До сих пор трудно поверить в то, что со мной случилось, хотя вот они, материальные свидетельства!

Украшением моего кабинета стала удивительная голографическая картина планеты Рзомек, причем, если встать к ней под определенным углом, то открывается неподражаемая панорама города, где живет Звия. На столе стоит черный куб, и если ему приказать проиллюстрировать речь, выдает проекцию миражеподобных картин творческой фантазии говорящего. Если на то есть талант рассказчика, все это можно смонтировать в увлекательный фильм.

Но волнует меня и делает порывы мои прорваться в иной мир просто невыносимыми шар, который покоится рядом с кубом. Размером с небольшой детский мяч, он позволяет связываться с обитателями планеты Рзомек. Оставляя эту вещь, Звия просила ждать ее вызова. Когда шар засветится, то я увижу прекрасное лицо моей инопланетянки.

 

Все началось с того, что газета послала меня в командировку в небольшой городок. Я приехал поздно и сразу же устроился в гостиннице. Сходив в ресторан, решил прогуляться по городу и пришел к пустынному берегу реки. Но здесь была небольшая скамья, на которую я присел и слегка прикорнул. Не надолго, потому что вскочить на ноги заставил меня яркий свет, заполнивший все пространство скамейки. Воздух мгновенно нагрелся, и я оказался в некоем ярко освещенном шлюзе. Пол подо мной тут же был задраен.

- Снимите с себя все! – раздалась команда, отданная явно женским голосом.

Я послушно сбросил одежду.

- И остальное тоже! – уточнил тот же голос. Именно тот русский, на котором были сказаны эти две фразы, заставил меня задуматься о чем-то неправильном, что происходило со мной.

Полминуты сомнений, разглядывания металлических, на первый взгляд стенок шлюза, затем решение, вызванное мыслью, что это какие-то ученые проводят исследования, и наткнулись на меня. И для допуска к ним потребовалась высокая стерильность. Одним словом, я скинул с себя миайку и трусы.

Тотчас меня обдали волны то ли газа, то ли быстро испаряющейся жидкости. Но я почувствовал себя очень бодро, словно искупался в жару в прохладном бассейне.

В шлюзе образовался проход и нечто не очень твердое ткнуло меня в спину, подталкивая в такое же круглое, но более обширное помещение. Перед собой я увидел женщину, не просто полностью обнаженную, а абсолютно нагую! Не было какого-либо намека на волосы. Не было даже бровей! Именно их отсутствие сразу же заставило подумать о том, что она искусственная!

Ну, разве могут быть живые существа с такими безупречными формами головы, груди, живота, бедер и ног? Передо мной стояла ожившая скульптура! И это заставило долго, с интересом проснувшегося во мне антрополога не сводить с нее взгляда.

Она молчала, вероятно, ожидая, когда я, словно прибывший из провинции посетитель галереи, начну изучать на ощупь материал, из которого она сделана.

Наконец я, вспомнив о собственной наготе, прикрыл руками пах. И в таком положении отвернулся.

- Вы смущены? – услышал за своей спиной вопрос. В нем было удивление и даже некоторая растерянность.

- Не особенно, - соврал, было, я, и тотчас же признался, - но мне, как и любому мужчине приходят в голову всякие мысли. Хотя я признаюсь, что вы просто манекен, который умеет разговаривать.

- Манекен? – Я человек и не искусственное существо! – В ее голосе прорезалось откровенное недоумение. Но за ним последовала усмешка. - Вот на вас смотреть ужасно из-за первобытного волосяного покрова. И где его только нет!

Ну, вот, приехали! Где его только нет!

Надо признаться, что и на груди у меня хороший темный курчавый остров. Выходит, она никогда не видела людей?

- Если вы не робот, то кто и откуда? – спросил я.

- Я член экспедиции. Меня зовут Звия. Сейчас Вы находитесь на челночном транспортере. Наш корабль на орбите Земли.

Этого еще не хватало!

- Вы меня спасли или похитили?

- Мы вошли с вами в контакт.

- Мы – это представители иной цивилизации?

Я повернулся к женщине, но руки остались сомкнутыми на причинном месте, и головой кивнул вверх, указывая подбородком на какую-то неведомую мне планету.

- И у вас все ходят обнаженными?

Хорошее начало при встрече двух представителей цивилизации! Я не знал, оставить ли руки на защите своего целомудрия, или плюнуть на все условности.

- Давайте присядем, - поняла мое состояние инопланетянка, назвавшаяся Звией.

Тотчас же из стен кабины ею были извлечены две плоскости, которые на глазах стали превращаться в кресла. Я с удовольствием плюхнулся в ближайшее. Звия грациозно разместилась на своем, смутив меня откровенностью неприкрытых частей тела.

- Хорошо, - Звия сомкнула ноги, - я просматривала ваши телепередачи, кинофильмы. Организуем все, как на Земле.

Она выдвинула из стены-склада столик. В какой-то нише появился кофейный набор и нечто похожее на угощение к чаю. Все это перекочевало на столик. Затем приоткрыла дверцу все той же необъятной по возможностям и содержанию стены и вытянула два комплекта одежды, похожих на гидрокостюмы. Один подала мне, второй мгновенно одела на себя. Я же долго вертел своим костюмом. Вероятно, я был похож на мартышку из басни дедушки Крылова.

- Прижмите его к себе, и все.

Я последовал совету, и тот час же оказался облаченным в тонкую, удивительно мягкую непрозрачную ткань, которая сама покрыла тело.

И уже после первой чашечки напитка, отдаленно похожего на кофе, но больше – на горячий нектар богов, между нами установилась спокойная, доверительная мысленная… беседа.

Хозяйка положения предложила общаться телепатически. Я неожиданно для себя стал понимать без звука все ее вопросы и ответы, что сопровождалось просмотром картин ее мира, извлекаемых из того же самого черного куба. Сначала я открывал рот при таком разговоре, но постепенно, как говорится, убрал звук.

- Планета Рзомек находится за созвездием Большой медведицы, - рассказывала Звия, и я видел картины Космоса, планетной системы. Города Рзомека – это множество легких перекрытий больших площадей с обстановкой для пребывания раздетых людей. Домов, как таковых, я не видел, кроме, как похожих на публичные заведения для собраний. - На корабле семь человек.

Тотчас же состоялся осмотр корабля, пустого внутри. Затем Звия показала мне поочередно всех членов экипажа. Все они из своих транспортеров приветливо улыбались мне, и губами, и глазами, и голыми черепами. Мужчины поднимали в приветствии руки, у женщин это делали высокие, красивые груди.

Звия представляла своих друзей:

- Мон.

-Абел.

- Теп.

- Клама.

- Гухе.

- Слек.

- Узди.

- Все они исследуют Землю и жизнь…

А я подумал об Узди, очень шикарная женщина. У нее были глаза цвета абрикоса.

- Да, Узди у нас необыкновенна! – Звия подтвердила мои мысли. – Она интересуется вашими расовыми различиями.

- А вам достались маленькие города?

- Я геолог по профессии в данной экспедиции. Мы были на Марсе, там тоже песок, как свидетельство огромного планетарного океана. Суши было около 5 процентов.

- И вот вы на Земле, на берегу реки обнаружили жизнь?

Так я попытался съехидничать, хотя не отводил взгляда от Звии. Нет, Узди ей в чем-то все-таки уступала. Глаза у Звии были изумрудными, губы чувственными. Уши, как и у всех рзомекцев, почти отсутствовали, природа им оставила лишь узкие прикрытия ушных отверстий. Если они общаются телепатически, то слух им не нужен.

- Да, слухом мы пользуемся редко, - Звия бесцеремонно читала мои мысли. А я ведь думал не только об ушах Звии и ее подруг по экспедиции. Я был в некотором смысле в постоянном волнении, хотя мысль о том, что все эти красотки все-таки манекены, несколько осаживала мои мужские инстинкты. Вот и сейчас я не удержался, следуя их течению:

- Как вам работается без одежды?

- Это обычная обстановка как на нашей планете, так и на корабле и здесь, на транспортере Одежда у нас есть, но для выхода в иную среду или в открытый Космос. Но почему вас это так настойчиво волнует?

- Вы же мужчины и женщины собираетесь вместе и… Одним словом я бы постоянно отвлекался.

Звия улыбнулась. Она вновь выудила из стены нечто похожее на телеэкран, и ловко настроила его на берегу какого-то моря, пляж нудистов…

- Разве у вас это невозможно?

- Ну, это отдых. Это условность определенного договора. Да и среди людей только несколько обращают на себя внимание. А так – жалкое зрелище потрепанных, толстых, худых, нескладных и… не аппетитных тел. А Ваш экипаж – это же настоящий Голливуд! Невозможно удержаться от соблазна: вы так молоды и красивы…

Похоже, меня заклинило на молодости и красоте.

Звия засмеялась! Вы знаете, как смеются в вашей голове? К этому трудно привыкнуть, хотя она смеялась, как обычная земная девчонка. Заразительность и искренность зацепили меня и я улыбнулся.

- Почему же вы сейчас удержались? – сквозь смех спросила она. – А ведь я была готова и к такому контакту…

- ?

Ну что здесь скажешь! Выходит, я совершеннейший олух!

Наконец Звия перестала смеяться. Она спросила, как интересуется в таком случае при знакомстве любая земная женщина:

- И сколько ваших земных лет вы мне дадите?

- Вы очень молоды. Вам около 20 лет…

У Звии загорелись глаза. Ее забавляла такая игра. Но она встала, вновь сбросила одежду и продефилировала передо мной. Умопомрачительно!

- Встаньте! Сбросьте снова одежду!

Я подчинился быстрее, чем в первый раз.

Она убрала тонизирующий напиток и налила в бокалы другой, но более светлой жидкости.

Затем подала ее мне:

- У вас принято пить за знакомство?

Я кивнул головой.

- Хорошо.

Сначала я осторожно пригубил напиток. На вкус он не был алкогольным, но после первых моих активных глотков пол подо мной слегка качнулся…

Меня бросило на Звию, она стояла развернувшись ко мне, и уже оба соска, твердые в желании, впились в мою, волосатую грудь.

«Эксперимент!» «Опыт!» «Меня изучают!»

Это были последние мысли пьянеющего в момент человека. Я притянул ее голову, ощутив ладонями необычайную шелковистость ее кожи, и припал к ее губам.

И в этот момент наши ноги оторвались от пола, нас подняла высокая волна чувственности.

…Мы сидели на полу. Точнее, Звия еще лежала, прикрыв глаза, а я приподнялся, чтобы провести рукой от плеча до бедра, словно я не верил, что она существует.

- Да. Ты думаешь, что это все сон…

- Удивительный, но именно такой мне представлялась любовь в моих юношеских снах, когда абсолютная свобода, изумительное понимание без слов, которыми не надо объяснять, что хочет и тело, и душа…

- Но ты же думал, что это эксперимент и все-таки пошел на него.

- Вся наша жизнь эксперимент, - улыбнулся я.

Мне было легко, счастливо и тянуло на философию.

- А в тебе больше страсти и… природы, - говорила Звия в моей голове. – Наши мужчины более сдержаны и расчетливы в своих эмоциях.

- Мы дикари, - вздохнул я.

Она привстала и положила свою голову на мои колени. И ее рука тихо поглаживала меня. А я, посмотрев на бокал, спросил:

- Что это за напиток?

- Мы его называем Началом страсти. Понравился?

- Да. Но я могу быть страстным и без него…

- Это так. Я просто хотела устранить некоторые преграды.

- На этот раз не потребуется.

Мы начали любовную игру, которая быстро разгорелась. И вновь ограниченное пространство кабины исчезло и мы полетели. Я потерял чувство времени, потому что желания накатывались беспрерывной волной.

 

…Мы, сидели в своих креслах, уже не стесняясь друг друга. Точнее, я был раскован и светился радостью.

И мысленно спросил:

- Почему ты, такая красивая, выбрала меня одного из миллиарда мужчин на этой Земле?

- Я не видела миллиарда мужчин, - снова засмеялась она. - Ты был один в колодце.

- Хорошо жить в пустыне…

- Ты счастлив?

- Да. Это контрольный вопрос?

- Нет, это стерс. Это полное удовлетворение человека. Одной из программ нашей экспедиции и было изучение стерса за пределами Рзомека.

- Все-таки это эксперимент? – усмехнулся я.

- Ты же говорил, вся жизнь – эксперимент.

- Да, говорил, оправдывая измену своей жене…

Так начался наш серьезный разговор.

- Жизнь полная удовлетворения, или как мы ее называем у себя, стерс, вернула меня на круг молодости, - призналась Звия. - Тебе 27 лет, но ты постарел. Ты отдал часть себя мне. Ты отдал грубую форму, но она оказалась более эффективной, чем на Рзомеке. Это мы и ищем. Ведь женщины на нашей планете основа основ.

Я смотрел на инопланетянку широко раскрытыми глазами. Мать честная, амазонка из Большой медведицы!

А она продолжала:

- Ты считаешь, что изменил жене. Мы у себя не говорим о подобных вещах. Все просто: человек свободен в чувствах и симпатиях. Мы добились этой свободы, лишившись семейных отношений. А у вас все завязано на ответственности людей друг перед другом. Эта ответственность создает дискомфорт вашего психологического состояния. Ты удивлен и обрадован встречей со мной, кем бы я ни была, потому что связь со мной возвращает тебя к тому времени, когда ты искал в женщине две вещи – доступность и возвышенность. Но у вас доступность рождается в браке, а возвышенность при этом не выживает…

Я подумал об этой правде. Человек оказывается перед фактом самой низкой реальности, исходящей от задачи продолжения рода. Но секс в постели происходит не всегда из-за рождения ребенка. Поэтому секс ради удовольствия с одним и тем же партнером притупляется, обрастает отталкивающими подробностями. Человек на подсознательном уровне пересматривает отношения, но не всегда признается себе, что уже находится в тупике. Не подкрепленные иным воздействием отношения становятся оковами… нередко ради приличия.

- Но я думаю о жене, как о товарище, которого нельзя бросать, - возразил я.- И в то же время мое тело пожелало и тебя, и всех твоих подруг по экспедиции. Но выбор я сделал на тебе и теперь у меня в жизни две главные женщины – ты и Полина, моя жена!

- Пока ты был под душем, я провела анализы твоего биологического состояния. Я знаю, почему у тебя не было детей.

Нет, это невозможно! Какое коварство!

- Это свинка, - продолжила Звия, - перенесенная тобой в детстве, повлияла на качество сперматозоидов…

- А Полина думает, что виновата она…

- Нет, ты…

Вот так. Семь лет мы жили в надежде на ребенка. Много недомолвок было по этому поводу между нами. Моя обида затаилась, иногда прорывалась в скандалах, а Полина молчала. Теплое чувство к ней, смешанное со стыдом за себя охватило меня. Я смотрел на Звию и думал, что с ней было легко. И, вероятно, и дальше будет легко. Но иногда необходимо меньше думать.

- Этот душ обновил твое тело. Устранил болезни, убрал следы и шрамы. Ты абсолютно здоров, и я забеременела…

Каких только эмоций не испытал за это время! Такое возможно разве что только в индийских фильмах!

Я с недоверчивой улыбкой смотрел на Звию. От меня… забеременела… инопланетянка!

Она улыбнулась:

- Я не рожу, но это сделает Полина.

- Не понимаю? Ты еще и гадалка?

- Мне нельзя рожать, я в экспедиции. А вот свою яйцеклетку я оставила в тебе. У нас делают так, как диктуют условия. Вот и все, землянин! Пора нам прощаться!

Я встал, для поцелуя и обнимания, но свет в кабине померк, а вместе с ним и сама кабина.

Я проснулся в колодце.

…У нас с Полиной растет прекрасный мальчуган. Он очень умен, активен, начитан, обгоняет своих сверстников. Ему можно было уже учиться в институте. Но я сдерживаю порывы жены выдвинуть его в мир вундеркиндов. Я заставляю сына заниматься многими видами спорта, рисованием, сочинением стихов и рассказов, моделированием техники… Я пытаюсь растворить его способности во множестве дел. Я думаю о его человеческом счастье… не выделяться настолько, чтобы привлечь к себе внимание большого количества людей. Это сделает, по моему разумению, его несчастным. Пусть к вершине расцвета идет путем обычного человека.

Но вот беда, которая уже дает о себе знать: его постоянно окружают девушки. Еще чуть-чуть и его прорвет. Вероятно, коварство инопланетянки и заключено в том, чтобы на Земле продолжить род жителей планеты Рзомек. Может быть это и не так, и пусть Звия разубедит меня в этом!

 

А пока мне иногда хочется выйти в город без одежды, и я не буду ощущать стыда: прошло семнадцать лет, я все тот же тридцати трехлетний человек. Полина поэтому не любит ходить со мной рядом.

Если я отважусь выйти нагишом, то крикну о том, что мы можем жить по-иному, свободно, красиво, не обманывая друг друга и не обманываясь в себе.

Еще я могу вызвать к себе кучу братьев по перу и видеокамерам, показать вещи, подаренные Звией. И заявить, что был любим инопланетянкой. Еще я скажу, что доступность рождается в браке, а возвышенность в нем гибнет…

 

Но пока лучше не говорить об этом никому. Потому что результат один – палата в психбольнице…

И я жду, когда мой шар, что рядом с кубом, засветится.

А дождавшись, исчезну из этого мира.

 

Самара, июнь 2012 года.