Панды всеобщей любви

 

Н-да, вся страна ищет «национальную идею», отражающую историческую правду. Здесь, в Москве, у фабулы истории хребет переломан, - как с такой правдой жить? Не поздно ли? И для проповеди и для национальной идеи? Налепить на лоб ярлык. Я, я – наций, коренной, масковский, я-я, носитель русской идеи, в поисках которой политологи готовы головы расшибить. Или неудавшийся моралист, не имеющий четкого мнения в сфере политики? Прошли те времена, когда публика воспринимала написанное, как правду в последней инстанции. Сейчас можно верить только рекламе раскрученных «брендов», и то настолько, насколько до «товара» можно добраться в «живую». Сейчас литература – игрушка для эстета, и то на сколько она может принести удовлетворение заявленной ценностью. Почему литература? Потому, что страна взрастила эту глыбищу, с ее журналюгами и коммунюгами, на лбу которых уже некуда ярлыков вешать.

 

Ох, уж эти романтики! А культура движется к фашизму, разделению людей по всем мыслимым и немыслимым различиям, нужных «мидлу», по интеллектуальным, социальным, расовым, кастовым, корпоративным. Идет сознательное разделение в угоду «буржуинам» традиционных религий и национальных обществ, их мировоззрений и их идеалистических мировоззрений, в угоду бессмысленному посмодернизму, превращающего душу обывателя в самоудовлетворенного кретина, и все это в угоду постглобалистов, гиперфашистов, таким образом - сосредотачивающих ресурсы человечества для удовлетворения своих властных амбиций. Разделенными легче управлять. Но при этом управление теряет контроль над коллективным характером «гражан», т. е. их мораль «общественного животного». Что нам остается, оставшимся, - «…утерлись мы, соплями подавясь, и петухи кричат, Вань, деревня близко!».

 

Быстротечность смерти дурака не связана с быстротечностью боя с ним, ведь бой этот начат давно, и уже результат его никого по большому счету не волнует. Мы теперь, путая быстротечность его дурости с длительностью жизни дурака, позволяем жить ему не только в сказках. Боятся не закона, а людей. Черт побери, мы, славяне – почему другие? Ведь за нами не пропасть смерти и ненависти к другим? Ведь мы искали Беловодье? Не стали рабами мусульман, но подчинились власти Москвы.

И вот, - бывший десантник, с обгорелым в Грозном лицом сидит в кафе, нигилист пьет пиво в тамбуре электрички, а вот, идет постмодернист, а за ним - реальные ребята в штатском, со своим мифом о власти. Бывшие бандиты стали преуспевающими лавочниками, и за Н-ное количество лет выросло новое поколение «маргиналов», которым тоже требуется жизненное пространство, а не только армянам, таджикам и азерам. Национальная идея Москвы? Агломерат – сборище чего?

 

Для чего пишу? Оцифрованная действительность – это даже не сны. Это постоянное напоминание к прошедшему, ой, как хочется вернуться к снам той действительности. Но как управлять грезами той действительности, не лучше ли начать все сначала? Вернуться к той действительности, как к возможности, сделать иначе? А не лучше ли быть действительностью… Никто не хочет жить - в еще не свершившимся. Всем нужны ватные грезы приукрашенной действительности, лучше в оцифрованном виде постмодернизма. Создание современного мифа в виде фашизма, в духе постмодернизма. И в головах подходит к концу половина срока белобрысого Большого Брата, ВВП растет, и газовая труба новая строится, многозначно членясь, надели на калган РФ буржуины, и еще говорят китайцы, доведя численность панд до нескольких сот, вдруг, всем своим миллиардом полюбили их, сделали национальным символом.