*

Я сидела за письменным столом, читала. Было поразительно скучно. Тоже мне, каникулы! Все подруги разъехались, бросили меня тут на съедение тоски зеленой. Сначала я даже рада была, одиночество никогда не становилось для меня проблемой. А в последнее время вообще видеть никого не хотелось. Перезанималась или еще что-то…И тому, что мама в командировку слиняла, я тоже порадовалась – никто на мозги капать не будет.

Но на деле сидеть дома одной оказалось стремно. Я даже свой ноутбук за прошедшие три дня не удосужилась распаковать после похода к Нютке. Не тянуло. И читать не тянуло. А что такое телек, я уже успела забыть. Оставалось только лечь поперек дивана и тупо пялиться в потолок. Кажется, это и называлось хандрой.

Дверь открылась, в комнате нарисовался Максим, мой отчим. Молоденькая такая сволочь, где мама только выкопала такого? Максим был скользким типчиком, хотя точно не скажу, что заставляло меня так думать. А вообще-то, мне на самом деле было глубоко перпендикулярно до этого Максима.

И теперь этот сомнительный мужчинка своей ужовой походочкой приблизился ко мне, склонился над плечом и уставился в мою книжку. Это я называю «стоять над душой».

- Что читаешь, бельчонок?

- Ась? – переспросила я, вытащив наушник-бусину из одного уха.

- Да нет, ничего, - сказал мой отчим и обнял меня за талию.

- Э… Дядя Максим, сделайте одолжение: не делайте так, - попросила я предельно вежливо. – Мне не приятно.

- Брось, какой я тебе дядя? – хохотнул он.

- Ну, уж точно не папа, - скептично хмыкнула я.

- Точно, - усмехнулся Максим и вдруг резко приблизился к моему уху. Он стоял сзади, я сидела на вращающемся стуле. – Слушай, бельчонок, я тебе хоть нравлюсь?

- Эм… Это провокационный вопрос? Ну, нравитесь…

- Хорошо, - выдохнул он. – Тогда маме мы ничего не скажем…

- Что?..

Я поняла «что» почти сразу же – когда его рука соскользнула туда, куда рукам отчимов соскальзывать не положено. Меня словно парализовало, холодная сосулька прошибла позвоночник. Не дождавшись, видимо, реакции, Максим потянул змейку. Тут-то во мне проснулись рефлексы.

Первым делом я вскочила, впечатав острое плечико в отчимовский подбородок. Максим, охнув, подался назад, получив еще и стулом, отлетевшим следом, когда я спешно ретировалась из-за стола.

- Козел старый!!! – завопила я автоматически и несколько тормознуто.

Это, наверное, было немного чересчур по отношению к мужику, едва перевалившему за тридцать.

- Стерва рыжая! – взревел он и ринулся за мной.

Я, почти добравшись уже до двери, схватила первое попавшееся под руку и замахнулась. Это попавшееся описало красивый полукруг, сильно рванув пальцы. Я поняла, что схватила сумку с ноутбуком и удержалась от того, чтобы разжать пальцы, запустив сумкой в живот отпрянувшего отчима. Но ему и так досталось: Максим запнулся о мою тапку и рухнул на пол (а мама еще говорит, что мои тапочки вечно в самом неподходящем месте оказываются!). Я же пулей выскочила в прихожку.

Что происходило дальше, не помню, хоть убейте. Очнулась уже на лестничной клетке с сумкой на плече, курткой в зубах, кроссовками в одной руке и головкой ключа в другой. Еще несколько секунд я удивленно смотрела на свернутую головку. «Третий…» - отрешенно подумала я о сломанном ключе. Дверь передо мной сотрясалась от ударов изнутри, а воздух вокруг – от грязной ругани, которую я упоминать не буду.

Стряхнув оцепенение, я быстренько обулась и почесала вниз, натягивая курточку уже на ходу. Пусть Макс посидит взаперти, ему полезно.

Оказавшись на улице, я поспешила прочь от дома. Шла на полном автомате, не видя ничего вокруг, не думая, куда иду, не ощущая тяжести портфеля в руке. Мозг включился снова в каком-то грязном дворе, я не сразу поняла даже, где я. Тут же меня продрала крупная дрожь, плечи передернулись. Возникло дикое желание сесть и разреветься, но сесть было некуда, поэтому я пошла дальше.

Чего только в жизни не случается… Но никогда не думала, что такое случится со мной. Да и никто не думает, пока подобное ни происходит. Нет, но собственный отчим?! < далее я выпущу значительный фрагмент своих мыслей, доходчиво разъясняющий, что я думаю о Максиме – всем и так все ясно > Он что, действительно думал, что это сойдет ему с рук? Что я не расскажу? Еще как расскажу! Мама, естественно, поверит мне, а что будет дальше… Лучше, наверное, не представлять. Увидим.

Но мама приезжает послезавтра. А куда деться мне? Нютка умотала в лагерь. Алька в Москве. Обе не обещали вернуться до конца каникул. Интересные дела… Мне некуда пойти… Может, еще к кому из одноклассниц? Э-э… Я даже телефонов их не знаю. Общаться больше нужно, блин. Здравствуй, невезуха…

Я скисла. Передо мной раскрывалась просто замечательная перспектива: два дня провести на улице. Конечно, существовал еще вариант – ментура, но… что-то не тянуло. А вообще-то, самое веселое, что сейчас мне было абсолютно до лампочки вся фиговость моего положения. Я просто шла.

Денек выдался не ахти. Дуло. Осень, как-никак. Я меланхолично шуршала по листьям, раздражая дворников, эти листья собиравших. Как будто без меня они их собрали бы в ровные кучки – при таком-то ветре. В целом, раздраженные дворники меня мало волновали. Я ни о чем не думала, изредка пропуская мыслю, что кроссовки – самая лучшая на свете обувь. Уши надежно закупоривали наушники-бусины, проигрывая диковатую смесь песен «Арии» и «Ночных снайперов». У меня была музыка. И пока жива батарейка в плеере, жива я.

**

Вечерело. Ноябрь. Темнеет рано.

Город зажигал рыжие фонари. Через несколько часов спустится и повиснет в их свете, становясь почти осязаемой, удушливая дымка.

Я стояла, прилипнув к витрине хлебного киоска. Мимо шли люди – веселые и уставшие. Или не уставшие и потому веселые. Или уставшие и потому злые… Но в любом случае они шли домой. А у меня сегодня дома не было.

В этом городе фонарей,

Мимолетных холодных встреч

Ты пойди, меня обогрей,

Ты сумей меня уберечь… - звучало из наушников.

Идея весьма неплохая. Я слегка подмерзла на ветру, окрепшем к вечеру. В кармане нашлись две смятые десятки. На них можно было купить чебурек с собачатиной, попросить замученную продавщицу разогреть его… и голодать следующие полтора дня. Перспектива… Эх, кофе бы сейчас…

…В этом городе тишина

И старинных домов оскал.

Я кому-то еще нужна,

Меня кто-то вчера искал…

Меня вряд ли искали вчера, и сомневаюсь, что найдут сегодня. Обидно. Итак, решаем: быть или не быть, пить или не пить, т. е. есть или не есть. Точнее есть и не есть. Я вздохнула и спрятала десятки обратно в карман.

- Не хватает? – безучастно спросил смутно знакомый голос за спиной, прорвавшись сквозь музыку.

Я обернулась. Надо мной возвышался Лекс. Вернее, его звали Алексей Игоревич. У него была своя особая история, хотя, в принципе, ничего особенного в ней не было. Просто в этом году от нас сбежал очередной физрук, и нам нашли очередного физрука. Этот очередной, видимо, решил нас построить. Вообще-то, нас все решали построить, а потом под разными предлогами увольнялись из школы… Но этот, пожалуй, стал самым целеустремленным. Спустя две недели, он понял, что один не справится, но не сбежал, а притащил Алексея Игоревича. Правда, Алексеем, а тем более, Игоревичем, этого парня никто не называл. Никто не мог дать ему больше двадцати лет, я на всякий случай давала двадцать пять. В любом случае, его считали почти ровесником. Мальчишки окрестили его просто Лехой, а девушки между собой говорили не иначе, как Лешенька. А однажды наш «продвинутый умник» Андрюха ляпнул, глотая буквы: «’лекс крут!». Это «название» оценили. Но теперь парни называли Алексея «Лексон», «Лександр» и «Лексадром». Девушки кокетливо обращались к нему «Лекси». А Алька, помешанная на автомобилях, обозвала его «Лексус».

Он был немногословен и обычно угрюм, и это придавало ему шарм. Он был высок, хорошо сложен и носил длинные, до плеч, волосы. Он был похож на злодея из какого-нибудь аниме. Он хорошо преподавал, точнее его безоговорочно слушались. Излишне говорить, что старшеклассницы были без ума от него, а я… А мне такие не светят.

- Здравствуйте, - сказала я и отвернулась к витрине, чтобы Лекс не заметил, что я краснею. Так происходило каждый раз, когда между нами было меньше метра расстояния. А началось это с того злополучного урока. В октябре, когда у нас пошла акробатика, которой с нами никто не занимался с пятого класса, в результате чего мы напрочь забыли даже само слово. Когда Лекс сказал прыгать через козла (или через коня – я в них не разбираюсь), девчонки стушевались. Ударить лицом в грязь, т. е. в мат, особенно перед любимчиком, никто не хотел. Тогда наш дорогой физрук, муштровавший пацанов, крикнул: «Просто возьми журнал – и по списку. Не хотят – «два»!». Я и вышла вперед. Терять мне было нечего – все равно моя фамилия первая по алфавиту. Да и прыжки у меня шли неплохо. Если говорить честно, то это единственное, что я вообще могла сделать нормально. Физкультура – это не мое. Мое призвание – компьютер и книги.

Но на этот раз все пошло наперекосяк. Я разбежалась, оттолкнулась от пружинящей фигни, прыгнула… У меня почти получилось. Ключевое слово «почти». Руки вдруг не нашли опоры, я поняла, что перестаралась. К тому же нога зацепилась за этого козла. Короче, меня ждала теплая встреча с матом. Потом я жалела, что этой встречи не произошло. Меня поймал Лекс, страхующий нас с другой стороны снаряда. Поймал, но то ли оступился, то ли не выдержал моего веса, и, в результате, мы все-таки упали. Вместе. Положение более чем интересное. Может, все получилось бы еще не так ужасно, если б я не покраснела, а Андрюха не отколол пошлый комментарий.

В общем, через козла я больше не прыгала, за норматив получила «трояк», и то из жалости. Наши девчонки попытались повторить мой маневр, но наученный горьким опытом Лекс больше никого не ловил. В раздевалке меня закидали кроссовками…

А теперь я упрямо изображала заинтересованность пирожком с капустой. Лекс не уходил.

На щеку упала первая капля обещанного на утро дождя. Здравствуйте, я ваша тетя… Блин.

Прошло еще несколько долгих минут. Дождь разошелся. Косые от ветра струи били под козырек киоска. Я мокла. Руку оттягивала сумка с ноутбуком. Спину сверлил чужой взгляд. От неожиданной вспышки заблудившейся молнии я вздрогнула.

- Пойдем, - решительно сказал тогда Лекс, взял меня за локоть и повел к светящимся пятнам остановки.

- Вы что, на автобус меня посадить решили? – поинтересовалась я, стараясь не смотреть на него и держать себя в руках.

- Нет, - больше он ничего не добавил.

Цветным пятном оказалась вывеска пицерии.

- Э, нет, - я остановилась перед стеклянной дверью.

- Тут будешь стоять?

Я не ответила. А откуда он, собственно, знал, что я не могу пойти домой?

Мы вошли внутрь. Я знала это кафе. Пицца здесь была неплохая, а пирожные жутко дорогие.

Лекс, так и не выпустив моего локтя, подошел к стойке и ткнул меня носом в лист.

- Выбирай, - сказал он.

Я тупо смотрела на названия. Я знала их все, а моим любимым видом была «Зеленый дракон» с крабом - самая дорогая.

- Выбирай, - негромко повторил Лекс. – Я при деньгах.

- С оливками, - буркнула я, сжав в кармане две десятки, и быстро добавила: - Кусочек…

Лекс кивнул на свободный столик в углу. Я поплелась туда, соображая, надолго ли мы тут и стоит ли снимать куртку. Решила все-таки не снимать: на мне домашний свитер – любимый, с инь-янем на груди, но все же старенький, поношенный.

Села я спиной к стойке и не могла теперь видеть Лекса, хотя слышала кокетливые переливы смеха молоденькой продавщицы и периодически чувствовала на себе ядовитые взгляды, скорее всего, ее же. Про себя я твердо решила называть Лекса Алексеем Игоревичем и обращаться к нему исключительно на «вы».

К тому времени, как он, наконец, подошел вместе с заказом, мне почти удалось привести в порядок свой спутанный ветром промокший хвост.

Поставив коробку на стол, Лекс сел напротив. Столик был маленький. Расстояние меньше метра…

- Ты вся красная, - заметил Лекс. – Жар?

Дурак…

- Ветер. Замерзла, - сказала я, стараясь усилием воли согнать краску с лица. – А почему пицца в ко…

В этот момент он откинул крышку. Целая. Большой резаный блин, утыканный оливками. Блин…

- Алексей Игоревич, не стоило…

При звуках собственного имени его покоробило.

- Все меня называют Лекс.

- Я так не могу…

- Посмотри на это со стороны: сидят в пицерии парень и девушка. Девушка обращается к парню по имени-отчеству…

Я посмотрела. Звучало тупо.

- Вы – мой учитель, - упрямо гнула я.

- Учитель – значит не человек? – кажется, он слегка разозлился.

- Я лучше пойду…

Лекс внимательно посмотрел на меня. Потом на коробку. И бросил:

- Иди.

Мне стало совсем неловко. Меня на халяву хотели накормить, уже потратили деньги, а я собираюсь слинять… Это просто некрасиво. Кроме того, о себе напомнил голод, а пицца пахла очень соблазнительно…

- Лина?

Я вспыхнула и чуть не свалилась со стула. Меня звали Каролина. А Лина – это героиня комедийного аниме с бездонным желудком. Еще никому не приходило в голову сокращать мое имя подобным образом и при подобных обстоятельствах.

- Я что-то не так сказал?

- Нет, - выдавила я. – Э-э… А столовые приборы в комплект не входят?

Лекс посмотрел на меня с интересом, пожал плечами и принес пластмассовые вилку и ножик. В каждом его жесте сквозил ехидный вопрос: «Аристократка?».

Скрывая свое смущение за угрюмостью, я принялась пилить маленьким ножиком ближайший ко мне кусок. Лекс не изощрялся. Он взял пиццу руками, как и положено, по идее, во всех цивилизованных странах. А мне было не удобно в кафе брать еду руками!

Через полчаса мне удалось отрезать кончик треугольника ценой двух зубчиков вилки и гнутого ножа (а говорят, эти ножи только ломаются…). Посмотрев на микроскопический кусочек на оставшемся зубце, я отложила прибор.

- Ладно, сдаюсь. Можно хотя бы салфетку?

Лекс указал на стойку.

Вернувшись, я смогла, наконец, нормально приняться за еду.

- Значит, ничего, если я буду звать тебя просто Лина?

- Ась?

- Я спрашиваю: Лина – нормально?

- Я не придираюсь к именам, Алексей Игоревич.

Он передернул плечами и посмотрел на меня недовольно.

- Ну, давайте, я вас буду называть вас сенсеем, - предложила я. – Пусть все думают, что я чокнутая.

- Все и так это думают.

Спасибо.

- Ну и ладно…

В то время как я старательно отводила глаза, на себе я постоянно ощущала пристальный взгляд Лекса. От этого было неуютно. А смущение Нютка учила меня преодолевать наглостью.

- А можно кофе? – спросила я, вспомнив, сколько мне еще предстоит провести на ногах.

- Кто ест пиццу с кофе?

- Я. А с чем надо?

- Обычно – с колой.

- Угу, - кивнула я, покосившись на зеленое бутылочное горлышко с зубчатой крышкой, высунувшееся из его глубокого кармана.

Лекс задвинул горлышко обратно.

- Люба, - подозвал он девушку из-за стойки. Та с готовностью подошла. – Сделай одолжение, принеси нам кофе и бутылочку колы.

- Что угодно, Лекси, - сладко улыбнулась она, мимоходом кинув на меня еще один ядовитый взгляд.

Я же заметила, как Лекс вздохнул. Возможно, он уже устал от этих приторных «Лекси».

Напитки нам принесли. При этом неуклюжая Люба посадила кофейное пятно аккурат на мою белую куртку, неискренне извинилась и упорхнула. После моих попыток оттереть пятно салфеткой, оно стало только шире. Плюнув на все, я стянула куртку и повесила ее на спинку стула испорченным рукавом к стене.

- Милый свитер, - заметил Лекс.

- Это комплимент? Спасибо, - я уткнулась в чашку с темной жидкостью, пытаясь вспомнить, как распознать в кофе мышьяк или цианистый калий.

Мы опять замолчали. Он задумчиво вертел в руках бутылку. Я грела ладони о чашку, дыша кофейным ароматом и пытаясь придумать что-нибудь умное. Терпеть не могу вот такие затяжные паузы.

- А от колы плющит и колбасит, - выдала я.

- Колбасит от алкоголя, - возразил Лекс.

- От алкоголя я засыпаю. А от колы колбасит потому, что в ней кофеина много.

- Понятно, - кивнул Лекс, выразительно посмотрев на чашку у меня в руках.

Я снова уставилась на свое отражение в кофе. Подловил.

- А еще в коле можно растворить пластмассовую расческу. Доказано, - мстительно сказала я.

Он в этот момент как раз приложился к горлышку и поперхнулся. Я усмехнулась в чашку, делая глоток. Кофе оказался слишком крепким и без сахара. Ничего, переживем.

- Один- один, - прокашлявшись, сказал Лекс.

Я вскинула брови:

- Мы играем?

- Ты – да.

Я пожала плечами.

- Знаете, вы за этот час произнесли больше слов, чем за все уроки вместе взятые.

- Ты считала?

- Нет, прикинула.

- Молчать наедине с кем-то сложнее, чем не говорить с толпой.

- Со стадом – если вы про наш класс…

- Считаешь себя частью стада?

- Меня в это стадо никто не принимал.

- Понятно. Значит, пастушка.

Я покачала головой:

- Пастушка – наша классная. А вы, - продолжила я, подумав, - волк, который есть слишком много кушать.

- В смысле?

- В смысле, зажрались.

- Это я понял. Не понял, почему.

- Да все вы поняли, - сказала я с досадой. – Овцы сами идут в пасть, а волк от них нос воротит.

- Наглядно. Но кто же ты?

- Не знаю. Я из другой отары.

- Ты вообще не овца, - решительно сказал Лекс.

- Спасибо, - хмыкнула я и опять принялась разглядывать себя в чашке.

Некоторое время Лекс молчал, я чувствовала его взгляд.

- Может, ты еще и на кофейной гуще гадаешь?

- Ась? С чего вы взяли?

- А что еще интересного можно найти в кофейной чашке?

- Отражение. Но и погадать можно попробовать…

Лекс встал и принес себе кофе. Вернувшись, неторопливо выпил его и отдал мне чашку. Блюдца не было, и я перевернула ее на салфетку. Конечно, на растворимом никто не гадает…

- Ну, начнем с прошлого…

- Не надо, - быстро сказал Лекс.

- Ладно, - легко согласилась я. Узор был нечеткий, да и я не считала себя профи, легко могла запутаться. – Так… Ну вот цапля, это значит одиночество… А, нет, это все еще прошлое. Извиняюсь. Ладно, все, вот, нашла. Хм… Положительные изменения в личной жизни… А это… если считать, что просто точки, то получение денег, а если горошины, то сплетни… Дальше… Вот ворота…

- Где ворота? – Лекс перегнулся через стол и потянул чашку на себя.

- Да вот они. Не мешайте! Ворота означают гостя, причем в ближайшее время.

- А это что за пятно?

- Это? Роза.

- Где ты видишь розу?

- Вот!

- Не похоже.

- Ну а что это, по-вашему?!

- Пятно.

- А я говорю, это роза!

- И что это пятно означает?

- Роза!

- Не важно.

- Приятную встречу.

- Ясно. А дальше?

- А дальше? Луна…

- Эта закорючка?

- У вас фантазии нет.

- Просто когда я вижу закорючку, я называю ее закорючкой. Так что это?

- Любовный роман. Ой!..

Лекс сел на место. Помолчал. Кивнул:

- Вроде сходится. Предположим, определенный талант у тебя есть.

- Я не хотела в вашу личную жизнь лезть, - выдавила я, глядя в пустую чашку.

- Я же ничего не говорю.

Я молчала. Отставила в сторону его чашку и снова взяла свою. Кофе уже остыл. Я залпом допила невкусную горьковатую жидкость. В голову пришла шальная идея. Я быстро перевернула чашку на салфетку, подняла и принялась рассматривать нечеткий рисунок. Моя обычная цапля… ворох проблем и недоброжелателей. Чуть дальше основные проблемы разрешались. Это радовало. На пятно, похожее на крышу я смотрела долго, соображая, не слишком ли бурная у меня фантазия. Крыша предвещала покровителя. Рядом с крышей насмешливо растекся полумесяц…

Я резко подняла голову и встретилась взглядом с Лексом, незаметно приблизившимся ко мне опять. Глаза у него были темные, почти черные, затягивающие…

- Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, - пробурчала я, с трудом отводя взгляд и отставляя в сторону чашку. Я не знала, заметил Лекс эту дурацкую Луну или нет. Откинувшись назад, он улыбнулся и стал еще больше походить на анимешного бяку. Я невольно поежилась.

…Воланд-господин,

Всетемнейший князь,

Приказал играть

Свой безумный вальс… - как всегда, кстати прокомментировал мой плеер голосом Беркута.

Мне нравилась эта песня, не смотря на то, что не нравился Беркут. И роман Булгакова тоже нравился. Возможно, одно вытекало из другого. Хотя «арийцы», конечно же, передернули все на свой лад.

… День. Свет.

Темп убыстряется.

Жизнь, смерть

Перекликаются.

Жар, бред,

Пытка, надежда и злость.

Вот вам

Казнь и прощение.

Все, все,

Все в восхищении.

День. Свет.

Сердце вдруг оборвалось…

- Ась? – я вдруг поняла, что меня о чем-то спрашивают.

- Да вытащи ты эти свои затычки, - раздраженно сказал Лекс и дернул провод наушников. Бусины легко вылетели. Он потянул на себя и приложил бусину к уху. Лицо его медленно вытянулось оттого, что он услышал.

Я посмотрела на него с вызовом. Я знала, как выглядела. Такая лохматая, рыжая, такая забитая и такая попсовая.

Лекс рассеянно скользил по мне взглядом.

- Какая твоя любимая песня?

- «Я не сошел с ума».

- Напой.

- Не буду. Здесь люди.

- Понятно, - он усмехнулся и вернул наушник.

На меня нахлынула обида. Уловка проста, ясный пень, но если я на нее не куплюсь, получится, что он прав в своем скепсисе. Ботаничка, слушающая «Арию» от недостатка крутости…

- Дай мне жить

Так, как я хочу,

Если нет – убей,

Мне здесь тесно, - тихо затянула я, играя гласными.

На этом я хотела поставить точку. Но взгляд Лекса не давал мне остановиться. Я смотрела ему в глаза и пела.

- Лучше быть

Одному всю жизнь,

Чем найти свой дом

И жить в нем с кем попало.

Ты молчишь,

Ты не против лжи,

Если в ней есть звон,

Звон металла…

Я не поняла, когда вступил Лекс. Просто его голос, низкий и глубокий, осторожно слился с моим, переплелся и придал уверенности.

Здесь бродят тени,

Ими движет запах денег,

Боль других и холод греет им сердца.

Связь времен распалась,

И злодей, и светлый гений

Тесно сплелись в объятьях,

Их различить нельзя.

Я не сошел с ума.

Мир так стар и мал,

Что его делить нет больше смысла…

Мы одновременно замолчали, оборвав песню на середине последнего припева. В кафе сделалась странная тишина. Я смотрела в стол, зная, что все взгляды скрестились на нас.

- У тебя красивый голос, - негромко сказал Лекс и этим разрушил тишину.

Кто-то звякнул чашкой о стол. Кто-то у стойки продолжил делать заказ. Возобновились возня и разговоры. Все вернулось на место.

Я смогла перевести дух, но так и не нашлась, что сказать.

Лекс задумчиво болтал бутылкой с недопитой колой. Я ковыряла однозубой вилкой в последнем куске пиццы.

- В тихом омуте черти водятся, - неожиданно пробормотал Лекс, ни к кому не обращаясь, и опять пристально посмотрел на меня. – А в портфеле у тебя что?

- Пластиковая взрывчатка, - отозвалась я.

- А если серьезно? Книжки из библиотеки?

- Ноутбук. Я что, так сильно похожа на зубрилку?

- Честно?

- Честно.

- Похожа. Если не приглядываться.

- Спасибо…

- Хотелось бы взглянуть на содержимое твоего ноутбука, - задумчиво сказал Лекс.

- И что ты там найдешь?.. Большую и тяжелую папку с анимешными картинками… несколько японских мультиков, до которых не дошли руки скинуть на CD… довольно обширную фонотеку… папку с картинками в стиле fantasy… внушительное количество видеоигр, забивающих большую часть жесткого диска… и маленькую папку, названную «Мое творчество», - зачем-то перечислила я и только потом поняла, что нечаянно перешла на «ты».

- Пишешь стихи?

- Немножко.

Лекс кивнул. Посмотрел на часы.

- Одиннадцатый идет… Тебя дома не убьют?

Я опустила голову. Дом…

Лекс поднялся. Я тоже встала и принялась натягивать куртку.

- Люба, сколько с меня?

Пока он расплачивался, я пристроила сумку так, что широкий ремень закрывал пятно на плече.

Мы вышли в холодную осеннюю ночь. Дождь кончился. Было свежо и сыро. В рыжих кругах фонарного света блестел асфальт. С шумом проносились редкие автомобили. Ночь смотрела мне в глаза, и к сердцу подкатывал детский страх перед темнотой.

- Спасибо за ужин, - сказала я.

- Тебя проводить или на автобусе?

Я не ответила. Лекс, стоящий немного впереди, обернулся.

- Лина? Что с тобой?

- Не пойду я домой… - тихо сказала я, сдерживая предательскую дрожь в голосе.

- С предками поссорилась или не мое дело?

- Мать в командировке… Дома отчим… Он меня чуть не… - я умолкла, закусив губу.

Стоя, опустив голову, я видела, как у Лекса сжались кулаки. Когда он заговорил, в голосе его звучал металл.

- Локшунова далеко живет? Вы, вроде, дружите.

- В Москве она…

- Еще кто-нибудь из девчонок? Знакомых?

Я взяла себя в руки и посмотрела на него.

- Лекс, как ты думаешь, если б мне было, куда идти, ты встретил бы меня у киоска?

Он задумался.

- Когда мать вернется? Сегодня?

- Послезавтра, в восемь утра.

- Так… Пойдем ко мне.

- Нет уж.

- Хорошо. И что ты собираешься делать? Не шататься же всю ночь по городу?

Я отвернулась. В принципе, все контрольные «спасибо» прозвучали. Можно уходить. Можно даже по-английски.

- Пойдем.

Я вздрогнула.

- Куда?

- В виртуалку. Если уж решила провести ночь на улице, проведешь ее со мной.

- А не поздно?..

- Я знаю место, где до трех работают. Потом еще что-нибудь придумаем.

 

***

В виртуалке было людно и темно. Светились только экраны мониторов.

- Темнота – друг молодежи… - пробормотала я.

Лекса знали и здесь. Парень по прозвищу Гоблин нашел нам два свободных места и дал наушники.

- Во что играть-то будете? – скучающе спросил он. – Старкрафт или файтинг какой?

Лекс вопросительно посмотрел на меня.

- “Phantasy Star. Online”, - сказала я, немного оробев.

- Че? Ладно, пойду поищу…

- Что это? – негромко спросил Лекс.

- RPG. Storyline в зародыше, зато графика потрясная, выбор оружия огромный плюс магия.

- Надо всех замочить? – уточнил Лекс.

- Ну да…

- Ясно.

«Phantasy Star» нашлась. Скоро передо мной привычной синевой осветился экран. Я занялась созданием персонажа. Пусть это будет прикол. Эльфийка с торчащими в стороны ушами. С зеленым шухером на голове. В сиреневом шутовском прикиде и в раздвоенном колпачке с пушистыми белыми бумбонами. В туфлях с загнутыми носами и на огромной платформе. А сама – мелкая.

Я вошла в игру. Теперь нужно найти Лекса. Мой маленький зеленый глюк побежал к стойке с миссиями. Над головой эльфийки завис розовый овал с вопросом: «Lexx, where are you?»

Я почувствовала на себе взгляд и отвернулась от монитора. На меня смотрел Лекс. В темноте я не могла разобрать выражения лица, но догадалась, что он меня нашел…

Я развернула обзор. Над моим игроком возвышался изящный робот черного цвета. Эльфийка была ему по пояс, если с колпачком. Я смутилась. Потом меня пробило на «хи-хи» и я отстучала: «Let’s go, big iron can!» («Вперед, большая консервная банка!»)

Лекс осваивался быстро. Очень скоро он обнаружил множество своих преимуществ передо мной и начал задаваться, откалывая саркастические реплики. Я за это колотила его своим мало полезным в бою посохом, не причиняя, конечно же, вреда. Зато я могла использовать магию, а он – нет.

Мы были уже на шестой миссии, когда Лекс обозвал меня малявкой с дешевыми фокусами. Я обиделась. Ночью я всегда была чувствительней: смеялась над любыми глупостями и обижалась по пустякам. И я решала сделать гадость.

На нас напал огромный гарилообразный медведь. Лекс, по уже выработанной схеме, стоял впереди и крошил образину своим двулопастным мечом, а я страховала позади. Я видела, что у робота Лекса почти не осталось HP, и также знала, что у него кончились медикаменты. Я умела лечить на расстоянии. Но не стала.

- Какого черта ты вытворяешь?! – воскликнул Лекс со своего места, и в этот момент его забили. На его экране остался посланный мною сердитый смайлик, показывающий язык, и надпись: «За «малявку»!».

Гиганта я догасила сама и пошла дальше, а Лексу сейчас приходилось тащиться от самой базы, поскольку оживлять я его тоже не стала…

И тут на меня напали сразу трое таких же кинг-конгов. Как я угодила в засаду, ума не приложу, я же знала эту игру хорошо! Тем не менее, меня окружили и отжали в угол. Я не могла сбежать в безопасную зону, не могла даже побегать от них в этой! Меня били сразу трое. Защита срабатывала через раз. Дважды я смогла нанести удар боевой магией, после чего пришлось полностью уйти в оборону, непрерывно подлечиваясь. Медикаменты быстро кончились. Я держалась на одной магии, уровень маны быстро падал, восполнить я его смогу лишь трижды – столько соответствующих предметов оставалось в моей аптечке.

Вдруг один из троицы упал на колени и издох. Получив еще пару ударов, я смогла выскользнуть в брешь и рванула прочь, мимо черного робота…

Я остановилась и развернулась. Последний кинг-конг пал под огнем огромной, больше меня размером, пушки Лекса. Он повернулся ко мне. Эльфийка с готовностью выбросила овал диалога: «Cute!». Робот отвернулся и пошел собирать выпавшие из поверженных врагов предметы. Я пристыжено отщелкала: «I’m sorry…». Лекс, не ответив, направился в следующую зону. Мои пальцы пролетели по клавиатуре и щелкнули по «вводу», не давая мне времени передумать. Я затаила дыхание, зная, что сейчас на соседнем экране выплыло сообщение: « Lexx! I think I love you…». Он остановился. Я ждала. Виртуально я была смелая. Жаль, что только виртуально…

Кто-то снял с моей головы наушники. Я оторвалась от монитора. Перед глазами в цветных пятнах отвыкшего от темноты зрения белело лицо Лекса. Близко-близко.

- Лина, - сказал он мягко, - ты устала, кофе не помог. Пойдем домой…

 

****

Лекс все-таки уговорил меня пойти к нему. Я мучилась от своего дурацкого признания, которое он даже не принял всерьез. Разговор не клеился.

Жил Лекс один, в однокомнатной квартирке, наверное, снимал. Прихожка была совсем крохотная и даже без зеркала.

Бросив меня в коридоре, хозяин скрылся в единственной комнате. Я раздевалась нарочно медленно.

- Заходи, располагайся, - позвал, наконец, Лекс.

Я проскользнула в приоткрытую дверь. Мебели было по минимуму: стол, тумбочка, кресло и кровать. Как и положено, в комнате царил живописный беспорядок, но меня поразила чистота. Ни пылинки.

Я устроилась в стареньком кресле. Глаза слипались.

- Лекс, а можно…

- Кофе? – догадался он.

Я кивнула, подавив зевок.

- Пол-ложки кофе на пять сахара, - попросила я.

Он присвистнул:

- Как же ты ту дрянь в пицерии пила…

И ушел на кухню.

- Слушай, Лин, - донесся оттуда его голос.

- Ась?..

- Я извиниться хотел…

- За что?..

- За тот случай у вас на физкультуре…

 

*****

- … когда вы прыгали через козла, - говорил Лекс, появляясь из кухни с чашкой кофе в руках. - Я это, можно сказать, подстроил, нарочно упал, чтобы… - он осекся.

Каролина, свернувшись, спала в кресле. На узком заостренном лице застыло измученное и тревожное выражение.

Лекс вздохнул и, поставив кофе на стол, осторожно перенес девушку на кровать. Она что-то сонно пробормотала.

- Спи, - шепнул он, поцеловав Лину в уголок губ, и накрыл девушку одеялом.

Щелкнул выключатель. Комната погрузилась во тьму.

Лекс вновь появился в маленькой кухне. В руках у него опять была чашка стынущего кофе, а через плечо висела черная сумка Каролины.

- Думаю, она не будет возражать, если я почитаю ее стихи… - негромко проговорил Лекс, глядя на свое колеблющееся отражение в кофейной чашке.