- Паша, выручай! – Николай Петрович тряс еле живого артиста местной филармонии Павла Розова, за плечи. – Да очнись же ты, Па-ша!

Павел пытался сфокусировать взгляд, но раздвоенный Николай Петрович метался перед глазами как испуганная стая птиц.

- Слушаю Вас, – тяжело выдохнул Паша вместе с перегаром.

- Ну, наконец, дорогой мой! Горю, спасай, на тебя вся надежда!

- Я, всегда..., Вы…Н-ик Петрович меня знаете, - он попытался закрыть глаза, и повалиться на диван, но могучие руки заведующего филармонией удержали его.

- Не спи, Паша. Слушай внимательно. Пётр Иванович слёг с ангиной. Выручай! Через три часа ёлка, в Доме Отдыха «Ручеёк». Серьёзные люди… Если подведу, будут большие неприятности. Я всё привёз и костюм, и реквизит, и текст. Роль небольшая по дороге выучишь.

- Сколько? – Паша икнул в сторону и прикрыл рот ладошкой.

- Триста.

- Рублей? – Попытался сосредоточиться Павел.

- Зелёных.

- А это сколько?

- Много, дорогой, много. Ты ведь не занят?

- Мне надо подумать, - сделал паузу актёр.

- Господи! Что тут думать?

- Значит, «Паша, выручай»? – он встрепыхнулся, и попытался вырваться из цепких объятий Николая Петровича. – Я, Вам, не затычка! Я – актёр, меня в Москву – Гамлетом звали. Я… – запнулся Павел и уткнулся взглядом, в протянутый ему текст: «…Всем подарочки принёс добрый Дедушка Мороз…» – Что это?

- Это, Паша, твои деньги.

- Деньги?

- Да-да, деньги, или тебе деньги не нужны?

- Нужны.

- Тогда, давай без пафоса, сначала сыграешь Деда Мороза в доме отдыха, а потом, хоть Гамлета, в Москве.

- Согласен, - вздохнул Паша и обмяк.

Николай Петрович бережно усадил его в кресло.

- Вот и договорились…

 

Через час, Паша, наряженный в синюю шубу с белой оторочкой и расшитый снежинками колпак, трясся в старом «уазике» по заснеженной дороге. В ногах у него лежал, набитый подарками мешок, и давил чем-то острым в ногу. Рядом дремала симпатичная, пахнущая «Красной Москвой» Снегурочка – Ритка Зайцева. Белый парик съехал вместе с шапкой на затылок, а из-под него выбивалась рыжая прядь, непослушных волос. Машину сильно качнуло, и она остановилась.

- Что случилось? – Пашка зевнул и потёр лоб ладонью.

Водитель Толик включил освещение и достал карту.

- Чёрт его знает. Я в этот «Ручеёк» ни разу не ездил. Сюда, что ли?– Он не уверено водил пальцем по карте.

- Опоздаем, – одними губами, чуть слышно, произнесла Снегурочка.

- Сплюнь, я никогда не опаздывал. – Толик небрежно сунул карту между сиденьями и резко газанул. – Будем вовремя.

Вдали замаячили огни. Паша вытянул шею и выглянул из-за плеча водителя:

- Он, что ли, «Ручеёк»?

- Похоже, других нет поблизости.

Все вздохнули с облегчением. Паша откинулся на спинку и прислонился щекой к заиндевевшему стеклу.

- Господи, давайте же быстрее, - ни к кому не обращаясь, пропела Ритка.

Машина остановилась у самого входа.

- Успели, – Толик обернулся и шлёпнул Ритку, по оголившейся коленке.

- А по морде не хочешь? – огрызнулась незлобно Снегурочка.

 

Они вывалились на улицу и побежали по заснеженным ступенькам к освещённому входу, над которым, искрилась разноцветными огоньками приветливая надпись «Добро пожаловать». Паша одной рукой подтягивал длинные полы шубы, чтобы не упасть, а другой волочил мешок и посох, который так и норовил выскользнуть. Впереди мелькали белые сапожки Снегурочки, и моталась, как хвост у лошади, бутафорская коса с синим бантом.

В фойе было нарядно и пусто.

- Где ёлка? – С отдышкой спросил Павел у милой девушки, которая примостилась на краешке стульчика за стойкой администратора. Перед ней услужливо красовалась табличка «Мест нет».

- Ой, - ответила девушка, застыв с открытым ртом, и недокрашенной нижней губой. Помада, как восклицательный знак была зажата между большим и указательным пальцами. Павел непроизвольно посмотрел на помаду.

- Что ой, девушка! – Ритка постучала по наручным часам. – Где у вас тут Ёлка?

- Ёлка там, - шёпотом ответила девушка. – А вы кто?

- Мы? – Усмехнулся Паша. – Ха! Чебурашка и крокодил Гена! Разве не видно?

- Девушка, мы артисты, у нас наряд… - Ритка помахала перед глазами девушки, какой-то бумажкой. – Вот. У вас Ёлка есть? Это «Ручеёк»?

- «Ручеёк», и Ёлка у нас есть. – Оживилась девушка. – Там Ёлка, там. – Она встала и указала на двери ресторана острым красным язычком помады.

- Пошли. – Рита схватила Павла за рукав и увлекла за собой. Пашка торопливо подправлял усы и бороду.

За расписными дверями шло веселье. Рита остановилась и прислушалась.

- Так, слушай меня внимательно, если по тексту собьёшься – импровизируй и смотри на меня, я подскажу. Понял.

- Понял.

- Со стола не хапать, и рюмки не хватать! Убью! – Она сунула ему под нос кругленький кулачок.

- Да ладно тебе.

- Не ладно! Отыграем, потом хоть ужрись! И запомни – ляжешь, я тебя домой не потащу.

- А я что, – взбрыкнул Паша. – Я что, повод давал?

- Знаю я вашего брата. Ну, с Богом, пошли. – Рита прильнула к дверям и стремительно открыла их. Пашка выступил вперёд.

- Здравствуйте, дорогие мои. Не ждали Дедушку Мороза, а я не один, – он осёкся.

В зале стало тихо, кто-то хихикнул. Ритка тихо ругнулась. В центре зала, уставленного столиками, возле нарядной ёлки стоял Дед Мороз, в точно такой же шубе и с точно таким же мешком. В руке он держал посох с блёстками и снежинками.

- Вы кто? – незнакомый мужчина похлопал Павла по плечу.

- Минутку, - Пашка отдёрнулся и шагнул на встречу конкуренту. Обида за не сыгранного Гамлета, выплеснулась как масло на тлеющую душу актёра. – Ты кто такой? – Голос Паши сорвался на высокой ноте.

- Я Дед Мороз, – вежливо ответил двойник.

- Ты, Дед Мороз? Ты? – У Пашки сжались кулаки.

- Да, – улыбнулся тот в ответ.

- А ну, вали отсюда, пока я тебе…

Ритка подпихнула Павла в спину, и тот стал угрожающе надвигаться на Деда Мороза.

- Чужой хлеб воруешь?!

- Граждане, давайте разберёмся, - выкрикнула дама в откровенном декольте.

- Ой, их двое! – Пытался кто-то пошутить.

- Безобразие! Вызывают артистов, а сами… – Ритка размахивала над головой помятой бумажкой. – Где у вас администрация?

- Давайте, все вместе…, - попытался вставить двойник.

- А что и, правда, два Деда Мороза – это пикантно. – Женщина с блестящей мишурой на шее подняла бокал.

- Не тушуйся, мужик! – Подбодрили из зала.

- Ты! – Заорал Павел. – Ты – не Дед Мороз! Я здесь Мороз, и это – мой праздник!

- Конечно твой, – добродушно кивнул двойник.

- Я вас прошу, только без скандала! – между ними неожиданно возник администратор, как заяц из шляпы фокусника. – Предлагаю выпить.

- Я на работе не пью! – Резанул Паша. – Пусть он уйдёт.

- Уважаемый, пожалуйста, это недорозумение, - сладко запел прилизанный администратор и потянул двойника к выходу. – Мы сейчас всё выясним и утрясём.

Дед Мороз пожимал плечами и что-то бормотал себе в бороду.

 

Павел играл как никогда. И куда делась головная боль и хандра? Ритка влюблённо поглядывала на него и цокала языком. Зал взрывался аплодисментами. Прощались долго и шумно. Отпускать не хотели. Толик растроганно вытирал слезу и хлопал Пашку по спине:

- Ну ты, брат, дал! Я такого еще не видел.

 

Снежная метель не унималась. Белые сугробы на обочине дороги мелькали искристыми тенями, как в сказочном кино. «Уазик» фыркал и подскакивал на неровностях. Рита доверчиво дремала на Пашкином плече. Павел обнимал мешок и мечтательно смотрел в завьюженное окно. В мешке что-то лежало. «Странно - подумал Павел, - неужели забыл?» Он потянул завязку и залез рукой вовнутрь. Свёрток из ярко-жёлтой бумаги был перетянут серебристой ленточкой. «Паше» - прочитал он надпись, сделанную от руки. Павел развязал тесёмку и развернул бумагу: « Это мне?»

В руках у Паши лежала книга «Избранное. Вильям Шекспир», а вместо закладки – билет на поезд до Москвы. Сердце бешено застучало, машину тряхнуло на кочке.

- Ну и дорога, - недовольно буркнул Толик.

- Первый раз встречаю Новый год с таким Дедом Морозом, – ласково прошептала Рита.