ПЕТРОГРАДСКАЯ МАДОННА
Большие дети под бушлатами
Спят, дотащившись до привала.
Кто красный, белый ли, салатовый –
Всех в колыбели мать качала.
Скрипучи лестницы немытые,
В жару тифозном кто-то бредит.
Огарки тают сталактитами.
Стрельба. Молитвы. Мат. Соседи.
За дверью нищей гроб некрашеный
Гостеприимно ждёт хозяйку.
Всё стерпится, а дельце слажено,
На хлеб гробовщику подай-ка.
Дома озлобились, ознобились,
К земле пригнулись, помельчали;
Часы булгаковские пробили –
Полвека впереди печали.
И на «авось» бумагой ветхою,
Привычный мир уютный – в клочья.
Стреляя Блоками и Брехтами
«ура» с утра – руины к ночи.
Как будто кончена история,
Кивком одобрен фарс из ложи.
Там, где то есть ещё «Астория»…
А здесь? Всё умерло?…
Но всё же.:
С картины пьяного художника,
Любя, устало, отрешенно,
С худым ребёнком, брита ёжиком,
Зрит Петроградская мадонна
|
|