Мир наполнился мириадами слухов об одном единственном, об... идеальном государстве, которое располагалось на краю земли, в пустынной местности. С каждым днем увеличивалась численность желающих увидеть воочию то, о чем шел разговор. Среди них оказался и я - Мириан скромный писатель мелких повестей, рассказов. Не буду утомлять вас, мой излюбленный читатель рассказом о путешествии к стенам государства, а сразу перейду к его описанию. Представьте такую картину: посреди выжженной земли возвышается громаднейшее пирамидальное сооружение, разделенное на три яруса и окруженное крепостной стеной, за которой виднеется верхушки деревьев, столь неожиданные в этой местности. Видимо эта пирамида находилась близ оазиса и орошала свои земли водой, направленной с помощью каналов из благодатных источников. Вершина строения была слегка скошена и украшена затейливым орнаментом, на ней был установлен трон из чистого золота, в форме солнца. Его сияние слепило меня даже на подходе к упомянутым стенам, которые, кстати говоря, были из темно бурого кирпича и возвышались на десять метров, имея в ширину около пяти - прости меня читатель, если допустил погрешность, все же я потомственный писатель, а не математик.

Около ворот образовалось большое столпотворение, и нашему каравану пришлось долго ждать, пока, наконец, мы оказались перед взором двух стражников, чей вид мог испугать любого, даже столь мужественного греческого героя как Геракла. Они с сосредоточенным выражением лица рьяно принялись обыскивать повозки с целью найти запрещенные для ввоза вещи. После безрезультатных попыток нам был устроен допрос, включавший в себя такие вопросы как: с какой целью мы прибыли сюда, наш возраст, пол, род занятий. Хотя на этом наши мучения не закончились - нас отправили на обследования к врачам. Они установили, чем мы переболели в детстве, юности и постановили, что сейчас мы ни чем не болеем и имеем полное право вступить на территорию их государства. После этого нам были выданы пропуска, где черным по белому было написано дата нашего въезда в это государство и дата нашего выезда (если мы нарушим это постановление, то мы будем объявлены не в законе и понесем наказание). А так же имя, пол, род занятий и заключение медицинской экспертизы.

Мы оказались среди полей. Было довольно тихо, ни одной живой души нам не встретилось на подходе к пирамиде. К ней вела дорога из серых камней, резко выделявшаяся на всем желтом. Лишь только мы вошли в это громадное строение, наши дороги разошлись, и я остался в одиночестве. Вокруг сновали люди одетые в одинаковые коричневые с желтой окантовкой одеяния, которое впоследствии мне пришлось надеть тоже, так как здесь нельзя было чем-то отличаться от других. Все они были заняты - никого нельзя было заметить без работы. Огромное помещение освещали несколько тысяч окон, впускающие внутрь солнечные лучи. Не было ни грязи вокруг, ни даже малейшей пылинки. Воздух был наполнен ароматным запахом горячих булочек, который раздавал стоявший около ларька старичок, посматривавший на всех окружающих с добродушной улыбкой. Я не заметил, чтоб кто-то давал ему деньги за это, что больше всего меня и удивило - меня привыкшего за все платить. Медленно приблизившись к нему, я протянул руку к изделию из теста и получил шлепок по руке (довольно чувствительный шлепок). От удивления, я не мог промолвить ни слова. А престарелый человек, постоянно качая головой, произнес:

- Ваш пропуск господин.

Протянув ему бумажку, я ждал его реакции. Тот же надев очки, стал внимательно вчитываться во все написанное там, шепча себе под нос:

- Так, так, так...

Затем улыбнулся мне и протянул мой пропуск обратно.

- Вам в службу обслуживания для гостей, - и показал на длинное одноэтажное здание.

Не буду описывать, как меня приняли там, могу лишь сказать, что там мне вновь пришлось пройти регистрацию, а как вы знаете это не так уж и весело...

На следующий ярус можно было попасть только по специальным документам. Там располагался однопалатный парламент, состоящий из мудрецов, которые выбирались через каждые десять лет из разных культурных сфер общества, а так же представители военных органов, возрастом не менее пятидесяти лет. После вступления они получали дворянский титул (который после отставки у них забирался) и считались опорой королевского правления. Они очень редко появлялись на нижнем ярусе пирамиды, а законы, изданные ими, передавались через глашатая...

Однажды когда мне пришлось стоять под сводами театра в ожидание представления, я достал свою излюбленную трубку, переходящую в нашей семье из поколения в поколение. Покрутив ее в руках, оглянулся: ко мне приближались два громадных человека в красных одеяниях. Заметив, их я уже по привычки достал свой пропуск, разрешающий мне находиться в данном государстве. Но они, даже не взглянув на него, с грозным видом, вырвали его у меня из пальцев и, подхватив под локотки, потянули в дальний угол пирамиды, где располагалось такое же, как и везде одноэтажное сооружение, но только выкрашенное в черный свет. Внутри оказалось довольно прохладно, что в сравнение с душным воздухам снаружи, показалось для меня блаженством, но, спрятав улыбку, я сделал невинный вид и посмотрел на грозного мужчину, восседающего передо мной на стуле с высокой спинкой. Он был одет в темно-бордовые штаны и черную рубашку. Желая прервать тишину, возникшую между нами, я задал вопрос:

- Что-то не так?

И, сделав невинные глазки, стал ждать ответа.

- По ст. 45 Конституции запрещается представителям, как иностранных государств, так и граждан данного курить и распивать алкогольные напитки в общественном месте в не узаконенное время, то есть утром, в середине дня и вечером.

Сглотнув слюну, я тихо произнес:

- А когда можно?

- Ночью, но в тех количествах, которые позволят вам с утра быть готовым к общественному труду. За нарушение данной статьи провинившейся сажается за решетку на две недели.

Улыбнувшись ему, я быстро засунул руку в карман и стал рыскать там, в поисках кошелька. Ощутив его у себя в ладони, начал лихорадочно вытаскивать оттуда золотые монеты, которые мне выдали здесь в обменом пункте валют. Увидев в моей руке золотые кругляшки, он побагровел и закричал истошным голосом:

- Я служу королю верой и правдой десять лет, а вы смеете предлагать мне это, - не в силах произнести ни слова он указал на монеты своим коротеньким пальцем. - За попытку подкупа хранителя общественного порядка, срок пребывания в заключение увеличивается вдвое - вы будете находиться за решеткой месяц. Впоследствии мне стало известно, что коррупция в городских органах у них карается позорным изгнанием или смертной казнью.

Теряя последнюю надежду, я произнес:

- Имею право на адвоката.

Тот, немного успокоившись, вновь сел на стул.

- Хорошо...

Он прозвенел в лежавший рядом колокольчик и на пороге комнаты, оказался щупленький человечишка в огромных очках и черном балахоне... Не буду утомлять вас процессом, хочу лишь сказать, что заседание суда общественного порядка проводилось на следующий день. Судебный приговор обжаловал меня, и я был выпущен на свободу (кстати, не знаю, как насчет всего остального, а вот еда у них для заключенных на высшем уровне). Рассмотрение более сложных дел, как, например, кража чужого имущества, покушение на чужую жизнь проводится публичным судом и карается изгнанием в пустыню или в крайних случая, описанных законом - смертной казнью.

Когда я выбрался на волю, прозвучал колокол, и все стали строиться в колонны по двое, направляясь к выходу из пирамиды. На прилегающих к государству территориях они спахивали землю, сажали растение. Граждане иностранных государств так же должны были принимать в этом участие. Солнце палило мне в спину, и пот градом тек по лицу, а руки так тряслись от усталости, что я еле держал лопату, но жители энергично работали, не делая передышек. Их лица озаряла радостная улыбка. Через несколько часов вновь прозвенел колокол, означающий конец труду.

Но перед тем как войти вновь в пирамидальное сооружение люди стали полукругом и подняли головы вверх. Минута шла за минутой, и вот на трон уселся человек в золотых одеяниях. Он приподнял руку со скипетром и по толпе прошелся вдох восхищения. Как мне стало потом известно - это был король или лучше сказать монарх, который был по теории властителем этого государства, а на деле лишь предмет для восхищения и гордости - он царствовал, но не правил. Он был лишь символом этого общества. Монарх не имел право вето по отношению к законам принимаемыми парламентом. А "королевской прерогативой" (право войны и мира и др.) - не пользовался. Он так же имел право на особый титул и особое обращение, которое не может быть использовано по отношению к другим людям, имел свой двор, который проживал на самом верхнем ярусе, где и он сам. К нему допускались лишь избранные: члены парламента, а так же люди, достигшие наивысших результатов в своем излюбленном деле, которым им разрешалось заниматься после выполнения общественного труда. Король не определял состав правительства, проживающий на втором ярусе, его формирует парламент. Монарх так же являлся главой государственной религии. Представитель другого вероисповедания должен был принять ту религию, которая была призвана государственной, а если нет, то он изгонялся в пустыню со всей его семьей - это решалось религиозным судом. Оставлялись лишь его дети, не достигшие пяти летнего возраста, которые отдавались в семьи, не имеющие возможность воспроизводить детей.

После тяжелой работы меня пригласила к себе молодая семья, имеющая одного ребенка - девочку. За обеденным столом они рассказали, что пара для человека выбирается путем проверки совместимости их ДНК: в госпитале вам выдается ампулка с зеленоватой жидкостью, после ее принятия вы должны поцеловать того партнера, которого вы выбрали и если во рту останется сладковатый привкус - вы подходите друг другу, а если нет - то тогда нет. Существует два способа зачать ребенка: 1-й естественный; 2-й - зачатие происходит путем введение в женский организм элементов ДНК партнера. Семье разрешается иметь лишь двух малышей, для них водятся льготы, а рождение третьего обкладывается строжайшим штрафом.

Поблагодарив их за пищу, я направился в гостиную, попутно оглядывая все вокруг. Вновь люди спешили куда-то, никто не прохаживался по улице, просто наслаждаясь свободным время провождением. На этих улочках не было видно ни бедно одетых людей, ни попрошаек. Стены домов не были исписаны бранными словами, все было тихо и навевало... скуку. Каждый шаг человека был просчитан наперед, все его предметы производства не закидывались в угол, а пускались в оборот, всем находилось дело.

И вот через несколько дней я вновь оказался за воротами, мне в спину сыпались пожелания доброго пути, а вдали на верхушки пирамиды восседал монарх. Его лица нельзя было разглядеть, но я мог с уверенностью сказать, что оно светилось благожелательной улыбкой. Оглянувшись в последний раз на творение рук человеческих, я почувствовал, как, мягко ступая по струнам моей души в меня вползает грусть. Эти граждане - они были счастливы в своем собственном мирке, огражденном от окружающего их мира десятиметровой стеной. Они не знают горести, так их жизнь мало, чем отличается от жизней других членов общества. Они верят в мудрого короля, который способен защитить их от всех бед, занимаются любимым делом, которое признается в обществе. Но было ли это, то идеальное государство будоражащие умы других людей. Думаю, что нет... для каждого человека существует свое собственное идеальное государство, которое для других может показаться вместилищем все того, что ему кажется не справедливым.