ее труп все время расползался куда-то за телевизор. она стукнула ладонью по ускользающей хладной плоти. стой куда говорят сука бешеная. воняло. она давно не чувствовала. она просто хотела скелет, чтобы свить себе фенечку из макроме. труп принадлежал вздумавшему изнасиловать ее когда-то в детстве отчиму. пока тело было еще теплым, она натянула на себя тяжелые мартенсы на девятидюймовой платформе, настоящего английского производства, и начала прыгать. с каждым подпрыгиванием проказницы подпруга его грудной клетки разъезжалась, норовя ухватить ее за ногу. она закашлялась. а-а ты тогда не успел, не успел, не успел - своим знаменитым контральто громко запела она, попинывая его окровавленное ухо. она бросила вспоминание мизансцены и накатила ему на руку колесики от подставки, чтобы не подставил ее съебав из окна. стучали в дверь, тихо и ритмично. он не стал заходить. как хорошо что на ней джинсы без трусиков. он вытащил ее в предбанник забанив вход в морг без мороза. вы выиграли поездку на поля орошения, с легким беларусским акцентом произнес хелл, томно чувствуя холодный металл сережки в ее языке на своей ключице. нельзя держать мертвые тела у себя. ты пропитаешься, проронил он. неповторимый аромат, цинично отметил он. жалко было, хотя она вдруг вспомнила как прыгала и подумала что кости черепа были раздроблены выстрелом из обреза. гамлетовского символа все равно не выйдет. странно было видеть ночной трамвай, и еще более неприличным казалось перевозить в нем разложенного по сумкам и переложенного льдом лжеотца. кондуктор покосилась на хелла. хелл глядел на цыганственную беспризорницу без трех минут одиннадцати лет. беспризорницы смотрели в оттопыренный карман куртки элизабет факин, видимо, не подозревая, что это наебка, и в кармане нет ничего, кроме глупого деревянного бруска. протянув длинную руку элегантно спустил багаж в море. я ебался везде. ты всегда такая сухая. если бы ты играл на гитаре то я бы с тобой не дружила. чувствуя бедром холод железной скамейки прижалась к нему горячему. шарик в языке приятно щекотал нервы. снежинка украсила длинные черные и жесткие цыганские волосы. вжала сережку в губе в его солнечное сплетение. из опущенных ресниц фонари проецировали готичность на бледном лице. из всего прохожие делали трагифарс. я хочу изобрести аппарат для чтения чужих мыслей. он уже есть. ствол дерева, ствол пистолета, ствол винтовки, нервный ствол, ствол полового члена - ахх, только не говори мне что это гламурно. назови меня сучкой элизабет. жестче элизабет. тесно тут и холодно. пошли ко мне. есть такие кофейные чашки из них я пью водку. что ты говоришь, ебаться в чайных чашках... тесно и холодно. лололо. у меня в матрасе блохи а у телки во рту хуй. у меня в матрасе хуй. чей? пойди отсюда. ночуй в ванной. там бойлер, там тепло. мы будем спать в комнате. лови. хуй. покинь этих мух, они ведут себя только для того чтобы ты их не покидала. у всех пауков во рту хуй. блядь, выходит довольно забавно - пидарас-паук, пидарас разбушевался... почему-то у всех сегодня во рту хуй. опытный лев стоит два лева. уеду в габрово, буду там пиздец самый умный. ааа. какие же у тебя сиськи элизабет. ааах ооох ааааааа. ахахахаха. ты пытаешься что-то мне доказать? покажи. дай подержать. дай пострелять. ебать. настоящая снайперка. она не представляла как его заебало. элизабет была симпатична хеллу. ведя себя как ребенок. на год старше его, а кто бы мог подумать. ты извращенка бля, как там он утверждал? тебя еще сучкой назвать? выключаааюсь. гасить свет. выйти из комнаты и запереться в ванной. и прикусив губу греть ложку зажигалкой. ваточку, поршень вверх, ремень долой. машину, чистенько. никакой синьки. если ты хмурый. шпок ААааааа. вносить в легкие разом посвежевший воздух. сегодня я мажорный, видите что у ммменя есть.. да, это не что иное как шоколадный капитан черный. черный, хаха, черный хахаха. а еще идет в кухню и вставляет длинный средний палец в старшую сестру, стискивая при этом ее твердый как покрышка бюст. прерывисто вздыхая говорит пошел вон, предатель ебаный. хахаха, ебаный. или ха, предатель. он не запомнил. надевает свое элегантное пальто с черным мехом и волочется на заснеженный балкон. садится на пол, закрывает голову капюшоном и детально вспоминает соприкосновения с воздухом во время давишнего полета с моста. конечно, он не представлял, что даже пальца не сломает. конечно, он зажмурился. кровь хлынула из носа рекой. разбавить густеющую коровью кровь спиртом и со словами боже какая дрянь опрокинуть коктейль в себя. обмахиваясь петушиным хвостом готично орать попадитесь вы мне суки. он отметил дрожь в позвоночнике и пришел обратно в комнату. элизабет спала, прижавшись спиной к радиатору. дать на клык...