Прошел еще один день. Темнело. Во двор заглянула бледная луна, он посмотрел на ее знакомое очертание и решил войти в дом. Опершись немолодыми, но сильными руками на железные ходунки, еле передвигая ватные ноги, он возвратился в свою комнатку и включил свет.

Его глаза, прищурясь, задержались на темном пятне семейной фотографии, висевшей на белой стене. В очках он видел ее яснее, но очки он надевал редко - какой в них сейчас толк. Раньше, надевая очки, он расставлял все по своим местам; сейчас этого не происходило, в жизни стало что-то не так.

Он сел на узкую кровать, снял свитер, скинул рубашку. Изношенное и согнутое тело, было все еще крепким телом; а жилистые руки еще способны были выносить тяжелую физическую нагрузку. Вот только непокорные ноги не слушали его приказа. Во время войны он попал под бомбежку, был ранен и осколки не давали возможности нормально ходить, с этим он не мог смириться, хотя прошла уже целая вечность. Да, время прошло быстро, как течение горной реки; младшие дети уже выросли и жили далеко, а старшие - погибли молодыми; и он был сам не свой от горя.

Время проходит, раны не залечиваются, а открываются свежие и глубокие.

Когда он и дети провожали его красавицу жену в последний путь, он увидел, что волосы ее совсем

побелели, а огромные говорящие глаза замолчали и уснули в густой бахроме ресниц. После этого, на его лице вдруг появились морщины, которых раньше не было, и солнце стало светить не так ясно, как прежде.

Только сердце сильнее кричало и кровоточило от нового горя.

Он выключил свет и стал готовиться ко сну. Нужно было лечь на холодные простыни одинокой постели,а это не такое простое дело. С ногами он пытался бороться, но не всегда успешно. Сначала брал рукой

одну ногу и затаскивал ее на кровать, потом другую, стараясь туловищем держать равновесие, чтобы не скатиться и не упасть с высокой кровати; тогда бы пришлось совсем худо.

Самое страшное - упасть, а потом подниматься с пола. Если такое случалось, ему приходилось раскачиваться на спине, словно гигантскому маятнику - по дуге колебаний, чтобы повернуться на бок; затем постараться лечь на живот; и лишь потом, одними руками поднимать свое тяжелое тело.

Слава богу, в этот раз все обошлось, он уже лежал, но не по центру кровати, а прижатым к стене. В таком положении спать было неудобно, нужно еще отодвинуться от стенки и лечь на середину постели. Для этого он, напрягаясь и отталкиваясь от стены, выпрямлял руки. Он понимал, что в этой жестокой битве со старостью, он дожен побеждать или он погибнет.

Мучительное напряжение рук и боль, огненными потоками разошлась по всему телу, а голова гудела от прилива крови. Прилагая нечеловеческое усилие, он чувствовал, что движет свое туловище. Он пробивал себе дорогу в еще один день, и победил. Теперь он лежал удобно и безопасно.

Через окно струился голубоватый свет луны, а шум ветра в листве звучал, как колыбельная Моцарта. Она доносилась с далекого счастливого прошлого в его одиночество. Он закрыл глаза и слушал. Пела его жена.

Он засыпал с песней и болью в ночном сердце.

Кто-то бесшумно открыл дверь, приблизился к кровати и погладил его руки.