ОРИГИНАЛ

Annette von Droste-Huelshoff

Die tote Lerche

 

Ich stand an deines Landes Grenzen,

An deinem gruenen Saatenwald,

Und auf des ersten Strahles Glaenzen

Ist dein Gesang herabgewallt.

Der Sonne schwirrtest du entgegen,

Wie eine Muecke nach dem Licht,

Dein Lied war wie ein Bluetenregen,

Dein Fluegelschlag wie ein Gedicht.

Da war es mir, als muesse ringen

Ich selber nach dem jungen Tag,

Als horch' ich meinem eignen Singen

Und meinem eignen Fluegelschlag;

Die Sonne spruehte gluehe Funken,

In Flammen brannte mein Gesicht,

Ich selber taumelte wie trunken,

Wie eine Muecke nach dem Licht.

Da ploetzlich sank und sank es nieder,

Gleich toter Kohle in die Saat,

Noch zucken sah ich kleine Glieder

Und bin erschrocken dann genaht;

Dein letztes Lied, es war verklungen,

Du lagst, ein armer kalter Rest,

Am Strahl verflattert und versungen

Bei deinem halbgebauten Nest.

Ich moechte Traenen um dich weinen,

Wie sie das Weh vom Herzen draengt,

Denn auch mein Leben wird verscheinen,

Ich fuehl's, versungen und versengt;

Dann du, mein Leib, ihr armen Reste!

Dann nur ein Grab auf gruener Flur,

Und nah nur, nah bei meinem Neste,

In meiner stillen Heimat nur!

Annette von Droste-Huelshoff. Die tote Lerche/Saemtliche Werke. Band 2. Lyrische Gedichte 2. Mundus Verlag, 1999, S.160.

 

ПОДСТРОЧНИК (выполнен Вяч.Марининым)

 

Аннета фон Дросте-Хюльсхоф

(1797-1848)

 

Мёртвый жаворонок

 

Я стояла на границе твоих земель (угодий),

У твоего зелёного леса из посевов,

(Где) уже с первым отблеском луча

Струилось (лилось) твоё песнопение.

Ты порхал навстречу солнцу,

как (летит) мушка (комар, мотылёк) к свету;

Твоя песня была словно дождь из цветов,

Взмахи крыльев (были) будто стихотворение.

 

И мне казалось, что (будто) я сама вынуждена бороться

(За существование), с наступлением нового дня,

Что я слышала моё собственное (песно)пение

И взмахи (хлопки) моих собственных крыльев;

Солнце испускало (излучало) раскалённые искры,

Моё лицо горело в огне,

Я сама пошатывалась (раскачивалась) словно пьяная,

(Стремясь) как мушка к свету.

 

И вдруг он упал, упал,

Словно погасший (буквально: мёртвый) уголёк в посевы,

Я видела подёргивающиеся ещё крошечные конечности,

И замерла (буквально: была пригвождена) от ужаса;

Твоя последняя песнь, она отзвенела;

Ты лежал, жалкий холодный остаток,

Отпорхавши и отпевши навстречу лучу (солнца)

У твоего, наполовину построенного (недостроенного), гнезда.

 

Я пролью по тебе слёзы,

Они вытесняют из сердца боль,

Ведь, также (как твоя), и моя жизнь иссякнет,

Будет, я чувствую это, отпета и сожжена;

И тогда (останешься) только ты, моё тело, его жалкие останки,

И тогда (останется) только могила на зелёном лугу,

Совсем близко, близко от моего дома (родного гнезда),

На моей тихой (спокойной, нешумной) родине!

 

Четыре восьмистишья, четырёхстопный ямб, строгое чередование строк с мужскими и женскими окончаниями (ЖМЖМЖМЖМ), точная рифма.

 

 

ПЕРЕВОД

 

Стояла я у края дола,

А ты в торжественных лучах

Творил чудеснейшее соло,

И каждый легких крыльев взмах,

Как будто мотылька движенье,

Где солнце – вожделенный дом,

И вниз лилось стихотворенье

Цветочным, радужным дождем.

 

И все настолько было мило,

И согревалось песней той,

И так оно меня роднило

С пичужкой малой над землей,

Как будто тоже я летела,

И были крылья за спиной,

И пела я, и пело тело,

И искры солнца надо мной.

 

Но вдруг – нежданное паденье

И он – погасший уголек,

И конвульсивные движенья

Коротких лапок, он не смог,

Он не сумел закончить песню,

Пришла жестокая беда,

И вот лежит комком безвестным

У полусвитого гнезда.

 

И я оплакиваю птаху,

И сердце мне сжимает боль,

Вот так и я умру, и с маху

Расстанусь с песней и собой.

И будут жалкие останки

В могиле тесной средь полей,

И песни пташек спозаранку

На тихой родине моей.