Дверь со скрипом открылась, пропуская в комнату луч света. Он пробежал по деревянным половицам и утонул в темно-красном балдахине. В этом помещении было очень темно и тихо. Мужчина передернул плечами и вошел. Он не мог поверить в происходящее... в ушах еще звучал веселый смех возлюбленной Элизабет, а сейчас... сейчас лицо жены исказила гримаса боли, и Ричард ничем не мог ей помочь. Он всего лишь художник, а не Бог... Раздался кашель, и из-под одеяла показалась тонкая исхудавшая рука. Мужчина с трепетом взял ее и всмотрелся в такие родные, но чужие глаза - не той Элизабет, которую знал.

- Ричард?

- Я здесь дорогая.

Девушка устало улыбнулась. Веки прикрыли воспаленные глаза, а из груди вырвался хрип. Ричард стиснул зубы, чтоб не застонать... Она не умрет! Нет! Что же нужно сделать, чтоб помочь ей, что? Как ее спасти?

- Ричи... Я красива, Ричи?

Губы мужчины исказила грустная улыбка. Он наклонился и, поправив блеклую прядь некогда красивых каштановых волос, произнес:

- Да, дорогая, ты все так же прекрасна.

Элизабет отрыла глаза и посмотрела на собеседника:

- Врешь... ты так и не научился врать... Спасибо...

Она замолчала, а затем сжала его ладонь и произнесла:

- Я не хочу умирать, Ричи... Не хочу! Помоги мне, пожалуйста, помоги! Я ведь еще так молода.

По щекам девушки потекли слезы... Сердце Ричарда замерло. Каждый вдох доставлял невыносимую боль. "Почему ты так поступаешь, Бог? Почему? Забери меня вместо нее! Не позволяй ей умереть!"

- Тихо, Лиса... Ты не умрешь, я тебе обещаю! Ты мне веришь?

Она медленно кивнула и закрыла глаза. Вскоре раздались размеренные вдохи и выдохи. Немного понаблюдав за ней, Ричард вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Слуги тенью проскальзывали мимо, стараясь не попадать на глаза господину, а ему было все равно. Он, шаркая ногами, прошел в кабинет и, сев за стол, плеснул себе виски. "Боже, я молю тебя - хоть бы Элизабет осталась жива! Прошу... Это я виноват, не она! Не забирай ее у меня!" Он посмотрел на полупустой стакан и заплакал... Элизабет не спасти! Что бы он ни делал, как бы ни молился и не нанимал все новых врачей - ее не спасти. От безысходности хотелось кричать, но из горла вырывались лишь всхлипы. Почему? Почему ты так жесток, Бог? Раздавшийся стук в дверь заставил затаить дыхание. Повторный стук - прохрипеть: "Войдите". Слуга, поклонившись, подошел к хозяину и тихо произнес:

- Господин... Врач просил передать... госпожа при смерти.

Ричард, даже не обернувшись к вошедшему, печально усмехнулся, после чего прошептал:

- Ну уж нет, Лиса. Ты не умрешь раньше меня. Ты не посмеешь оставить меня одного. Мы будем всегда вместе, даже в Аду!

Мужчина резко встал с кресла и, проходя мимо слуги, произнес:

- Принесите мои инструменты в комнату госпожи. Чем быстрее, тем лучше. Бегом!

Сделав глубокий вдох, Ричард, не торопясь, видимо, приняв какое-то решение, прошел по узким темным коридорам к комнате Элизабет. Там уже находился священник. Он стоял рядом с кроватью, держа умирающую за руку и читая молитву. В душе Ричарда приподнял голову злобный пес. Именно он, а не мужчина прорычал святому человеку:

- Как вы смеете здесь находиться! Убирайтесь вон!

Священнослужитель, вздрогнув, обернулся на голос Ричарда и хотел уже что-то произнести, но его собеседник вновь прокричал:

- Я кому сказал - убирайтесь вон! Вы не можете ей помочь - ваш Бог отвернулся от Элизабет!

- Вы не правы - он любит всех своих детей. Душа миссис Уотчер вскоре окажется в его царствии. Не смейте отказывать своей жене в последней исповеди.

- Он не отнимет ее у меня!

На крик господина прибежали слуги. Они замерли в двух шагах от него, ожидая приказаний.

- Свяжите этого священника и заприте в одной из гостевых комнат.

- Но, хозяин...

- Выполняйте приказ, если не хотите испытать на себе мой гнев!

- Да как вы смеете так поступать со священнослужителем! Бог покарает вас!

Ричард зло усмехнулся, а когда священника дотащили до двери, прошептал:

- Он уже сделал это.

Как только Ричард остался наедине с Лисой, он подошел вплотную к кровати и склонился над ней. Ее дыхание было очень прерывистым и тяжелым. Тело мужчины покрыла испарина, он обхватил ее за плечи и прижал к себе:

- Потерпи, дорогая. Скоро все будет хорошо.

- Ричи...

- Тшшш... Потерпи.

До слуха донеслись торопливые шаги и приглушенный стук расставляемых инструментов. Не оборачиваясь, Ричард приказал:

- Уходите прочь! Никого не пускайте в эту комнату!

Когда они оказались вновь одни, Ричи подошел к холсту и взял со стола кинжал для бумаги и небольшую емкость для воды. Затем подошел к Элизабет, встал перед ней на колени и, прошептав "Прости. Скоро все закончится", полоснул кинжалом по руке девушки. Она закричала, но вскоре ее крик перешел в хриплый кашель. Ричи поцеловал Лису в губы и произнес:

- Потерпи еще немножко.

- Что... ты... делаешь, Ричи? Нет...

Не обратив внимания на ее слова, он с безумным блеском в глазах наполнил емкость кровью и подошел к холсту. Художник взял нужную кисть и приступил к работе. Он рисовал ее такой, какой запомнил в первую их встречу. Она сидела в беседке, погрузившись в чтение, изредка поправляя выбивавшуюся из прически прядь волос. Подол ее белого платья трепал ветер, а безукоризненные белые плечи покрывала кружевная шаль. Каждый взмах кисти сопровождался стоном боли Элизабет и когда Ричард закончил, она изогнулась от непереносимой боли и закричала из последних сил. В дверь начали стучать, приказывая Ричарду впустить их в комнату. Но мужчина, не мигая, смотрел на портрет жены и шептал: "Оживи... оживи... живи!". Девушка на картине подняла голову, и ее лицо исказила гримаса боли, а губы прошептали:

- Зачем?

Полуденные лучи солнца просачивались сквозь окна, покрывая позолотой небольшую галерею, на стенах которой было развешено множество картин. Здесь, несмотря на конец рабочего дня, царила угнетающая тишина, лишь изредка из соседней комнаты доносился кашель. Прозвенел входной звонок и помещение наполнил переливчатый голос девушки. Пожилой мужчина, одетый в темно-серый костюм - Иван Николаевич Потапов - устало поправил очки, невидяще смотря на стационарный телефон, находящийся перед ним. Боль стискивала его грудь и удушливыми волнами пыталась выбраться на волю. Господи, подскажи мне, как все исправить? Тряхнув головой, он вышел из кабинета, понимая, что ничего уже нельзя сделать. В основном помещение стояла молодая красивая девушка, чьи белокурые волосы спадали чуть ниже спины. На ней было одето ярко-красное платье на тонких бретельках, а хрупкие плечи прикрывал красный кружевной платок. Она держала под руку похожего на медведя мужчину, одетого в темно-синий костюм и опирающегося на трость. Он, склонив голову, слушал свою спутницу и изредка что-то говорил стоящей рядом Марии - помощницы Ивана Николаевича.

Вот еще одни посетители. Ведь не закроешь галерею - сын не простит ему этого, нет... Не простил бы. Сердце забилось быстрее, стало трудно дышать.

Иван Николаевич кинул взгляд на картину. Нет! Он не вправе умирать, ему надо жить, хотя бы назло ей. Стиснув зубы, пожилой человек подошел к паре.

- Здравствуйте.

В белокурой девушке он узнал Ирину - их постоянную покупательницу. Она всегда тратила большое количество денег на картины, для того, чтобы показаться умнее. Может? Нет. Нельзя!

- О, Иван Николаевич! А я, как обещала, привела к вам своего мужа. Анатолий, познакомься - Иван Николаевич Потапов, владелец этого... магазинчика. Иван Николаевич - это Анатолий Игоревич, хозяин сети продуктовых магазинов.

Иван склонил голову, а затем посмотрел на свою ассистентку.

- Вы на сегодня свободны. Этих клиентов я обслужу сам, - повернувшись к Ирине, он продолжил. - Вы ищите что-нибудь конкретное?

Кивнув головой, Ира заправила за ухо прядь волос и произнесла:

- Да... в женском журнале я наткнулась на статью о 'проклятых картинах'. Мне эта тема показалось настолько интересной, что я хочу приобрести себе такую же.

- А вы не боитесь?

- Чего? Проклятия? Не смешите. Я не верю во всю эту белиберду. Мне просто кажется, что это будет модно - иметь такое полотно у себя дома. Правда, Анатолий?

- Да, дорогая.

Иван внимательно посмотрел на Иру. Это шанс! Она сама хочет купить проклятое полотно!

- Подождите, - и Иван удалился в свой кабинет.

Вскоре он вернулся с портретом красивой девушки.

- Что это? Я у вас этого раньше не видела.

- Это сын привез из прошлой командировки.

Сын! Как же больно, для него, стало произносить это слово.

Девушка заинтересовано вгляделась в картину, после чего почему-то тихо проговорила:

- А вы можете рассказать нам ее историю.

-....Так же говорят, что автор этого полотна затем покончил жизнь самоубийством. Семья миледи Элизабет Уотчер хотела сжечь картину, но следующий граф Уотчер оставил ее у себя как память о своем старшем брате. Как только картина оказалась в покоях графа, он через месяц совершил самоубийство, а поместье и титул были переданы дальнему родственнику. Тот продал картину одному коллекционеру, который так же вскоре покончил жизнь самоубийством. Полотно много раз меняло своих владельцев, пока не оказалось у нас. Что вы думаете о нем, Ирина?

Как же жаль, что мы не прислушались к этой истории, которую считали лишь страшной сказкой.

Девушка, нахмурившись, склонила голову на бок и вновь всмотрелась в портрет.

- Впервые вижу картину, исполненную только в темно-красных тонах. Необычно.

Иван поправил седые волосы и произнес:

- Вы покупаете ее? Сердце его замерло в ожидании ответа.

Ирина закусила губу, не отводя взгляда от произведения. Ей показалось или нет, но прекрасная женщина, изображенная на нем, подняла голову и улыбнулась. Ирина тряхнула головой.

- Так вы покупаете ее?

Почему же она не отвечает? Неужто решила отказаться от своей сумасшедшей затеи?

- Д-а... д-д-а... Да. Пусть ее доставят нам домой вот по этому адресу, желательно к семи часам вечера, к этому времени я уже приеду с работы, да и Анатолий будет дома. Как она тебе?

Анатолий улыбнулся своей спутнице:

- Любое твое желание для меня закон. На кого выписать чек?

- На меня - Ивана Николаевича Потапова.

Сердце его забилось вновь, а из горла чуть не вырвался вздох облегчения.

Ирина удивленно приподняла бровь:

- А ваш сын?

- Он вновь уехал в командировку.

Боже, за что ты наказываешь меня?

Девушка улыбнулась и, окинув помещения взглядом, произнесла:

- А вы процветаете.

Иван Николаевич изогнул губы в грустной улыбке и произнес:

- Не жалуемся.

Я бы отказался от всех богатств мира, лишь бы никогда не видеть этот портрет.

- Если что мы придем к вам еще... Держите.

- Мы будем вам только рады.

Как только дверь за парой закрылась, Иван достал из внутреннего кармана платок и вытер вспотевший лоб. Наконец-то я избавился от этого проклятого полотна. Слезы потекли по щекам. Прости, сын, что не сделал этого раньше. Это все моя вина, так как я мог спасти тебя тогда, когда узнал правду! Во снах леди Элизабет Уотчер заманивала жертв к себе в картину, прельщая их своим идеальным миром, а затем питалась душами несчастных, которые после этого становились похожи на зомби, и самоубийство для них было единственным спасением. Все это Элизабет делала, для того чтобы выбраться из тюрьмы, в которую ее заточил муж. Она хотела жить, но не так, поэтому Элизабет возненавидела Ричарда и, не сумев простить, уничтожила его так же, как и всех остальных. Только меня она не убила, но почему?

Спустя месяц Иван Николаевич Потапов узнал из газеты о смерти известного бизнесмена Анатолия Игоревича Кружкова, а спустя неделю в художественную галерею зашла Ирина Константинова Кружкова. На ней было черное элегантное платье до пят. Ее волосы, уложенные в высокую прическу, покрывал черный кружевной платок, а через плечо перекинута маленькая сумочка. Ирина улыбнулась Ивану и подошла ближе.

- Здравствуйте, Иван. Узнав о смерти вашего сына, я сразу же пришла, чтоб попросить прощения за то, что не смогла присутствовать на похоронах.

Пожилой человек замер, не зная, что сказать. С тех самых пор, как он продал то полотно, его съедало чувство вины.

- Это вы, меня, простите Ирина.

Девушка удивленно приподняла бровь.

- За что вы просите прощение? За смерть Анатолия? Поверьте, он этого не стоит. Я, наоборот, вам благодарна. Кстати, - Ирина взяла Потапова под локоть, - вам интересно, как Ричарду удалось заключить душу жены в картину?

Иван изумленно посмотрел на вдову. Что-то было не так, но ему никак не удавалось определить что... Как она может быть такой беззаботной и счастливой после смерти мужа, тем более произошедшей из-за этого портрета?

- Почему же вы молчите? Вам это неинтересно?

- Нет, интересно - продолжайте.

- Однажды, когда Элизабет только заболела, Ричард вернулся с прогулки и принес с собой удивительно красиво сделанную кисть. Он рассказал ей сказочную историю о том, как помог нищему, а тот в благодарность дал ему этот инструмент и сказал, что кисть вскоре пригодится, чтоб выполнить одно заветное желание. И догадайтесь, что за желание?

- Откуда...

- Откуда я это знаю? - Ирина отстранилась от Ивана и засмеялась. - У женщин должны быть свои секреты. Вы не согласны? Ох, я забыла.

Она достала из сумочки чековую книжку, выписала чек и протянула его Ивану.

- Надеюсь, я заполнила все правильно. - Ирина вновь улыбнулась. - Я рада, что оставила вас жить.