РАСПЯТИЕ
Римский воин две игральные костяшки
в свой черёд переминает промеж стёбов,
кто хитоном от распятого бродяжки
будет дома на пороге чистить обувь.
У костей одна из граней вместо точки
по глазку имеет зоркому с коринку,
в них пейзаж то разлетится на кусочки,
то проявится подобно фотоснимку.
В тучах жарящихся солнечное масло
пузырится. Не загар на коже – копоть.
Горизонт от невнимания примялся.
Твердь потрескалась – людей не хватит – штопать.
Крепче черепа, лоснятся куда ярче,
чем испарина на лбу, стальные шлемы.
Те, лихие, прошлой ночью были жальче, –
по свидетельству оливок из гет шемет*.
Все цветы твои осыпались, терновник,
на их месте теперь перья мертвой птицы,
ей, застывшей на шипах, тая зерно в них,
машет гнездышком с птенцами куст горчицы.
Есть три вида воплощения для слова:
на табличке написать: Царь Иудейский;
счастья ради прицепить к двери подкову;
воспринять благое слово близко к сердцу.
Если веришь, даже мысль твоя – целебна,
мысли темные – и плотью заболеешь.
Раздавал им Свое тело в виде хлеба,
развращенным захотелось тут же зрелищ.
Приглядеться: и взаправду воздух сетчат,
рыбой в неводе трепещут в высях души.
Время близится: мир дольний волны лечат,
волны света шлет из горнего Грядущий.
Крестный путь когда вставал горою Лысой,
было скользко – вспомнил детство и Египет,
как ходить учился, пил отвар с мелиссой.
Ныне Пасха – весь осадок в чаше выпит.
Глаз один еще в полете, видит: ворон,
глаз другой в пыли за ящеркой погнался,
здесь же два следят за ними – римский воин:
две шестерки – то-то он заулыбался.
Потемнело как-то сразу, без примерки,
точно тучи небосвод свинцом залили.
Онемели ротозеи-маловерки.
Только слышится сквозь ветер: «Или, Или».
«Илию зовет», – посмеивались хамы.
«Или песенка такая», – им другие.
А тем временем рвалась завеса в храме.
И готовилась иная литургия.
*гет шемет – арам. масличное точило, Гефсимания
|
|