Спи, ангел мой. Не дрогнет чуткий тюль,
когда я стану стражем к изголовью.
Я - пустота. Ничто. Бесплотный нуль,
наказанный бессрочною любовью.
Ты разметалась на постели, хороша,
и крепко спишь. Тебе никто не нужен.
Во сне от тела отделяется душа,
Но даже ей меня не обнаружить.
За двадцать долгих одиноких лет
я стал невидимым, прозрачным, бестелесным.
Ты часто чувствовала: кто-то смотрит вслед,
но так и не узнала... Если честно, -
то это я. Я предпочёл бы смерть,
чем бросить эту глупую затею.
О, как любил я на тебя смотреть! -
теперь единственное, кстати, что умею.
Я нынче к снам твоим не прикоснусь,
но буду рядом до восхода солнца,
как покаянье вспомню наизусть,
что нам с тобою никогда на доведётся...
Я никогда тебя не разбужу
ни песней, ни рукой, ни поцелуем,
и никогда тебе не расскажу
о том, как я люблю и как ревную...
Ты никогда не улыбнёшься мне
и не поделишься секретами своими.
Не свяжешь с именем моим полёт во сне, -
ты так моё и не узнаешь имя.
И души наши - в этом вся беда! -
не изольют друг другу поздних откровений.
Они не встретятся, поскольку никогда
не вырвутся из разных измерений...
Будильник оживает... Мне пора...
Звенит синицей электронный зуммер...
Я каждой ночью буду рядом до утра
с тобой отныне. Я сегодня умер.
|
|