Бачка клозетного клеймо Приставкой “euro” ворожило Ума азийного полынь – Инакоязая латынь. Новорождённое дерьмо С улыбкой Моны исходило, Шурша, в фаянсовую стынь, Где белобокая глазурь Ракушки гулкой принимала, Как дар, фекальный клубнеплод, Упавший с розовых высот, Подзеленённая лазурь Омшелой рыбою качала Его на лоне сточных вод. Под свод седалищных бугров Катилось сумрачное эхо, Дробясь в пространствах шаровых, Но ниспадал, печально тих, Бумаг папирусный покров, Ворчливо в клапанной прорехе Пел хор потоков слюдяных И падал, брызжа и урча, в сквозной сифон кривоколенный, Ввергая чёлн в вихренье пены и кутерьму… Пролив сурьму, Крюком изогнутая запань, Ему грозила зевом затхлым, Врата разверзлись, скверный запах Вещал чуму. По ржавым, по чугунным венам летел, летел продукт обменный – На стыках бился, шабрил стены – сквозь грязь и слизь. Как кобели Рычали трубы негосподни, В клоаку, в бездну, в калобродню К пределам смрадной преисподней Потоки шли. Мешались груды нечистот, ручьи дождей и соль отходов Больных чахоточных заводов, где санузлы Грязней хулы. Изрыв тоннельною экземой Печальный сланец, глину, кремний – Сам Стикс Венеции подземной Катил валы. Что ж гондольеры? Лишь шушары хвостами мерзкими шуршали, Скрываясь прочь, Каналы гнилью зарастали, и смрад лизал покровы стали И день, и ночь. Аида горестная дочь, дитё зловещих вакханалий Канализация, фекалий царица наших, кто охоч В твоих покоях сны толочь в парах тяжелых химикалий? Невмочь Спуститься в мир твоих владений. Лишь диггеров седые тени Торят свой путь, Патерн исследуя пустоты, вскрывают чёрные решёта В сырую жуть. Там можно смерти отхлебнуть у костерищ, куда с налётов Из городских людоворотов течёт подвижное как ртуть Отребье, кости растянуть в тряпье ночёвок. В тех кислотах Не продохнуть Сюда, откидывая люки с протяжным лязганьем и стуком, В кирзе и без, В стоящих колом брезентухах, пыша сурово бормотухой, В веках нетрезв, Народ спускается с небес – холопы царственной Старухи, Чинители глухой разрухи несут ключи наперевес. Тьму нарушает сварки блеск да звон зубил, да говорухи Мутогенез. И вновь по лестницам колодцев уходят в небо… Остаётся Орган с мелодией безумной, как рокот меди в полдень судный. Ревут железные колоссы – крыльчатки крутятся насосов - Прекрасно свежее гнильё… Маня парфюмом вороньё, Простёрлись чёрные озёра, отстой плывёт по транспортёрам. Здесь всё добро – твоё, моё – полям полезное сырьё. Какой бы ни была харизма, лопаты мощных механизмов Сгребут, раздавят, обезличат, в печах просушат методично И бросят в жадные поля – рожать должна сыра-земля Хлеба для новых поколений. И вот, напёрстком удобрений Лежит герой наш, сух и чёрен, чтоб золото пшеничных зёрен Богам наверх отдала Кора. О, знали б, из какого сора… А мир сиял. В тиши стрекозной Роились розовые звёзды, Роняли свет и чистоту В узоры трав и желтоцветов - Как легкопенные букеты Для юного смешного лета Пылали яблони в цвету. Трава сгибала поясницу, Чтоб солнца из ручья напиться, С водой о птицах поболтать… О, неизведанная мука Канализационных люков Внимать садам рифлёным ухом И тьму спиною прикрывать. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
