Крепится город в расставаньи
болезненным багрянцем крыш,
но пролилось, не утаишь,
слезами небо, на прощанье.
Ни зябким светом, ни упреком,
из осуждающих глазниц,
ни холодом,
cкользнувшим ниц,
ослепших от разлуки окон,
не отпугни печаль прощанья,
такую первую печаль,
у родникового ключа
зеркальной чаши ожиданья...
И, на плечи накинув вечер,
как встрепенувшуюся шаль,
на выстраданное, "прощай",
ответь мне нежное, "до встречи".
ПРОРОЧЕСТВО
Когда надежды нет и веры нет,
вся ценность жизни сводится на нет...
Тогда-то и пускается в разгул
вся нечисть мира,
блуд, разбои, войны...
Ничто не остановит эту нечисть!
И будет содрогаться этот мир,
в агонии,
пока не прекратится.
И каждый, каждый,
будет отвечать
за лепту в это мироразрушенье!
Ну, а пока, презренный лицемер,
садясь в роскошный авто-отравитель,
ты не забудь свой фиговый листок,
наивности святой и простоты...
Адью, приятель,
в эти времена,
святые все
давно осатанели!
ПРОЩЕНИЕ
Многое, многое нужно простить,
прежде, чем веру в душе прорастить,
великодушие, как и прощенье,
это, и исповедь, и отпущенье.
Хочется взвыть от такой простоты,
с маху размазать рифмованный стык,
взвиться от ужаса: "Взять и простить?",
долго кричать и грозиться отмстить,
прежде, чем сесть, отдышаться, остыть...
Всхрипнуть: "А, может, и вправду простить..."
Как же истерзанны внутренне мы,
если прощенья не вырвать из тьмы,
если болят, кровоточат сердца,
мертвые маски не сходят с лица,
если губами не про-из-нес-ти:
"Друг, за мое непрощенье прости..."
Великодушие, как и прощенье,
больше, чем исповедь, выше отмщенья.
ЧУДО
“Не сотвори себе кумира”,
Бог говорит тебе, любя,
ты бриллиант в оправе мира,
ты Божье чудо и дитя!
СУЕТА
У суеты свои заботы
и бесконечные дела,
у суеты свои субботы
и два подобия крыла.
Пусть одиночество пустыня,
хвала заманчиво брезжит...
Гордыня, глупая гусыня,
шипя, от веточки бежит.
ПРОНИКНОВЕНИЕ
Тепло проникает,
и тело теплу отвечает плечами,
и плечи податливо жмутся к теплу,
и тянутся глаз восхищенных лучи,
до дна доставая души.
Все, все проникает...
Где разум земной оборвется на самом пределе,
что станет предельным его антиподом?
И страх проникает сквозь нас,
cквозь мир, что рентгеновским лазером скроен
по швам, истекающим нитями истин,
сквозь жесткие пальцы рентгена...
Спасенье, доколе хранишь ты себя?
ИЮЛЬСКИЙ ЛЕС
Здесь легко и просто, без труда,
дышится, целуется, смеётся,
ягода созревшая сорвётся,
брызнет родниковая вода.
Губы от черники горячи,
птичий щебет воссиял над нами...
Там, где быль не выразить словами,
наслаждайся, радуйся, молчи.
|
|