...Пуповина...

 

1. Ненавидеть лето

 

Лето было холодным

Другим оно здесь не бывает

Не прирастает к теплу этот климат

Не прирастает

Лето было безбожным

Другим оно здесь не бывает

Судорожно неосторожно

Летом люди любовь убивают

Но не хотелось верить

Хотелось измерить небо

Хотелось построить терем

Хотелось тебя

Хо-тело-сь

 

2. Без дозы

 

Я и не помню, с чего это все начиналось.

Кажется, просто усталыми были глаза –

Столько холодной печали – и сущая малость –

Родинка на подбородке, как будто застыла слеза.

Я и не помню...

 

3. Любовь как способ согреться

 

-- Хочешь, тебе подарю Париж --

Сакрекер и Монмартр в одном флаконе?

-- Поцелуй меня просто крепче, малыш.

Ниже.

-- Хочешь?..

-- Давай утонем

В наших ласках хотя бы на дЕнь,

На полдня...

-- Не торгуйся! И жизни с тобою мало!

-- Неужели ты вправду любишь меня?

-- Ты нужна мне... А я?

...промолчала...

 

4. Иллюзия

 

Я и не помню, как ты разливал нам текилу.

Помню, что ты оказался соленым на вкус.

Страстно шептал:

-- ...я впервые дышу...

-- ...я тебя не покину,

милый...

-- ...любимая, я без тебя просыпаться боюсь...

Я и не помню...

 

5. Бог играет в кости

 

Как же внезапно и быстро растут пуповины.

Вот бессознательно снова к кому-то пришита.

Кажется, оба с тобою в любви неповинны.

Вновь я пристегнута богом к тебе пуповиной.

Самодостаточен, самоцентричен и эго,

Самодоволен и самосебяобеспечен,

Разносторонен и разнополярен для встречи...

Значит, мой путь от себя до тебя бесконечен.

Все же пытаюсь его сократить, и охочусь,

И нападаю на тень твоих воспоминаний,

Уничтожая всех -- этих и прочих,

Бодро купаю тебя в теплой ванне признаний.

 

Ты не звонишь – я сама набираю твой номер.

Ты говоришь, что устал, отвечаю:

-- Приеду.

Ждешь меня к вечеру, я заявляюсь к обеду...

 

6. Препарировать чувства

 

Я и не помню, зачем это все продолжалось.

Просто, наверно, усталыми были глаза

И привлекательна родинка – сущая малость...

Мама всегда говорила:

-- Не стоит пить воду с лица...

Я и не помню...

 

7. Застревание в детстве

 

Поговорить прихожу в этот дом... и молчу...

В этом и есть квинтэссенция наших общений.

Перегрызаю,

Вгрызаюсь зубами,

Грызу...

Вью и ращу...

Все же боюсь оторваться до отреченья...

-- Самодовольная дура!

Упрямо грызу пуповину, окаменевшую в своей прочности.

Предки мои поджигают шкуру медведю неопорочившему

В братоубийственной бойне себя.

Будет больно!

-- Самовлюбленная дура,

в звездной болезни красуешься?!

Молча грызу пуповину и про себя формулирую острые перлы посылов

Вас в эротический тур, пеший и крайне дальний. Зря вы без мыла

В который раз лезете в горло, давя мои песни

Крепкой семьею, все вместе.

-- Само... Засамо... Пресамая доченька!

Поздно! Уже кенгуренок не может сидеть в вашей сумке спокойно.

Уже кенгуренок давно превратился в слона.

Слон боевой. Точит бивни и режет слова.

Смешно, но седеет его голова,

А пуповина все там же.

-- Само... Засамо... Пресамая доченька!

-- Можно, уйти ненадолго? Мне хочется...

...к Вам возвращаться...

-- Как же ты можешь уйти от себя? Ведь наша же, наша!

Роди себе деточку, вот и поймешь, что значит, ее отпустить на свободу.

 

8. Солнце в ладонях

 

Я и не помню, как рвал ты свою пуповину.

Резко, ножом, а потом зашивал, рубцевал,

Цедил вино, йодом рану свою прижигал.

Старую мантру шептала себе «не покину»,

Целой и полной была,

Стала вмиг половиной

Полой.

Полой от глупости ссор бесконечных,

Но полной тобой, семенем, влитым беспечно

По прихоти страсти.

Теплый комочек под сердцем.

Ты думаешь, счастье --

Ночью, кусая подушку, не знать, что потом?..

Я и не помню...

 

9. Тотальное одиночество

 

Полна записная книжка чьих-то имен.

Страницы исписаны плотно и мелко.

Огромным магнитом застыл на столе телефон.

Тщусь позвонить...

...и разбиваюсь о стенку...

 

Несколько тысяч пустых и чужих номеров.

Я не по делу...

...мне просто тепла захотелось...

Два часа ночи.

Никто не готов

Выслушать душу,

Подняв из постели уставшее тело.

 

10. Без выбора принять

 

Я и не помню, когда поняла – будет больно.

Знала одно, что больнее, если не будет.

-- Будет!

-- Без мужа рожать недостойно.

Нет. Непристойно. И что скажут люди?

-- Мне наплевать. Я давно этот страх поборола.

Сплетни и взгляды холопьи не прилипают.

-- Господи, надо купить карвалола!

Ишь ты, земная была, мигом стала святая.

-- Я не боюсь.

-- А тебе что бояться?

Пусть алименты заплатит, и дело в ажуре.

-- Он не узнает. А я не могу унижаться.

-- Как втолковать очевидное взбалмошной дуре?

Я и не помню...

 

11. Я хочу исправить мир насильно!

 

С тех пор я стала бояться всех обещаний

И пуповин, разорванных и растущих.

Все оказалось проще, сложнее и пуще

Горького знания:

Мне пуповин не надо!

-- Надо! Надо!

Вилкой проткнуть пуповину обжорства,

Битой бутылкой кромсать алкогольную тягу,

Вытравить страхи тупые с завидным упорством,

Чтоб не бояться быть брошенной или бродягой,

Чтобы легко проходить испытание славой

Или безвестностью, бедностью или богатством,

Чтоб осознать – не бывает ни левых, ни правых,

Поиск любви иногда называется блядством,

Блядство всегда маскируется всполохом страсти,

Страсти спешат за любовные скрыться ворота...

Рвать пуповины тугие на части –

Больно, надрывно и так... неохота...

 

12. Практика бессмертия

 

Я и не помню, зачем я осталась жива.

Просто однажды сняла свое летнее платье –

Бронежилет защитил? – удивилась сама...

Жаль, что, лаская тебя, обронила распятье,

Я и не помню уж где...

 

13. Мир на кусочки и дольки

 

их всегда приходилось рвать

по живому,

под дых

под корень

не спешащие отмирать

пуповины

с прозреньем вровень

становились моей судьбой

хоть на миг

хоть на час

хоть на день

запивал тоску молоком

пуповиновый бог

все-яд-ен

 

14. Практика бессмертия-2

 

Я и не помню, к кому я ходила «за чаем»,

Кто наливал мне в пиалы душистый отвар...

Сложно поверить, но я без тебя не скучала...

Я умирала... Рожать собиралась...

И кто мне тогда помогал?

Я ли не помню?

 

15. Можно ли объединить законы физики?

 

-- Мама, зачем ты украла мою сказку?

-- Не украла, взяла почитать!

Я рожала тебя, стерву! В муках!

-- Мама!

-- Ну, что ты канючишь опять

требовательным голосом, сука?!

-- Мама!

-- Я умнее тебя.

У меня огромный жизненный опыт.

-- Мама!

-- Не подсаживай на коня.

Мало били тебя по попе.

-- Мама!

-- Ты сказала все, что могла.

Вот твоя благодарность!

-- Мама!

-- А ведь я тебя родила,

маленькую бездарность!

-- Мама!

-- Мне стыдно, что я такой

вырастила дочку.

-- Мама, тише. Послушай, постой...

Я купила тебе ночную сорочку.

 

16. Эликсир выживания

 

Я и не помню, куда подевались подруги...

Те, что злорадно судачат, остались, -- а то!..

Город сутулился, странно заламывал руки-

Улицы, и предлагал мне в витринах то плащ, то пальто

Новое. Лучшим лекарством осталась покупка,

Лучшей подругой – смешно! – оказалась бутылка вина...

Чувства свои отнесла, словно золото, в скупку.

Грустно хозяин ломбарда вздохнул:

-- Грош цена...

Я и не помню...

 

17. Прощай.bу

 

Родина – глупое слово. Смешное.

Корни, культурные связи, родные...

Сделать ковчег, посадить туда парочку Ноев

И разрубить пуповины свои расписные,

Крепкие цепи с чугунными якорями,

К лужам меня приковавшие, к минским болотам,

К серости будней с отколотыми краями

И к бесполезной, постылой и нудной работе...

Мой алгоритм с девяти до шести и обратно

Врос пуповиной железобетонной...

К черту! Быть лучше гетерой развратной,

Иль поэтессой, иль куклой картонной...

К черту опять! Ненавижу присутствие рамок.

Всюду капканы, ошейники, ловчие ямы...

И неизбежно клеткой становится замок,

Даже, пусть кажется, что он просторный самый...

-- Хочешь уехать от грязных гудящих трамваев

В лес небоскребов, машин, непонятных наречий?

-- Мне все равно, бесполезно... Нигде не живая.

Роботу мир виртуален.

-- О чем же ты шепчешь,

космополитка?

-- Пою о свободе!

-- Ты не свободна?! Все виршики пишешь...

А ведь могла бы работать на поле...

-- Я о свободе! Неужто не слышишь?

 

18. От перемены мест...

 

Я и не помню, как просто решилась

Плюнуть начальнику в темя, сжечь

В КЗОТе страницы.

Помню, колола шилом

Грубую пуповину работы.

Лихо с плеч

Упала неподъемная ноша...

Я казалась себе нестерпимо хорошей...

Буду творить! – решила...

На всякий случай спрятала шило

Под подушкой...

Я и не помню...

 

19. Раз-говор

 

Звонок на мобильный.

-- КомА совА?

-- Сам ты сова. Только я не сплю...

-- Что делаешь, милая?..

-- Я? Люблю... – с вызовом.

-- ?..

-- ...

-- Что, милая?

-- Бессмысленно с сайта на сайт,

Вбирая порнуху, а после стихи о любви,

Брожу выкачивая картинки

Суицидальных глаз

Глубоких, как бесконечность.

-- Будешь себя искать?

-- Вечно.

 

20. Живот

 

Я и не помню, как город стал мал по размеру,

Как прошлогодняя школьная форма,

Как старый портфель...

И пуповина моя растянулась сверх меры,

Корни засохли... Недолгой была канитель...

Доктор приехал и выдохнул сипло:

-- В больницу.

...

-- Тужьтесь, мамаша, -- прикрикнул седой акушер.

-- Ждете кого?

-- Будет девочка – птица!

...Через неделю домой. Чай, пеленки, торшер...

Я и не помню...

 

21. Хожу и тыкаюсь в небо

 

Как же теперь разорвать мне свою пуповину?

Температурит, заходится в крике, болеет...

Я разрываюсь на части, шепчу:

-- Не покину.

Но бесполезная мантра не лечит, не греет

Дочку.

 

22. Сколько дней без любви?

 

Я и не помню, зачем ты опять объявился

В трубке моей телефонной, хотел разобраться:

-- Точки над «i»... сколь веревке не виться...

-- Милый, о чем ты? – не слушались пальцы:

Нервная дрожь сигарету ломала, -

-- Я не нуждаюсь...

-- Увидеться просто...

-- Сколько воды утекло с беззаботного мая

прошлого года?

-- В литрах, по ГОСТу?

Я и не помню...

 

23. Предгрозовое

 

Город густой и кислый.

Тяжелое небо нависло

Над Свислочью

И вдруг потемнело.

Гроза

Будто решила

Порвать грязно-белую простынь

И плакать навзрыд

Просто.

Но прежде чем плакать,

Она закричала

Гром-ко,

Прокашлявшись от духоты и пошлости.

Гром-ко громом

Пробуя панцирь неба на прочность,

Молния резала точно

Ткань, натянутую над городом.

Выключая электроприборы,

Я ждала:

--Ну, где же ты? Скоро

ли грянет гроза

и отменит последнюю нашу встречу,

на которую я несла, нет, не вечность,

а свой кусок пуповины, завернутый в целофан?

 

24. Вдоль трамвайных путей

 

Я и не помню подробностей странной той встречи.

Вру! До деталей храню разговор...

-- Браки бывают случайными.

-- Наш мог быть вечен!

-- Я не достоин тебя.

-- Это, милый, другой коленкор...

Глупо вздыхали...

-- Чужая! Чужая! Чужая! --

слышалось мне разрывающей правдой обид...

-- Ты заходи... Я всегда приготовлю клубничного чаю...

Ты заходи... просто так... и когда заболит...

Я и не помню...

 

25. Небо рвало до дрожи

 

-- В жизни есть вещи важнее, чем просто дышать, --

Ты повторял. Я старалась не слышать.

Просто дышать, вздох за вздохом,

Сегодня-завтра-опять...

Снова учиться дышать очень сложно:

Садишься и... пишешь...

Летописую бетонные боксы домов,

Улицы-руки, любовь, как попытку согреться...

Я спотыкаюсь. На ниточках каверзных снов,

Словно игрушка на елке, подвешено сердце...

 

26. Поэту как богу

 

Я и не знаю, но верю – ты все же придешь...

Ты опоздаешь, наверное, лет на пятнадцать...

Я пуповинный ношу амулет. Он шевелится в дождь...

Только тебе говорю. А другим я стеснюсь признаться.

Я и не помню...

 

27.Макондо

 

Еле уловимая хитрость улыбки Джаконды

На моем играет лице.

Город, превращенный грозою в Макондо,

Обещает сто лет одиночества ветренице.

 

Выхожу на балкон и губами стараюсь поймать

Все слезинки мной пролитые о несбывшихся нас,

О не срезанных розах, не брошенных на расправленную кровать...

А город под балконом превращается в грязь,

 

Потому что слезинок моих – стена,

Потому что плач мой – раненый зверь,

Потому что ветреница – одна –

На земле она – и не будет на небе луна

Восходить теперь.