Я как-то странно влюбляюсь, множество раз, постоянно.

Я все время в кого-то влюблена, причем, сама того почти не осознаю.

Состояние влюбленности – состояние для меня привычное и повседневное, может быть, поэтому оно всегда остается за кадром, за порогом моего сознания. Сменяются постоянно образы, то есть объекты моей влюбленности, какой-то вечный ритм, внутренний ритм влечет меня от одного лица к другому.

Взаимные проекции, накладывающиеся друг на друга, воссоздающие плен призрачных отношений и, как развязка, - обязательная разлука, - и извечный переход из одной субличностной ипостаси в другую – новый объект-образ, и новое виртуально многоличностное, слегка психоделическое, эстетическое и безусловное для обеих.

 

В девушку лет двадцати по имени Лена я влюбилась в поезде, следующем из Уфы в Симферополь. Мой извечный, молчаливый роман. Сутки езды – и ни слова из уст моих.

Сюрреалистический бессюжетный фильм протяженностью в дорогу Уфа-Симферополь…

Реальность отошла на задний план.

Движущийся поезд. Плацкартный вагон. Наше боковое купе. На нижней полке лежу я, на верхней – Лена.

У окна напротив женщина лет тридцати по имени Таня, рядом с ней пожилой мужчина лет шестидесяти. Напротив них два друга-альбатроса, постоянно куда-то выходящие на остановках, возвращающиеся во все более веселом состоянии, - один лет сорока по имени Толик, второй – усатый гусар того же возраста. Оба все время всячески обихаживают Таню, рассказывая анекдотические случаи из жизни.

В соседнем купе слепой пассажир все время рассказывает страшные истории. Там же едет бабушка, чем-то похожая на Агату Кристи.

Пассажиры общаются.

Я сижу за своим боковым столиком и смотрю в окно, напротив, - Лена, сидит, рассматривает женский журнал «Лиза» и прислушивается к разговору.

Поезд идет. День.

 

Вечер. Движется поезд. Полумрак в вагоне. Горит только верхний ночной свет. Две фигуры, сидящие напротив друг друга.

- Кто ты?

Безмолвие.

Я смотрю в глаза этой женщины. Я – мальчик.

Качается вагон, стучат колеса.

Она смотрит на меня, тихо улыбаясь. Из глубины Ее сердца вьются безмолвные слова:

ЛЮБОВЬ

СЛАВА

ВЛАСТЬ

- Нет.

 

Утро. Идет поезд. Пассажиры завтракают. Толик предложил мне кофе. Я впервые за сутки езды что-то сказала, осознав вдруг, что все это время молчала. Помню свой изменившийся голос: грубый, сиплый. Мне с трудом удавалось выталкивать из себя слова, застревающие комом в горле. И помню, как сразу вернулось ощущение реальности: поезд, купе, пассажиры, девушка Лена напротив, да и я – Лена.

 

Закончилось все прозаично. Лена просто вышла в Джанкое. Мы с ней так и не сказали ни одного слова друг другу.

Мне вдруг стало больно, горько, обидно из-за того, что Лена ушла из моей жизни. Мое сердце кричало: «Лена!». Не хотело смириться с потерей. Это была первая сильная мальчишеская страсть. В моем сердце жил влюбленный мальчишка, который бунтовал, протестовал и кричал внутренне: «Я все равно ее найду!». Он ничего не хотел понимать, ни с чем не хотел смиряться: «Я не забуду ее, я найду ее!»