«Я так люблю слушать,
как поют вещи»
Р. М. Рильке
Смотрите, какие разумные вещи
выходят у мастера: чаша, и ложка, и стул.
Они и честнее, и чище людей,
потому что им проще
хранить чистоту.
…………………….
Как лёгкая, ладная вещь,
повстречавшись, сама
и льстит нам, и льнёт к нам,
доверчивой лаской к тебе приникая.
На ком из людей
этой вещности вязкой
не сыщешь клейма?
А вещь - отпечатка людского
не носит - какая?
………………………………..
Вот брошь, и поёт она:
брошена, брошена,
два имени сколоты ею непрошено,
два имени сколоты – золото, золото,
два имени связаны – разные, разные –
Марины и Анны … подаренной брошью.
………………………………………………..
Чей след
в этом звонком коротком ударе –
браслет?
- Пора повзрослеть!
Ну, зачем ей безделка такая?
Он кожи касался, теплел,
к исступленью её привыкая.
И бился, и путался пульс,
учащаясь до ритма,
и бился браслет,
ударяясь тихонько о стол.
И пусть
этот пульс
в серебристом металле остыл…
Дарите браслеты любимым,
навечно дарите!
……………………………………..
Домашние вещи не могут,
как скалы,
меняться от солнца, от ветра.
Вещам
под руками людскими
стареть и ветшать.
Не требуя платы,
когда-то нарядное платье
довольно, что ветошью служит,
себя причисляя, по-прежнему,
к нужным вещам.
И в сумрачный вечер
не плачут они, что не вечны,
что пятен и трещин
щедрей и затейливей вязь…
А старые люди похожи на старые вещи,
и зреет меж ними незримая связь.
* В воспоминаниях Л.К. Чуковской рассказывается, что Анна Андреевна Ахматова однажды обратила внимание Л.К. на две фотографии, свою и Марины Ивановны Цветаевой. «Узнаёте», - спросила она, а затем пояснила, что у обеих на платье видна одна и та же брошь, подаренная А.А. Мариной Цветаевой.
|
|