Меня расстреляли в тридцать девятом.
Нету могилы моей.
Был должен тогда я идти по этапу,
Но в сером строю оказался я пятым.
Поставили рядом врагов и друзей.
Стояли недвижно серые лица,
Как были бы братья всегда,
А кто-то ведь с юга, а кто из столицы,
А юный, вон тот, не успел и влюбиться,
Но горькая вместе свела их судьба.
Я рядом стоял с зампредсовнаркома
(его я не знал никогда)
А слева хирург, лечивший саркому,
Известная личность, но это я к слову,
А сзади какой-то сотрудник Чека.
Прямо пред нами стояли ворота,
Туда осужденных вели.
Нам шапки одели, какая забота!
Расстрел для солдат – это тоже работа…
И падали люди при возгласе:Пли!
Нас ставят у стенки, бетонной и грязной
О! Как наша жизнь проста!
А вдруг не убьют? – но вопрос-то ведь праздный,
А рядом сотрудник седой, но бесстрашный
Вдруг выкрикнул хрипло:”Да здравствует Ста….!”
И вот мы лежим на земле в беспорядке,
Глаза нам клюет воронье.
Зацепят нас крючьями и…. за оградку,
И в общей могиле мы все по порядку,
И зарастет травою былье.
--------------------------------------------------------------------------------
|
|