«Мысль высказанная становится материальной…»

 

Темная девятка, разрезая загазованный воздух шоссе, летела глотая километры и оставляя далеко позади чужое горе.

Сеня, сжав руками руль, ногой чувствовал упор педали акселератора. Стрелка спидометра застыла на отметке сто семьдесят километров в час. Сидевший рядом Бык переводил взгляд с дороги на пачку пятидесяти долларовых купюр, лежавших на панели. Сзади в нервном напряжении застыл Костыль. Три стриженых затылка в напряженной «тишине» гонки синхронно пошатывались на неровностях дороги.

Пол часа назад на авторынке незнакомого города они в третий раз продали эту машину. Лохи им попались конкретные, цена смешная и им не составило большого труда впарить им про своего знакомого нотариуса, который дешево оформляет сделки и по дороге к нему, остановившись по нужде, избавить колхозников от денег, рванув из города, по ходу сменив номера машины.

А кинутые работящие мужики сжимая кулаки от бессильной злобы слали им вдогонку проклятия…

Они были «кидалы» и этот «бизнес» приносил им неплохой доход, дополняя обыкновенный от перепродажи машин. Такие финты они проделывали не часто, но сейчас им срочно нужны были деньги и пришлось «толкать» машину в третий раз. Их жены чувствуя, что мужики шутят с судьбой, закатывали дома скандалы, но привычка к деньгам и надежда что они все таки ошибаются эти скандалы и гасили.

Так в напряжении прошло еще пол часа, можно было уже и упокоиться, но Сеня любитель быстрой езды, уже вошел в раж и скоростью глушил адреналин. Пачка купюр продолжала скользить по панели из стороны в сторону.

Впереди показался затяжной левый поворот. Сеня кивнул Быку на сигареты. Тот прикурив ему и себе по сигарете затянулся ароматным дымом. Стрелка спидометра чуть колыхнулась назад и возвратилась на место. Сеня сделав затяжку, выпустил клуб дыма и чуть опустил стекло двери. В салон ворвались звуки шин отталкивавшихся от асфальта и вторящего им ветра. Чуть сузив глаза от дыма, он начал сближаться с автобусом, который неспешной махиной мешал стремительному полету «девятки». Мигнув фарами и включив левый поворот, Сеня вывел машину на встречную. Бык подобравшись и сжав дверную ручку сквозь зубы произнес – «Видимости нет…»

- Успеем,- щурясь и вжимая акселератор в пол буркнул Сеня.

Автобус начал мелькать окнами с правой стороны «девятки». Сеня сжав зубами сигарету, взглядом мазнул по зеркалу заднего вида. Уведенное там заставило его проморгаться и холодком отозвалось в позвоночнике. Вместо пустого летнего шоссе в зеркале стояла абсолютная ночь, темноту которой прокалывали фары настигавшей их на большой скорости машины. Через миг фары превратились в два желтых глаза с вертикальными зрачками и исчезли, словно войдя в него.

Реальность вернулась, а вместе с ней и дорога, из за поворота которой выкатился старенький «Зилок», закрыв своей шириной всю половину шоссе и напоминая большую детскую игрушку.

Сеня нервно ударил по сигналу, водитель автобуса начал притормаживать, но времени на обгон уже не хватало.

- Сеня! В кювет давай, - заорал сзади Костыль. Бык молча уперся ногами в пол и уставился в силуэт водителя «зилка».

А тот, пожилой пенсионер, в ступоре сжав руль и вытаращив глаза ехал прямо, забыв о педалях. Сеня резко крутнул руль, пытаясь уйти влево, в кювет, но было поздно…

Последнее что он увидел, был ржавый бампер грузовика, страшным ударом сжимающий в гармошку капот девятки. Сломанный руль, сложившись, вошел ему в шею, проделав огромную дыру, сквозь которую фонтаном хлестанула кровь. Бык, так и не выпустив дверную ручку, застыл в ставшем бордовым ветровом стекле. Посередине лежал Костыль, своим телом сорвав с креплений передние сидения и головой окрасив нависший над кабиной бампер в темно красный цвет.

Кровь стекала густыми каплями и запекалась на зеленых бумажках чужих денег.

В кабине грузовика, так и не оторвав рук от руля, молча плакал пенсионер-водитель с сорокалетним стажем безаварийной езды…