ЗНАТОКАМ, ЛЮБИТЕЛЯМ И ФАНАТАМ,
А ТАК ЖЕ БИБЛИОГРАФАМ И ИССЛЕДОВАТЕЛЯМ ТВОРЧЕСТВА
МАРДАНА ФЕЙЗУЛЛАЕВА
ПОСВЯЩАЕТСЯ
Рецензия на спектакль Московского театра кукол «ЖАР-ПТИЦА»
«Маленькая фея».
Режиссер М.Фейзуллаев
Художник А.Веревкин
ЗОЛОТЫЕ ЯЙЦА
Очередные, но не очень убедительные потуги театра «Жар-птица» выйти за рамки традиционализма и провиденционализма, как всегда потерпели удачу. Иными словами, яйцо, снесенное поперек, осталось яйцом, с той лишь разницей, что подобный творческий подход к процессу чреват РАЗРЫВОМ… с методом физических действий, о котором так много говорил К.С. Станиславский в своем одноименном произведении.
Тем не менее, смелая попытка режиссера, имя которого, из опасения быть неправильно понятыми, мы называть не будем, с первых моментов спектакля, воссоздать на сцене картину Сталинских лесоповалов, внушает уважение, но, к сожалению, остается не использованной до конца. Сегодня каждому школьнику нашей необъятной Родины, от Москвы, до самых до окраин, с южных гор, до северных морей, хорошо известна крылатая фраза – «ЛЕС РУБЯТ, - а щепки, дорогие дамы и господа, ЛЕТЯТ»! Щепки, которые могли бы послужить исходным событием пьесы, основой конфликта, так и не покрыли сценического пространства спектакля. Остается так же загадкой двусмысленная фраза главного Героя, по всей видимости возомнившего себя Кашпировским, – «Один, два, три, четыре, пять, шесть и т.д.», сопровождаемая обращенным к зрителю требованием скандировать вместе с ним и бросаемая как вызов. Зритель, уже на цифре три, впадает в исступленное, экстатическое состояние и выходит из него только с появлением на сцене некоего бесполого существа (артист Толмачев), покрытого пегой шерстью и, в сущности, не достойного нашего с вами внимания.
Сценическое оформление спектакля, (выполненное художником, фамилию которого мы так же считаем неприличным произносить вслух) в ядовитой зеленой гамме, серо, вяло, малоубедительно, дешево, но сердито. Судя по всему, художник и режиссер говорили на разных языках, и, как следствие, не пришли к единому мнению в решении сценического пространства. Иначе, с какой целью, по всей ширине сценической площадки, с щедростью и широтой, присущей Русской душе, разбросаны пни? Однако, все это выглядит ненавязчивым фоном к навязчивой мании героя завалить очередную жертву – хотя бы дерево, которых, прямо скажем, и так не густо. Очевидна цитата из Ф.М. Достоевского. Молодящийся герой (артист С. Болотников), с топором и искусственной растительностью на верхней губе, как Родион Раскольников, в каменных джунглях Петербурга, мечется в условно деревянных джунглях, условно театра в поисках своей старухи.
Тут – то ему и подворачивается молодая героиня, явно либидующая женщина, принятая героем в связи с ее малым ростом за малолетку, и потому избегшая его прямых посягательств.
К сожалению, героям редко удается вызвать сочувствие в зале, поскольку основное событие, о котором мы с вами можем только догадываться, экстраполировано режиссером, за рамки спектакля, (но в пределах монтировочного цеха). Зритель так и не узнает, стал ли Гаврила примерным мужем (Горан, в переводе с иностранного, звучит как Гаврила).
Но, тем не менее, мы не можем не отметить и ряд неоспоримых достоинств спектакля. Таких, как, например, неучастие в спектакле актеров Б., М. и Л., что, несомненно, украсило актерский состав спектакля. Особенно хочется отметить неучастие, с позволения сказать артистки Л-й, что придало спектаклю особое очарование.
Особого внимания заслуживает и музыкальное оформление спектакля. Композитор, как маэстро Паганини, сумевший сыграть сложнейшее и совершеннейшее по красоте произведение на одной единственной струне, обошелся не традиционными семью, а всего лишь четырьмя нотами, которые, к сожалению, оказались чужими.
Однако вернемся к нашим героям, так неосмотрительно оставленным нами «наедине со всеми» на этой, созданной сомнительным гением художника, лужайке.
Итак, молодой человек, вышедший из простой рабочей семьи (артист второго состава Д. Жаврид), еще пока чуждый наркомании и гомосексуализму, но с явно неокрепшей психикой, что не способствовует выработке в его характере четких и твердых нравственных позиций, а потому лишенный иммунитета, попадает на сцену театра «Жар-птица»! Если за девственность Героини (артистка В. Фирсакова) мы можем быть относительно спокойны, то целомудрие героя находится под постоянной угрозой со стороны… леса, что, впрочем, придает хоть какую-то остроту этому вялому зрелищу. «Случится или не случится?» - задаем мы себе вопрос, а если случится, то когда и с кем. И не сыграет ли, ранее упомянутое бесполое существо с пегой шерстью, ту роковую роль в судьбе подростка, что навсегда уведет его в призрачный «Голубой город», к которому, на протяжении всего действия пьесы, по непонятным причинам, так стремится Героиня.
Но, увы, чуда не случилось. Если в начале пьесы мы визуально отмечали нравственный и внутренний рост нашей Героини, обусловленный участием Гаврилы, то к финалу Гаврила не устоял перед вероломством и кознями бесполого существа и его давней боевой подруги – Бабки Сороки, так легко и органично воплощенной артисткой О. Щербович – Вечер, отдав ей, свою молодость, голос, ум, честь и совесть. Уже под занавес, благодаря нечеловеческим потугам режиссера и композитора, Герой делает нетвердый шаг в сторону катарсиса, но … как сказал неизвестный поэт: - «…еще актеры кончить не успели, как дали занавес…».
Так плоско и банально кончается эта веселая история, оставляя зрителя в тяжких воспоминаниях, в каком акте было сказано слово «лопата», чтобы от души посмеяться.
В своем интервью, режиссер спектакля заявил: «Пусть наша птица не летает, зато она крепко, как матрос на палубе крейсера, стоит на своих мускулистых ногах. Хрен собьешь!»
Подытоживая все вышесказанное, можем смело заявить: «театральное искусство находится в надежных мускулистых руках! Хрен вырвешь!»
И, тем не менее, какие же проблемы помешали свободному и высокому полету в поднебесных высях нашей «Жар – птице»?
Неужели золотые яйца?
А. Веронцов
6.04.2001г.
|
|