На работу я не шёл, летел.

"Она согласилась. Я увижу её вечером",- эти мысли

переполняли меня. На работе всё горело у меня в

руках. Сослуживцы перешёптывались, поглядывая на меня,

а Любовь Григорьевна выдала - "мальчишка".

Едва дождавшись конца рабочего дня, я уже спешил

к месту встречи, представляя как увижу её и что

скажу ей. Ненадолго остановившись у киоска с цветами,

я выбрал три крупных нераскрывшихся бутона тёмно-

красных роз, точно зная, что именно эти цветы

она любит.

Как всегда, боясь опоздать, я пришёл раньше и долго

ждал, нетерпеливо поглядывая на часы.

"Кого ждёшь?",- она подошла неожиданно.

"Тебя",- смутился я и, вспомнив, протянул ей цветы.

"Спасибо",- улыбнулась она, её лицо порозовело от

удовольствия. "Ну, пошли".

 

Мы ходили по улицам города, говоря о чём-то не

совсем важном, глупом и смешном, сидели в кафе

за чашкой кофе и смотрели, как на город опускается

вечер.

Когда совсем стемнело мы пришли на приморский

бульвар и долго стояли, тесно прижавшись друг к

другу, глядя в море. Мы никуда не торопились, зная,

что завтра выходной и можно подольше побыть вдвоём.

Потом, сидя на "нашей" скамейке, я читал ей свои

стихи, а она слушала, положив голову мне на плечо.

В тот момент во всей вселенной были только мы.

И лишь подросшая берёза склонилась над нами,

как и тридцать лет назад, как-бы вслушиваясь в

признания двух влюблённых.

 

Домой мы возвращались рано утром. И редкие прохожие

удивлённо смотрели на двух немолодых людей,

которые шли крепко держась за руки. Шли, оставляя позади ссоры и обиды, боль и слёзы. Шли навстречу новым радостям и печалям, навстречу новому дню.