Ничто в этот вечер не предвещало секса… Я остался один в квартире (родители уехали на дом), и был весьма рад, наконец представившейся мне возможности побыть наедине с собой. Ящик, стоящий в углу комнаты, изобилирующий потоком пивной рекламы и пеной мыльных опер, потух после того, как мозг человека, сидящего на диване (это я), взбунтовался и отказался терпеть эту ересь. Наступила почти тишина. Только стены немного вибрировали под натиском колонок соседей, которые всё ещё продолжали первоянварскую пьянку.
Круглые сутки я вижу твой образ. Днём он тихо качается в колыбели моих мыслей, твоя улыбка видится мне на устах каждой девушки, проплывающей мимо. А когда белым остаётся только снег и дневной свет скрывается под шторами ночи, спустившейся с небес, воспоминания поднимаются со дна бокала прошлого. Вот и сейчас я слышу его весёлый звон, раздавшийся при поцелуе с твоим бокалом в первые часы Нового Года. Улыбка твоих глаз и пьянящий, как шампанское, нежный голос. Как бы я хотел снова быть окутанным их атмосферой. Но жизнь прозаична и в ней нет той романтики, которая скрывается под обложками книг и полотнами киношедевров. Да мой рост всего лишь 1.70, ты, кажется, выше на 10-12 см и, конечно, как сексуальный объект я тебе совершенно не интересен. Я и сам поставил внутри себя психологический барьер, дабы не влюбляться в девушек, которые вне досягаемости. Но в это раз сию плотину прорвало, и я оказался повержен стрелами амура. То ли её размыло от того, что ты могла говорить о проблемах психоанализа, зарождения субкультур и сама проявляла неподдельный интерес к устройству человеческой психики, то ли от того, что ты в отличие от некоторых личностей в нашей компании оказалась благодарным слушателем. Что теперь гадать? «Любовь нечаянно нагрянет», - пропел голос в голове, - да уж, нагрянула и, не смотря на все мои усилия, не собирается убираться восвояси. - Думал я, сидя на диване и уставившись в безжизненный экран телевизора.
От всех этих мыслей и переживаний образовалось эфирное облачко, и теперь оно плавало в углу комнаты, обнятое светло-голубым сиянием.
- Пусть я не могу согреть тебя теплом своего тела, но облако моей любви окутает тебя своей нежностью, наполнит радостными переживаниями, и быть может, подарит даже толику счастья – произнёс я почти вслух и поднялся с дивана, направившись к компьютеру. Решил забыться в пучине интернета. Всё лучше, чем алкоголь. Я нажал кнопку на системном блоке.
С операционной системой в последнее время творилось что-то неладное и windows загружался по несколько минут. Надо бы разобраться, в чём дело, может даже с нуля поставить, да всё руки не доходят. В коридоре зашуршал телефон. Да, он именно зашуршал. Это был телефон старого образца с диском вместо цифрового табло, и с ним в последнее время тоже творилось что-то неладное, но разобраться в чём причина опять же не доходили руки. Кто там ещё? Я инфантильно поднялся из-за стола и поплёлся к аппарату.
- Здравствуйте, Виктора можно, – донёсся приятный женский голос из трубки.
- Я слушаю.
- Витя, это Марина. Мы три дня назад вместе Новый Год встречали. Помнишь?
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Это была ОНА! Откуда мой номер знает? Не оставлял. И звонит сама. Интересно, по какому поводу. Может быть… «Перестань, чудес не бывает, ей что-то нужно, но точно не твои чувства», – оборвал циничный внутренний голос хилую надежду.
- Конечно, помню, – вернувшись из прострации и справившись с волнением, бодро ответил я.
- Вить, я вот по какому поводу: ты про газету тогда рассказывал… Говорил, что у тебя там будет рубрика: «разбираем человекам по частям». Она ещё не занята? – Разлился журчанием ручейка её голос.
- Ну…, Марина, рубрика и самом деле такая будет, но название это условное, – в моём голосе зазвучали деловые нотки, - нужно придумать другое, которое точнее будет отражать суть того, о чём собственно она, то есть такое название, которое будет говорить о том, что эта рубрика посвящена человеческой психике. Эта рубрика одна, из трёх, у которых ещё нет авторов и в силу этого замедляющая выпуск внутревузовской газеты. Ты бы хотела взяться?
- Да, Вить, я по этому поводу и звоню. Ты так интересно тогда рассказывал, да и сама я интересуюсь этим давно.
- У тебя уже есть темы, которые бы ты хотела осветить?
- Ещё нет.
- Как ты относишься к тому, что бы рассказать о зарождении, развитии и эволюции панк-культуры? У меня уже есть наброски статьи. Интересует?
- Очень!
- Тогда нам надо будет как-нибудь встретиться, я тебе всё подробно объясню.
- У меня сегодня как раз свободный вечер.
- Великолепно. Приходи ко мне. Здесь близко, от твоего дома рукой подать (марина жила в пятьсот, шестистах метрах от меня). - Тебя встретить? Уже темно.
- Нет, я сама дойду.
- Ок, тогда записывай адрес.
Что я делаю? В пылу деловой беседы совсем позабыл о личных чувствах. Мне же после этой встречи будет больно и ещё сложнее забыть её. Отступать поздно… Продиктовав адрес, я повесил трубку.
Раздался звонок в дверь. На пороге показалась она. «Как мимолётное виденье, как гений чистой красоты», - про себя процитировал я стихи Пушкина. Я помог Марине раздеться и повесил пальто на вешалку. На объекте моей любви была одета кофточка с неглубоким декольте и юбка чуть выше колен. Всё чёрного цвета, который удивительно гармонично контрастировал с золотистыми волосами, спадающими на плечи девушки, чьё имя звучало также романтично, как музыка флейты. Мягкие, округлые, но немного острые черты придавали её лицу изящество. Я провёл Марину
в зал и предложил сесть на диване. Сам же направился к компьютеру, чтобы распечатать наброски статьи. Сделав это, я сел подле неё и стал излагать материал.
Мы беседовали минут пятнадцать. В основном говорил я. В конце она попросила, чтобы я ещё раз объяснил ей разницу субкультуры как искусства и как мировоззрения.
- Для тебя хоть тысячу раз, – произнёс я очень нежно сам того не ожидая, и невольно посмотрел в её глаза. Я не видел своих глаз в этот момент, но по следующему жесту Марины я понял, что она обо всём догадалась. Девушка поднесла указательный палец к своим губам, показывая мне, чтобы я перестал говорить.
- Ты думаешь, я ради статьи к тебе пришла, – сказала она полушёпотом очень нежно и слегка подалась, вперёд коснувшись своими губами моих. Я ответил ей, и долгий поцелуй подтвердил взаимную симпатию. Одной рукой я обнял Марину за талию, другая скользнула по её бедру, устремившись дальше, и коснулась лепестков обнажённой кожи.
Ничто в этот вечер не предвещало секса… Туман сладкой иллюзии растаял, и я обнаружил, что совершенно один. Только безжизненный экран телевизора смотрел на меня из угла комнаты. Что это было? Сон. Нет. Мои глаза были открыты. Схожу с ума? Как бы там ни было, я имею право любить её, пусть и не взаимно и счастлив хотя бы потому, что встретил её и имел возможность созерцать её и разговаривать с ней хотя бы один раз, в первую ночь Нового Года.
Круглые сутки я вижу твой образ. Днём он тихо качается в колыбели моих мыслей, твоя улыбка видится мне на устах каждой девушки, проплывающей мимо. А когда белым остаётся только снег и дневной свет скрывается под шторами ночи, спустившейся с небес, воспоминания поднимаются со дна бокала прошлого. Вот и сейчас я слышу его весёлый звон, раздавшийся при поцелуе с твоим бокалом в первые часы Нового Года. Улыбка твоих глаз и пьянящий как шампанское нежный голос. Как бы я хотел снова быть окутанным их атмосферой. Но жизнь прозаична и в ней нет той романтики, которая скрывается под обложками книг и полотнами киношедевров.
|
|