Ну, о чем мне с ними говорить, когда они ни более, ни менее безлики, ровно как и я? Беспомощны и безлики. Вот наша главная черта. И ничего мы с этим поделать не можем. И миссия у нас одна. Вылезать наружу, на асфальт в поисках идеального светлого ботинка. А так всю жизнь от тоннеля к тоннелю, и обратно. А начинаешь говорить с кем-нибудь о погоде, а тут на тебе – в ответ молчание и запах нелицеприятный источает, и тут понимаешь, что говоришь ты о погоде со своей жопой. А потом все удивляются, отчего это я такой молчаливый!!! Да все оттого, что не возможно отличить лицо от жопы.

А тут не давно совсем кризис настал. Грыз я себе землю, ни кого не трогал. И вдруг чувствую, что-то изменилось в этом мире. Вот будто сердце стало сильнее колотиться. Или что-то еще. Не могу понять в чем дело. И вот чувствую, мой тоннель трясется вместе со мной. Весь мой жалкий мир вибрирует. Но вибрирует так проникновенно, солнечно и позитивно. «Ну, всё!» - думаю, - «Пора наружу». И начинаю грызть вверх. Грыз, грыз, а вибрации все меньше и меньше. «Опять дезориентация в пространстве. Дурная наследственность», - подумал я, вспоминая о своей покойной матушке, и начал грызть вниз. И чувствую, вот она – божественная качка. И тук благоговейно я выбираюсь наружу. С начала пугливо высунул голову, и смотрю, а обещанного «книгой дьявола» асфальта нет! А вместо этого яркий свет, и золотой песочек. Вылезаю, и чувствую, как волны вибрации проникаю сквозь меня, и уносят куда-то в сторону блаженства.

Смотрю, а передо мной, в расстоянии тысячи червей, черный мальчик со змеями на голове с красивой черной девочкой пляшут, а рядом с ними стоит черный ящик, который и издает эти волшебные вибрации. И голос у ящика такой неземной, и поет он протяжно «No woman, no cry». Меня это так пробрало, что я просто от такой душевной расслабленности пригласил свою нижнюю конечность потанцевать (все равно никто не видит). И вот кружились мы в танце, и не заметили, как в узел завязались, а тут еще и эта счастливая парочка к нам приблизилась, а я смотрю, как быстро сокращается расстояние – с каждым мгновением на сотню червей. Так и не успели мы с жопой развязаться, и погибли мы не на асфальте под тяжелым ботинком, а в танце, на золотом песке, и под нежной розовой девичьей пяткой.