ИРИНА ЕГОРОВА
РОССИЯ – БОЛЬ МОЯ И СЧАСТЬЕ
* * *
Россия – боль моя и счастье!
Мне быть – тобой, твоею частью.
2000.10
* * *
Может не видели? – Нате –
Проплываем Москву в закате.
Ох, и роскошна по совести
Речка в закатном соусе!
04.99
* * *
Россия! Кто её ни хает,
Она ж – в цвету – благоухает!
04.99.
* * *
Слабо накупить билетов,
В места, где отели красивы.
К чему ж большинство поэтов
Догадались родиться в России?
Есть множество стран роскошных,
Где дали открыточно-сини.
И всё же, с дрожью подкожной,
Они родились – в России.
Эх, там бы – под тёплым кровом,
А здесь – бомжами босыми...
Вскормила их потом c кровью,
Как молоком, Россия.
1998
* * *
У нас гостит Инфляция –
Горячечная дама.
Я думала – комедия,
А наблюдаю – драма!
Вдруг гостья стала – нищенкой
Костлявой обряжаться…
А на дворе – метель метёт,
И сумерки творятся.
1993
* * *
Десятка я неробкого,
Но я смотреть боюсь,
Как в оползнях инфляции
Карабкается Русь!
1993
* * *
На берегу туманной каши,
А может, на косе,
Мы дни подкрашиваем наши –
Все-все…
или не все.
На берегу туманной каши,
Точнее – на хребте,
Мы дни подсчитываем наши –
Все те…
или не те.
И, если заглянуть с пристрастьем
С коварного хребта, –
И опасенья не напрасны,
И к горлу дурнота!..
Ты на страховке не висни!
Шаг наш текущий – незнаем.
Мы – проживатели жизни
Из непочатого края!
1992
* * *
Люди – ближе брата с братом
В переход себя несут,
Пропихнулись в эскалатор,
Точно мясо в колбасу.
Вот подземный переход,
Наводнил его народ:
Дети, хотящие есть,
Нищих всех видов – не счесть.
Вот – молодой инвалид,
Он на коляске сидит.
Себя он чувствует в ней,
Как дерево без корней.
Бабушка-новичок
От нищих вдали стоит.
Пергамент вдавленных щёк,
Глаз уставленных щит,
Вцепилась в домашний цветок,
Словно в спасательный круг…
Сколько оторванных ног!
Сколько протянутых рук!
(Ужас военных потуг –
Скорби родил поток:
Сколько – оторванных рук?
Сколько – протянутых ног?)
Скрюченная старушка
Прямо стоять старается.
Она говорит, что, ночуя,
Давно уж не разувается…
Кто – с гармошкой, кто – с гитарой,
Кто поёт, а кто – хрипит,
Кто – с младенцем, а кто – старый,
Эта молится, тот – спит.
И над этой чёрною потехой
Заливается мешок со смехом!
Голодная, охрипшая, родная,
Вся высосанная,
Любимая, увечная, нагая,
О, Родина моя!
1996-98
* * *
Течёт толпа, где каждый первый – нищий,
И их ряды – всё чаще!
И неизвестно, кто же был беднее –
Дающий ли, просящий,
Продавший ли, продавшийся, дерущий,
Ворующий, орущий? –
И только вопль рвёт глаза и уши:
“Спасите наши души!”
* * *
Цыганок у вокзала пёстрый ряд,
И с паучиной въедливостью липкой –
Всех ободрать, как липку норовят,
Поймав за взгляд, или случайную улыбку.
* * *
Москва. Царицынские грязи,
Царицынская пыль земли.
Все, кто когда сюда залазил,
Обратно вылезть не смогли!
1996
* * *
Не потому ли грязь в России
Масштабами равна стихии,
Что здесь в обнимку залегли –
Воды стихия и Земли?!.
1997
* * *
Разросся, как гигантский бронтозавр,
На всю страну – один сплошной базар,
Где беспардонный запах шашлыка,
Прорвавшись в нос, хватает за бока,
А лаконизм пустого кошелька
Пределен: есть не суждено пока!
Там ананасы, тапочки, цветы
И тряпки от утра до темноты.
От фары в шаге – не видать ни зги.
На лбу машины – мясо, как мозги –
Видать, с бедняги ободрали скальп...
А мусор – хрусть, а дождик сверху – кап...
1996
* * *
Только случится замена знамён, –
В воздух стучится знаменье замен,
Ломится, ноет, бесчинствует он –
Ветер жутчайший крутых перемен.
1998
* * *
Насмотрелись мы вестей –
Там везде – нахал страстей!
1998
* * *
Россия, как больной в бреду
Температуры цен.
Бреду, взирая на ходу
На рой бредовых сцен.
1998
* * *
Картина первая: в метро, присев куда-нибудь,
Мамаша смуглая даёт сосать ребёнку грудь,
Пока второй, пройдя вагон на кривеньких ногах,
Нетвёрдо к мамке подошёл с монетами в руках.
1998
* * *
Один сидел, держа на сердце камень,
Другой – как будто получил под дых.
Один немой пришёптывал руками,
Второй – орал на языке немых.
1998
* * *
Улица. Немного жутковатый вид –
Перезапрягает ногу инвалид.
1998
ЖИТЕЛЯМ ЗЕМЛИ
Ты слышишь, когда один,
Как ноет чрево Земное:
«Не надо, чтоб мой сын –
Занимался войною!»
Вслушайся и вглядись –
Стонет земная твердь:
«Пусть он плодит жизнь! –
Хватит плодить смерть!
Любящим быть отцом,
А не павшим бойцом!
Кровь – в жилах,
а не – из жил!
Рожала его –
чтоб жил!!!»
1998
* * *
Страна, переболев советской властью,
Да и не ей одной,
И с нищетою спуталась, к несчастью,
С похмельем, и с войной...
1998
* * *
Антикварной музыки,
Ангельского пения,
Адского терпения
Чистый голосок.
На тропинке узенькой
Наше поколение.
Гения гниение
За еды кусок.
1999
* * *
Кто продаёт музыку,
Кто продаёт ложки,
Кто – чумазое пузико,
Кто – отсутствие ножки,
Кто – ненужную старость,
Кто – забытое детство…
Сколько их нынче осталось,
Скольким некуда деться?
2000
* * *
Обнимает, как рука,
Всю Москву – Москва-река,
Только в той воде, в реке –
Неполезно быть руке.
1998
* * *
Ряды древесного народа –
Среди дороги, на бульваре –
Вскормить нас тщатся кислородом,
Что удаётся им – едва ли...
1998
* * *
Бабка с дедом бредут вдвоём,
Продвигаются еле-еле:
Жизнь прожили до страшных времён,
А дожить до конца – не успели.
1998
* * *
Ты – с почтеньем называй её –
Ведь заслуженно вполне:
Это – спец по выживанию
В удивительной стране.
1998
* * *
Убелённые седины
Добрели до середины.
2000
* * *
Я, чуть очухавшись от бега,
Готова встать и разрыдаться:
Земля, лишь глянув из-под снега –
Уже пустилась возрождаться.
03.2000
|
|