Он шел по Москве и слушал музыку города. Шум двигателей на дорогах, визг тормозов на перекрестках, щебет птиц в парках, пьяные вопли подростков во дворах. Он шел и думал, как это прекрасно в своем ужасе. Гам. Гвалт. Он шел и искал её. Ту, единственную, к которой стремятся в мечтах. Он знал, что она его ждет. Он знал, что вот-вот встретит её. За следующим углом, через квартал, через пятнадцать километров. В этом древнем городе. Она ведь тоже любила музыку улиц. Не всегда приятную, но всегда понятную, близкую. Музыку настроения. Музыку Московской Души. Блюз, джаз, рок-н-ролл. Бешеное танго садового кольца. Он шел…

Она сидела на лавочке, слушая в наушниках рок-н-ролл. Ей было плевать на город. Она уже не любила музыку города. И спасалась от неё музыкой людей. Она не любила и сам город. Только кладбища. Кладбища людей либо домов, либо машин. Какая разница, если это смерть. Она любила его и ждала в этом проклятом городе. А он все не шел. Или шел, но не туда. Обходил её стороной. Не потому, что не хотел быть с ней. Просто не мог найти. Или просто город не давал им встретиться. Ведь она предала свой город. Променяла на него, а он остался верен Городу. Она сидела…

Через много дней или лет они встретятся вновь. У него будет работа, у неё семья, ребенок. Они встретятся и сразу узнают друг друга. И вместе пойдут по своему городу. И будут смеяться. Будут рассказывать друг другу все подряд. Будут шутить, грустить. И где-нибудь, в каком-либо дворе или парке они сядут на лавочку. Он вздохнет. Она уронит слезу. И оба пожалеют, что когда-то влюбились. Друг в друга и в город. В это прекрасный древний загаженный город. И будут слушать. И молчать. И грустить. Будут слушать музыку города. Блюз, Джаз, Рок-н-ролл. Бешеное танго садового кольца. Музыку Московской Души. Их собственной, общей души…