На девственной весне её души,
Во взгляде вечно озорном и лисьем
Извечная несказанность лежит,
Гулять не ходит и не пишет письма.
Я к ней когда-то было на порог
Ступить своим сорок четвёртым брался,
Но у неё на полках Фет и Блок,
У дочки «Дон Кихот» и «Толстый Карлсон».
Я ей хотел сто тысяч песен спеть,
Но гасит свет она в квартире рано.
И старый месяц рассыпаясь в медь
Зовёт её послушницей туманов.
И вешний луч, когда она во снах
Вместо меня ладонь её целует.
И говорит мне: « знаешь, кто она?
Я сам всю жизнь искал себе такую...»
|
|