг на друга в теологических спорах, лучше объединить усилия против главного врага, изучить его досконально, предостеречь против него. Отсюда у «религиозников» гораздо больше, чем у прочих людей, развита терпимость.

Среди «религиозников», не порывающих, однако, связей с общиной, есть высококлассные специалисты новейших технологий.

1

Пешеходов в жаркий поддень на улице было не очень-то много – оно и понятно. Лучше уж сидеть в офисах и домах под дуновениями вентиляторов или прохладой кондиционеров, чем таскаться по городу, оплывая потом. Марк быстро шел по улице. Он спешил на свидание. Торопился он вовсе не потому, что опаздывал. Наоборот, он вышел заранее. Он впервые должен был встретиться с Кейт наедине, и никаких смешливых подружек с ними не будет. От этого–то у него сердце и колотилось, как бешеное. Он боялся, что как только встретит девушку, то сразу не сможет с ней толком заговорить, будет ртом воздух глотать. Вот он и несся по улице. Это ему посоветовал дедушка.

–Я тоже перед свиданиями волновался жуть как. Но потом вот какую хитрость придумал, чтобы свое волнение обмануть, – рассказывал дед. – Бывало, выйду заранее, да как припущу пешком! Ясно, от быстрой ходьбы запыхаюсь, ну а пока дыхание и сердце восстанавливается, успокаиваюсь. А то впритык выйду, подлечу к ней, и она понимает: я не от стеснения, а от быстроты воздух глотаю. И волнение так вот проходило.

Марк этим советом воспользовался. Он не толкал прохожих, а ловко передвигался, никого не задевая. Душа его пела.

Неожиданно вынесенная вперед для шага правая стопа его подвернулась внутрь, левая, уже потерявшая опору, так ее и не нашла, и он грохнулся. Страшная боль так и прошила его, он даже не сразу смог вздохнуть. Марк ударился коленями, локтем и вывихнул ногу. К тому же он содрал ладони. Что еще хуже, он не мог сразу подняться. Несколько мгновений ему казалось, что он вот сейчас умрет от боли и отсутствия воздуха в легких. Неглубоко дышать он, конечно, мог, а подняться – нет. С большим трудом молодой человек, передвигая ноги руками, смог сесть. Его сотовый от падения выпал, а некий пешеход случайно толкнул телефон ногой, и тот стал для Марка недосягаем. Юноша задрал штанину левой ноги. Хотя джинсы и не порвались, но колено было ободрано и почему–то сместилось в сторону. Марк тронул его пальцем и вскрикнул. Он попытался шевельнуть правой ступней и испытал вспышку боли еще более яркую; она ударила его, словно молния.

–О-о-о! – застонал молодой человек. У него так и не получилось самостоятельно встать. Он и ползти-то не мог. – Помогите! Кто-нибудь!

Дело в том, что у Марка были с детства растянуты сухожилия, и потому правая нога периодически подворачивалась. Он знал это и потому старался по возможности ступать осторожно. Последний раз нога подворачивалась давно, года два назад, тоже с падением, но с более легким. Сейчас все было гораздо, гораздо хуже.

– Помогите встать! Пожалуйста! – Марк протягивал руки к прохожим. Никто не пришел ему на помощь. Его попросту не замечали. Это и неудивительно: почти все пешеходы были в «виртах», так что они попросту не видели и не слышали Марка. Впрочем, это не совсем верно сказано. Благодаря системе навигации Марк представлялся им неким одушевленным существом, от которого не исходило никакой опасности. А раз опасности нет, то объект не представляет интереса, он является небольшой помехой движения. Вот прохожие и «не замечали» юношу, обходя его, словно лужу. Телефон свой он вообще из виду потерял – его случайно отфутболила нога очередного пешехода еще дальше, чем в первый раз.

Минут через двадцать (точнее – 18 минут 23 секунды согласно большим часам на здании) Марк наконец приспособился к боли и пополз на четвереньках, волоча левую ногу. Постанывая, он полз и полз к ближайшему кафе, откуда надеялся позвонить.

Неожиданно перед юношей предстали мужские ноги в черных заправленных в ботинки штанах, и резковатый баритон спросил:

–Ты чего ползешь, а не идешь, как все люди?

– Помогите мне, пожалуйста! – вложив все чувства в голос, тихо попросил Марк, подняв глаза на нежданного спасителя. Это был байкер самого устрашающего вида: с ног до головы упакован в черную искусственную кожу, на груди поверх футболки болтаются цепи с черепами, пауками и скелетами. Татуировки покрывали крепкие руки байкера от плеч до запястий. Шлем он держал в руке. – Я сломал ногу!

– Дай-ка посмотрю, – сказал байкер и опустился на корточки рядом с Марком. – Ты, парень, сломал колено. У меня такое уже было – с байка навернулся. Ну, держись за меня, вставать будем.

Он помог юноше встать и повел (а точнее – отнёс) к мотоциклу. Это оказалась навороченная машина о двух колесах.

– Сядешь впереди меня, – скомандовал парень. – Не бойся, я тебя удержу. У меня тут спецконструкция. «Женское седло» – девчонкам нравится. А сначала на, закинься таблеткой. Не бойся, не наркота – обезболивающее.

Марк осмотрел тубу с лекарством. Обычное сильное обезболивающее. Таблетку юноша выпил, и боль начала отступать.

– А могу я от вас позвонить? Я на свидание шел… – робко спросил Марк.

– Ого! Вот невезуха! На, звони, – и он надел на голову юноше свой шлем. – Там голосовой набор.

– Кейт, это я! – торопился Марк говорить, надев шлем. Необычное это было ощущение – использовать шлем как телефон. – Я сломал ногу, сейчас еду в больницу.

– Ты ей скажи, – вмешался байкер, – что будешь в больнице святой Ирины, это на углу 45–ой и 34–ой.

–Я буду в больнице святой Ирины, – объяснил молодой человек девушке. – Да. Приезжай.

–Ну, поговорил? Поехали, – сказал мотоциклист.

– А как вас зовут? – вопросил Марк неожиданного спасителя.

–Акула, – байк мягко и тихо (чего нельзя было, кажется, ожидать от такой конструкции) двинулся с места. Вполне можно было разговаривать, даже и не крича. Марк сидел боком, как сидели на лошадях наездницы в XIX веке.

– Вы скорее похожи на пантеру.

–Не-а. Я – Акула, потому что откусил в драке ухо. Сначала меня прозвали «Челюсти», но не прижилось, а вот «Акула» самое то. Сечёшь, мы не шумим? Это глушитель. Не люблю, чтобы байк на всю улицу гремел – попсово это.

– Вы так спокойно про ухо рассказываете, – заметил Марк.

– А чего? Он-то с кастетом был, думал мне башку проломить. А ты-то сам – «религиозник»?

– Да. А как вы догадались?

– Не по первой моде одет, без «виртов», не подключен, и прическа у тебя не фонтан, – сам байкер обладал красно-черным хайром, завязанным в хвост. На висках у него было по два красных дреда с серебряными колечками. Даже борода была черно-красная, с двумя маленькими дредками, и тоже украшена колечками.

– Ну и вы–то тоже не по моде причесаны.

– А я консерватор. Нечего наворачивать на башке цветомузыку. Это попсово. К тому же голова часто под шлемом. А волосы создают дополнительную защиту. Ну и скажи, на кой черт в прическу вбухивать кучу деньжищ, чтобы потом это все прикрывать шлемом? Хотя некоторые дураки из–за этого разъезжают без касок. И в результате мозги у них размазываются по покрытию вместе с цветомузыкой в волосах. Видел я такого одного – вечером с байка долбанулся насмерть, лежит мордой вниз, а прическа огнями мигает и музыка орёт! Во смерть – заглохнуть от ора какой-нибудь Полы Донсон и под её вопли дохлым валяться на дороге… Пусть колечки и не в моде – меня это не колышет.

– А почему вы не подключены? – Марку рассуждения Акулы показались интересными, тем более что он никогда вот так запросто не разговаривал с крутыми байкерами.

– Подключение – это как наркота. Подсел на неё, и всё. А то еще и вирус какой подхватишь, и зависнешь, как дурак.

– Почему: как наркота? – сравнения подключения с наркотиками Марку слышать не приходилось.

– Ну вот взял я, сходил, допустим, в салон. Мне там вмонтировали и подключили к нервной системе комп. Я, дело ясное, вогнал себе самое крутое оборудование. А через полгода выходит в продажу какая-нибудь более крутая штука, примочка какая-нибудь новая. Если я её не подключу к себе, то мой комп устареет, а на фиг это надо? Как дебил, еду и в салоне подключаю новую примочку. И так до бесконечности. Особенно это антивирусников касается. Да и глупость это – как машина, «зависать». Это как если девчонка черные волосы перекрашивает в белые – всё равно корни отрастают, и надо каждый раз краситься. Один мой кореш словил так звуковую рекламу – он думал, что с ума сойдёт! Всё время, сутки напролёт, на гране слышимости тебя зовут посетить магазин «А@I»! А ты христианин?

–Да.

–Я так и подумал.

За разговором они докатили до больницы. Акула довел Марка до приемного покоя и сдал врачу.

– Ну, бывай, – тепло сказал он. – Если тебя кто обидит вдруг, ты мне скажи. – И он протянул юноше черную визитку с красной надписью: «Акула. Если что, звони +9(333) 969–69–96».

– Спасибо. Вы очень добры.

– Да брось ты. Просто мне доктор- «религиозник» вынул бесплатно пулю, спас от смерти, короче. Байк мой разбитый к себе в гараж закатил, сохранил. Он меня выходил – доктор, а не байк, сечёшь? Так что я теперь всегда «религиозникам» помогаю.

– А имени его вы не помните? Я мог бы передать привет…

– Да я сам могу ему привет передать. Ну, пока.

Акула вышел, вскочил на байк и умчался. До больницы он вез Марка гораздо медленнее – щадил чувства измученного болью юноши.

Марка осмотрел врач. Оказалось, у юноши порваны связки и раздроблена коленная чашечка, а еще он вывернул ногу. Обе конечности оказались травмированными, левая – дважды. Придется ходить с костылями. Кейт, вся в слезах, приехала в больницу.

– Я так за тебя испугалась! – причитала она. – Я тебе звоню – гудки! Я тебя через поисковик – телефон найден, тебя рядом с ним нет! Ужас!

Марк рассказал ей и как упал, и как полз, и про встречу с байкером. Из дома за ними прислали машину.

 

 

–Ты пойми: это ужасно! – говорил Марк девушке. Они сидели у него в комнате. Кейт не видела Марка целую неделю: ездила с родителями в экзотическую страну – Чехию. Передвигаться самостоятельно, хотя прошло уже две недели, молодой человек мог лишь на «костылях». Конечно, обычные (не для хронических больных) «костыли» удобная конструкция, но все же человек в них становится более объемным и неповоротливым. – «Вирты» – это кошмар! – Марк заводил речь об этом уже не первый раз. – И Сеть – тоже кошмар! Ты представь, Кейт: а если б у меня был сердечный приступ? Тогда я запросто умер бы! Прямо на улице с оживленным движением умер бы, среди множества людей, днем! А все потому, что они не вылезают из Вирту-сети! Я теперь и за тебя тоже боюсь. Мало ли что может произойти. Ты пойми: я внезапно осознал нашу смертность. Мы можем умереть в любой момент. В любой, когда угодно! В том числе потому, что нас не заметили как раз тогда, когда мы очень нуждались в помощи!

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. Никто же так не умер. Да и ты тоже без помощи не остался.

–Мне повезло. А вот что никто так не умер, ты просто не знаешь. И я пока точно не знаю. Хотя кое-какие смерти я уже раскопал. Представь, до меня никто не собирал такие данные!

– Чтобы эти мысли перестали тебя тревожить, проведи настоящее исследование. Не просто по открытым базам данных надо полазать, но и по другим. Тогда ты поймешь, что от Вирты вреда меньше, чем ты думаешь.

– Я проверю. А расследование я уже начал.

– Вот и проверь. Тем более что ты здесь – лучший компьютерщик. Но даже и для тебя это же очень трудоёмкая работа!

– Я уже полторы недели этим занимаюсь. Даже пришлось прогу поиска данных среди уже найденных написать. Правильно говорит отец Джон: Вирта – это вред! Ведь большинство людей не по университетам и церквам ходят, а по «Охотничьим угодьям» или дебильным концертам! Это нужно изменить. Нужно вытащить людей из Сети.

– Да брось, Марк. Никого из сети вытащить против воли нельзя. Мы с тобой познакомились через Сеть – не забыл? Что в этом плохого?

– А то, что мы – люди думающие, образованные! А большая часть виртуалов даже не понимают, куда они влезли и зачем. Им это нужно объяснить. Это я и собираюсь сделать.

– Ты что, хочешь в уличные проповедники податься в свободное время?

– Нет, конечно. У меня на это нет способностей. Да и как проповедовать, когда все прохожие торчат в Вирте? Я другой путь наметил. А для исследования договорился с Грегом-старшим, который в полиции служит. И ещё я данные зарегистрированных смертей нашёл.

Они связались с полицейским, и тот дал им ссылку на частично открытую полицейскую базу данных. При помощи этой ссылки можно было не только просматривать, но и скачивать информацию – но только в том случае, если у тебя есть пароль. Этот-то пароль Грег-старший и сообщил бесплатно Марку. Однако, потратив на поиск более полутора часов, они нашли всего один подходящий случай: на улице от инфаркта умерла старушка.

Марк, человек энергичный и красноречивый, сумел заразить своей идеей Кейт. Она даже пожалела, что он ничего ей не рассказал раньше: тогда она в Чехии поинтересовалась бы, как там обстоит дело с похожими случаями. Но Марк её утешил: ведь исследование только началось!

Через две недели они обнаружили 14 случаев смерти людей, которым никто не помог в тот критический момент, когда их ещё можно было спасти. Все эти случая произошли в течение полугода.

– Какой ужас! –была реакция обоих.

– Я знаю, что нужно делать, – мрачно подытожил Марк. – Ты пойми: люди подсели на Вирты и Сеть как на наркотик! Они уже не живут в нормальном мире! Им нужно помочь увидеть друг друга.

– И как ты собираешься этого добиться?

– Я буду им объяснять. Сначала сделаю фильм. А потом ещё кое-что.

– Но ведь у нас ещё недостаточно информации.

– А мы и не прекращаем её искать.

Они и не прекратили, причём действовали по составленному Марком плану. Однако как Марк надеется повернуть людей друг к другу лицами, он так и не сказал.

 

 

Дейв, человек 16-ти лет, ехал на своем драгоценном – отец подарил! – велосипеде. Это был «Ультралайт Вилер-346Ta». Юноша владел сим сокровищем уже второй месяц, и всё не мог нарадоваться подарку. Как гласит реклама, «это универсальный велосипед, на котором Вы сможете катать несколько стилей от «Кросс-кантри» до «Даунхилла». Так оно и было. Во-первых, он очень легкий. На раму, обода и спицы пошел уникальный сплав, какой используется для строительства космических кораблей. Не подлежит коррозии, сломаться не может! Велосипед к тому же складной – его легко перевозить, даже колеса снимать не нужно и нет необходимости заново настраивать систему. Конечно, консерваторы (даже и молодые) твердят, что на таком-де байке и пятилетнее дитё легко прокатает трассу: вел всё делает сам! Да, есть бортовой компьютер. Он измеряет скорость, выдает карту местности, рассчитывает оптимальный маршрут движения от точки А до точки Б. Если выставить режим «автомат», то вело-компьютер, сканируя дорогу, сам переключает звездочки на нужные передачи. Это удобно, когда катишь в гору или с горы, а также на пересеченной местности. Выставил «полуавтомат» – и тогда «бортовик» на дисплее высвечивает рекомендацию, какая передача в данный момент оптимальна, запрашивает: «установить?». Жмёшь «нет» и сам ставишь передачу. А можно и автомат отключить, тогда комп ничего советовать не будет. Есть и многоуровневая противоугонная система. Кликаешь «защита от угона» и оставляешь вел около магазина или кафе. Если кто-то всё же захочет украсть твой велосипед, то он столкнётся с несколькими трудностями. Во-первых, заблокированные педали и, как следствие – блок на заднем колесе. Во-вторых, велокомп врубает «музыку»: «Внимание! Угон! Полиция, сюда! Держи вора! Вор тащит велосипед!». Причем звук всё усиливается и усиливается, и даже если сломать или выдрать к чёртовой матери «бортовик», байк так и будет орать на всю улицу. В-третьих, этот адский шум сопровождается миганием всех фар и даже катафотов велосипеда. Но если и при этих условиях байк всё-таки угнали, то ворам придётся переустанавливать систему: велокомп трижды запрашивает пин-код, а затем «обваливается». Поэтому тот, кто приобрёл угнанный велосипед, должен тратиться не только на новый комп, но и на все связанные с ним примочки. А это дорого, тем более что нет гарантии надёжной работы инородного оборудования. Раньше противоугонная система доставляла вору не только шумовые и транспортировочные, но ещё и физические неприятности – била током. Чуть только велокомп фиксировал «чужие» пальцы (или перчатки) на руле и (при помощи педалей) «чужой» рисунок подошвы, как вор начинал получать несильные, но, тем не менее, очень неприятные удары током с частотой дважды в минуту. Однако после того как в это дело вмешались защитники прав человека, пришлось производителям от этой весьма полезной и приятной их сердцу меры отказаться. Эти защитники-правоведы заявляли, что, мол, антигуманно несчастного воришку бить током. От этого он, мол, может сильно пострадать – упасть и сломать руку, например. И вообще, может быть, он и не вор вовсе, а просто велик взял покататься и собирался вернуть – так что, его за это сразу током? А ещё раньше велосипед в случае угона мог, словно ящерица хвост, «скинуть» колёса – в буквальном смысле. В своё время эта мера здорово снизила число угонов, а также ограблений велосипедистов. Но и от неё пришлось фирмам отказаться: адвокаты замучили исками от потерпевших грабителей, которые ломали ноги и руки на велосипедах, украденных или отобранных у хозяев.

Дейв, экипированный по последнему слову техники в полную велозащиту (шлем, очки, футболка, узкие брюки, кроссовки и перчатки) ехал на «трассу Z». «Трасса Z» представляла собой искусственно созданный неудобопроходимый ландшафт, где тренировались любители экстремального велоспорта. Там было несколько треков разного уровня сложности, где препятствиями могли быть как рытвины и крутые спуски, так и стенки и автомобили. Отец Дейва сам был экстремальщик и сына приобщил к любимому (и денежному) занятию. Впрочем, особенно крупных успехов сын, в сравнении с отцом, не добился. Да, он умел прыгать на велосипеде с высоты двух метров, перескакивал через препятствия, съезжал и въезжал на гору в 60º, но не более того. Ему не хватало скорости, поэтому в соревнованиях он не мог рассчитывать на призовые места. Впрочем, дело не столько в скорости… Правду сказать, у Дейва не было столь необходимого для экстремальщика безрассудства: страх покалечиться у него был слишком силён. Но он заметил это и осознал только два года назад. Отцу он об этом рассказал, и тот сначала был разочарован, а затем стал ободрять сына в том духе, что Дейву не обязательно связывать свою жизнь со спортом. И вообще, незачем ему придумывать и ставить трюки, как отец. Отец вон из–за одного своего трюка сильно разбился, так что еле его собрали. А Дейв… Разбирается сын в компьютерных программах – и хорошо, вот на этом нужно сосредоточить усилия, сделать своей специальностью, а велосипед пусть будет увлечением. Отца сын послушал. В своей школе Дейв был лучшим программистом и лучшим же хакером, и поступать он собирался в Кембридж на софт-фак.

Дейв ехал, подключившись к Вирте, и одновременно разговаривал с отцом об очередной ссоре с матерью.

– Понимаешь, па, она меня против тебя настраивает. Она не хочет, чтобы мы с тобой общались. Грозится, что выкинет компьютер. Надоело мне это.

– Ты должен быть терпелив с мамой. Она всегда тебе только добра хочет. Ссориться, тем более с женщиной – недостойно мужчины, сынок, – говорил отец.

– Пап, я хочу жить с тобой, а не с матерью и Джеком! Джек хороший, но он мне не отец!

– Ты же знаешь, ты не можешь жить у меня.

– Но почему?

– Так постановил суд. А вообще, пока ты едешь на велосипеде, ты должен следить за дорогой, а не болтаться в Вирте. До свидания, – и отец отключился.

– Ты прав, папа, – сказал Дейв в пустоту. Действительно, на оживлённой дороге, куда он выехал 10 минут назад, да при скорости в 50 километров, нельзя рассеивать внимание.

Отец всегда даёт дельные советы. И чего мать вечно против него выступает? Даже её новый муж, Джек, и то поддерживает в семейных спорах Дейва. Как только мать начинает кричать, что она против этого проклятого сетевого общения, против всех этих мерзких Вирт, против этих разговоров с папашей, Джек её пытается отрезвить:

– Энни, парень сам разберётся. Ты могла бы так шуметь, если б он пустился во все тяжкие. Оставь парня в покое. Его встречи с отцом никому не мешают.

– Никому, кроме Дейва! Ты же знаешь, Джек, его отец – он просто…

А дальнейшие слова матери Дейв ни разу не дослушал. Он кричал, что мать никогда, никогда не сможет разлучить его с отцом, как бы она того не хотела! А если ещё раз хоть что-то плохое попробует сказать об отце, то Дейв тут же соберёт свои вещи и уедет из этого дома! Мать после таких слов замолкала. А сын с возмущением думал, что так, как она поступает с бывшим мужем, нельзя делать! Ну, развелись вы с ним, ну нашла ты себе нового мужа, так зачем же так ненавидеть бывшего? Он же всё равно с тобой больше не живёт! Сколько ж можно зло на сердце держать? Да, переживала ты из-за него, когда он делал свои трюки, но ведь и гордилась им тоже! Дейв думал, мать боится, что и он тоже станет экстремалить, как отец. Вдруг и Дейв захочет запрыгнуть на велосипеде в зависший над землёй старинный вертолёт? Сын ей сто раз говорил, что не будет он так жизнью рисковать, но она всё равно за него боится. Для неё и «Зета» – кошмар из кошмаров, не понимает мать, как там вообще можно кататься.

На «Зете», как называли «трассу Z» экстремалы, Дейв встретил массу знакомых, и среди них – Ким. Ким ему нравилась. Даже больше, чем нравилась. Он был в Ким влюблён, но хранил своё чувство в тайне. Может быть, Ким об этом и догадывалась. А может быть, и нет. Она не хуже него умела выполнять различные трюки, и потому он не мог произвести на девушку такое же впечатление, как, например, Ал. Ал тут – один из лучших. Вот кого провожает Ким восхищёнными взглядами, вот кто заставляет всех девушек вздыхать. К тому же Ал очень модный и хорош собой, пусть и не отличается особенным умом. Дейв полюбовался на слаженные, чёткие и красивые упражнения Ала и поехал к треку 7, подальше отсюда. Там он безо всякого удовольствия покатался с горок и попрыгал через препятствия. Даже если и увидит Ким, как ловко он переезжает с машины на машину, как прокатывается по перилам – разве посмотрит она на него одобрительно? Так многие могут. «Зато этот Ал тупой, как пробка. Что у него есть, кроме умения кататься на байке и модных шмоток?» – думал Дейв. Он вернулся на тот трек, где Ал некоторое время назад поражал глаза и воображение зрителей. Теперь он стоял в окружении ребят и снисходительно делился опытом. Дейв подъехал, попрощался со всеми и покатил прочь. Как ни странно, Ким отправилась вместе с ним. Они ехали медленно – всего каких-то 20 километров в час.

– Круто Ал прыгает, – не без задней мысли сказал Дейв девушке.

– Да. Только вот он слишком любит выпендриваться, – ответила Ким к удивлению и радости Дейва. – Нос слишком задирает. Всё у него – «я», «я».

– И что, он тебе не нравится? – с замиранием сердца вопросил Дейв.

– Я же тебе говорю: слишком он нос задирает. А кроме велосипеда, у него за душой ничего и нет. Скучно с ним. Ходили мы раз в клуб «Красные птицы», так он как начал долдонить про велосипеды, так и не мог остановиться.

– А я думал, вы с ним… дружите.

– А почему это тебя так интересует?

– Просто. И ты, и он у всех на виду. Вроде понятно, если вы вместе.

– Все так думают. А на самом деле, что это за парень, который по 20 минут себе причёску сооружает? То сюда прядочку переложит, то туда. Я и то волосы меньше укладываю! И так он во всём, что касается его драгоценной внешности.

– Зато он смелый. Всё без шлема и даже без защиты иногда делает.

– Это не смелость, а дурость. Вот грохнется он когда-нибудь без защиты, снова что-нибудь себе сломает.

Эти слова лились на душу Дейва бальзамом. Он осмелел окончательно и спросил так уверенно, как мог:

– В «Свалке» послезавтра выступают «Гномы». Хочешь сходить на них со мной?

– «Гномов» я не люблю. И в «Свалке» мне не нравится. Дурацкий клуб. Погнали? А то что мы еле тащимся?

– Погнали.

И они помчались так быстро, как только могли. Когда они расстались с Ким – жили в разных частях города – Дейв остановился в парке, купил газированной воды и через Вирту вызвал отца.

– Папа, мне срочно нужен твой совет.

– Да, сынок, я тебя внимательно слушаю.

– Как быть, если девушка нравится, а на тебя не обращает внимания?

– О-о! Это вопрос сложный. Всё зависит от тебя и от девушки.

– Разве нельзя в себя влюбить?

– Наверное, нет.

– И что же мне делать?

– Во-первых, удиви её. Вызови её восхищение.

– Как же, вызовешь его. Я ведь средне катаюсь. Она и сама так умеет.

– А ты узнай, чем она интересуется кроме велосипедов. Ты же её только на байке видел? Порази её. Своди в «Реалити», например. Покажи ей свои рисунки. Пошли ей какое-нибудь забавное письмо. Или… – отец ненадолго задумался. – Или познакомься с ней заново!

– Как так?

– По Вирте. Ты знаешь имя её аватары?

– Знаю.

– Вот и попробуй. Только веди себя естественно и за девушкой не бегай. Найди её как бы случайно. И пусть она тебя во всём блеске увидит. Но будь независимым! Если она не захочет с тобой говорить, не навязывайся. Будь вежливым, внимательным уверенным в себе. Пусть она думает, что ты популярный человек и что у тебя масса знакомых девушек, и всем им ты нравишься.

Пока Дейв обдумывал подсказанные отцом советы, тот ждал, сидя в кресле на балконе виртуального дома. Он с улыбкой глядел на сына.

– Отличная мысль, пап! И ведь я могу её пригласить к себе! Спасибо, пап. Пока.

И Дейв помчался домой, окрылённый и озарённый отцовым советом. Он сел за компьютер, подсоединился к Сети и стал разыскивать Ким, причём предварительно сделал свой поиск «невидимым». Он выяснил, где она бывает чаще всего, рассмотрел её аватару (покупная, обычная усреднённость для людей среднего класса; реалистична, но не является изображением собственника) и наметил маршрут прогулок. Он даже специально написал программку-«ловушку», которая обеспечивала ему в Вирте «случайную» встречу с Ким. При этом подразумевалось, что Дейв не знает аватару Ким в лицо. И он разработал хитроумный основанный на человеческой психологии план.

Когда благодаря этой программе он «случайно» столкнулся с девушкой в «поезде», переходя из вагона в вагон, то она сама его окликнула. Расчёт его был точен: она не могла его не позвать: ведь у него была р-аватара, тогда как у неё – обычный ширпотреб.

– Дейв! Привет! Это я, Ким!

– Привет, Ким.

– Круто выглядишь! Я тебя никогда в другой одежде не видела, всегда только в велокостюме! Классная р-раватара!

– У тебя тоже симпатичная аватара. Ты куда едешь?

– К подруге в «Весёлые развлечения». Там компания собирается. А ты куда?

– Я скорее «откуда». Из «Реалити». А сейчас не знаю, куда завернуть. Я думал добраться до станции «12 ворот», а оттуда махнуть в «Зоо» или «Мир превращений».

– Ух ты! Я и не знала, что ты такой богатый. Там же что трафик, что повремёнка дорого стоят.

– Вовсе я не богатый. Я везде хожу по протоколу р-аватары.

– Так ты сам написал свою р-аватару?? – Ким была поражена. Только те хакеры и программисты, которые самостоятельно написали р-аватару, по протоколу (сказывался корпоративный дух) могли задёшево (а то и бесплатно) ходить в самые престижные страны. Удивление девушке приходилось выражать голосом, так как её аватара не могла показывать оттенки чувств – максимум поднять брови и рот приоткрыть в виде буквы «о».

– Ну да, – скромно ответил Дейв.

– Слушай, а пойдём со мной? Если ты не занят?

– Пошли.

Как и следовало ожидать, среди подруг и друзей Ким не было никого, кто имел бы р-аватару, и потому на Дейва обращали внимание. А самому себе он казался единственным живым человеком среди игрушек. Ведь все покупные аватары стандартны, пусть их и есть 20 типов, а типы эти можно по желанию переодевать, как куклы. Сам Дейв почти всегда бывал в «Реалити» и других престижных странах, где большинство посетителей – вылитые люди во плоти.

Вечером, уже лёжа в постели, юноша радостно переживал этот день, смаковал разговоры. Как восхитилась Ким! Как часто она к нему обращалась! И смотрела почти всё время на него, а не на подруг и друзей! И плевать, что смотрело на него кукольное лицо, главное – направление взгляда!

 

 

Ким теперь охотно встречалась с ним, они стали вместе ходить в клубы и в кино. Да и на «Трассе Z» они стали кататься вместе. Словом, они стали парочкой. Дейв водил Ким по странам Сети и концертам, дарил ей симпатичные безделушки. Он даже решил написать для Ким р-аватару, о чём девушке не сказал, желая преподнести сюрприз.

Однажды Дейв позвонил отцу и возбужденно заговорил:

– Мы были в клубе «Без башни», и тут к нам Ал подваливает. И начинает так с Ким говорить, как будто меня и рядом нет! А Ким – она меня обняла и говорит Алу, чтобы он отваливал. Так и сказала: «отвали от нас, Ал!» А он и отвечает, что она, типа, просто ему назло со мной встречается, только чтобы он поревновал. И что на самом деле она его любит, а я для Ким – бесплатный хакер. Тогда Ким говорит – «оставь нас в покое, Ал».

– Но тебя тревожат слова Ала насчёт «бесплатного хакера». Так?

– Ну… да. Вдруг это правда? Я её водил в «Реалити», мы с ней были в «Кафе звёзд». И в других таких крутых местах мы тоже были. Она сама бы туда вряд ли попала бы – дорого очень. Я ей переписал покупную прогу «мотоцикл» – на нём теперь можно бесплатно проезжать в некоторые страны… И вообще я ей помогаю разобраться в программах.

– Скажи… Только сначала получше подумай!... Ты можешь узнать точно, привлекают ли её твои возможности или ты сам? Не торопись с ответом.

–Ну… – Дейв задумался. А правда, как он сможет узнать? Не водить Ким по Сети? Не писать ей р-аватару? Но им и без того интересно вместе… – Нет. Не смогу я это проверить.

– Но ведь ты влюблён в Ким?

– Конечно!

– Тогда просто радуйся, что она – с тобой, а не с Алом. Просто используй своё счастье на полную катушку! Между прочим, из-за этого мы с твоей матерью рассорились. Я всё время докучал ей, всё выпытывал, когда и где она бывает, бесконечно подозревал её в том, чего она никогда и не делала. А сам при том мог исчезать.

– И ещё… Мне, правда, неудобно… Но у кого я ещё спрошу? Когда мы вместе – не на велах – и когда я её обнимаю… Ну, короче…

– То тебя так и распирает, – отец улыбнулся. – Ты всё время её бешено хочешь. И ты ждёшь не дождёшься, когда вы наконец-то уединитесь. Но у тебя никого ещё не было, и ты этого стесняешься. Это все пережили, и я в том числе, – отец на некоторое время задумался. – Чёрт, мы же с тобой мужчины! Почему же мне неудобно давать тебе сексуальные советы? О, чёрт! Мне самому стыдно… Неудобно…. Это так… – отец отвёл взор, затем снова встретился глазами с сыном и мужественно закончил: – Ну, в общем, ты перед свиданием подрочи.

– ??!

– И не смотри на меня такими безумными глазами. Я и так смущён сверх всякой меры – даже больше, чем перед любой женщиной! Короче, если ты это сделаешь прямо перед свиданием, то сможешь думать верхней головой, а не нижней… Я, наверное, покраснел?

– И ты так делал, папа??

– В твоём возрасте – нет: у меня не было мудрого советчика. А ещё, когда вы уединитесь, не спеши лезть к ней в трусы. У девушек всё по-другому, им сначала нужны поцелуи и ласка. Сначала целуй её, гладь ей спину, живот, грудь, бёдра. А ещё лучше – пусть она возьмёт твою руку….

Тут вдруг исчез звук, и отца заслонило «окно» с надписью: «ВНИМАНИЕ!» Затем изображение замерло: отец так и застыл в кресле, с приподнятыми в жесте руками и открытым ртом. Дейв только и успел, что выругаться. Треть экрана заняло высвечивающееся огненно-красным слово.

Затем вместо него пошёл клип под «Реквием» Моцарта: люди в «Виртах» двигались по улице, сидели в домах и кафе, не обращая внимания на падающих в обморок или задыхающихся рядом с ними других людей. А в конце на фоне кладбищенских крестов появились слова: «НЕ МЕНЕЕ 130 ЧЕЛОВЕК В МЕСЯЦ УМИРАЕТ РЯДОМ С ВАМИ ПОТОМУ, ЧТО ВЫ НЕ ЗАМЕТИЛИ ИХ БОЛЬ. СПАСИТЕ ТЕХ, КОГО ВЫ ЕЩЁ МОЖЕТЕ СПАСТИ!»

Но это было ещё не всё: на экране по окончании клипа стали появляться новые огненные слова. За ними так и висело неподвижное изображение отцовской комнаты. Проклятое воззвание нельзя было ни удалить, ни остановить, ни даже выключить компьютер или монитор! Жуткий этот вирус прорвался сквозь все степени защиты и делал своё чёрное дело:

«ВНИМАНИЕ! ВЫ ПОТЕРЯЛИ СВЯЗЬ С РЕАЛЬНЫМ МИРОМ! ВЫ ПОСТОЯННО ОБЩАЕТЕСЬ НЕ С ЖИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, А ЛИШЬ С ПРОГРАММОЙ, СОЗДАННОЙ КОРПОРАЦИЕЙ MCW НА БАЗЕ ПРОГРАММЫ «ДРУГ». ЕСЛИ ВЫ МНЕ НЕ ВЕРИТЕ, ПОЗВОНИТЕ ТОМУ, С КЕМ ТОЛЬКО ЧТО РАЗГОВАРИВАЛИ!»

Дейв тотчас же бросился к мобильнику – тот лежал на книжной полке – и набрал телефонный номер отца. Пошли долгие гудки, а затем механический женский голос сказал: «Извините, эта программа сейчас недоступна. Попробуйте запустить её позднее».

Тогда Дейв снова впился глазами в экран.

«ВЫ УБЕДИЛИСЬ? ВЕРНИТЕСЬ К ЖИВЫМ ЛЮДЯМ, ОНИ НУЖДАЮТСЯ В ВАС! ИЗ–ЗА ТОГО, ЧТО ВЫ ПОСТОЯННО ЖИВЁТЕ В Сети, ВЫ БРОСАЕТЕ НА ПРОИЗВОЛ СУДЬБЫ ЖИВЫХ ЛЮДЕЙ! ВЫ ДАЖЕ НЕ ЗАМЕЧАЕТЕ, ЧТО КТО–ТО РЯДОМ С ВАМИ УМИРАЕТ ОТ СЕРДЕЧНОГО ПРИСТУПА! ВЕРНИТЕСЬ В РЕАЛЬНОСТЬ!

ПОСМОТРИТЕ ВОКУРГ СЕБЯ: МИР ПРЕКРАСЕН! ПОСМОТРИТЕ НА НЕБО – И ВЫ УВИДИТЕ, ЧТО ОНО ГОЛУБОЕ В ЯСНУЮ ПОГОДУ И СЕРОЕ В ПАСМУРНУЮ. ПОСМОТРИТЕ НА ДЕРЕВЬЯ – И ВЫ УВИДИТЕ, ЧТО ИХ ЗЕЛЕНЬ РАЗНОГО ОТТЕНКА.

ВЕРНИТЕСЬ В РЕАЛЬНОСТЬ! ВЫ НУЖНЫ СВОИМ БЛИЗКИМ, ВЫ НУЖНЫ ЖИВЫМ ЛЮДЯМ!»

Буквы исчезли и компьютер снова наконец заработал. Изображение снова ожило. Дейв с облегчением вздохнул и продолжил разговор с ним:

– Папа, ты это видел?? Ну и вирус!! – мимика и поза отца изменились: лицо приняло озабоченное выражение, указательный палец левой руки целился в Дейва:

– Программа «Отец.18.0» была изменена. Сохранить изменения?

– Папа, ты что?? – в испуге, не веря ни глазам, ни ушам, проговорил Дейв.

– Программа «Отец.18.0» была изменена. Сохранить изменения?

Тогда Дейв закричал.

 

 

По всей стране одновременно с ним кричали ещё сотни тысяч людей, которых резко выдернули из сладкой иллюзии. Если б мыслью можно было истязать и убивать, пытки Марка и его смерть превзошли бы всё то, что испытали все христианские мученики, вместе взятые.