Гастроли заканчивались. Сегодня должен был состояться последний концерт. За три часа до начала концерта в номере Олега раздался телефонный звонок.

- Олежка, Олежка, поздравляю! – радостно кричал из трубки мамин голос,- у тебя сын родился, сын! А у меня внук! Наконец-то! Поздравляю, дорогой мой!

Олег, гитарист одной очень популярной группы, аккомпанирующей звезде всех времен и народов, Стасу Россомахину, медленно сел на кровать, положил трубку на рычаг и вытер выступившие капельки пота со лба. Руки его тряслись. Еще бы! У него родился долгожданный первенец! Олег был счастлив! Просидев, тупо глядя на телефон и по-идиотски улыбаясь, минут десять, он, наконец, пришел в себя и снова, схватив трубку телефона, набрал номер.

- Васька, - заорал он,- сын!

- Кто - сын? Чей сын? Охренел совсем???- удивился Василий, друг Олега и по совместительству, трубач в той же самой группе, - Ты что, выпил? Или не с той ноги встал? Ёпрст, через час мы должны быть на площадке! Баран! Тебя ж Сеня в порошок сотрет!

Сеня, директор коллектива, придирчиво осматривал сцену, специально смонтированную к приезду столичной звезды. Шоу было грандиозным, с балетом, со спецэффектами и производило на зрителей глубинки впечатление разорвавшейся бомбы. Все билеты были проданы еще за три месяца до начала гастролей.

Отловив местного рабочего по сцене, Сеня строго погрозил пальцем и сказал:

- Смотри у меня! Чтоб все во время включал! А то на вчерашнем концерте на две минуты задержал поднятие Стаса. Если повторится, голову откручу!

Речь шла о кульминационном моменте концерта, когда Стас поднимался из-под сцены на специальной платформе в финальной песне. Все это сопровождалось фантастическим фейерверком. По задумке режиссера в этом месте публика должна была уже рыдать от восторга и рвать на себе волосы.

В это же самое время улыбающийся Олег уже входил в номер Василия с бутылкой коньяка.

- Опаньки! По какому поводу гуляем? Или тебя Сеня уже уволил? – съязвил Вася.

- Сын у меня родился! Мама звонила! – поделился радостью Олег, - Отцом я стал, понимаешь? – и, открыв бутылку, налил коньяк в стаканы.

- Ой, ё-ё-ё!!! Ну, поздравляю, Олежик! За это грех не выпить! Даже Сеня поймет!.. Если учует… Может быть… Ну, за тебя и продолжение твоего рода! - Вася чокнулся и залпом выпил, - Помчались на площадку, а то Семен нам открутит, сам знаешь, что. Отработаем, отметим, как полагается!

До концерта оставался час. Олег маялся в темном углу за сценой, поминутно прикладываясь к бутылке так, чтобы никто не видел. Его распирало от гордости и счастья, но выпить было не с кем. В коллективе во время работы был сухой закон, установленный директором и все, на словах дружно поздравив Олега, готовились к последнему гастрольному концерту.

Сделав очередной глоток, Олег услышал прямо за спиной:

- Слышь, браток! Один тихушничаешь? Эта… Поделись с ближним, а! Будь другом, а то башка раскалывается со вчерашнего. Трубы горят!

Олег чуть не подавился от неожиданности. Обернувшись, он увидел худого жилистого мужичка неопределенного возраста в давно нестиранной майке, стоптанных сандалиях и штанах, явно не его размера, которые висели на его тощей заднице мешком. Под его правым глазом красовался огромный синяк. Он заискивающе смотрел на Олега, наклонив голову на бок, напоминая всем своим видом петуха после боя.

Олег судорожно выдохнул и заговорчески прошептал:

- Блин! Ну, и напугал ты меня, мужик! Так инфаркт можно получить и скончаться во цвете лет вдали от Родины!

Мужичок стыдливо отвернулся, вытер рукавом нос и произнес куда-то в сторону:

- Эта… я не нарошно… Дык как, поделиссься с ближним… с ближними? – он снова с тоской взглянул на Олега.

- А ближних-то много? – уже с улыбкой спросил Олег.

- Дык, я и кореш мой, Раджик! Он тута осветителем работает! А я вот кнопки жму всякие, занавес там или ышо што… А я тя узнал! Ты на гитаре играешь в концерте! – он радостно хлопнул себя по коленкам, - А я вашего главного из-под сцены подымаю! – рот его растянулся в щербатой улыбке.

- Оба-на! Раджик!? Он индус что ли? – удивленно вскинул брови Олег.

- Да нее-е-е… Мамка его назвала в честь Раджа Капура. Фильм такой был, помнишь? «Бродяга» назывался…Вот мужик всю жисть и маицца! А я Петр! – мужичок гордо стукнул себя кулаком в грудь и принял позу Петра Великого.

Олег мельком взглянул на часы и прикинул. Одеться и загримироваться – 10 минут, итого остается чистого времени – минут тридцать.

- А есть, где спокойно выпить? – обратился он к мужичку, - А то у нас это дело не приветствуется. Заметут- уволят к четрям.

- Есть! – заговорщицки подмигнул мужичок, - Пошли!

Они быстро пробежали по коридорам и закоулкам театра и оказались в какой-то комнатушке.. Посередине помещения стояло несколько деревянных ящиков, на одном из которых сидел, скрючившись в три погибели, мужик, худой, рыжий, с лицом, усеянным веснушками. Всем своим внешним видом он очень походил на Петра – такая же нестиранная майка, сандалии, брюки. Только фингал у него красовался под левым глазом. Весь его вид демонстрировал глубокую тоску.

- Раджик, живее-ё-ём! – гаркнул Петр и со всего маху хлопнул Ражда кулаком по спине.

- Щас, как… - Радж вскочил, было размахнулся, но, увидев початую бутылку коньяка в руках Олега, развел руки в стороны – Ба! Вот это дело! Вот это я понимаю!

Олег щедро поделился с ними коньяком и своей радостью, а мужички его поминутно поздравляли. Олег был счастлив, что хоть кто-то проникся по-настоящему к его празднику. Когда бутылка была прикончена, Петр неуверенно сказал:

- Й-эх! Были б деньги, можно было б к Вальке-буфетчице сгонять…

Раджик встал и выразительно вывернул карманы. На пол упало десять копеек.

- У меня есть! – воскликнул уже тепленький Олег, - Тащи! – и протянул несколько купюр, - Только захвати что-нибудь из закуси, а то совсем развезет, а мне еще работать.

- Ну, ты – Человек! – протянул восторженно Петр, - Человечище! Уважаю! – и мгновенно исчез. Появился он быстро и извлек из-под майки две бутылки водки и завернутые в газету полбатона хлеба и кусок колбасы.

- Во, глядите! Валька в довесок дала! Я пообещал ей дома кран починить! А это я позаимствовал сам, пока она не видела, - Он извлек из кармана штанов три пластиковых стаканчика.

- Водка? Блин! Мешать – хуже нет, - пробурчал Олег, - Тогда я чуть-чуть, мне через десять минут бежать уже нужно.

- Не боись, успеешь! Тока народ запускать начали, я видел. Пока то-сё, время есть. Давай по быстрому! – заверил Олега Петр и разлил водку по стаканчикам, они дружно выпили и Петр разлил снова. После третьего стакана, Олег перестал ориентироваться в пространстве и времени и опомнился только тогда, когда дверь комнатушки с треском распахнулась и на пороге мужики увидели Василия.

- Ой, ё-ё-ё-ё-ё-ё! – простонал Василий, - Олег, ты совсем опупел? Там Сеня тебя по всему театру ищет, орет, что ты уже уволен! А ты еще и нажрался! Хана тебе, Олежик! – он подхватил Олега под руку и потащил из комнаты. Петр и Раджик, тихо спрятав остатки водки под ящик, с интересом наблюдали за борющимися друзьями.

- Не пойду! Уволил, ну и хрен с ним! Я и сам бы ушел! – сопротивлялся Олег.

- Быстренько-быстренько! Давай, дорогой, шевели поршнями! И не ори так! Сейчас я тебя приведу в чувство! – он завел Олега в служебный туалет и силком засунул его голову под кран с холодной водой. Когда Олег от души выматерился и ему, наконец, удалось вывернуться из рук Василия, глаза его уже смотрели более-менее осмысленно.

- Очухался? – рявкнул Василий,- А теперь быстро в гримерку, переодеваться! И балалайку свою не забудь, придурок! – и буркнул уже в сторону, - Вот оно мне надо? У него сын родился, он нарезался, как свинья, а я – бегай, ищи, приводи в чувство… И взамен никакой благодарности, только матюки одни… Друг называется! Еще и костюм концертный намочил мне весь…- он сплюнул и от души выругался.

Когда Олег кое-как переоделся и пригладил мокрые волосы, в гримерку ворвался разъяренный Сеня. Увидев Олега, он открыл рот, помычал, погрозил ему кулаком и выдохнул:

- Ну!............... После концерта поговорим!

Концерт задерживался, но публику это не смущало. Все с нетерпением ждали появления звезды – Стаса Россомахина - мечты домохозяек, девушек-подростков и женщин преклонного возраста, которыми был забит зрительный зал. Наконец, прозвучали первые аккорды, и занавес открылся. Раздался сдавленный стон зала.

Под светом софитов Олегу стало жарко через пять минут. Потом он почувствовал, что его снова развозит. Сначала он честно пытался стоять ровно, играть и даже слегка приплясывать, потом понял, что все сразу ему никак не потянуть и решил сосредоточиться на игре. Но, когда все силы сконцентрировались на струнах, он понял, что ему не устоять на ногах и начал медленно заваливаться в сторону, прямо на Василия, который в этот момент играл соло на трубе. Василий, от удара взяв фальшивую ноту, с силой пихнул Олега бедром, Олег покачнулся и сделал несколько шагов в другую сторону. В зале раздался смешок. Стас, с чувством исполнявший в этот момент лирическую балладу о любви, обернулся и сделал страшные глаза в сторону Олега. Обернувшись в сторону кулис, Олег увидел Сеню, который грозил ему кулаком и беззвучно ругался. Олег бочком отошел к ударной установке с одним желанием – спрятаться и хоть как-то доиграть песню до конца, но, не рассчитав свои силы, снова начал заваливаться, только в этот раз на барабанщика. Барабанщик, предвидя падение Олега прямо на тарелку, бросил палочку и вытянул руку в сторону падающего тела. Олег, почувствовав, что у него есть упор, с остервенением начал дергать за струны. Сеня заметался за кулисами, показывая жестами, чтобы Олег немедленно убирался со сцены. А Олег с чувством пытался сыграть соло, но почему-то в совершенно другой тональности. Озверевший Стас выскочил за кулисы, и теперь они вместе с Сеней выразительно жестикулировали сторону Олега. В это время на сцену выскочили девушки из балета, и внимание зрителей переключилось на них. Сеня, схватив гитарный шнур, начал подтягивать его к себе. Барабанщик, которому надоело поддерживать Олега, с силой толкнул его, а Сеня в этот же момент еще раз дернул за шнур, придав Олегу ускорение. Олег влетел в кулису, споткнулся, упал на спину и продолжал играть уже лежа. Пока Сеня выдирал из рук Олега гитару, наступил кульминационный момент в концерте. Засверкали фейерверки и из-под сцены начал появляться Стас. Зал завизжал от восторга. Платформа плавно поднялась. Стас, раскинув руки в стороны, поднял ногу, чтобы сделать шаг вперед и… Тормознулся на месте. Полы его белого шикарного длинного плаща намертво были зажаты между сценой и платформой. Он несколько раз дернулся, но… Поняв, что сойти с места ему не удастся, Стас продолжал петь.

Сеня, наконец, оторвав от Олега гитару, бросил взгляд на сцену и похолодел. В мгновение, забыв об Олеге, Сеня помчался к пульту, на котором находилась та самая кнопка, которая приводила в движение платформу. Домчавшись до места, он увидел картину, которая привела его в бешенство. Петр, сидя на стуле и положив голову на пульт, сладко спал. На его лице блуждала блаженная улыбка. Рядом на брезенте посапывал, свернувшись калачиком, Радж.

- ВСТАТЬ! – истошно завопил Сеня. Петр с перепугу дернулся и свалился со стула, задев кнопку, а Радж вскочил и схватился за рычаг, который приводил в движение занавес.

- УБЪЮ! – заорал Сеня.

В это время Стас мужественно допевал последний куплет, делая вид, что ничего не произошло. Вдруг платформа дрогнула и поехала вниз, а занавес начал закрываться. Девочки из балета бросились врассыпную. Глаза Стаса стали круглыми, но он продолжал петь, медленно опускаясь под сцену. Когда над сценой осталась только половина Стаса, платформа остановилась и плавно поехала вверх. Когда она почти сравнялась со сценой, Стас, задрав полы плаща, соскочил с неё и отпрыгнул в сторону, сбив при этом вышедшего на сцену Олега. Занавес снова открылся. Фейерверки выпустили последний заряд.

Сеня, уже стоявший к тому времени за кулисами, схватился за голову, а зал взорвался аплодисментами. К сцене рванули женщины с цветами, толкаясь и переругиваясь.

Последний концерт закончился полным триумфом. На следующий день все местные газеты писали о грандиозном шоу Стаса Россомахина, равным которому их городок не видывал за все время своего существования.

На вокзале перед вагоном стояли Олег с Василием и курили.

- Ну, ты дал стране угля, - сказал с усмешкой Вася,- Не ожидал я от тебя такого! Скажи спасибо, что все хорошо закончилось. Могли бы и вышибить из коллектива. Сеня был злой, как чёрт! И что бы ты тогда делал, папаша новоипеченный?

- Да ладно тебе… С кем на бывает, - смущенно отвечал Олег, - Больше пить не буду, завязал. До следующего сына.