Командировка в 91 году в Америку началась для меня неожиданно.

 

Прямо из аэропорта по дороге в город, встретивший меня знакомый, заехал на Брайтон с целью - поразить гостя роскошным ассортиментом гастрономических изделий и, заодно, прикупить для себя всё необходимое.

 

Он вышел из машины и не спеша прошёл в магазин, а я отказался, сославшись на усталость, и остался сидеть на переднем сиденье вэна

Это было замечено несколькими прохожими, которые начали что-то оживлённо обсуждать, глядя в мою сторону. Но Брайтон - есть Брайтон!

К ним быстро присоединялись случайные любопытствующие, так, что вскоре на тротуаре собралась приличная толпа.

 

Как только из магазина вышел мой знакомый, его обступили и, о чём-то спрашивая, показывали в мою сторону.

Наконец он, улыбаясь во весь рот, направился к машине, а толпа почему-то начала приветствовать меня поднятыми руками.

 

Невольно закралась мысль:

- Неужели так тепло встречают всех, прилетевших из Союза?!

И, чтобы запечатлеть это событие, я щёлкнул затвором фотоаппарата.

Машина отъехала, и уже на ходу, знакомый сказал, что толпа приняла меня, сидящего в машине, за Булата Окуджаву, который в это время находился здесь, в Америке.

Не желая разочаровывать людей, он соврал и выдал меня за известного барда.

 

Так, по воле случая, несколько минут я, не ожидая этого сам, к удовольствию всего Брайтона, оказался Булатом Окуджавой.

 

Вообще-то ещё раньше мои знакомые изредка замечали, что хотя я явно не напоминал Булата фигурой, но отпущенные мною усы, поредевшая шевелюра и появившиеся залысины сделали нас несколько схожими.

 

Обо всём этом я вспомнил уже позже, когда весной 95 года в Безбожном, а ныне Протопоповском переулке Москвы увидел, выходящего из автомобиля Булата Шалвовича. Совсем недавно он переехал сюда с Арбата.

 

Набравшись наглости, я подошёл к нему, назвал себя и с надеждой спросил:

- Булат Шалвович, уж простите за нескромность, но моё лицо вам никого не напоминает?

Булат, несколько смущённо, но вопросительно посмотрел на меня.

По-видимому, эти уличные случайные знакомства у него были не редки и особого восторга не вызывали.

- Нет, я вас не узнаю, сухо ответил он.

 

Тогда я, чтобы не ставить барда в неудобное положение, рассказал всю эту необычную историю, происшедшую со мной в Нью-Йорке.

Затем достал из дипломата недавно купленную книгу "Заезжий музыкант" и показал вложенную туда памятную фотографию.

 

Мой рассказ и фотография Булата заинтересовали и заставили улыбнуться. Он с любопытством и повнимательнее взглянул на меня.

О нашем внешнем сходстве он ничего так и не сказал, но автограф в книге любезно оставил.

С этого момента и началось моё, к сожалению не слишком продолжительное, знакомство с замечательным поэтом и бардом.

 

©