Стою на крыше дома. На самом краю девятиэтажки.
Какие маленькие люди. Какая ничтожная жизнь.
Не знаю, чего я жду от жизни? Зачем вся эта суета? Зачем все эти заботы? Зачем многое другое, что нас окружает?
Эти люди… Отношения… Дружба, ненависть, безразличие, влюбленность… Зачем?
"Все мы, все мы в этом мире тленны", – сказал Есенин и умер в 30 лет. Понял, что жизнь – игра, где ты не можешь выиграть.
Все, что с нами происходит каждый день – веселое, грустное, приятное и не очень – оно помниться всего лишь мгновение. И то, что казалось нам грандиозным и имеющим огромное значение в нашей жизни, потом оказывается таким мелочным, таким мимолетным. И никому ничего оно не принесло, ничего не изменило. Так, на старости, хотя кому как суждено, может, и не на старости, но перед лицом смерти нечего вспомнить. Что ты оставил после себя, напомнит ли что-то, что ты был, существовал? А если нет, то зачем ты жил?
Вечный вопрос, на который так никто и не ответил: зачем мы здесь? Чтоб продолжить эволюцию? Были динозавры, потом мы… А кто будет после нас? Жизнь и смерть.
Что такое смерть? Кто-то сказал, что мы не умираем, потому что никогда не рождались. Существует ли вообще смерть? Умирает ли человек? Или сознание живет дальше, без нашего тела, и куда оно девается? Вот сейчас и узнаю ответы на все эти вопросы.
Интересно, как лучше падать? Шагнув, упав или просто прыгнув солдатиком?
Смешно, но мне интересно, как именно я буду выглядеть, распластавшись на асфальте?
– А ты научилась летать перед тем, как прыгать?
– А-а-а!.. – я еле удержала равновесие. Развернувшись, увидела человека стоявшего от меня в пятнадцати сантиметрах. Он не смотрел на меня, а смотрел вниз, как будто сам собирался шагнуть. Как он ко мне подошел? Я даже не услышала.
– Кто ты? – спросила я. – И почему одет летом в черное? Жарко ведь.
Он посмотрел на меня. У него приятное лицо. Нет, не смазливое и не грубое, обычное, но вселяет, точнее, излучает что-то. Я не хотела думать о мужчине, ведь именно из-за мужчины я решила взлететь вниз. А, может, и не из-за него. Сама не знаю. Нет, знаю…
– Кто я? – и он задумался. – Как бы тебе сказать. Такой же сумасшедший, как и ты, если стою на этом краю. Угадай загадку. Я был всегда с тобой: когда рождалась, смеялась и плакала от боли, любила, ненавидела, впервые взяла в руку ручку и когда решила подняться сюда. Но ты никогда меня не видела. Иногда знала, что я рядом и есть, иногда отвергалась от меня и забывала. Кто я? – спросил он меня и взглянул мне в глаза.
– Э-э-э… Не знаю, – ответила я. Но, увидев в его лице то, что видела во снах, добавила, – Вру. Знаю. Ты ангел. Ангел-Хранитель. А в мужском воплощении, потому что я женщина. Одинокая… уже.
– Мне повезло с тобой – ты многое понимаешь.
Как приятно было это слышать. Особенно от него. Лучший комплимент в моей жизни.
Мы стояли на краю и смотрели вниз, в пропасть, так сказать.
О чем можно говорить с Ангелом-Хранителем, если он всю жизнь был рядом.
– Может, передумаешь? – спросил он. – Не хочется терять такого опекаемого, как ты. Мне нравится слушать твои размышления. Хотя, я не умею чувствовать или просто не хочу. Чувства приносят боль, даже если они прекрасны.
– Что там дальше?
– Встреча с Ангелом Смерти, познание вечных истин, истории человечества, тайн, преображение, возможно новое рождение.
– Погибнем? Воскреснем? Умрем?
– Что-то вроде этого. Хочешь узнать – шагни. Эх, был бы я на твоем месте, пожил бы еще. Не понимаю зачем, но отодвинул бы день Перехода лет так на 90. А если сильно хочется полетать – прыгни с парашютом.
– Только так, чтоб он не раскрылся, – я улыбнулась. Он – нет. – Ты вообще улыбаешься?
Он посмотрел на меня удивленно или вопросительно, нет, задумчиво. И еле заметно улыбнулся.
– Да, и очень часто, – сказал он. – Но не буду же я улыбаться, как дурак, стоя на краю крыши рядом с тобой. Сложится впечатление у тебя, что жизнь – глупая шутка. Поэтому я пытаюсь быть серьезным, рациональным и даже немного грустным, чтоб тебе показалась смерть неинтересной.
– Ангел решил меня обмануть, – сказала я. Мне понравилось, что он мне говорит что есть на самом деле. Редко встретишь таких людей. А когда другим ты рассказываешь реальность, они считают тебя критиком, пессимистом или еще кем-то. Так просто с ним говорить. И не надо думать о чем именно. А еще лучше молчать. В молчании так много всего: и слов, и смысла, и образов, и звуков, ощущений.
– Тихие взмахи что-то шепчут, нежно лаская воздух, – произнесла я.
– Жаль, что ты никогда не видела восхода или заката солнца ни в горах, ни на море. Там, где человек сливается с бесконечностью.
– А что ты такое? – спросила я. – Образ галограмный, сгусток чего-то или материя?
Он протянул ко мне руку. Я дотронулась до его руки и крепко сжала ее – материя. Он шагнул вперед держа меня за руку и повис в воздухе.
– Меня не удивляет, – сказала я.
– Шагни ко мне и не удивись.
Я знала, что произойдет и верила в неизменность. Шагнула и повисла в воздухе, как и он – Ангел.
– Это круче, чем гулять по воде? – спросила я.
– Равносильно.
Мы стояли лицом к лицу, нет, не стояли – висели, точнее, находились в невесомости.
– Ты знаешь, он ведь не виноват, что не любит меня, – сказала я себе, а не ему. – И не стоит терять возможности увидеть разрушенные пирамиды и восход солнца в горах.
Мы улыбнулись одновременно. Повернулись и шагнули на крышу. Молча, но счастливо, прошли до выхода, он открыл дверь и пропустил меня вперед.
– Спасибо тебе, – сказала я и повернулась, чтоб увидеть его еще раз и улыбнуться в благодарность. Но его уже не было. – Значит, никто к самоубийцам не подходит и не переубеждает их, что жизнь… что жить стоит. Значит, они сами решают, что делать. Значит… А что значат эти слова… Восход и закат солнца – жизнь.
Я пришла к тому, кто меня бросил, и обняла его просто так, без слов.
– Я не вернусь к тебе, – сказал он виновато, – прости.
– Ну что ты, – ответила я. – Благодаря тому, что ты меня бросил, я поняла, что многого не видела в жизни, что хочу просто жить, жить без тебя.
Улыбнулась ему на прощание. А улыбка была самая счастливая. И ушла искать место, с которого мы будем наблюдать восход солнца. Мы – я и тот, кто всегда со мной, не любит, просто есть, и которого нет.
|
|