- Я не могу так больше, и не хочу. Все, вы все оставьте меня в покое! Ну, ты-то хоть можешь меня понять – как мне больно. Больно… дышать… все равно уйду, не хочу!... - билась в истерике моя подруга, зарывшись головой в диванные подушки. Ох, и намаялась же я с ней! Сначала она нажралась какой-то дряни, типа "элениум". Потом кинулась на кухню за ножом, где нечаянно столкнула с полки все тарелки, отчего те разлетелись черепками по всему полу. В прочем, там я и застала ее, сидящей на полу и громко рыдающей от бессилия и безнадеги.

Надька позвонила мне еще утром, и ее голос заставил усомниться в хорошем состоянии духа. Даже по телефону он казался неестественно возбужденным и через, чур, уж бодрым. Я накормила завтраком своего пятилетнего Димку, включила ему любимый мультик «Том и Джерри» и решила навестить подругу, подозревая что-то неладное.

Так и есть! Надька открыла дверь не сразу, будто что- то выжидала или прятала. И, когда мне все же удалось войти в кухню, то я ахнула и уселась вместе с Надькой прямо на грязный пол. Было от чего ахать: руки ледяные, сухие глаза затравленного зверя сверкнули злым огоньком, что не предвещало ничего хорошего.

- Надь, а, Надь, ну пошли к тебе в комнату, чего сидеть тут, на полу. А, Надь, вставай! - робко попыталась я убедить подругу. Но Надька не внемлет. Сидит, тупо уставившись на груду битых черепков. Мне с большим трудом удалось поднять ее с пола и увести в комнату, где она как бы очнулась и тут же кинулась на диван с громкими воплями.

Я приблизительно знала, что произошло, хотя от нее не могла добиться ни единого членораздельного звука.

Все дело в том, что моя подруга, Надежда, будучи замужем за неплохим человеком и имея двоих детей (которые в данный момент находятся у бабушки в деревне на каникулах), влюбилась в некоего молодого человека. Банально? Пожалуй. Но надо знать Надьку! Она натура романтичная, накрутила себе Бог весть что, прямо сказать, с пустого места. А так, как полумеры она не в чем не признает, то с ее юношеским максимализмом эта влюбленность вышла ей боком.

Надька прехорошенькая – невысокого роста и такая стройная, что все мужики сворачивают шеи, глядя ей в след, да это еще при ее симпатичной мордашке! В общем, Надька – что надо!

А он, ее «герой» - просто чудовище. При всей его деликатности, осторожности, он так умело «привязал» к себе мою бедную, глупую подругу, что жизнь без него стала для нее немыслимой. Бесполезной штукой. Спросите:

- Куда смотрит муж? - это отдельная история.

Молодой, но, к сожалению, женатый мужчина, очень обаятельный и сексапильный, привлек внимание неискушенной Надьки. Соблазнил и… напрочь забыл о глупышке. Она тут же по - своему отреагировала: унижалась, бегала за ним собачонкой, обрывала телефон. Словом, вела себя дура - дурой. В результате, нахал все же пришел на свидание. Он и позже приходил … несколько лет подряд. Вернее, один раз в год. Потом решил все порвать, но надо знать Надьку! Она чуть с ума не сошла, вновь обрывая телефон. Наконец он решил вернуться. Надька вся измучилась в догадках. А нахал, после проведенной бурной ночи, раскланялся и удалился, сославшись на семью, занятость делами и прочую ерунду. Надо же, вспомнил о семье! А бедная, глупая Надька убивается по чем зря. Конечно, ее можно понять, это был ее первый и неудачно затянувшийся, больной опыт общения с мужчинами и последний, судя по ее уверениям о нежелании жить.

Выслушав ее сбивчивый рассказ о вчерашнем прощальном свидании, я поняла, что сына мне оставить будет не с кем, а значит, придется тащить его с собой на ночное дежурство в больницу, где я и работаю медсестрой. Конечно, стыдно быть эгоисткой, особенно в такие тяжелые минуты, но что поделать, я мать – одиночка и надеяться мне не на кого!

Обследовав полупустой флакон «Элениума», я задала подруге несколько вопросов на предмет ее самочувствия. Узнала, что тошноты и головокружения нет. И что было съедено всего несколько таблеток, оставшихся после визита свекрови. Я облегченно вздохнула и силой потащила Надьку в ванну, благо, что она в сравнении со мной просто «дюймовочка».

Мой вес соответствует росту. А рост у меня, слава Богу, 1 80 см. Я без особых усилий засунула под воду подругу, делая контрастный душ, что очень способствует восстановлению сил, и очень скоро привела Надьку в чувства. Конечно, я могла бы ее уколоть, пусть поспит и отдохнет, но действие таблеток меня смущало. Еще меня настораживало ее состояние, она вроде бы и плакала, рыдала взахлеб, но ни одной слезинки не было. А это не здорово, так как слезы - лучший анаболик.

- Вот ведь дурочка, нашла по ком убиваться! Да он мизинца твоего не стоит! Ты вон у нас какая… красивая. А он? Так себе, каланча в очках. Ничего особенного…- утешала, как могла, жертву любви. Надька обмякла, притихла, перестала скулить, но глаза выдавали такую боль, что мне самой захотелось взвыть на весь дом.

Ну, уж нет! Ни одной слезинки не дождутся от меня эти мучители рода человеческого.

Спустя некоторое время, я вытащила Надьку из ванны, завернула в махровую простыню и, как ребенка уложила в постель. На кухне заварила чайку погорячей да покрепче и вернулась к Надьке с чашкой благоухающего напитка. Подруга лежала в том же положении, в котором я оставила ее пять минут назад.

******

Солнечное утро золотым маслом разливало свои щедроты на головы проходящих мимо мам и пап, тянущих за руки в садик своих ненаглядных, вечно орущих чад, прихвативших с собой в виде компенсации из дому игрушки, печенья и фрукты.

Надька ждала свою подругу Леру, которая отводила в ясли сынишку Димочку, росшего без отца. Было жарко, и Надька ушла с солнцепека в тенек на лавочку, где и достала из сумки вчерашнюю газету. Удобно расположившись, развернула последнюю страницу. Ту, которую вчера так и не удалось прочитать из- за капризов Катюши, требующей уже в сотый раз рассказать любимую сказку о принцессе.

- Подумать только, всего четыре года, а ей уже принцессу подавай! - удивилась свекровь, на минуту заглянув в детскую комнату. Приходилось еще и еще раз выполнять просьбу дочери, так как рядом маленький Алеша спал тревожным сном гипер активного двухгодовалого ребенка.

Из- за его нервозной психики врачи строго-настрого отменили детское дошкольное учреждение до трехлетнего возраста, полагая, что ребенок перерастет кризисный период и безболезненно вольется в детский коллектив.

Надежда была хорошей, пунктуальной матерью, щепетильной до невозможности. И, если ребенку было предписано гулять полтора часа в любую погоду, раньше прогулку она не прервет ни на минуту, так как здоровье детей - это задача всей ее жизни!

А сегодня утром она уже накормила сына и оставила поиграть со своей свекровью, заумной Катериной Николаевной, которая была безмерно благодарна невестке за то, что внучка была названа в ее честь! Катерина Николаевна работала педагогом в школе, и опыта общения с детьми у нее было куда больше, чем у Нади, выскочившей замуж очень рано, едва достигнув своего совершеннолетия за ее единственного и горячо любимого сына Олега. Она не мешала жить молодым до тех пор, пока четыре года назад не родился их первенец, внучка Катенька - красивая и своенравная девочка, с мелкими кудряшками на головке, с хитрющими глазами и носиком - пуговкой. Такая симпатяга! Катерина Николаевна тут же взяла отпуск и приехала к молодым родителям с вполне понятными благими намерениями помогать растить внучку и дочь. Она и в самом деле хорошо помогала Наде стирать пеленки, учила правильно кормить грудью малышку, чтобы та не срыгивала, давала отдохнуть молодой маме. Олег целыми днями на работе, а женщины дома ухаживают за ребенком. А к его возвращению всегда накрыт стол, выстираны и выглажены рубашки, и в доме чистота и уют. Все оставались довольны.

Но Олег не оправдал надежд молодой супруги и, к крайнему неудовольствию обеих женщин, стал допоздна задерживаться на работе, объясняя это загруженностью, бесконечными авралами на работе. Тогда Катерина Николаевна, как опытный педагог и авторитет, решила пойти к нему на работу, чтобы проконтролировать.

Вернулись оба с красными, злыми лицами. Олег громко кричал на мать, упрекал ее в недоверии и запрещал вмешиваться в его личную жизнь. Катерина Николаевна, будучи мудрой женщиной, затолкала сына на кухню, плотно закрыв за собой дверь и долго, убедительно разговаривала с ним. О чем? Надя никогда не узнает того, что могло бы ее сломить, обидеть и, наконец, испортить жизнь….

Все открылось гораздо позже, когда Надя поняла, что ждет второго ребенка.

***** Ольга была мечтой всей его жизни с седьмого класса! Красивая девочка с грустными синими глазами, русыми волосами и маленькой родинкой на подбородке. Она носила короткую юбку, оголяя красивые ноги в высоких сапожках, плотно обхвативших икры и выгодно подчеркивающие колени. Все мальчишки в школе сходили по ней с ума, забрасывали записками на предмет любви, назначали свидания. Но уже тогда она оставалась для всех недосягаемой, как далекая мерцающая звезда в черном зимнем небе. О ней можно было только мечтать, не более того!

Конечно, с тех далеких школьных лет столько воды утекло, все изменилось. - одни уже отслужили в Армии, другие, как Олег, заканчивали институты, а девчонки сплошь повыскакивали замуж и нарожали детей. Каково же было его удивление, когда в ожидании новой секретарши босса, он встретил ее, свою далекую, несбывшуюся мечту - Ольгу Романову!

- Царской особе - царскую фамилию! - попробовал он пошутить со стильной красоткой, которая мало на кого обращала внимания. Она обдала его ледяным молчанием в ответ.

А что началось в их отделе! Тут уж стало не до работы, все разговоры крутились вокруг неприступной новой секретарши, и в курилке и за отчетом, всё было только о ней. Ольга и в самом деле была хороша собой! Казалось, что время сделало ее еще лучше, еще привлекательнее. А когда новое назначение босса отмечали шумным банкетом, она, Ольга Романова, вдруг соизволила обратить свое царское внимание насовсем неприметного работника, Олега. Все её внимание заключалось в одной фразе, небрежно брошенной ему, как подачка с того же царского стола: - Машина на ходу?- Олег молчал, обалдело глядя на нее, и пауза неприлично затянулась, привлекая лишних свидетелей.

Он открыл дверцу своей "девятки", помог сесть в машину, заботливо подал крошечную сумочку на тонюсеньком ремешке, сел за руль и машина, послушно и плавно покатила по дороге, автостопом останавливаясь у светофора и в других нужных местах. От звона в ушах Олег плохо слышал, а ладони стали липкими и противными, чего прежде никогда не было. Он не помнит, как остановился у ее подъезда. А когда она вышла, и он захлопнул дверцу в пустой машине, то вдруг жутко захотелось взвыть и собачонкой остаться у ее ног, чтобы, хотя время от времени можно было бы лизнуть ее ногу, след, ее дверь…

Утром в отделе все напряженно молчали, многозначительно поглядывая на Олега - ждали увлекательного рассказа со всеми подробностями. Наконец, когда вышли курить, его напарник Валерий не выдержал и спросил:

- Ну что, счастливчик, поделись впечатлением! - Олег продолжал молчать, так как говорить ему было нечего, а было непростительно стыдно за робость, охватившую его, за свою полную некомпетентность в общениях с подобного рода дамами. Ведь дома, с Надей все так просто, без прелюдий и всяких штучек, равно, как приготовить семейный ужин.

Надя - добрая и славная жена, его родная девочка, тихая и домашняя и, что немаловажно, совершенно непритязательная. С ней давно все понятно, легко и просто…. А тут…совсем другое.… И что теперь делать? Оставаться дальше дураком, проваливаясь со стыда, боясь столкнуться нос к носу с царской особой? Да, тут есть о чем подумать.… А как хочется все больше видеть ее, слышать тихий голос с по-детски капризными нотками…

****

Олег битый час сидит над текущим отчетом, но дело не продвинулось ни на шаг... - "А у нее нежные родинки-пятнышки, разбросанные по всему телу… Как приятно дотрагиваться до них кончиком пальцев, сначала робко, затем все настойчивей и страстней, видя, как откликается ее чувственное тело на невинную шалость…. А глаза становятся мутно - темными и хочется в них утонуть, раствориться, слиться с ее стоном, всхлипом…спина тонкая и гибкая, будто натянутая струна, на которой играют самые нежные и трепетные мелодии. А в умении играть на флейте она не уступит никому, ни одной женщине в целой Вселенной….», - Олег уже битый час сидит над отчетом за текущий месяц, но дело не продвинулось ни на шаг, потому что он всюду слышит голос Ольги, чувствует приближающиеся шаги и терпкий аромат ее духов. Об их романе уже давно знает весь отдел и частенько злые языки ехидничают за их спинами.

И вовсе она не такая заносчивая и вредная, скорее тонкая и ранимая, а временами еще и беспомощная...

Как бы хотелось быть всегда рядом, чтобы чувствовать ее тепло, дыхание, видеть по утрам ее прелестную головку на точеной шейке рядом со своим плечом….

Вот и закончился рабочий день, а отчет по-прежнему на нулях. Домой идти совсем не хочется, зная, что тут же начнутся претензии и упреки жены, стоит только появиться в дверях.

Надя стала совсем несносной, даже агрессивной. Вот, к примеру, совсем недавно купила такое платье, которое всякая уважающая себя женщина никогда бы не надела. Всякая, но только не Надежда! Платье было совсем детское, подчеркивало все ее недостатки, на что ей и было сделано замечание в слегка ироничной форме:

- А где твой пионерский галстук, девочка?

Все! Тут же слезы, истерики. Другая бы на ее месте была благодарна мужу за внимание, заботу. А она?

- Ты стал совсем чужой, уходи! Да ты хоть помнишь, когда в последний раз играл с Алёшкой, а ведь он так ждет тебя! Какой ты после этого отец? - Замкнулась в себе и три дня не замечала, дулась.

А ведь и правда ушел бы, да вот некуда! У Ольги муж серьезный, перспективный, занятой. Трудится на научном поприще, молодое светило!

Ольга никогда ничего не говорит о нем, будто его вовсе нет. Она мечтает родить здорового ребенка и уехать отсюда подальше, лучше за границу, что не исключено в будущем.

Ольга умная, практичная, знает, чего хочет от жизни и как можно этого добиться.

Надя же напротив: размазня, хныкалка. Такое ощущение, что она застряла в своем детстве, заигралась в куклы со своей подружкой - дочкой Катей, хотя дочь оказалась хитрее и умнее матери. По крайней мере, с ней меньше хлопот.

А Надька то начнет вязать немыслимые наряды из модного журнала, то так перекрасит голову, что сразу и не понять, кто стоит перед тобой! Вот такие чудачества, из-за которых и домой идти не охота.

***

Надька все продолжала лежать, несмотря на все мои усилия отвлечь ее, разговорить. От чая она отказалась, едва отпив маленький глоток. И я, отчаявшись, решила звонить Олегу на работу. Как сказать ему, добропоря -

дочному супругу, что жена находится в шоковом состоянии из-за любовной неудачи? Не могу себе и представить, кто бы на моем месте смог хладнокровно обо всем рассказать мужу, пусть даже чужому!

Неизвестно, чем может закончиться такое откровение, скорее всего разводом и разделом имущества. А кто будет крайним? Известно, доносчик! По вполне понятным причинам, такая перспектива меня не прельщала.

Посидев еще с полчасика рядом с невменяемой подругой и убедившись, что угроза жизни полностью отсутствует, я, укутав потеплее одеялом, пошла взглянуть на своего сына. Димка у меня молодец! Такой самостоятельный! Он давно уже посмотрел мультики, полил цветы на подоконнике и вымел весь мусор с кухни в прихожую. Затем вытащил с полки свои ботинки и начал обильно намазывать их кремом, чтобы основательно, до блеска натереть. Что ж, он занят самым мужским делом! Если не учитывать забивание гвоздей, которое совершенно несправедливо считается основным мужским занятием, потому, как доподлинно известно, что основное мужское занятие сводится к чтению газет лежа на диване, а вокруг гвоздей поднята всего лишь шумиха. И, уж если на то пошло, то гвозди я умею забивать гораздо лучше многих мужиков.

Я во время пришла домой, так как в противном случае мои бедные туфли и несчастные босоножки постигла бы та же участь, что и Димкины ботинки! Вот уж поистине абсолютный нюх на приятности, который всегда помогает мне их избежать! С возрастом начинаешь философствовать и понимать, что всем нам недостает умения не только возвращаться во время, но и, что немаловажно, во время останавливаться и уходить! Вот если бы Надька постаралась выкинуть из головы свою несчастную любовь. Иначе и не назовешь! Все было бы хорошо!

И не лежала бы сейчас, очумевшая от горя и отчаяния, тупо уставившись в потолок. Мне искренне жаль ее, она неплохая, только глупая, то есть поглупевшая от избытка нахлынувших на нее чувств. Еще бы, ведь "Х"- ее первый мужчина, не муж, нет, а мужчина, а ведь это совершенно разные вещи.

Муж-это муж, вот какой есть, какого Бог послал, а мужчина…это - все, звон в ушах, слезы на подушке.… Ну, посудите сами: как только на ее спокойном горизонте замаячил некий мужик (обещала не упоминать его имени, чтобы не травмировать подругу), от ее недоступности не осталось и следа. Она забыла обо всем на свете и кинулась с головой в омут, чтобы отдать всю себя...

С мужем все обстоит иначе, ведь сначала, как правило, долго присматриваешься,принюхиваешься, потом устраиваешь смотрины для подруг, затем выслушиваешь советы, что немаловажно в подобных случаях и только потом, когда взвесишь все "за" и "против", медленно, не спеша, не забыв подчеркнуть чувство собственного достоинства, начинаешь пренебрежительно (или, делая вид), принимать ухаживания.

А к тому времени, "клиент" уже созрел, истомился, готов хоть сейчас под венец. Словом, бери в руки и вперёд! Все осознанно, продумано до мелочей, как посмотреть, что ответить, что надеть. А с любовником крышу сносит в два счета - ра-аз и все, будто нет мужа, нет детей, вообще никого нет и только вы с вашей любовью одни на всем белом свете. Как Робинзон и Пятница на необитаемом острове. Забываешь, какой сегодня день недели, чтО готовила на обед, и куда положила ключ от соседской квартиры на случай прихода сантехника по вызову. Голова или очень слабо работает или не работает вообще, если ты несколько раз на дню называешь мужа совершенно чужим именем. И что самое важное, мужу изменяешь быстро, ни о чем, не раздумывая, а любовнику никак не решишься изменить, потому что Он накрепко засел в голове и потому, что Он - единственный. Конечно, можно спорить, ведь, изменить можно только человеку, находящемуся с тобой в законном браке. А как можно изменить тому, кто тебе не принадлежит? Другими словами, как можно потерять то, что никогда твоим не было? Вот все, о чем я сейчас рассказываю, происходило с Надькой, моей бедной подругой, до безумия влюбившейся в чужого мужа и теперь умирающей от этой совершенно Ему не нужной любви!

*****

Мысли о Нем не отпускали Надежду ни на шаг, и она не в силах была их прогнать, как ни старалась.

- Боже, как все красиво начиналось! Шла спокойно по улице, остановилась и присела на лавочку под деревом, достала из сумочки газету, чтобы в спокойной обстановке дочитать интересную статью, которую не удалось прочитать накануне, потому что Катька вредничала и просила продолжения сказки про принцессу. …

Принцесса беззаветно любила принца, а он любил только себя, напыщенный и надменный. Глупая принцесса.

- Дрянная сказка получилась, некудышний конец… - Прости меня, Катюша, я расскажу тебе другую, счастливую… - Алеша накормленный, гуляет с бабушкой во дворе, Катя в садике. А я сижу и жду подругу Леру с газетой в руках.

У Лерки крутой характер, с ней лучше не спорить, поэтому если уж обещала дождаться, значит, надо ждать. Она - человек слова, никогда не подведет, на нее можно положиться, следовательно, самой надо поступать соответственно!

Лера живет одна с маленьким сыном, она мать-одиночка.

Не сложилось у нее с одним, на первый взгляд,

серьезным человеком, которого она по неопытности не за того приняла. Не сошлись характерами, а результат – Димка - веселый крепыш, прямо как с рекламы о детском питании.

… Сидела спокойно, никого не трогала, даже глаз от газеты не поднимала. Вдруг услышала такой незнакомый и в тоже время до боли родной голос, что побоялась даже поднять глаза, приняв голос за что-то нереальное, несуществующее. «Голос» спросил: - Который час? - самый банальный вопрос, на который я не смогла ответить, потому что оцепенела. «Голос» задержался на минуту, постоял и пошел дальше, во-он по той дорожке, по которой я обычно вожу Катюшу в садик. Может, «Голос» всю жизнь ходит по этой дороге, а я только теперь его услышала?

Все-таки оторвала голову от газеты, которая была не на коленях, а уже под ногами и увидела удаляющийся «Голос», обладателя желтых ботинок. Походка подтянутая, спортивная, мышцы накачены. А какой голос…

Эх, жизни мало отдать.… Подошла Лерка и смотрит на меня в упор - Ты что? – говорит, - Оглохла, а заодно и ослепла? Я ей кричу-кричу, даже мужик услышал, остановился и спросил меня про время, а ты сидишь, как пенек и хлопаешь глазами. Ты сегодня в своем уме? - А энергичная подруга уже подняла с земли и отряхнула пыльную газету, затем энергично зашагала рядом. Я долго молчала, а потом и говорю: - Мне «Голос» был! - Я же говорю, что нельзя тебе с твоими нервами читать «Аномальные новости", вот уже и голоса появились!

- Да нет же, ты не поняла, мне «Голос» и вправду был! Дальше мы идем молча, поворачиваем за угол дома и меня внезапно осеняет догадка: - Кто спросил про время? – Ну, наконец-то, проснулась! Слушай, такой интересный мужчина, в коричневом пиджаке….- начинает вспоминать Лерка, - Да что случилось-то?--Ботинки желтые? - Какие ботинки?...Ну да, желтые, с окантовкой, а чего, приставал что ли? -все допытывалась подруга.

Пришла домой, как в бреду, ничего не помню, кроме «Голоса» и…желтых ботинок. Уже ночью как-то само собой вспомнилось, что еще утром было особенное предчувствие неумолимо надвигающейся стихии, все сметающей на своем пути…

****

Боже, какая же я дура, что не смогла понять с самого начала про ее, Надькину любовь! А ведь все было так очевидно -она вдруг стала какой-то странной, рассеянной, но в то же время стала больше уделять внимания своей внешности… Даже имидж поменяла, что и является прямым показателем внутренних перемен. Надо быть круглой идиоткой, чтобы всего этого не заметить!

Бедная-бедная Надька.…А мне-то все казалось, что у них с Олегом идиллия после всех его похождений! Да и кто бы мог подумать, что Надька, сама святость, и …чужой муж! Прекрасно помню, как сама она переживала из-за его неверности. А что будет с Олегом, когда он обо всем узнает, страшно и подумать! И чем Он мог так околдовать мою подругу? Ну, интересный мужик, высокий, статный, но какой-то холодный…сразу видно, что эгоист. Олег в тысячу раз лучше со всеми своими недостатками -он живой, чуткий, романтичный.…Пойди, разберись, почему так бывает-- имея не храним, а потерявши плачем!

Вот у меня, к примеру, все было иначе. Мужчина мне понравился, он такой обходительный, внимательный, спортсмен, холостой. Мы с ним повстречались, вместе ходили на теннис. Он прекрасно играет, несколько раз были в кино - что в наше стремительное время считается излишней роскошью, а уж только потом, после его предложения руки и сердца, стали общаться ближе. На все отношения ушло пять с половиной месяцев. За это время он проявил себя исключительно с положительной стороны, так что все могло бы быть иначе.

Здесь я, видимо, сама допустила оплошность, закрывая глаза на его увлечения спортом, а ведь это сплошные тренировки, надо держать себя в форме, сложно все. Помню, как еще мама мне говорила (Мой отец-- в прошлом неплохой баскетболист, откуда и мой немалый рост, так как мама совсем небольшая), что очень сложно строить отношения со спортсменом, а спортивная жизнь недолгая и не могут все оставаться тренерами после заката карьеры. Даже любая незначительная травма может стать роковой. Но Александр этого не понимал.

У него не было перспективы роста, в чем он никак не решался себе признаться….И потом, эти его вечные тренировки и отъезды….словом, я поставила его перед выбором, а он обиделся, что остался непонятым.

После его ухода у меня осталась целая груда засушенных алых роз, подаренных Александром при каждой новой встрече. Я все тешила себя надеждой, что пойду на курсы флористов и научусь грамотно составлять икебану. Так мы и расстались. О Димке он не знает, потому что я так решила. И считаю, что поступаю верно.

Во всяком случае, мне сейчас легче, чем Надьке.

Я прекрасно помню то утро, когда она впервые увидела Его, то есть услышала Его голос. Вот была умора!

Я даже вначале подумала, что она перегрелась на солнце, если ей голоса стали мерещиться. Кто бы мог подумать, что этот человек так завладеет ее жизнью, сделает ее такой зависимой и…беспомощной.

Помню, как она неприкаянно бродила по дому из угла в угол, шарахалась от каждой тени или неожиданного звука, даже тени…Она казалась больной….

*****

Боль и обида мучили Надю, нашептывая в уши самые сокровенные воспоминания, и праведный гнев в душе поднимался и захлестывал непримиримой волной. Слезы застревали внутри и жгли глаза, но они по-прежнему оставались сухими.

- Почему, ну почему он так со мной? Что у нее есть такого, чего нет у меня?...Ну чем я хуже? О, Боже, как все несправедливо! Если бы я только могла все изменить… А мне так хотелось стать пуговицей, всего лишь пуговицей на его пиджаке, шнурком в его ботинке…все равно кем, лишь бы быть рядом, ощущать его тепло, чувствовать запах. Даже ветру или…дождю повезло больше, чем мне – ветер может трогать его волосы, играть ими, а дождик запросто коснуться его щеки, руки…и главное, они могут быть совсем рядом. А я - нет, мне нельзя. Я-лишняя. Я- помеха. Меня не должно быть, я должна исчезнуть…

А раз так, какой смысл оставаться? Больно, нестерпимо больно- жжет внутри, снаружи. Даже больно глотать, дышать, думать. Болят пальцы и кончики ногтей. Подошла к зеркалу и увидела, как больно глазам, рту…Боли так много, что она переполняет мое тело, переходит на белье, одежду….на кресло, в котором я

сижу, спрятавшись от самой себя под коричневым пледом вместе с головой…. Туда, где стоит кресло, на стену, рядом с которым я сижу, на окно, за которым весело, беспечно чирикают воробьи. …Уже весь дом до самого потолка заполнила эта боль, острая, жгучая, больная…Глупые, счастливые воробьи…Весело всем, кроме меня--ветру, он легко поднимает палые листья на дорожке в парке и, играючи, уносит их с собой,…а потом бросит, как ненужный хлам.

Весело солнцу, оно золотым маслом льет свои лучи на головы прохожим, совсем как тогда, тем летним утром,…а потом возьмет и спрячется за белоснежным облаком от черной тучи, когда как все живое на планете будет искать убежища от стихии….Всем легко и весело….кроме меня. Я - лишняя! Лишняя в его жизни, в своей и вообще.... Лишняя. Пусто. Холодно. Больно..

А ведь сидела тихо - мирно, никому не мешала, а просто сидела и читала газету, ту самую, злополучную газету, на той злополучной лавке, тем злополучным утром, в том злополучном скверике, на этой злополучной земле…

Почему, ну почему он так со мной? Что у нее есть такого, чего нет у меня?...Ну чем я хуже? - Принцесса чудная, дивная, любящая. А глупый принц ничего не замечал. Чудовище. Спохватился, когда ее уже не стало. Долго, долго мучился, наконец, не выдержал и кинулся с обрыва в клокочущую бездну….

Еще долго рыбаки слышали стоны чаек, оплакивающих разбитую жизнь, любовь.

Милый, милый, не молчи. Не отталкивай меня! Ты же не хочешь, чтобы я умерла от горя?- Ну, чем я хуже! Я люблю тебя так сильно, что никто не сможет любить тебя больше! Боже, сколько боли, горя и …ненужный слов…. ненужных слов….

 

*****

- А вот и я! - говорю тихонько, стоя в прихожей, - Надя! Я вернулась! - в ответ тишина и я мчусь к ней в комнату. Постель пуста, дверь настежь. Где ее искать? Олега еще нет. Пошла на кухню навести порядок. Там после утреннего погрома, устроенного хозяйкой, толком и прибраться некому, а я ужас как не люблю беспорядка. Вымыла посуду, вернее чашки, потом отмыла пол, липкий от пролитого чая. И, наконец-то села перевести дух. Я люблю порядок и тишину. Жаль, что так редко удается наслаждаться ее спокойствием!

В тишине можно думать о возвышенном, о смысле жизни и предназначении человека, о бессмертии и Вечности. Обожаю тишину. Конечно, мыслящему человеку думается всюду, но покой, как ничто другое, способствует высокому.

А о погоде, ценах и правительстве лучше всего думается в очередях да в гостях за чашкой чая.

Люблю тишину, ее размеренный ритм, обдуманность в поступках и словах! Моей психике вообще противопоказаны суета и маета, шум и беготня, даже малейшая перегрузка в общении с назойливыми людьми может вызвать стресс.

Да, сейчас не та ситуация, чтобы я размышляла о поэзии, искусстве и в целом о культуре. Где Надя -это загадка. И что я скажу Олегу, который должен с минуты на минуту вернуться с работы? Как ему, в общем-то, неглупому человеку, объяснить, что счастье - это призрак, за которым можно гоняться всю жизнь, что нередко и делают романтики, которым недостаточно наличие мяса в холодильнике и уютного, теплого халата для ощущения счастья. Боже, Боже, как мы бедны, уж если ощущение, почти незначительный отголосок, всего лишь отзвук, принимаем за то великое, грандиозное, значимое, ради которого в былые времена лилась кровь, сводились счеты с жизнью! В наши дни все значительно упрощено, сведено до минимума. Теперь уж редко кто станет так страдать и мучиться из-за неразделенной любви….Видно, одна только моя Надька и составляет исключение из правил современной жизни.

Эти ее вечные разговоры, жалобы на Его холодность, недоступность и прочую ничего незначащую для непосвященных людей чепуху. Вот кретин, девчонка извелась, а Ему и дела нет! И как можно забыть ее печальные глаза, когда она убеждала меня в том, как она одинока и несчастна, ведь недаром же она сравнивала себя с пепельницей, пылившейся до определенного времени на полке. Вспомнит-достанет с полки, смачно раздавит бычок и задвинет в дальний угол с глаз долой. Понимала о потребительском отношении, о несправедливости…. Эгоист и только!

- Брось, Надь, у тебя Олег - золото! А как он всех вас любит! Да на фиг он тебе сдался, этот прощелыга! - как могла, успокаивала я подругу, - Ну как ты не поймешь, он нужен мне…Я ..умру без него.. Никогда я уж не стану прежней.

В нем вся моя жизнь! - А у самой глаза такие, хоть волком вой!

Не понимаю мужиков. Не понимаю! Что им не хватает? Жена-красавица, дом-полная чаша. Нет, надо бедной Надьке кружить голову. И бросать не бросает, и с ней не остается. Вот и пойми, чего он хочет…окурок хренов.

****

Все тело нестерпимо ныло, болела каждая мышца. Надька огромным усилием воли заставила себя подняться, будто она не молодая женщина, полная энергии, а дряхлая старуха, - Вот только еще шаг, еще один шаг и - все, конец! Это так просто - протянуть руку и взять со стола флакон, оставленный Катериной Николаевной. Заумная зануда, которая знает обо всем на свете, которая никогда и никого не сможет понять, которая живет правильными законами и никогда не делает глупостей…. Это так просто, стоит только сделать усилие и протянуть руку и взять со стола флакон с розоватыми мелкими таблетками, высыпать их на ладонь, потрогать пальцем их гладкую поверхность и, крепко закрыв глаза, высыпать все, до единой таблетки в рот.…Самое главное - закрыть покрепче глаза, чтобы рука не дрогнула и быстренько заглотнуть. Можно даже отпить несколько глотков воды, чтобы розовые мелкие пуговки не застряли где-то между глоткой

и пищеводом. Вот так, запить водой -и порядок! Только…где вода? Ах, да, она живет в урчащем кране на кухне, в ванной, где угодно. Вода живет там, где есть кран. Сейчас спущу ноги с дивана, пойду на кухню… или нет, ванная ближе.

Пойду в ванную, открою кран, и он с урчанием наполнит прозрачной водой стакан до самых краев.…Но стакан на кухне, а свет в ванной никак не хочет зажечься, зато я знаю, что на стеклянной полочке, под зеркалом, лежат маленькие ножницы. Те самые, которыми я обрезала ноготки на пальчиках моих детей.… Чьих детей? Я вслух сказала: « моих» или только подумала? У меня есть дети? Глупости, откуда у меня могут быть дети! Придет же такое в голову -дети! Ножницы, вот моя цель! Блестящие, острые, колючие.

Да само слово - "ножницы" - означает колкость, холодную, металлическую колкость. Кровь затаилась так глубоко, что ножницы хоть и кромсают ткань, но она все не появляется. Спряталась! Ничего, просто ножницы малы, да и что с них взять.…Вот нож--совсем другое дело! С ним как не осторожничай, все равно поранишься! Жаль только, что он лежит высоко, не дотянуться. Так и есть -чашки, как сговорились, кубарем полетели вниз, и вдребезги рассыпались, ударившись о край раковины и затем осколками усыпали пол. Тихо! Звонок!

Телефон или дверь? Скорее - дверь! Нет, обозналась, это телефон и Леркин голос, такой далекий, из другой жизни. В той жизни нет мне места, там я лишняя.

- Конечно, все хорошо! А как иначе? Не беспокойся! Я в порядке!

Ох, уж эти подруги! Вечно они не вовремя. Что я хотела? Нож высоко, а там тарелки. Нет, хватит на сегодня жертв! Зачем я сюда пришла? Ах, стакан! Мне нужен стакан, чтобы налить воды. Все чашки лежат осколками у моих ног! Ирония судьбы! Еще ночью у ног был Он, теперь-- битые чашки! Или это вовсе и не чашки, а разбитая надежда, жизнь… Боже-Боже, что со мною сталось? Еще ночью мне не было равных, я была царицей Вселенной, а теперь я и лишь разбитые черепки? Боже, как все нелепо и больно, как жжет внутри… Воды, хотя бы глоток воды. В гортани все пересохло и что-то скрипит.… А, теперь ясно, ведь я - Сахара! А что? Кругом пусто, все выжжено и пески, пески на много миль одни пески.… И во мне все выжжено, ничего не осталось, только пепел. Серый, седой пепел. Ветра тоже нет, полный штиль! И…только нестерпимо жжет внутри… А это еще кто? Лерка? А ей чего от меня надо! Бр-р, как холодно, мокро. Ну что она задумала на этот раз? А, она хочет меня утопить. Вот умница! Это ж так просто! Пошире рот открыла и готово!

Чай горячий, обжигающий все нутро. Зубы так громко и часто стучат о край стакана, не отломился бы кусок стекла! Покой. Забвение. Наверное, я это заслужила. Лерка! Ты у меня молодец! Потолок такой ровный и гладкий, что противно на него смотреть, а глаза не хотят закрываться. Как стеклянные. Голос пропадает, растворяется, остаются рыжие ботинки рыжими пятнами на рыжей траве в рыжем от рыжего солнца сквере. Если я поспешу, то «Голос» могу еще застать, ведь наверняка он застрял где-то в сквере на лавочке. Надо только поспешить и я успею! Это все не правда, что Он мне сказал утром, все неправда!

Я -это я, а Он-- это Он. Наверняка, сидит теперь на лавочке и ждет, когда я покажусь.…Не может Он быть таким бессердечным, не может!

- Слушай, слушай сказку о несчастной, грустной принцессе, которую не любил принц. - Алло, ты меня слышишь? Да, он никак не любил ее, он чудовище. И только когда ее не стало, он понял, как без нее пусто и одиноко. Выйдет принц в сад, а птиц не слышно. Поднимет он голову и посмотрит на небо, а оно мрачное, свинцовое. Алло, ты слышишь? Солнце повисло безжизненным тусклым шаром наверху. И ничто ему не греет душу. Долго убивался принц и не находил себе места. Пойдет к реке, сядет на камень, а река течет себе молча, и вода в ней мертвая, тяжелая. Вот однажды не выдержал принц и кинулся с высокого обрыва вниз… Долго над его телом кружили испуганные чайки…..Алло, слышишь меня? -

Нет, трубка настойчиво молчала. Она думала, размышляла, но молчала.

-Милый, милый, я люблю тебя! Не делай глупостей, ответь мне, ответь!

****

Такое чувство, что все эти беды, связанные с Надькиным неудачным романом, который длился несколько лет подряд, меня волнуют больше, чем ее саму, жертву любви! Еще бы, в таком состоянии мозг не способен анализировать, принимать правильные решения, поэтому и приходится отдуваться за двоих -за себя и нее, жалкую и убогую, туго нацепившую на себя розовые очки и не желавшую скинуть их хотя бы на минуту, чтобы осмотреться вокруг и …хоть что-то изменить. Досадно, что все мои увещевания и убеждения по поводу переворачивания страницы и начала другой, новой и не менее упоительной жизни, сведены на нет. Даже сам факт замораживания их отношений, как изживший себя и пришедший к естественному завершению под видом устаревшего и ненужного платья (то есть выросла из платья), не произвел должного результата. Правду гласит восточная мудрость, что разговаривать и переубеждать влюбленных все равно, что пытаться сдвинуть с места скалу - все тщетно и безрезультатно! А чем еще можно помочь подруге, погибающей

от любви?. Неизвестно, куда она исчезла? Не удивлюсь, если отправилась к нему на работу. Вот будет потеха! Господи, ну вразуми Ты ее, глупую! Что же происходит с ней? Она часто мне рассказывала про одну любовную историю с грустным концом. Там вся суть заключалась в том, что женщина была безнадежно влюблена в бездушное и жесткое существо. Нет, сказать, что

влюблена - не сказать ничего. Она была в полной зависимости. Кажется, я раньше уже упоминала о таком роде влюбленности, переходящей в навязчивость, где на лицо - химическая зависимость от объекта воздыхания. Так вот, в той самой истории, рассказанной мне Надькой, и, как я теперь поняла, в самой Надькиной истори, если учесть их просто

нереальное знакомство, представившееся ей в виде отдельного голоса ее слова - Мне «голос» был! - в первую минуту их знакомства, так вот, учитывая все те обстоятельства, присутствующие в данном случае, можно смело заявлять о Надькиной прямой, патологичной зависимости

от того самого "голоса", явившегося к ней несколько лет назад солнечным утром на лавочке в скверике…

Да, не хотела бы я оказаться на ее месте! Ох, как не хотела бы…

Надьке казалось, будто она видит себя со стороны. Отделилась от себя и смотрит, как чужая, чужими глазами на чужую женщину, которая под проливным дождем сидит на лавочке, зажав ладонями глаза, уши и вжав голову в плечи, -Стоны кружащих чаек били прямо в уши, болью отдавали в воспаленный мозг. Я присела тут же, на улице и плотно зажала и голову, и уши ладонями. Мне казалось, что голова лопнет от шума и давления и разлетится мелкими брызгами в разные стороны. Представляю, как шарахались от меня прохожие, но я никого и ничего не замечала….Никого и ничего. Кроме стона чаек и шума в собственных ушах. Мир медленно ускользал от меня, уходил на второй план. И все для меня стало второстепенным, неважным, ненужным…

Ненужная я сама, ненужный мир. Принц ушел, и я осталась одна-одинешенька. Исчез голос, желтые ботинки.…Жаль, ах, как жаль! Ведь все же было реально, точно знаю, что было, а куда подевалось?

Был воздух. Нет, не жаркий, палящий и душный. Был воздух живой, он переливался, двигался, искрился. Я трогала его рукой, и он тихонько гладил кожу, веял в лицо прохладой, чуть шевелил волосы. Он вливался в мои легкие упоительным ароматом, терпким вином с молодой виноградной лозы и я пьянела, пьянела.…А дождь, тот самый, утренний дождь огромными алмазными каплями стекал по лицу, телу, охлаждая и умеряя наш пыл и разгоряченные тела. А где теперь та музыка, что лилась на головы прямо с неба?

Куда все исчезло? Верно, я ослепла, лишилась чувств,…окаменела

Я одна и кругом, на много миль -ни души! Ау, люди, вы где?".

****

Так и есть! Сидит одна на лавочке под проливным дождем. Сидит и, как старуха, молча шевелит губами.

Олег подошел первым, набросил на плечи синий плащ. Надька нервно хохотнула: - В сырую ночь я из дому ушла!

- Надь! - говорю ей строгим голосом - Пойдем скорее домой, простынешь!

Олег-вот умница мужик, как ни в чем не бывало идет, поддерживает свою благоверную под локоток, помогает обходить лужи. Представляю, чего это ему стоит! Не успели войти в дом, как он молча ушел на кухню, откуда через некоторое время повеяло запахом жареной яичницы. - С помидорами? - первой задала я вопрос, желая разрядить гнетущую тишину.

Ответ повис в воздухе. Надька упорно молчала, уставившись глазами в пол. - Надь, ты бы умылась, переоделась. Перед Олегом неловко, смотри, не обижай его, он хороший - и, чмокнув подругу в щеку, по-английски удираю домой. Давно пора, потому что ребятам надо побыть одним, поговорить. А меня ждет сын.

Дверь открыл не сразу. Дима вообще степенный, обстоятельный. Настоящий мужичок, надежный.

- Папа приходил! - с порога мне заявляет. - Что?- только и успеваю произнести и медленно опускаюсь на пуфик здесь же, в прихожей. Дима растерянно смотрит на меня и семенит на кухню. Открываю глаза и вижу перед собой сына со стаканом в руках - Ты воды попей, а мне некогда, я конструктор собираю. Папа принес. Как у Вовки Шишкина. Потом покажу! - и исчезает в комнате.

- Как? Каким образом Александр нас отыскал? – вихрем пронеслось у меня в голове.

- Дима! Он что-то говорил тебе? - Да, что он - мой папа! - утвердительно

встряхивает головой мой сын.

- Как? И это всё? – Всё! - так же утвердительно заявляет Дима.

На ходу раздеваясь, медленно иду в свою комнату. На столе, покрытой нарядной белой скатертью стоит алая роза в высокой хрустальной вазе.

 

-